all the time;

чонгук не так давно устроился работать к семье пак. искал несложную подработку на лето, поэтому был не особо избирателен и согласился на первую же понравившуюся вакансию. сверхъестественного от него не требовали. нужно было просто протирать пыль в определенных комнатах, убираться и помогать мыть посуду. для более ответственных задач предназначались другие работники, да он и не тянулся к повышению, ведь задержится не больше, чем на пару месяцев. поначалу все шло гладко, косяков делал по минимуму, остальной персонал дома казался дружелюбным, да и в целом жаловаться было не на что. пока через неделю с отпуска не вернулся муж пак енсу — пак чимин. тот словно вышел с плаката подростка в период полового созревания: большая грудь, толстая жопа и миловидное личико. чонгук особо не контактировал с мужчиной. знал лишь по слухам, ходящим в особняке, что тот был мил, но требователен. и что в целом не особо общался с прислугой, всем командовал господин енсу. не сказать, что это расстроило чонгука, но да, расстроило. хотелось хотя бы просто находиться с ним в одной комнате, поэтому чонгук порой подолгу задерживался за уборкой. тщательно полировал все поверхности, наслаждаясь сладковатыми духами. несколько раз даже пытался завязать примитивную беседу, но пак только одаривал его вежливой улыбкой. в общем, его мечты оказаться ближе так и остались мечтами. влажными. до одного дня. чонгук, как и всегда, зашел утром в хозяйскую спальню, чтобы поменять постель |чимин любил чередовать материалы, и сегодня на очереди был шелк|. поправляя покрывало, он заметил что-то темное на полу под кроватью, с виду похожее на одежду. подумав, что стоит бросить вещь в корзину, он подбирает, как оказалось, спальные шортики, как вдруг из них вываливаются кружевные стринги. чонгук завис. он так и стоял посреди комнаты, сжимая шорты. аккуратно, будто боясь, он пальцами подцепляет полупрозрачный материал. нет сомнений, кто владелец этого белья. из транса его выводит короткий стук в дверь. не задумываясь, он сжимает стринги в кулак и сует в карман. — чонгук-оппа, ты скоро? тебя уже на кухню зовут, — врывается в комнату мина. девушка устроилась с ним примерно в одно время, поэтому сдружиться получилось легко. она работает в основном на кухне, потому, видимо, и вызвалась позвать его самостоятельно. — да, я просто… нашел вот, решил кинуть в корзину, — чонгук демонстративно поднимает руку с шортами. — давай быстрее, — кивает девушка и уносится обратно. чонгук никогда не понимал, как в таком маленьком теле умещается столько энергии. сделав то, что он планировал — скинув грязную одежду, — чонгук покидает покои хозяев. весь путь до кухни левый карман будто огнем горит, напоминая о своем содержимом. °°° вернувшись домой, чонгук первым делом идет в душ. он давно уже забыл об утреннем инциденте, поэтому, когда вытаскивает все из брюк, чтобы кинуть их в стирку, и замечает скомканные трусики, в груди разжигается пожар. ему немного стыдно, что он забрал их домой. можно сказать, украл. первая мысль, пришедшая в голову, была вернуть их обратно. весь рабочий день он корил себя, почему сразу не положил вместе с шортами в корзину, а оставил себе. потом уже стало поздно, ведь свободного доступа к спальне он не имел. может, адреналин от возможности быть пойманным миной повлиял тогда на решение. хотя… ну увидела бы она его, разглядывающего чужие грязные трусы, и что с того, верно? в общем, решив вернуть их на следующий день, чонгук пошел в душ. вот только на следующий день он их не вернул. забыл. проснулся на полчаса позже и собирался впопыхах, даже зубы не успел почистить. явившись на рабочее место, его встречает никто иной, как пак чимин. — опаздываешь? — хоть тон его и мягкий, но в глазах виден холод. — я… простите, я проспал, — мнется чонгук. он ведь почти не разговаривал с чимином, поэтому даже короткий диалог с персональным идолом немного кошмарил. — ужасное оправдание, — цокает языком пак. — первый раз? — да. и обещаю, такого больше не повторится! — оживает чонгук, надеясь что его не собираются отчитывать. — поверю на слово, — одним уголком улыбается чимин, с ног до головы осматривая робеющего паренька. он проходит мимо чона к входной двери, и только тогда до младшего доходит, что тот одет в уличную одежду. приди он попозже, может, и не столкнулся бы с хозяином. оборачиваясь, чонгук жадно осматривает обтянутое одеждой тело. в голове возникает видение чимина в тех стрингах, которые так и лежат на его стиральной машинке. образ подтянутых ягодиц