***
Дома впервые за эти дни было тихо. И отчасти Биллу не нравилась такая обстановка, он привык жить в хаосе и шуме. Прислуга предложила ему обед, на что юноша лишь насмешливо изогнул брови. Он тремя пальцами поднял с тарелки панкейк со сгущёнкой и положил себе на язык, пронзительным взглядом наблюдая за женщиной, что стояла напротив, сжав руки на груди. Ему нравилось выводить людей, бесить и сводить с ума. Это его действительно возбуждало. Парень облизал указательный и средний пальцы, слизывая остатки сгущёнки и отворачиваясь, направился в родительскую комнату. В отличие от его собственной, эта комната была довольно светлой и яркой: почти что белые стены украшали большие разноцветные картины, большая белая кровать находилась прямо напротив широких панорамных окон, открывающих вид на офисы и другие квартиры. Тумбочек насчитывалось всего две, и они абсолютно пустовали. Но Билл слишком хорошо знал своих родителей. Ухмыльнувшись, перевёл взгляд на комод у изножья кровати. Тихими шагами на цыпочках подвинулся к ящику и уже было коснулся верхней ручки, но громкий крик заставил застыть и поникнуть. — Билл Каулитц! Парень задерживает дыхание, ощущая, как адреналин подкатывает к горлу, и он заметно усмехается. Брюнет спешит к белой двери. За ней находится папин кабинет, в котором тот в основном не работает. Просмотрев вчера карту квартиры, парень уяснил для себя, что у отца в кабинете две двери, одна из которых ведет в уборную, а оттуда можно попасть в гостиную. Каулитц планировал незаметно перешагнуть большую просторную комнату, но отец оказался быстрее собственного сына. — Стоять. — произнес старший тихим холодным голосом. Руки спрятаны за спиной, лицо горделиво поднято вверх. За высоким статным мужчиной в темно-сером костюме держала свою позицию брюнетка средних лет. Они повисли над ним горой, завлекли в свою ловушку, как кошка мышку. Свет, пробирающийся через большие окна в гостиную, делал их тела угрожающими тенями, от которых исходила опасность. Младший выпрямился, осознавая, что влип. Но вспоминая, что это не первый раз, его уголки губ изгибаются в улыбке. И даже когда массивная мужская рука проходится по его щеке, парень продолжает держать лицо. Ладони, сжатые в кулаки, слегка подрагивают от силы удара, и Билл стискивает зубы, ощущая неподдельную и жгучую боль. Следует второй удар. На этот раз брюнет не удерживается на ногах и падает назад, оседая на мягкий бархатный диван. Школьник видел ярость в глазах отца, видел, как набухают его вены на руках и шее, и как краснеет лицо. А мать лишь стояла в стороне, со спокойствием наблюдала, как избивают ее ребенка. И Билла пробило на дрожь, он вновь ощутил адреналин и азарт. Игра началась. — Мы сменили город, для того чтобы ты попытался измениться, чтобы тебе стало лучше. А ты продолжаешь играть с огнем. Какого черта, Билл?! Являешься в школу в непозволительном виде, хамишь учителям. Сколько это будет продолжаться? — герр Каулитц хотел продолжить свой монолог, но младший решил вставить словечко. — Пока смерть не разлучит нас. — шутливо хрипит подросток, усмехаясь. Вновь шлепок, с уголка губ стекает капля крови. — Сукин сын! — орет отец, поочередно калеча лицо сына. — И эта сука стоит у тебя за спиной. — язвит парень, переводя томный взгляд на все еще серьезную мать. — На колени! Мужчина резко расстегнул ширинку костюмных брюк. Он демонстративно достал собственный член, а затем вцепился за волосы на макушке сына, притягивая к себе. — Болдер, может… — тихим голосом произнесла жена, но муж перебил ее. — Закрой рот и смотри. Герр Каулитц редко позволял себе разговаривать подобным тоном с Ильзе, но когда его злость заходила за пределы понимания, мужчина становился иным человеком. Родитель настолько сильно затянул ему волосы, что перед глазами плыло. Но парень все равно видел перед собой подрагивающий половой орган. Он вобрал его в рот, смачивая собственной слюной. Парень слегка отстранился, целуя верхушку и посасывая её словно леденец на палочке. Подросток делал это отчасти от знания, что надо. Колоссальной радости и удовольствия от сосания отцовского члена он не получал. Ускоряясь, у Билла в голове все отчетливее женский голос твердил «Сделай, сделай