Ресторан "Карасуно"

Цукки прислонился больным виском к холодной поверхности окна. Видимо, в какой-то момент он задремал, потому что сейчас, даже внимательно вслушиваясь в диалог Энношиты и Танаки, он понятия не имел, о чем идет речь. – А почему посвящение проходят только первогодки? Че у нас такого не было? – А зачем? – пожал плечами водитель. – В вас и третьегодках можно было не сомневаться, во мне с Наритой и Киношитой – тем более. Посвящение – просто поиск рычага для шантажа, если человек захочет уйти. – Ну нет! – засмеялся Рю. – Я видел уже три посвящения, и это было вообще не об этом! Это больше про… Не знаю, честь, братство! Кей потер глаза и размытым взглядом уставился на дорогу. Наверное, надо было бы подумать, о чем они говорят. Выделить для себя что-то важное. Запомнить, что рассказать Сакусе. Но в голове звенела лишь тишина. Мыслей просто не было. – Что будешь использовать? – обернулся на него охранник. – Не уверен, что ты умеешь сильно бить, так что не биту, да? Нож можешь взять, им проще всего! Парень уже хотел ответить вопросом на вопрос, но дыхание резко перехватило, он закашлялся, сгибаясь. – Там где-то сзади вода есть, – не отвлекаясь от дороги, сказал Чикара. Цукки его не слышал. Он сгорбился, натягивая на себе ремень безопасности, а руками будто пытался снять что-то со своего лица. Кожа вокруг носа и рта болела, щипала, но это неважно – главное то, что она была сдавлена, словно кто-то душит его прямо сейчас. – С-сука… – просипел парень, продолжая бороться с невидимым ладонями. Каждый раз, когда он кашляет, голова взрывается болью, а перед глазами все начинает плясать ярчайшими бликами. Что происходит?! Может, Кенма что-то сломал в нем, пока душил? Или накачал чем-нибудь? Потому что если нет, то- Танака склонил голову, глядя на блондина. – Милый, ты в порядке? – Что?.. – пробормотал Цукишима, поднимая взгляд. – Я спрашиваю, в порядке ли ты, – мягко улыбнулся Суга. – Я понимаю, все так закрутилось… Но ты будешь не один. Я буду рядом, Ямагучи будет рядом. Все не так страшно, как кажется. Прикрыв за собой дверь кабинета, Дайчи прошел внутрь и присел напротив парня. – Давай все обсудим еще раз. Смотри, отвечая на твой последний вопрос – да и да. То есть, нотка шантажа в этом есть, но, как мне кажется, это не главное. Посвящение нужно для чувства единения, понимаешь? Ты как бы официально вступаешь в команду, показываешь, на что ты готов пойти ради нее. – «Посвящение»?.. – неуверенно спросил Кей, оглядываясь. Он же только что был в машине… Дайчи и Суга растерянно посмотрели друг на друга. – Точно все в порядке? – уточнил капитан. – Ты словно выпадаешь куда-то. Коуши подошел ближе и сложил свои руки на плечи блондина. – Но ты уже решил, чем будешь пользоваться? – Я… Нет?.. – Кей поморщился, чувствуя, как реальность вновь ускользает. – Подождите, я- Все крепче и крепче. Что это может быть?! Почему он переключается между сценами за считанные секунды?! Почему он продолжает чувствовать чужие ладони на своем лице, почему никак не может отбиться?! Почему чувствует этот детский ужас внутри?! Он судорожно начал перебирать в голове все, что знал об отравлении разными ядами, затем перешел на симптомы различных расстройств. Вымотанное, но очень внимательное сознание подобрало лишь один ответ – похоже на ту заковыристую штуку, которую называют ПТСР. Цукки знал о нем достаточно, потому что пару лет назад прочитал аж две книги на эту тему. Но у него не могло так быстро сформироваться ПТСР к удушению от Кенмы, сначала же идет шок! Нет, давать себе диагнозы глупо и по-детски, но... Если это все-таки ПТСР, завязанное