с небольшой полоской ткани между ними, и то, как они потрясываются при ходьбе, заставляет напрячься. прокашливаясь и отгоняя назойливые мысли, он торопится приняться за работу. °°° день вышел крайне тяжелым. сначала утренняя оплошность с опозданием, потом полная загруженность потому что мина заболела, оттого многие ее обязанности скинули на чонгука. не раздеваясь, чонгук падает на свою кровать и прикрывает глаза. ноги гудят от усталости, но из-за нервов сна ни в одном глазу. решив, что дрочка поможет снять душевное напряжение, он направляется в ванную за смазкой. первое, что бросается в глаза — чиминовы стринги. чонгук заметил, что пропажу, кажется, никто не обнаружил, поэтому в мгновение ока решает не возвращать. лишняя морока. в любом случае можно просто выбросить их и дело с концом. но сейчас в голове что-то щелкнуло. он неотрывно смотрит на тонкое кружево, взвешивая все «за» и «против». немного колеблется. никто ведь не узнает, да? и с этой мыслью чонгук хватает трусики и то, за чем изначально пришел. вернувшись в свою комнату, он не торопясь раздевается и складывает вещи на подготовленный для этого стул. садится на кровать и, расправив стринги, кладет их рядом с собой. от одного взгляда в голове сами собой возникают жаркие образы чимина: как он стоит на четвереньках, прогибаться, виляя задницей и демонстрируя мокрую ткань этих самых трусиков. чонгук потирает растущее возбуждение ладонью через боксеры. он прикасается пальцами к скрытой под кружевами киске, лениво потирая вверх-вниз. чон приспускает резинку, обхватывая рукой эрекцию. наливает на головку смазку и шипит от разницы температур. снова впирается взглядом в стринги. чимин извивается, сильнее прогибается в спине и разводит колени; сдвигает промокшую ткань в сторону и невесомо касается клитора. чонгук стонет, представляя это. двигает рукой медленно, растягивая удовольствие. — блять, хочу зарыться лицом в эту киску, — хнычет он. в его мыслях отчетливо стоит вид лобка и половых губок чимина гладко выбритых. скорее всего, такого же кофейного оттенка, как и соски |чонгук однажды увидел их случайно, когда чимин переодевался утром|. не думая, он хватает лежащие на кровати трусики и подносит к лицу. втягивает носом воздух, ускоряя движение руки. запах едва уловимый, почти фантомный, но он там есть. чонгук жалеет, что не сделал этого, как только заполучил себе это сокровище. он вертит ткань, пытаясь отыскать эпицентр запаха и, найдя его, полностью утыкается носом, ноздри раздуваются в попытке вобрать больше. неуверенно высовывает кончик языка, пытаясь прочувствовать еще и вкус, которого почти нет. он разочарованно стонет, пытаясь представить его. наверняка терпкий, как он сам; чуть солоноватый и вызывающий привыкание. такой, что заставляет потом думать лишь о себе. чонгук откидывается на кровать, оставляя трусики на лице, и второй рукой тянется к яйцам, мягко сжимая и перекатывая пальцами. он хочет исключить любые другие ароматы, кроме вагины чимина. он стонет, делая глубокие вдохи. ладонь на члене останавливается, а потом исчезает вовсе. чонгук хнычет, машинально вскидывает бедра, ища контакта. он редко занимается эджингом. дрочка в основном для него — снятие стресса, но сейчас другой случай. чувствуя, что желание кончить немного поутихло, он снова сжимает ствол, сосредотачиваясь на головке. ткань на лице, хоть и тонкая, но все равно затрудняет дыхание. чонгук дышит часто, громко. все его чувства будто сосредоточились на одном запахе. он не может описать или сравнить его с чем-то. большую составляющую занимает лавандовый кондиционер для белья, но есть что-то такое, что заставляет сходить с ума. он не может надышаться. мысли о вкусе и запахе киски чимина приближают оргазм, и на этот раз чонгук встречает его с распростертыми объятиями. он кончает бурно и громко. густое семя заливает торс и грудь. продлевая ощущение, он продолжает двигать рукой до тех пор, пока не ощущает щекочущую боль. чистой рукой стянув с лица белье, чонгук уже скучает по этому запаху. комнатный воздух кажется каким-то резким, слишком свежим и холодным. приоткрыв глаза, он снова смотрит на стринги и замечает там капли спермы. мысль о том, что его конча осталась там, где когда-то была киска чимина, приводит в восторг. он хотел бы, чтобы чимин всегда ходил в трусиках, которые он лично зальет спермой. думая о том, чтобы в следующий раз его семя оказалось непосредственно на самом чимине, чонгук засыпает. °°° все последующее время чонгук усердно работает. он и правда больше ни