это, тупица!». Брюнет усмехнулся собственным мыслям и взял глубже, блаженно прикрывая глаза. Зубами касаясь разгоряченной влажной плоти, он сильнее сдавливал челюсть. Чувствовал, как отец сильнее напрягается, тяжело дыша. В какой-то момент юноша настолько сильно сжал зубы, получая от этого неописуемое утешение, что насильник не выдержал и оттолкнул сына от себя. Он быстро привёл себя в порядок, снова становясь серьезным и холодным. Тыльной стороной ладони школьник вытирает губы, и сперма смешивается с кровью, высыхая неприятной корочкой на подбородке. Он последний раз бросает многозначительный взгляд на родителей и шагает в ванную, где закрывается на полчаса. Прокрутив кран на максимум, брюнет позабыл о том, что вода слишком горячая. Что он может обжечься. Намыливая приятный прохладный гель, он сильно втирал его в кожу, ощущая, как та горит алым цветом. В какой-то момент Билл замечает по себе, что смеется. Хихиканье перерастает в истерический смех, вызывающий покалывания в животе. В голове всплывают воспоминания десятиминутной давности, за ними ещё больше мыслей и мемуаров о прошлом и мальчик думает, вот бы ему найти человека, который будет искренне любить и дарить приятные ощущения. Человек, который ни за что в жизни не причинит боль, ни физическую, ни моральную. Который будет оберегать и защищать. — Это невозможно.2
16 сентября 2022 г. в 14:57
Следующим утром Билл проснулся от электронного будильника, который жужжал и пищал одновременно, не давая досмотреть сон. Бросив в него подушкой в надежде вырубить прибор, подросток тяжело простонал, поняв, что это не помогло.
Парень с трудом сел на кровати, протер лицо ладонью, дабы отогнать отходящий сон.
По дороге в ванную брюнет почесал затылок, ощутив птичье гнездо, которое, как всегда, каждое утро приходится укладывать. После прохладного душа ему стало намного лучше: тело взбодрилось, кожа подтянулась и спать уже не сильно хотелось. Младший Каулитц надеялся, что предки уже покинули дом, а значит, на уроки можно не идти, но в столовой парень заметил мать, что неспеша пила кофе, заглядывая в свой ноутбук. Брюнет закатывает глаза, подбирая со столешницы шариковую ручку и понимая, что это единственная вещь, которая ему понадобится в школе. И пункт «выбесить учителей» он из плана никогда не вычеркивал.
Для приличия парень натянул на себя школьную форму, которая на нём настолько нелепо смотрелась, что хотелось вывернуться. Мама на это лишь одобрительно усмехнулась и проводила сына нежным взглядом.
По дороге к школе Билл столкнулся взглядами с водителем в зеркале заднего вида и, попытавшись его вывести из себя, прищурился, не отрывая карих глаз. В салоне играла какая-то классическая музыка, режущая слух и брюнет, устав терпеть, сказал:
— Сделай потише.
Водитель послушно слегка прокрутил регулятор, отчего стало тише.
— Ещё. — настоял на своём школьник.
Гюнтер вновь поднял взгляд, созерцая серьезное выражение лица.
— И ещё.
Увидев, что мужчина нервно дернул регулятором громкости и вернул руку на руль, вновь смотря куда-то вдаль, Каулитц ухмыльнулся. В салоне застыла приятная тишина.
Школой оказалось двухэтажное кирпичное здание в стиле классицизма, маленькие окна и мощные стены. Перед учебным заведением расположилась большая площадка, красиво высаженная клумба и несколько дорожек, соединяющихся возле лестницы, ведущей ко входу в здание.
Школу построили ещё в девятнадцатом веке и хоть она до сего времени сохранилась, но здание библиотеки и часовую башню, которые когда-то были соединены, снесли. На их месте теперь находился парк, в который можно выйти во время перемены или на прогулку.
Билл недовольно кривляется и что-то бубнит под нос, складывая руки на груди. Надо будет раздобыть план здания и подумать над поджогом.
— Я заеду за Вами в четыре часа.
— Буду рад, если ты вообще не появишься.
— Но герр…
— Проваливай.
Каулитц слышит как дверь захлопывается, а автомобиль медленно отъезжает от тротуара.
Он зажигает сигарету, попутно зажимая её меж губ и пряча зажигалку в задний карман джинсов. Смотрит по сторонам, разглядывает бегающих и смеющихся подростков. Все в одинаковых пиджаках, у всех улыбки на лицах, их как будто клонировали. Честно, это вызывало у парня рвоту.
