Звон бьющегося стекла

Удовлетворенный тем, что энергонное переливание возымело немедленный эффект и все ключевые шарниры — поясные, коленные и локтевые — отреагировали на прикосновение, Рэтчет оставил Тейлгета спать на медицинской платформе. Теперь, когда колотые раны на груди и спине были залатаны, специалист по уничтожению отходов выглядел как свежевыкованный. Увы, лишь снаружи; перед тем, как антикоррозийные вещества уничтожили кибернекроз, свирепое развитие болезни причинило столько внутреннего ущерба, что, когда Тейлгейт рухнул на пол в аппаратной Тайреста, звук был такой, будто пнули ведро гвоздей. Перед применением антикоррозийных средств Рэтчет полностью осушил корпус Тейлгейта, раскрыв все вентиляционные клапаны и сифоны, созданные для того, чтобы энергон, масла и смазки не вытекали. Сверв захотел забрать получившийся жидкий шлак, заявив, что собирается кое-что испытать. (Приятно, что он проявил интерес, решил Рэчет, хотя Сверв и не был готов оставить свои текущие занятия.) Теперь оставалось только ждать, пока окрепшая искра Тейлгейта не восстановится настолько, чтобы поддерживать в нем жизнь без помощи аппарата жизнеобеспечения. Рэтчет зашел в морг и собирался открыть одну из камер хранения для трупов, но застыл, ощутив, что сзади кто-то есть. На пороге стоял Минимус Амбус, надевший на себя нижнюю часть Брони Магнуса; его тощие, как запястья, ноги были вставлены в массивные наколенники. — Здравствуй, Рэтчет, — застенчиво проговорил Минимус и проковылял внутрь, будто на ходулях. — Эту броню легко снять, но шлаково сложно надеть, в особенности самостоятельно. Я подумал, может, ты сможешь помочь? Я могу все объяснять, проинструктирую, как надо. — Я впечатлен, что у тебя получилось ко мне подкрасться, — заметил Рэтчет, опустившись на колени, чтобы осмотреть то место, где правая нога Минимуса исчезала в Броне Магнуса. Он в быстрой последовательности надавил на 13 прижимных пластин, и броня приподнялась, туже обхватив ногу Минимуса. Минимус пронаблюдал, с какой уверенностью Рэчет повторил процесс — 13 касаний — на другой ноге. — Давно ты знаешь? — тихо спросил он. — Насчет тебя и брони? Да уже довольно давно. — Но откуда? Броня кишит отражателями внимания… — И они честно отработали все свои пять секунд. — Рэчет поднялся и обтер руки. — Сработало не лучше, чем если бы ты просто дымовую завесу напустил. И я, честно говоря, слегка оскорблен тем, что ты решил, будто меня этим одурачишь. — Но ты никогда даже не намекал… — А зачем мне было говорить? «Слышь, Ультра Магнус, а я знаю твою тайну». Зачем мне это? Чего бы я этим добился? Тем, другим, я тоже ничего такого не говорил. — Ты знал других Магнусов? — Сутура, Датума, Рэмпа, Блокуса — всех знал, включая самого первого. — Каким он был? — Совсем не таким как ты, это уж точно. Минимус, похоже, сильно расстроился. — Ну, спасибо за помощь. Думаю, дальше я сам справлюсь. — Ни один из Магнусов не похож на другого, — продолжил Рэтчет, гадая, не ляпнул ли что-то не то. — Но, поскольку для всех остальных они представляют одного и того же бота, им прощают несоответствия, даже не осознавая того. Но тебя я знаю дольше, чем твоих предшественников, и, возможно, поэтому для меня — как бы странно это ни прозвучало — ты и есть истинный Ультра Магнус. Минимус кивнул… с пониманием? С благодарностью? Сложно сказать, но из медотсека он вышел так, словно стал в десять раз выше — и дело было совсем не в надетой на ноги броне. Рэтчет повернулся обратно к камере для трупов, вставил ключ в замок и приготовился. Бот внутри отличался от всех остальных тел в морге: он был жив.