разу не опаздывал, да и в целом начал трудиться сильнее. все надеялся на похвалу от чимина. это последняя неделя в доме пак, и его коллекция насчитывает уже 5 пар чиминовых трусиков. никто так и не заметил их отсутствия. видимо, у чимина их так много, что он даже и не заботится о пропаже. так чонгук думал до одного конкретного дня. он снова первым делом идет в хозяйскую спальню и по привычке заглядывает в корзину с грязным бельем, выбирая приглянувшиеся. но он не учел того, что в комнате может быть кто-то еще. чонгук как раз держит в руке две пары трусиков, принюхиваясь к каждым и оценивая, когда в глубине спальни раздается кашель. чон от испуга сбрасывает обе вещи обратно в корзину и захлопывает крышку. он поднимает глаза и видит чимина, стоящего у противоположной двери, ведущей в гардеробную. — так вот, кто мой вор, — усмехается чимин. — думал, я не замечу? чонгук стоит как вкопанный. он смотрит на чимина, который до сих пор не переоделся с атласного ночного халатика, и сглатывает слюну. сейчас не время возбуждаться, дубина, — ругает он себя. — отвечай, — тон становится холоднее. — да, — чонгук и сам не понимал, с чем конкретно соглашается. все силы уходят на то, чтобы не дать голосу задрожать. ему правда страшно. кто знает, что может сделать разъяренный богатый человек. может, завтра его уже будут опознавать по пломбам на зубах? — и что же ты с ними сделал? — чимин медленно начинает подходить к застывшему пареньку. он движется, будто кот, который дает мышке фору перед тем, как съесть. — ничего, господин пак, — чонгук пытается не опускать взгляд на глубокое декольте, дабы окончательно не свести себя в могилу. — прям-таки ничего? а зачем тогда брал? клептоман? может, мне мужу пожаловаться? — вставая перед чоном, чимин достает из корзины первые попавшиеся трусики и протягивает их чонгуку. — или, может, ты хочешь показать, что делал с ними? чонгук прикидывает отмазки и варианты побега, когда пак протягивает ему белье. смотря на аккуратные пальчики, держащие на этот раз хлопковые стринги, он пытается понять, что от него хотят. его не будут убивать? с виду чимин не кажется сердитым. наоборот, его взгляд мягок, а голос завораживающий. он догадывается, понимает чонгук. принимая ношеную вещь из хозяйских рук, чонгук размышляет над дальнейшими исходами. что он должен показать? как нюхает грязные трусы? и как в этом случае поступит чимин? вихрь вопросов проносится в голове, когда он сжимает ткань в ладони. — я… на самом деле, я их пытался продать. думал, что они дорогие, — пытается придумать весомое оправдание. — ты поэтому их сейчас нюхал? по запаху цену определяешь? — смеется чимин, но после снова становится серьезным: — будь хорошим мальчиком, и мамочка не будет ругаться. дрожь проходится по позвоночнику чонгука, когда он слышит «мамочка» с уст своего хозяина. даже в самых дерзких мечтах не думал о таком, хотя чимин идеальное описание для милфы: подтянутая, стройная фигура; красивое, ухоженное лицо. чон не знает точный возраст чимина, но по датам на настенных фотографиях предполагает, что около сорока. неспешно он поднимает трусики к лицу и шумно втягивает воздух. следит за реакцией чимина, как тот приоткрывает губы, тихонько выдыхая, как расширяются его зрачки, как чаще вздымается пышная грудь. — боже, — одними губами шепчет чимин, — боже, как это дико… — сжимает плотнее бедра, переводя взгляд со своего белья на глаза чонгука и обратно. чимин оборачивает пальцы вокруг чонгукова запястья и прижимает ткань плотнее. он никогда бы не подумал, что вид того, как нюхают его грязные трусы, настолько возбуждающий. он неотрывно следит за тем, как движется грудная клетка с каждым вздохом, насыщаясь ароматом его трусиков. чонгук прикрывает глаза, действительно наслаждаясь. эти самые «свежие» из его серии. он даже призрачно ощущает металлический привкус на языке. чимин чувствует, как ток проходит по ногам, как начинает пульсировать клитор, и как густая капля смазки просачивается через половые губы на трусики. он сжимает губы, боясь застонать, словно девственник при первом опыте. хотя, он себя таковым и ощущает. муж давно не может удовлетворить его желания. да что там, он и сексом-то забыл когда занимался в последний раз. решив, что с него достаточно, чимин разворачивается и выходит из ванной. он не успевает сделать и пару шагов, как его хватают за руку. чимин сначала смотрит на большую ладонь, сжимающую его предплечье, а потом на ее обладателя. — постойте, я ведь показал, что делал. вы обещали… — через час в