Парень сильнее сжимает губами сигарету, снимая с себя полупустой рюкзак. Он, не беспокоясь, что его кто-то заметит, срывает с плеч пиджак, после чего ткань трескается и рвётся. Следом юноша стягивает штаны, рвано их трепля и выбрасывает ненужное тряпье в мусорку. На нем остаются латексные штаны и тоненькая майка с блестящей надписью «I♡SEX». Подросток невозмутимо поднимает сумку и достает оттуда косуху, тут же натягивая её. Затянувшись, смотрит через плечо на некоторых школьников, которые в полнейшем шоке наблюдают за брюнетом и он, выбросив докуренную сигарету, идет прочь.
До первого урока остаётся десять минут. По дороге к собственному шкафчику Билл вспоминает, в каком кабинете будут проходить уроки. Вроде бы в «117», или нет?..
Чем глубже юноша заходил, тем скучнее ему казалась эта захудалая школа — шкафчики одного цвета, голые стены и только в некоторых местах мелькают мраморные статуи.
Билл находит свой шкаф, предварительно достав из кармана куртки ключ, который мама отдала ему вместе со школьной формой.
— Вы посмотрите, вырисовался. — послышался юношеский голос позади. Каулитц только раздраженно выдохнул, закатив глаза. Поворачиваться брюнет не спешил.
— Что, считаешь себя лучше всех? — выдает другой парень.
— Да, а что? — подросток поворачивается, сверкая многозначительной ухмылкой. — Могу себе позволить.
Перед ним стояло трое парней. Они были разные, но в то же время такие похожие — избалованные сыновья богатеев. Билл прищурился, склоняясь тщательнее их рассмотреть. Стоящий ближе всего — блондин с укладкой (на которую он, наверняка, потратил немалую сумму евро), его друг-подражатель — брюнет с тонкими чертами лица и с квадратными очками на носу, и высокий темнокожий юноша, наверное американец.
— Послушай сюда… — было начал белобрысый, но Каулитц оттолкнул троицу и прошёл вперёд, перебивая.
— Слушать я буду только твои стоны на толчке. — брюнет остановился в полуобороте и вновь подарил парням ухмылку, мило помахав пальцами.
— Ах ты…
— Пидор!
Каулитц вошёл в игру и, приставив к подбородку средний и указательный пальцы, подвигал языком, после чего ушёл в нужный класс.
Все же он ошибся с классом, так и вышло, что юноша опоздал на несколько минут. Поприветствовав учительницу математики, собирался уже усесться за парту, но женщина попросила его представиться. Как много от парня требуют в этом мире!
— Я Билл Каулитц, мне столько же, сколько и вам, но больше я не хочу иметь ничего общего с вами, ребята.
— Спасибо, герр Каулитц, но… ваш вид неподобающий для нашей школы. К тому же, где ваша школьная форма?
— Где-то дома завалялась. — безразлично пожал плечами брюнет. Следом он грохнулся за последнюю парту возле двери и демонстративно разместил ноги на стол, расслабляясь.
— Пожалуйста, чтобы больше этого на Вас не было. — учительница стала строже, повысив голос.
— Да-да, конечно. — пробубнил под нос, показывая ей средний палец. Но похоже фрау этого не заметила.
— Эй, чувак, крутой прикид. — шепотом произносит длинноволосый парень, сидящий слева. Он одергивает новенького за локоть и искренне улыбается. Билл лишь самодовольно усмехается, медленными движениями переводя взгляд на учительницу.
Остаток учебного дня прошёл как обычно: все засматривались на Каулитца, шептались за его спиной, прячась за дверцами шкафчиков, чтобы не пересечься с самовлюбленным взглядом новенького. Билл чувствовал себя звездой, тем, кто смог завладеть вниманием окружающих и одурманить разум.
Провожая взглядом незабываемую троицу богачей, усмехнулся. Он стоял возле подъездной дорожки, ожидая Гюнтера. Тот прибыл спустя несколько минут и брюнет расположился на заднем сидении чёрного ауди.
— Герр Каулитц, где Ваша форма? — позволил себе спросить мужчина, заглядывая в зеркало заднего вида. Он только-только сделал оборот, выезжая с территории школы.
— Тебя это ни коим боком не должно беспокоить. — отрубил парень, продолжая созерцать старые здания и улочки. — Скажи, родители дома?
— Нет, герр Каулитц допоздна задержится в офисе, а фрау Каулитц вернётся только через три часа.
На ответ Билл лишь кивнул, подсознательно радуясь и проигрывая в голове идеальный план связи с Вильде.
— Заезжай, пожалуйста, на почту. Я должен отправить кое-что.
— Герр Каулитц, Вы можете поручить это дело Ане…
— Сейчас же!