Всё для твоего счастья

Белые свистки не та категория людей, которым нужно докладывать кому-либо о своих намерениях, и, тем более, передвижениях. Загадочные искатели приключений, сильные и независимые, ближе к божествам, нежели к людям – с таких просто так не спросишь. Именно поэтому Марулку и в голову не пришло интересоваться, куда собиралась его наставница. Вообще, если подумать, ничто в облике и поведение Озен Недвижимой не намекало на грядущую экспедицию. Впрочем, если когда-то эти чёрные, словно полированный агат глаза и отражали треволнения, то те времена явно уже прошли. Занятый наведением частоты, Марулк застал лишь момент, когда она, упаковавшись в доспехи, неторопливо пошла прочь из лагеря. – Учитель, вы охотиться? – всё же не выдержал паренёк, отставив метлу в угол. Голова, украшенная причудливой, немного напоминавшей уши хищного зверя причёской сделала едва заметное движение, но так и не надумала оборачиваться: – По делу. – О, – Марулк нахмурился, но затем улыбнулся, – Удачи! – Угу. Она мне понадобится, – лениво махнув рукой, Озен Недвижимая изволила исчезнуть в известном только ей направлении. Было уже вечер, так что её воспитанник не встревожился, не дождавшись Озен к ночи. Наверняка спит где-нибудь в пещере, пока снаружи рыскают опасные ночные твари Бездны. Утром она тоже не пришла. Что ж, логично, не в ночи же она там свои дела обстряпывала. Обед пропустила, жаль, её ученик приготовил отменный стейк, наконец-то наловчившись делать красивую полосочку из соли сбоку. Порция была такой большой, что Марулк, пусть и нехотя, доел её на ужин, сожалея, что эта красота погибла зря. Озен не вернулась ни через день, ни через два. Спустя неделю в лагерь прибыли старатели с артефактами. Без неё. – Озен? Нет, парень, не видели, – пожал плечами один из них, а затем добавил, – Может, она в Орт ушла? – Но в Орт по делам она обычно отправляет меня, – возразил Марулк, – Да и гондолой для подъёма туда управляю я. А она не просила… – О, не расстраивайся, – мозолистая рука по-отечески потрепала мальчишескую голову, – У взрослых бывают свои дела, а у Белых свистков – тем более. – Я знаю, – паренёк изо всех сил сдержал порыв нахамить. Неужели они думают, что проще простого забыть, просили тебя помочь с гондолой или нет? – Если встретите её наверху, передайте, пожалуйста, что... – как наяву представив холодную насмешку наставницы при слове «волнуюсь», Марулк передумал, – Что я научился красиво оформлять стейк. – Ха. Так и передать? Ученик Белого свистка закивал с как можно более деловым видом. Ещё не хватало, чтобы они дразнились. Итак единственный ребёнок в округе – нет уже, увольте. Назад доблестные добытчики особо не торопились. Оно и понятно: полученные деньги сами себя не прокрутят, да и байки из глубин Бездны сами себя не расскажут, не говоря уже о том, что искать Озен не входило в их планы. Марулк ненавидел их молча, периодически оправдывая, обвиняя и снова ненавидя как взрослых, так и свою маленькость. Ученик Белого свистка – одно название. Вот Лайза была чудо как хороша, а он всё равно что подобранный щеночек, от которого нет особого толку: тычется себе по углам, что-то тявкает, да периодически падает брюхом вверх, если замахнуться на него ногой. Развлечение, а не ученик. Только и может что драить их обиталище. Устав вскакивать от каждого шороха, Марулк действительно занялся уборкой всего, чего только можно. Так прошла ещё неделя. Старатели снова вернулись в лагерь, по достоинству оценив его старания. Шутка ли: уже на входе пахло благовониями из цветов вечной удачи. – Что, парень, хозяйка вернулась и взбучку за беспорядок устроила? – пошутил было один из старших, но увидев замешательство на лице Марулка, посерьёзнел, – Погоди. Всё ещё не пришла? – Вы её видели? – забросил удочку паренёк, хотя и сам уже знал ответ. По всему выходило, что путь его наставницы лежал в Бездну, а вот куда и зачем – большой вопрос. – Да не волнуйся ты так, – утешали его старшие товарищи, собираясь отправиться на очередные поиски, – С ней всё будет в порядке. Это же Озен. Если увидим её, обязательно скажем, что