гараже, — обрывает его мольбы чимин. — скажи всем, что поможешь мне с покупками в магазине. чонгук по-совиному моргает, переваривая слова, и резко, словно обжегшись, отпускает руку чимина. °°° спустя час чонгук, как и требовалось, стоит у входа в гараж, копая ботинком мелкую щебенку. чимин опаздывает на пять минут, и с каждой последующей секундой страх усиливается. что, если придет не чимин, а его муж? или сразу какой-нибудь киллер? а к гаражу его позвали, чтобы сразу погрузить тело в багажник и… — ты почему не зашел? чонгук поднимает голову и встречается взглядом с чимином. точнее, с его темными очками. пак переоделся, на этот раз на нем черные велосипедки, короткая белая футболка и сандалии. действительно выглядит так, будто собрался в магазин. — я не знаю, как, — признается младший, решая не пускать слюни на голый живот так очевидно. не отвечая, чимин подходит к воротам и нажимает на кнопку, которая заставляет их подняться вверх. чонгук не особо разбирается в машинах, но один только вид огромного черного автомобиля говорит о том, что тот очень дорогой. он до сих пор не особо понимает, зачем едет с чимином в магазин, а когда тот говорит садиться вперед, то вообще теряется. чимин усаживается за руль, и чонгук отмечает, что тот в большом салоне выглядит еще меньше. выезжая за пределы дома, пак, не отрывая глаз от дороги, произносит: — показывай, как к тебе ехать. в голове чона снова возникает тысяча и один вопрос: почему ко мне? он хочет изъять все украденное белье? я заправил кровать? но вместо этого он коротко соглашается, предупреждая, что скоро надо будет свернуть. °°° чимин задумчиво оглядывает небольшую спальню, в которую его привели. — где они? чонгук сразу понимает, о чем идет речь, поэтому открывает комод и достает 5 пар свернутых трусиков. — покажи мне еще раз. — со всеми? — удивленно расширяет глаза чонгук. чимин отмечает, каким невинным тот кажется. так и не скажешь, что он любитель понюхать чьи-то трусы. хотя, кто знает, как такие люди выглядят? — нет, только эти, — пак скользит ладонью по своей промежности, слабо сжимая. у чонгука пересыхает в горле. неужели это то, о чем он думает? он мечтал об этой киске несколько месяцев, неужели все будет так просто? завидев его сомнения, чимин подходит ближе. берет раскрытую ладонь чонгука в свою и просовывает себе между ног. тоненько стонет, когда грубая подушечка задевает клитор. — да, чонгук, я хочу, чтобы ты понюхал мои трусики, — смотрит в упор на младшего, — когда они на мне. докажи, что ты умеешь хорошо работать, и я нанял тебя не зря. чонгук приходит в себя и вжимает пальцы в расходящиеся под напором губки, заставляя чимина снова простонать. он заставит чимина мамочку признать, что его член — лучший. заставит думать только о нем. заставит ежедневно приходить сюда и просить трахнуть его пизду. увидев в глазах парня решительность, чимин отступает к кровати. он садится на одноместную постель и стягивает с ног велосипедки, откидывая куда-то в сторону. разводит длинные ноги, сгибает и упирается пятками в деревянный каркас кровати. он откидывается назад и опирается на локти, смотря на приближающегося чона. гук пялится на белую полупрозрачную ткань, которая почти не скрывает влагалище. видит, как в середине уже поблескивает смазка, и не может поверить, что ему это не снится. он столько дрочил на этой самой кровати, представляя чимина. столько кончал с его именем на губах и трусиками на лице. и теперь чимин. реальный чимин лично предлагает свою киску на растерзание. должно быть, это действительно сон. может, его тело и вправду везут в багажнике того черного джипа и все это — предсмертный бред. — хватит рассматривать, — дуется чимин в нетерпении. чонгук впервые видит это выражение на лице старшего, но надеется, что вскоре увидит куда больше различных эмоций. чонгук опускается на колени перед кроватью. сжимает внутреннюю часть бедер чимина, слишком близко к киске, но недостаточно. дразнит, пытаясь растянуть этот момент. он словно сидит перед новогодним подарком и тянет за ленточку, надеясь продлить блаженное ожидание чуда. склоняется над пахом, обдавая лобок горячим дыханием. коротко целует и спускается ниже. нос касается липкой влаги, и он вдыхает полной грудью, наконец-то ощутив весь букет аромата. и он наконец-то сможет ощутить вкус. но решает отложить это на потом. оборачивает руки вокруг чиминовых ляжек и придвигает его ближе к своему лицу. носом утыкается прямо под клитором и слегка кивает головой, стимулируя язычок. — когда ты успел так промокнуть? нравится