на одном моменте, то о каком моменте речь? Весь его предыдущий день был горой травмирующих событий, неужели мозг решил выбрать именно то, где его душит слабый незнакомец? Нет-нет, когда Кенма душил его, Кей уже проваливался в воспоминания. Может, травма детства?.. Но он не может вспомнить ни момента, когда кто-то бы его душил! Он бы точно запомнил это! Но что делать сейчас?.. Стоит ли рассказать об этом старшим? Возможно, стоит, даже несмотря на то, что причиной происходящего являлись именно они. Цукки читал про людей, пытавшихся выбить клин клином, которые во время особо ярких эпизодов могли сделать что-то еще более травмирующее, чем то, благодаря чему они получили ПТСР. Если это оно, то Кею нужно взять выходной. Он чувствует, как его мозг трещит, перегружаясь. Чувствует, как еще одна капля, одна малюсенькая капелька, может сломать все. Сознание словно держалось на нескольких ниточках, норовя вот-вот рухнуть в пропасть. Черт, а он думал, что невосприимчив к стрессу. Если сейчас надо срочно спасать свой мозг, чтобы он не развалился окончательно, то придется попросить Савамуру и Сугавару подождать с "посвящением", или о чем они там говорили. Все крепче и крепче. Он до сих пор чувствует чужие руки на своем лице. – Я не… – вновь закашлявшись, блондин поднял взгляд на старших, которые выглядели очень растерянными. – М-мне нужна помощь, я- – А-а! Ты меня слышишь вообще? – Хината активно замахал руками перед лицом блондина, громко вопя. Грудь снова сдавило ремнем безопасности, Цукки приоткрыл глаза и увидел перед собой спинку чужого сиденья, находящегося перед ним. Надо срочно поговорить с Ямагучи, хоть с кем-нибудь, кто придумает, что с этим делать, потому что от сегодняшних двенадцати часов у Кея осталось лишь шестьдесят секунд, потому что время на исходе, что бы это ни значило, потому что надо срочно что-то делать, но тело снова не слушается, а лишь тупо моргает, глядя на вырвиглазно-яркие рыжие волосы. – Что?.. – Я говорю, какая помощь тебе нужна? Оружие выбрать? Вцепившись в сиденье, чтобы его вновь не унесло, блондин быстро осмотрелся. Снова машина. Нет, не машина, что-то вроде очень маленького автобуса. Он сидит в самом конце, рядом только Шое, но парень видит, что передние места заняты знакомыми фигурами. Кажется, Ямагучи где-то там же. – Куда мы едем?.. – Чего? – склонил голову рыжик. – Мы только что про это говорили! Так что думаешь выбрать? Потому что я вообще не знаю… Хината выглядел довольно плохо. Он поднял ноги на сиденье и теперь сгорбился, обняв свои колени. Его трясло от волнения, парень мелко постукивал пальцами по сиденью, постоянно ерзал и оглядывался, впивался зубами в свою губу,– в общем, делал что угодно, чтобы справиться со стрессом. А из-за чего он так нервничает, еще раз?.. – …А? – шестеренки в голове Кея гудели. Он едва различал слова, произносимые официантом. – Что не знаешь?.. – Что-что! Издеваешься? – Шое, насупившись, сложил руки на груди. – Не хочешь со мной разговаривать – не разговаривай. – Д-договорились, – выдохнув, Цукки откинулся на сиденье и посмотрел в окно. Темно. Он почти только что щурился от встающего солнца, но вот улицы снова погрузились во мрак, словно кто-то вырубил свет одним быстрым щелчком переключателя. Местоположение отследить не удавалось – перед окном проносились стены, фонарные столбы, мусорки, но этого полно во всей префектуре. Цукки понятия не имеет, куда и зачем они едут. – Дайчи-сан пойдет со мной, я так боюсь облажаться, а все равно решить не могу… – продолжил Хината. – Я думаю между битой и ножом. Ножом красиво, как в фильмах, но битой может быть