Ошибка Декарта

Где его кадет? Они потратили добрых тридцать минут вместе на сцене, отвечая на вопросы; несомненно, решил для себя Спок: то, что ранее было заявлено как «перерыв на обед», оказалось более расплывчатым понятием. Ухуре задали несколько интересных вопросов. Высокая вулканка спросила об особенности фонологии Бетазед, на что Спок совершенно не смог ответить. Правильно он настоял на присутствии девушки. Злорадство приемлемо? И если он его проявит – это рассмешит Ухуру? Когда вопросы к кадету закончились, она исчезла. Прошел почти час запланированного «перерыва на обед», когда вокруг Спока на сцене, отвечавшего на вопросы, всё ещё стояла небольшая группа слушателей. Он счёл их вопросы и мнения интересными, было очевидно, что его презентация была интеллектуально интересна для них, но у него оставались нерешённые вопросы к самому себе. Почти двадцать восемь минут назад закончился перерыв на обед. Ухура вернулась, держа тарелку с фруктами и сыром в одной руке и стакан воды и столовыми приборами в салфетке в другой. Она поднялась на сцену и сразу после того, как он ответил на очередной вопрос, но до того, как кто-то смог спросить о чём-нибудь ещё, она сказала: – Лейтенант Спок, ланч почти закончился, я Вам кое-что принесла. Вы голодны? – Вообще-то да, – и это было правдой. Как только он это сказал, аудитория стала извиняться за то, что задерживала его. – Есть стол и стулья позади сцены, лейтенант, – Спок сомневался: не взглянули ли несколько вулканцев с любопытством на эти стулья? – Звучит превосходно. До того как они достигли стола, он спросил Нийоту: – Кадет, я не понял реакцию на презентацию. Я уверен, что овации стоя предназначены для театральных представлений. Аудитория сочла презентацию развлекательной? Она поставила тарелку, воду и приборы на стол. – Нет, лейтенант. Я не думаю, что они сочли её театральной. Я полагаю, что они лишь показывали своё уважение перед проделанной Вами работой. – Их реакция не основывалась на эмоциях? – спросил он, садясь на стул. Она села напротив, локти на столе, руки соединены перед собой. – Я бы не назвала это безэмоциональной реакцией. Они были счастливы стать свидетелями того, что сделало теорию приемлемой. Большая часть аудитории специализируется по Вашему направлению. Многие ожидали несколько часов унылых уравнений и информации для полного понимания всего. Меньше часа потребовалось Вам, чтобы они уяснили всё. Спок ничего не сказал – он не был уверен в том, что это было подходящим объяснением. – Лейтенант, что-то не так? – он посмотрел на неё. – Некоторые элементы моей презентации вызвали вопросы среди вулканцев. Они ещё будут спрашивать. Я хотел бы быть готов. – Конечно, это приемлемо для людей – иметь человеческую реакцию? Он поднял бровь. – Почему аудитория продолжала обращаться к опыту слияния разумов? – спросил он, всё ещё не притронувшись к еде. – Многие люди не верят, что у вулканцев есть эмоции. Я думаю, они представляют, что холодный подсчет цифр и уравнений, которые Вы показали – это то, на что похож вулканский разум. Всё логично, математично, сложные теории легко понимаются инстинктивно... Я думаю, мы осведомлены о вулканских способностях в математике. Мы желаем, чтобы для нас столь же легко обретали смысл. Почему это – проблема? – Слияние разумов – очень личное, сравнивать публичное мероприятие со слиянием разумов многие сочтут слишком... – Спок подбирал подходящее слово, – неприятным. Также холодная логика – это совершенная противоположность того, что предполагает слияние разумов. Она кивнула слегка раздраженно. – Что ж, если вулканцы не хотят, чтобы мы путали что-то со слиянием разумов, то им следует быть более открытыми в том, что же он тогда такое. Вы очень неразговорчивы в этом вопросе, знаете ли. Он посмотрел на неё, поднимая вилку и насаживая на неё клубнику. – Хорошо, кадет, – потом подумал: нет ли чего-то, что он забыл? Да, да вот оно. – О, и спасибо за еду. Спок из чувства долга посетил оставшиеся презентации этого дня. Он действительно прочел все статьи, но счёл это лишь вежливым жестом. Ухура сидела вместе с ним на презентации лейтенант-коммандера О’Хара сразу после ланча. О’Хара был всем, чем Спок не был в вопросах публичных выступлений. Он был энергичным и буквально подпрыгивал на сцене. Он рассмешил аудиторию несколько раз – иногда даже Ухура смеялась. – Эй, я поняла эту шутку, – пояснила она радостно. Очевидно, юмор субкосмической физики был понятен не всем. Была одна вещь, общая для презентаций Спока и О’Хары. Когда лейтенант-коммандер показал первую вулканскую многонаправленную диаграмму, он сказал: – Как видите, лейтенант Спок мне немного помог с визуальной частью. Аудитория рассмеялась. Спок повернулся к Ухуре. – Я вообще-то не вижу причин для смеха в этом утверждении. – Он сказал многое, используя мало слов. Он признает, что не мог сделать что-то успешное без Вашей помощи. Смех оправдан, поскольку... – она кивнула, – Он констатирует очевидное и говорит, экономя слова, что слегка неожиданно. Также я думаю, что мы смеемся сочувственно. Мы показываем, что чувствуем боль от нашей человеческой слабости в каком-то смысле. Спок не понял и надеялся, что его не попросят объяснить.