ты её ждёшь. – Со стейком, – улыбка Марулка выглядела весьма нервозной. – Конечно-конечно... Эй, выше нос! Она наверняка пошла за каким-нибудь артефактом, не очень глубоко. Скрепя сердце, Марулк всё же заглянул в комнату наставницы и даже порылся в её бумагах, вежливо попросив собственное воспитание не тревожить его в и без того странной ситуации. Ни писем, ни указаний, ни заметок. Комната выглядела как обычно, практически по-спартански, но ей было далеко до состояния, которое Марулк обозначил про себя как «угасшая надежда». Наоборот: небрежно брошенное покрывало с завернувшимся внутрь уголком словно бы намекало на то, что кровать и всё остальное ждут свою владельцу. Вышла погулять, не более того. А дни всё шли. Не зная, что ещё делать, Марулк обратился к Чёрным свисткам, которые традиционно пришли перекантоваться перед долгим пуском на нижние уровни. Доблесные мужи удивились: знай они, что Озен куда-то собирается, последовали бы за ней. Конечно, эта рослая женщина была той ещё кошкой, гуляющей самой по себе, но за артефактами, и, тем более, за ценными, лучше всего ходить группой. Неважно, насколько ты крут и опытен: рук-то всего две. Конечно, благодаря внедрённым в тело артефактам Озен могла тащить весьма и весьма увесистые вещи, но Марулк, хоть убейте, не помнил, чтобы она брала с собой что-нибудь хоть мало-мальски подходящее для экспедиции. Разве что у неё в Бездне было некое секретное место, где она держала часть вещей, но к чему такая секретность? Дни ожидания слепились в месяц. Потом – ещё в один. Чёрные свистки вернулись ни с чем, не считая пресловутых артефактов. Марулк до последнего не желал уходить из лагеря. Старшим товарищам пришлось волочь его на поверхность едва ли не силком, воспользовавшись единственным доступным благовидным предлогом: обращением к душеприказчику. Детей у Озен не было, так что, возможно, она оставила для ученика что-нибудь в качестве зацепки, не говоря уже о завещании. – Согласно этим бумагам, заверенным лично Озен Недвижимой, – толстенький нотариус с некоторым благоговением подправил очки, – Все её личные вещи становятся Вашими, мистер Джесеку. Первой реакцией Марулка была оторопь: его очень часто принимали за девочку, да и он уже очень и очень давно не слышал своей фамилии. – Мне всё равно, – придя в себя, затряс головой ребёнок Теней, – Я лишь хочу знать, указала ли она причину своего ухода. – Что ж, – нотариус согласно задумался, – Помнится, она приходила ко мне в начале марта этого года, то есть за два с половиной месяца до… Ухода из лагеря. Именно тогда она разобралась с завещанием. – Как она выглядела? – Как выглядела? – растерялся душеприказчик, – Как… Как и всегда, наверное. Я не то чтобы хорошо её знал, как-никак, она легенда, рядом с такими людьми даже дышать боишься, не говоря уже об остальном… Кстати, мистер Джесеку, Вам будет приятно узнать, что часть средств вложена в акции и ценные бумаги. Вы получите прибыль по вступлении в совершеннолетие. Вклады весьма надёжные, – очередной веер целлюлозных листов лёг возле ошарашенного Марулка, – Я уверен, что у Вас будет очень хорошая жизненный старт, юноша. А теперь, если позволите, перейдём к последней воле вашей наставницы, – душеприказчик извлёк из ящика конверт из крафтовой бумаги. – Нет! Не говорите так, будто она мертва! – не выдержал Марулк. Слёзы предательски запросились вон. Не зря наставница нарядила его в платье – точно заслужил! Собрался реветь, как девчонка! – Что Вы, мистер Джесеку, – взяв ножичек для бумаг, нотариус принялся за конверт, – До тех пор, пока её свисток не поднимут на поверхность, мы ничего не можем утверждать наверняка. Озен лишь попросила меня дождаться определённого дня и изложить её намерения относительно Вас в случае, если она не вернётся. – Уже сейчас? – Марулк сжал челюсти, ощущая себя как-то неправильно. Озен исчезла в Бездне? Последняя воля? Да он бы охотнее поверил в то, что над Ортом перестало восходить солнце! – Да, время пришло. Вы готовы? Всё в Марулке вопило «НЕТ», но он заставил свою голову кивнуть, понимая, что детство непостижимым образом закончилось.