меньше... Ну, крови. Но битой больнее, я думаю, а я не хочу так. Почему он выбирает оружие?.. Для чего? Тут вообще есть правильный ответ? Господи, вот бы Кей сидел один, чтобы спокойно подумать и сфокусироваться, а не переноситься из часа в час, из локации в локацию. – Выбери пистолет, – попытался отвязаться он, потирая виски. – Ты вообще не слушал?! – вскипел рыжик. Кажется, он стал таким раздражительным из-за нервов. – Какой пистолет?! Никакого огнестрела, ядов… Что там еще говорили… Короче: резать, бить или руками! – Ты перестанешь меня отвлекать? – огрызнулся блондин. – Я пытаюсь сосредоточиться. – Это правильно, – улыбнулся Ямагучи, осторожно беря возлюбленного за руки. Они стояли в какой-то комнате в полной темноте, пока снаружи раздавались негромкие разговоры. О господи, снова. Это точно что-то вроде ПТСР. Думай, думай! Почему он все время вспоминает, как его душит какой-то незнакомец? Что, если это правда произошло, только очень много лет назад, из-за чего Цукки забыл про это, как про страшный сон?! Но он не может вспомнить ни разбирательств с этим незнакомцем, ни полицейских, спрашивающих, где и как его трогали. К тому же парень не уверен, что это могло быть настоящей травмой, потому что она не преследовала его, он начал замечать что-то странное лишь сегодня, но эти странности выходили за рамки, отравляли ему мозг и связывали руки. Надо срочно попросить Тадаши увезти его отсюда. Он сделает, что угодно, но не сейчас, потом. Если сейчас он хоть немного перенервничает, он… – Нам надо домой, – прошептал Цукки. – Мы скоро туда поедем, – программист наклонился и осторожно поцеловал его в руку. – Это не займет много времени. И я буду с тобой. Ладони у Ямагучи были холодные и немного липкие от пота. Значит, переживает. – Нам правда надо д-домой. Срочно, – предпринял еще одну попытку Цукки. Энношита, Суга и Ямагучи обернулись на него и удивленно приподняли брови. – Ты это к чему? – спросил водитель. Тадаши быстро моргал, глядя на возлюбленного, словно пытаясь прочитать его мысли. – Цукки, ты в порядке?.. Кей медленно опустил взгляд и вздрогнул. Прямо перед ним на полу на коленях сидел какой-то мужчина. Он был связан, даже рот был заклеен, но его голова была запрокинута, и он смотрел ровно на блондина. Стойте. Не надо. Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. – Убей его, убей его! – завизжал мальчик, прячась за высоким другом. – Он тебе ничего не сделал, – запротестовал Кей, который, если честно, не очень-то хотел подходить к пауку, но и трусом перед Ямагучи выглядеть не желал. – Просто сделай вид, что его нет. – Не могу! Цукки, пожалуйста, убей его! Или давай Акитеру позовем! – Не надо Акитеру! – огрызнулся блондин, нервно поправляя большие очки. – Он еще подумает, что мы совсем как маленькие. – Но Цукки, пожалуйста! Я н-не останусь у тебя на ночевку, если в комнате будет паук! – Отстань от него. Он боится тебя больше, чем ты его. – Он боится тебя больше, чем ты его. Смелее, – успокаивающе шепчет Суга, кладя в его руки нож и подталкивая к незнакомцу. Кажется, мужчина не очень понимает, где находится, но его зрачки сужаются от страха, когда он видит лезвие в руках Кея. Сероволосый отходит подальше, а Энношита и Ямагучи стоят рядом с блондином, в пределах двух метров, внимательно наблюдая за ним. Цукишима не знает, зачем это делает. Пожалуйста, остановитесь. Я больше не выдержу. Я не справлюсь. Я не справлюсь. Я не справлюсь. Тадаши уже чуть ли не плачет, так что, набравшись решимости, Цукки подходит ближе и, замахиваясь тапком, с силой бьет по пауку. Не попал. Мальчик бьет еще раз, попадает, но удар был слишком