смотреть, как нюхают твое белье? — усмехается чонгук, чувствуя, как их положения разительно поменялись с начала утра. он проводит большим пальцем по пропитанной влагой ткани, продолжая: — посмотри, с нее аж капает. чимин стонет, когда горячее дыхание касается его киски. он смотрит на темную макушку между своих ног и осознает, что никто и никогда так самозабвенно не восхищался его вагиной. ни первый парень, лишивший девственности, ни муж в брачную ночь. чонгук двигает носом по скользкой ткани, почти не скрывающей клитор, и все же решается высунуть язык. он напрягает его и вжимает прямо в дырочку, проталкивая туда трусики. чимин стонет, и чонгук повторяет за ним, наслаждаясь уникальным вкусом. ни одна из прошлых девчонок никогда не были такими вкусными. киска мамочки для него отныне всегда будет лучшей. — господи, как пахнет, — чонгук крепко втягивает воздух через нос, — уверен, на вкус еще лучше. — попробуй, — робко шепчет чимин. он не ожидал от себя, что будет стесняться парня вдвое моложе, но вот он здесь, лежит, раздвинув ноги. чонгук устанавливает зрительный контакт со старшим и лижет широкую полоску от дырочки до клитора. чимин с непривычки отодвигается, и чонгуку приходится тянуться за ним. шершавое кружево давно пропиталось смазкой, поэтому почти не ощущалось. чимин хнычет, переносит вес на один локоть и тянется другой рукой к голове чонгука, запуская пальцы в его волосы, прижимает к своей киске. — еще, еще, еще, — шепчет, словно в бреду. каждый звук, сходящий с его губ — стон или тихое «так хорошо». чонгук повинуется. он большим пальцем отодвигает ткань в сторону и обводит языком складочки. с левой стороны, с правой. обсасывает клитор, вычищая чимина. хотя тот мокнет с такой скоростью, что это заведомо становится бесполезным. стоны старшего подначивают работать усерднее, поэтому чонгук прижимается плоским языком к сердцевине, двигая им из стороны в сторону. он движется языком ниже, минует щелочку и ведет влажный след к анусу. чувствует, как тот сжимается под его языком, а чимин едва слышно матерится. чонгук поднимает глаза и встречает смесь шока и нескрываемого удовольствия. — твою хорошенькую попку никогда не съедали? — спрашивает чонгук, немного отстранившись. получив в ответ жеманное «нет», он сплевывает на морщинистую дырочку и слизывает. стонет, вгрызаясь в задницу и обсасывая края. короткой дорожкой возвращается обратно к клитору. собственное возбуждение неприятно давит, но он продолжает лакать соки. вылизав клитор дочиста, он языком зачерпывает смазку из щелочки и снова размазывает по всей вульве. чимин сжимает волосы в кулак, начинает сам крутить бедрами против движений языка. он чувствует, как оргазм несется навстречу, будто скорый поезд. — ч-чонгук, я скоро кончу, — пищит он, — давай, мальчик мой, еще чуть-чуть. чимин хватает ртом воздух, когда чон активнее двигает челюстью. он чувствует язык в своем влагалище, чувствует кончик носа, щекочущий клитор, и взрывается. чонгук не останавливается, даже когда ноги чимина начинают сжимается вокруг его головы. он двигает языком, желая усилить оргазм старшего. чимин сам пытается отодвинуться, когда понимает, что младший не намерен останавливаться. — чонгук, чонгук, хватит, — хнычет, — б-боже, стой, — он почти визжит под конец. чонгук отстраняет лицо, заменяя своей рукой, а другой держит ноги чимина раскрытыми. четырьмя пальцами он быстро трет клитор из стороны в сторону, и из киски наконец бьет струя. он тут же подставляет рот, глотая безвкусную жидкость, будто самый вкусный напиток. чимин выглядит таким разбитым со слезами на глазах, слипшимися ресницами и волосами. чонгук решает добить его. приподнимается и пальцами давит на щеки старшего, заставляя развести губы. не спрашивая, он выпускает сквирт из своего рта в открытый чиминов, наслаждается его смущенным выражением лица. проследив, чтобы тот проглотил, чонгук прижимается губами. поцелуй выходит скомканным из-за отдышки чимина. они почти просто дышат друг другу в рот, время от времени сплетаясь языками. напоследок чмокнув, чонгук отодвигается. — ты так испугался. это был твой первый сквирт? — чонгук решает, что будет странно общаться на «вы» с человеком, кончившим на его язык, поэтому без разрешения в который раз отбрасывает официальность. чимин вместо ответа кивает, отводя взгляд. насколько будет странно, что за сорок два года первый сквирт был от языка его прислуги? — мило, — комментирует чонгук, снова заставив чимина смутиться. он встает на затекшие ноги и скидывает с себя всю