***

— Есть результат? Родимус коснулся кончиком ступни лунной поверхности: осторожно, будто проверял температуру жидкости в ванне. — Нет. Никакого. — Он наступил сильнее, на сей раз пяткой. — По-прежнему никакого. — Уверен, что мы в нужном месте? — спросил Гетэвей, стоявший на мобильном ремонтном боксе автоботов, который парил в нескольких футах от поверхности. — Горный хребет слева, — пробормотал Родимус и указал большим пальцем в сторону горизонта. Он встал на четвереньки и прижался щекой к серебристой поверхности в надежде уловить слабое тепло или отголосок движения. — В прошлый раз, стоило мне сойти с М.Р.Б.А., все вспыхнуло. Миллионы искр — отсюда и до самого горизонта. Здесь было море — море яркой синевы. ВЖУХ! — Я, конечно, не специалист, — заметил Гетэвей, — но обычно очаги искрения не включаются и выключаются за пару секунд. Раз уж они вспыхнули, то они остаются. — Верно, но обычно они и не вспыхивают из-за того, что на них наступили. — Родимус уселся на краешек М.Р.Б.А. и просканировал совершенно темный пейзаж; упорное бездействие очага искрения он рассматривал как очередную личную неудачу. — Однако появившиеся на поверхности искры надо собирать быстро, иначе они… испарятся. Слово не совсем подходящее, но ты понял, о чем я. Может, мы просто упустили свою возможность. Гетэвей спрыгнул на поверхность, на всякий случай топнул по ней (зачем упускать возможность выяснить, не являешься ли ты потенциальным носителем Матрицы?) и сел рядом с Родимусом. Ощутив, что тот удручен, он игриво ткнул его — тыц! — в руку. — Тогда что дальше делаем? Родимус потянулся к отделению для хранения на поясе и извлек останки Матрицы. — Не знаю, правильно ли так поступать, — признался он, развеяв помутневшие осколки над поверхностью. — Но у меня такое ощущение, что нам нужно как-то почтить потерянное поколение Луны-1. — Надеюсь, я не обязан буду арестовать тебя за разбрасывание мусора, — раздался новый голос, и Родимус с Гетэвеем, обернувшись, увидели направляющийся к ним второй М.Р.Б.А. — Арестовать меня? — переспросил Родимус. — Это означает то, о чем я подумал? Фортресс Максимус затормозил аппарат в воздухе и улыбнулся: — Новоиспеченный полномочный пристав Тайрестского соглашения прибыл и к вашим услугам. — Правильное решение, Макс, правильное. Раз у Тайреста крыша поехала, то это не значит, что теперь нужно все бросить. — Спасибо, что поверил в меня. — Благодарности приняты, однако это Магнус настоял. Он заявил, что его преемник должен… — голос оборвался, когда из-за спины Фортресс Максимуса вышел другой бот. — Рэд Алерт? — Капитан, я хочу извиниться за… — Стоп. Сейчас же. Никаких извинений. Только не на моем корабле. — Но я даже представить не могу, сколько хлопот повлекло за собой мое решение… ну, самоустраниться с игрового поля. — Чушь. Ты пребывал под колоссальным давлением. Ладно, у тебя было ощущение, что ты не сможешь мне открыться, но это указывает главным образом на мою несостоятельность в качестве руководителя, а не на что-то другое. — Родимус представил, как Ультра Магнус все это слушает и мудро кивает его словам. — Рэтчет ввел меня в курс дела, — сказал Рэд Алерт. — Я знаю, что часть Круга Света остается здесь, и что ты настаиваешь, чтобы тело Тайреста тоже осталось, и я… — Мы организовали в медотсеке защищенную комнату, — перебил Родимус, неопределенно указывая в сторону базы Тайреста. — И мы стабилизировали состояние Тайреста, но его не станут приводить в сознание, пока я не переговорю — если вообще смогу переговорить — с Верховным командованием и они не решат, как с ним поступить. — Родимус, я имею в виду, что хочу остаться. — Он вскинул ладонь, чтобы пресечь возражения. — Мы все в курсе, что неподалеку обретаются мятежные группы десептиконов. Я могу помочь Кругу Света приготовиться к возможному нападению. Я уже рассматриваю вероятность перепрограммирования этих… как их там… Законотворцев? Мы можем перепрограммировать Законотворцев, чтобы они охраняли Луну. — Думаю, с тобой и Фортом Максом Луна-1 будет в безопасности. Только пообещай оставаться на связи! — Вообще-то, Родимус, мы по этому поводу и прибыли. Персептор пытался с тобой связаться. Родимус включил свой коммуникатор и кивнул в сторону очага искрения: — Прости, я думал, что буду занят с… — Он поднял взгляд кверху. — Чего хотел Персептор?

***

— Ты сказал, что хочешь связаться с Кибертроном, как только я все починю, — сказал Персептор, указывая на экран монитора, который занимал всю стену в центре связи. Родимус вытянул шею. — Какой. Он. Огромный. — Он подозвал Гетэвея, Фортресс Максимуса и Рэд Алерта. — Кто еще хочет такой же на Потерянном Свете? — Я настаиваю на том, чтобы скопировать систему связи без чрезмерно обширного монитора,— сказал Персептор, усевшись на свое место за консолью управления. — Но первым делом… начинаю звонок на Кимию, капитан. Родимус хлопнул в ладоши. — Точно! Отлично! Удивим Бамблби! — Надеюсь, у него все хорошо, — заметил Рэд Алерт, когда экран покрылся статическими помехами. — Ну конечно у него все хорошо! Спорим, не прошло и двух суток с момента нашего отбытия, как он переболтал Г.В.О.З.Д.ей, растолковал десам, в чем они были неправы, и стал первым демократически избранным послевоенным главой Кибертрона. Вы сами сейчас увидите — вот-вот он взмахнет нам своей тросточкой и примется вещать о Новом Золотом Веке… Изображение среди статических помех первым заметил Гетэвей. — А это что? Какая-то эмблема? Не автоботская, это уж наверняка. — Едва под эмблемой возникла надпись, он прочел и ее: — Добро пожаловать в Республику Кибертрон. — Вот видите? — развернулся к остальным Родимус. — Видите, ну? Он объединил всю планету. Старый добрый Би. Старый добрый гениальный Би. — Это не Бамблби, — сказал Фортресс Максимус. —Только не говорите, что Праул фильтрует его звонки… — проворчал Родимус, поворачиваясь обратно к экрану. Оттуда сверху вниз на него с ухмылкой глядел Старскрим: — Вот так-так. Что за приятный сюрприз.