слабым – существо падает на пол, часть его ножек переломана, а оно все еще пытается отползти под стол. – Ты слишком переживаешь. Ты только делаешь ему больно, но не убиваешь, – подсказывает ему, кажется, Энношита, беря его руки в свои, направляя нож глубже в горло мужчины. Краем глаза Цукишима замечает, как бледнеет Суга, с отвращением отворачиваясь, как Ямагучи, прижав руки к груди, с волнением задерживает дыхание, не отрывая от Кея взгляд. По кистям все новыми волнами разливается теплая кровь. Она стекает на пол, пропитывает ботинки, наверняка носки тоже. Цукки слышит сдавленные крики и хрипы незнакомца, но они где-то так далеко, что, в целом, почти его не беспокоят. А еще, глядя на красные блики на полу и на руках, он понял, что забыл спросить, где они находятся. Не двигая руками, он позволяет Энношите сделать всю работу за него, а сам, наблюдая за тем, как лезвие медленно разрезает плоть, пытается вспомнить, каким маршрутом они сюда ехали. Кажется, там был знак. «Южный»… Нет, не «южный». Но у здания точно была черная дверь, это он помнил. И ступеньки были, кажется, вниз. Хорошо. Хорошо. Ему есть, что рассказать Сакусе. Ничего страшного не происходит. Все под контролем. Вместо того, чтобы сфокусироваться на происходящем, на растущей улыбке Тадаши, на затихающих воплях мужчины, блондин пытается вспомнить, сколько же все-таки было ступенек по пути сюда, словно это самая важная информация за всю его жизнь. Я не спра- Наконец тапок попадает ровно по пауку и тот, оставив мерзкий след на полу, оказывается раздавленным пятном на подошве. Ямагучи радостно визжит и бросается обнимать друга, наталкивая Цукки на мысль, что тот, возможно, пауков совсем и не боится, но сейчас это неважно. Мальчик лишь смущенно что-то бурчит, но друга не отталкивает, одной рукой обнимает в ответ, а второй отбрасывает тапок куда подальше. Он прошел это испытание, а значит, Тадаши останется у него на ночевку. Это так здорово, ведь бабушка Ямагучи очень строгая и так редко отпускает его куда-то, что Цукки приходится просить своего брата, чтобы он попросил маму, чтобы она попросила маму Тадаши, чтобы та все-таки убедила бабушку, что от одной ночи в чужом доме с ее мальчиком ничего не случится. К тому же, завтра даже не надо в школу, так что Кей наконец-то сможет показать ему фильм, про который он, к стыду своему, не затыкался уже неделю. А мальчик все продолжает обнимать его, и он обнимает в ответ, обнимает, не понимая, почему объятьями оставляет на спине Тадаши следы крови. – Ты такой молодец! Ну, скажи же, совсем не страшно, правда? – Ямагучи целует его в щеки, трет его плечи, пытаясь привести в себя. – Я знал, что ты справишься! Ох, Цукки! Нас ждет совсем новая жизнь, ты даже не представляешь! А блондин смотрит на него безжизненной куклой, но следующее, что он видит – это его отражение в зеркале незнакомого туалета. Кей опирается руками на раковину и со слабым удивлением отмечает, что они даже не трясутся, лишь немного скользят по поверхности из-за крови. Парень по ту сторону зеркала выглядит так себе: его одежда помята и покрыта алыми брызгами и каплями, по стеклу очков идет глубокая трещина, а лицо не выражает абсолютно ничего. Цукки все всматривается и всматривается, поворачивается то одной стороной, то другой, но никак не может узнать этого человека. Светлые волосы, светлые глаза и очки. Это единственные признаки, опираясь на которые он пытался убедить себя, что в отражении все-таки его лицо. Да, волосы заляпаны алым, очки дали трещину, а глаза светлые, намного светлее, чем у того мужчины, когда они закатывались от боли, когда они холодно