одежду под голодный взгляд старшего. чимин смотрит на гордо стоящий, изогнутый член с массивной головкой и надеется, что не пускает слюни. в нем в жизни не было ничего такого большого. — не волнуйся, я подготовлю твою маленькую дырочку, мамочка. растяну тебя так хорошо. чимин понимает, что сказал последнее предложение вслух. он уже и забыл, что назвал себя так утром, поэтому расширяет глаза на слова чонгука. он чувствует, как из еще побаливающей от недавнего оргазма киски выталкивается обильная капля смазки. он прикрывает рот ладонью, боясь заскулить от возбуждения и снова дать чону повод для поддразниваний. глаза чонгука приковываются к золотому кольцу на пальце чимина. обручальное. — сними его, — без промедления произносит. он не знает, почему так взъелся на украшение. возможно, он не хочет думать о том, что вскоре чимин вернется обратно к своему мужу. — хочешь… хочешь трахнуть меня им? — чимин и сам не знает, как такое пришло в его голову. голос мягкий и покорный, будто он интуитивно хочет угодить чонгуку. готов на все, чтобы получить его член. он видит сияющие в согласии глаза чонгука и снимает кольцо, передавая тому. — да, блять, — чонгуку оно лезет только на мизинец, но это его не останавливает. он снова удивляется их разнице в размерах, отчего член в предвкушении дергается. чон садится сбоку от чимина и обхватывает покусанные губы старшего своими. на этот раз он может в полной мере распробовать поцелуй, поэтому не торопится. покусывает и оттягивает нижнюю, скользит языком. в то же время ласкает внутренне бедро, втирает в кожу еще не высохшие капли. самыми кончиками пальцев касается пухлых половых губ, заставляя чимина нетерпеливо скулить в чужой рот. наигравшись, чонгук вставляет сразу два пальца — средний и безымянный — и просто наслаждается теплотой. свободным указательным пальцем давит на клитор, высвобождая тихие мяуканья. — добавь еще, — требует чимин, звонко оторвавшись от губ чонгука. чонгук добавляет мизинец, и чимина он не так уж и удовлетворяет, но прохлада от кольца и сам факт того, что оно внутри его киски творят необъяснимые вещи. — теперь ты доволен? рад, что я трахаю тебя кольцом, которым ты обменивался со своим мужем? с которым клялся быть верен? — чимин отчаянно кивает, сжав губы. — хочешь в следующий раз я трахну тебя на его глазах? свяжу и заставлю смотреть, как ты плачешь на моем члене, как просишь трахать сильнее. он бы смотрел на это, смотрел на твою растраханную киску, покрытую моей спермой, и кончал в трусы. хочешь этого? чимин не может удержаться от стона. у него глаза закатываются от перспективы сказанного. его влагалище самовольно сжимает в себе три пальца, покрывая их новым слоем смазки. не встречая сопротивления, чонгук засовывает четвертый палец, активно ими вбиваясь. влажные хлюпающие звуки раздаются при каждом движении, и чимину становится немного стыдно, что он так сильно протек. — как думаешь, мамочкина киска готова взять моей член? — да, она очень хочет, чтобы ты ее трахнул, — хнычет чимин, смотря на лицо чонгука и заламывая брови. он тянется за еще одним поцелуем, прежде чем чонгук полностью забирается на кровать. чон обхватывает щиколотки чимина, сводит его ноги и закидывает себе на плечо. сжимает себя у основания и выравнивает член с текущей дырочкой. он резко входит, выбивая весь воздух из легких чимина. старший в немом стоне открывает рот и втягивает живот. — сними футболку. хочу видеть, как трясутся твои сиськи, — чонгук дает чимину время привыкнуть и остается неподвижен внутри. чимин не хочет двигаться, поэтому просто приподнимает топ с бюстгальтером. он кладет ладони на свою грудь, сжимая соски между пальцами. енсу подкинул ему идею увеличить грудь до третьего размера, и сейчас он был этому рад, ведь взгляд чонгука говорил сам за себя. — блять, хочу их потом трахнуть, — выдыхает удовлетворенный чонгук, начиная понемногу толкаться. он смотрит на небольшие горошины, торчащие сквозь пальцы, и склоняется над ними, сгибая чимина. — твои занятия йогой не проходят зря, — отмечает гибкость старшего. чимин стонет, когда головка внутри погружается глубже. — откуда… откуда ты знаешь о йоге? — убирает ладони, представляя право рту чонгука накрыть сосок. — случайно увидел. твоя задница в леггинсах выглядит отлично. я хотел прям там порвать их и выебать тебя, — чон разгибается, чмокнув напоследок обе пуговки. — боже, твой дрянной язык, — усмехается чимин. — тебе нравится мой язык. особенно когда он в твоей киске, — чонгук резко толкается, стирая с лица чимина