застывали, уставившись в одну точку. Это все еще Цукки. Сейчас, пройдет немного времени, и он узнает себя. Он даже не пытается вспомнить что-то, не пытается придумать очередной план, он просто смотрит в чужие глаза и чувствует, как внутри его сознания что-то обрывается. Последние ниточки не выдержали. Только через несколько минут он обращает внимание на какие-то звуки за дверью одной из кабинок. Еще через пару мгновений Цукки понимает, что, наверное, может посмотреть, что там происходит. Заглянув в кабинку, блондин не особо удивился – его взгляд тут же наткнулся на Хинату, который, обняв унитаз, выплевывал в него последние ошметки обеда. Если бы он не был покрыт кровью с ног до головы, наверняка его лицо было бы бледно-зеленого цвета. Плечи и спина парня тряслись от рыданий и рвотных позывов, он всхлипывал, периодически стараясь перевести дыхание, но затем тут же срываясь обратно в истерику. Кей просто смотрел на него некоторое время, пока Шое наконец не заметил его. Обернувшись, он икнул и с трудом поднял трясущуюся руку большим пальцем вверх. Кровь уже высыхала на его коже, покрываясь тонкой коричневой корочкой, так что, когда мальчик попытался улыбнуться, она покрылась светлыми трещинами на его губах. – Я сп-правился! А т-ты? Цукки не ответил.

***

Они вернулись в ресторан уже пару часов назад и, умыв новобранцев, положили их в зале на мягкие диваны, а сами встретились на кухне, чтобы все обсудить. Хината, правда, уже через пару бессонных минут присоединился к ним, снова закидывая всех вопросами. Шое уже стало несколько лучше, он все еще иногда икал или всхлипывал, но общий шок, кажется, наконец-то начал спадать. Сейчас он сидел на столешнице, укутанный в плед, и периодически мотал головой, пытаясь высушить волосы после душа. – А к-кто лучше справился, я или Цукишима, Дайчи-сан? – он повернулся к мужчине и тот, хмыкнув, перевел взгляд на возлюбленного. – Ну, мне очень понравился твой энтузиазм. Крови, возможно, было слишком много, но для первого раза это вполне нормально. А как справился Цукишима, Суга? – Ты правда думаешь, что я смотрел? – поморщился от воспоминаний связующий. – Боже упаси. – Он хорошо справился! – запротестовал Ямагучи, чуть повышая голос. – Мы с Энношитой-саном смотрели! Он сделал все, что от него требовалось! Водитель неуверенно пожал плечами. – Только он как-то завис в начале, а теперь, насколько я знаю, вообще не особо реагирует? – Дайте ему время, – попросил Тадаши. – Он просто... Растерян. Я уверен, это скоро пройдет. Суга с Дайчи, кашлянув, переглянулись. Лучше бы это было правдой, потому что если они доломали психику нового атакующего окончательно, будет очень обидно. – Ну, он точно не облажался так сильно, как Хината, – начиная заваривать всем чай, хмыкнул Кагеяма. – Чуть не захлебнуться чужой кровью – это сильно. – З-заткнись! – Сам заткнись. Танака лениво потянулся и поднял взгляд на Энношиту. Тот почему-то замер, глядя в сторону двери с очень странным и почти нечитаемым выражением лица. Ямагучи тоже заметил этот взгляд и подумал, что Цукки уже проснулся и решил присоединиться к их посиделкам на кухне, так что он с широкой улыбкой обернулся через плечо, но увидел лишь незнакомого парня, бесшумно пробравшегося к ним из зала. На что Тадаши тут же обратил внимание – это очень низкий рост и осветленная прядь волос, через пару секунд он заметил яркий, глубокий, но тонкий шрам на шее парня. – Вы планировали оставлять отпечатки на орудиях убийств или это вы типа так «стерли»? – усмехнулся он, пряча в карман какую-то грязную тряпку. – Че все застыли, почему не пляшем? Я вернулся, ежжи!