улыбку. — знаешь, что мне еще нравится? — чимин опускает руку вниз, кончиками пальцев накрывает клитор и неторопливо дразнит. видимо, привычка от секса с енсу. тот редко мог в полной мере удовлетворить, поэтому приходилось помогать себе. — твой член. — он лучше, чем у твоего мужа? — чонгук оборачивает руку вокруг бедер чимина, словно рычаг толкая себе навстречу. чимин кивает в ответ, поскуливая от резкости движений. — скажи это. скажи, что мой член лучше, — подначивает чонгук, размашисто шлепаясь яйцами об чиминов зад. — твой член лучше. лучше, чем маленький вялый пенис м-моего мужа. я с ним даже… даже не кончал, — стонет чимин, хватаясь за трясущуюся спинку кровати. — ты трахаешь меня так хорошо. моя киска очень скучала по большому сочному члену как у тебя, чонгук, — он чувствует, как от этих слов раздувается эго парня, но вместе с этим увеличивается и собственное удовольствие, ведь толчки становятся быстрее и настойчивее. чонгук одну ногу чимина перекидывает на другое свое плечо, обхватывает обе за щиколотки и сгибает в коленях, открывая вид на гладкую киску. он зачарован тем, как растягивается тонкая кожица, как влагалище поглощает член и при каждом движении назад словно тянется за ним, не желая отпускать. он тоже не желает отпускать чимина. чимин собирает с влажных складочек липкие выделения и растирает по клитору. скольжение становится легче, и он стонет от чрезмерной стимуляции. чонгуков взгляд на его киску, полный животной похоти, тоже ни сколько не помогает. как давно он не чувствовал себя настолько желанным. да, бывали случайные взгляды, которые заставляли ладошки потеть, но чтобы так. особенно с мужем… тому главное было — кончить, а потребности чимина даже не обсуждались. и он со временем привык. привык мастурбировать в ванной после «секса». привык выдавливать из себя стоны, чтобы потешить самолюбие мужа. привык прятать дилдо под кроватью, а потом скакать на них, как только енсу уезжал в командировку. но теперь… возможно, теперь он привыкнет наведываться в скромную квартирку на окраине другого района. привыкнет кончать от одного языка. привыкнет просить больше и действительно это получать. привыкнет просить то, что давно боялся. — придуши меня, — скулит чимин, облизывая губы. — черт, мамочка, — имя само слетает с губ, будто всегда там было. чонгук снова сгибает чимина, одной рукой упирается в матрас, а вторую укладывает поверх тонкой шеи. пальцы сжимаются не слишком сильно, но этого хватает, чтобы чимин закатил глаза. — мгм, вот так, — хрипит он, — я опять… я сейчас опять. — кончи на мой член, давай. и я сделаю тебя настоящей мамочкой, — пыхтит чонгук, вбиваясь в трепещущую дырочку. чонгук видит, как поджимается чиминов живот, и как выгибается спина, отчего грудь словно сама просится к нему в рот. он расслабляет хватку на шее и прижимается языком к соску. чимин хватается за волосы чонгука, прижимая к своей груди, и сбивчиво шепчет: — детка, я, блять, кончаю, — последнее слово растягивается в стоне, и чимин сильнее стискивает член внутри. чон отрывается от соска и находит губы чимина, уже призывно открытые. он слизывает вытекающую с уголков слюну, посасывает губы по очереди, пока чимин приходит в себя. ему всегда нравилось целоваться, а с губами мамочки это в несколько раз приятнее. чонгук сосредотачивается на том, чтобы кончить самостоятельно, ведь не желает, чтобы, и без того разбитая от нескольких оргазмов киска чимина, начала болеть. он убирает ладонь с шеи и опирается на кровать уже обеими руками. смотрит на разморенное лицо под собой, на бледные черные потеки от туши, на растрепанные волосы, и понимает, что он — создатель всего этого. этого хватает, чтобы излиться внутрь. °°° чимин сидит с мужем в столовой, неторопливо попивает вино и слушает скучную болтовню о прошедшей сделке. они как раз заканчивают, когда подходит мина и начинает собирать пустые тарелки. — у этого мальчишки… чон чонгук, кажется. у него сегодня последний день? — нейтрально интересуется у нее чимин. — да, господин пак, — девушка отрывается от работы, коротко кланяясь. — позови его, как уберешь здесь все, — он меняет местами скрещенные ноги и смотрит на плещущуюся в бокале красную жидкость. — хорошо, господин пак, — без лишних вопросов соглашается та. чимин снова уходит в себя, когда енсу продолжает свой монолог, лишь изредка кивает и поддакивает. дождавшись, когда работница уходит, он переводит взгляд на своего мужа, решая, что время скоро должно прийти. и, действительно, голова мужа начинает заваливаться вперед, а тело расслабляться. чимин подскакивает, укладывает его голову на стол и следит, чтобы тот не сполз со своего стула. чонгук незаметно проскальзывает в столовую и сзади обхватывает талию старшего, заставляя того вздрогнуть. — господи, ты меня напугал, — хихикает чимин, разворачиваясь в кольце рук. — все готово? — чонгук кивает в сторону енсу. — да, я подсыпал ему сильное снотворное. до сих пор не понимаю, как ты смог меня уговорить, — выдыхает чимин, расслабляясь в крепких объятиях. — ты и сам хочешь, чтобы я трахнул тебя перед мужем, — чонгук просовывает ладонь под резинку тонких шортиков, с удовольствием отмечая отсутствие белья. кончики пальцев тут же ныряют между губок, окунаясь во влажность. — посмотри, как промок. думал обо мне, пока сидел тут с ним? чимин кивает, поджимая губы. им следует быть осторожней, хоть муж и точно спит, но другие работники дома с легкостью смогут их раскрыть. — говори потише, вдруг кто услышит, — озвучивает свои мысли пак. — а ты сможешь быть потише с моим членом внутри? — усмехается чонгук, второй ладонью сжимая пухлую ягодицу сквозь одежду. чимин цокает и в притворном раздражении закатывает глаза, но они оба знают, что нет. чонгук всегда заставляет его кричать. — ладно, давай быстрее. у нас есть примерно полчаса, пока не настанет очередь убирать эту комнату, а нам еще этого уносить, — чимин самостоятельно стягивает шортики и поворачивается, упирает ладони в стол. — так не пойдет, — ухмыляется чонгук и подводит старшего к спинке стула, на котором сидит его муж. — чонгук, нет. чон не слушается, вытаскивает эрегированный член |ему тоже было не сладко мыть посуду, когда перед глазами стояла картина того, что вскоре произойдет|. он жмет одной ладонью на лопатки чимина, заставляя прижаться к спине енсу, и неспешно проникает внутрь. — приподними майку, — требует чонгук, сжимая в ладонях чиминову талию. чимин слушается, и когда соски трутся об грубую рубашку его мужа, несдержанно стонет. ему приходится прикрыть рот ладонью, а второй упереться в стол, чтобы не упасть, отчего грудь полностью прижимается к спине енсу. — я ведь обещал, что трахну тебя при муже, — шепчет ему на ухо чонгук. оба понимают, что не продержатся долго, ведь уже находятся на пределе. табу этой ситуации настолько накаляет и возбуждает, что сложно будет не кончить. чонгук толкается рвано и часто, заставляя напряженные горошины то и дело тереться об ткань. чимин жмурится и молится, лишь бы прислуга не пришла раньше. он вжимает ладонь в рот, но приглушенные всхлипы все равно просачиваются. звонкие шлепки кожи и хлюпанье смазки эхом разносятся по просторной столовой. чимин открывает глаза, встречая темные короткие волосы с небольшой проседью. в его голове на повторе крутятся слова «я, блять, трахаюсь на своем муже», заставляя сжиматься. — и как тебе? нравится тереться сиськами об него, пока я трахаю тебя? хочешь, снимем и покажем ему утром? — чонгук наваливается, заставляя сильнее вжиматься в енсу. — теперь ты всегда будешь думать обо мне, даже когда его маленький членик будет внутри тебя, — хрипит чонгук, пытаясь сохранить ритм движений. он сам сходит с ума от этой ситуации. чимин ничего не отвечает, лишь сильнее сжимает губы, боясь дать стону вырваться. когда за дверью слышится шум, пара замирает. чимин тяжело дышит, испуганно поворачивая голову в сторону чонгука. тот неотрывно смотрит на вход и когда звуки снаружи стихают, возобновляет толчки. кажется, и правда пора ускориться, — думает он. опускает руку на клитор чимина, пощипывает и сжимает пальцами. пак чувствует, как по щекам начинают течь слезы от напряжения. ему действительно очень тяжело сейчас сдерживать внутри стоны, так еще и пальцы чонгука, ускоренно трущие его бугорочек. — кончай, кончай, кончай, — повторяет чонгук, глубоко и нетерпеливо вбиваясь в щелочку. чимин чувствует, как спина мужа вибрирует от внезапного храпа и сотрясается в оргазме. руки чонгука — единственная его поддержка, когда ноги начинают трястись. единственный громкий стон, который не получилось сдержать, вырывается из груди. чонгук не заставляет себя долго ждать и его семя тут же бьет в сжимающееся лоно. оба часто дышат, когда пытаются привести себя в порядок. чонгук заправляет мягкий член в трусы и помогает чимину натянуть шорты, промежность которых скоро намокнет от общей спермы. чон помогает затащить енсу в их с чимином спальню, сбрасывает того на кровать и устало выдыхает. он поворачивает голову в сторону зашедшего чимина и улыбается, понимая, что не зря тащил тяжелое тело.