Sun on cloudy day

      В тот день, когда Билл вернулся домой после желанного и жаркого секса с герром Трюмпером, на полу, возле кровати парень обнаружил розовый дилдо. Ухмыльнувшись, юноша подошёл к нему, мысленно удивляясь, почему слуги до сего времени не заметили резиновый член.       За эти несколько недель Каулитц успел возненавидеть несколько учителей. Те искрились заносчивостью, упертостью и строгостью, как будто их никто не ебет. Врагом номер один для Каулитца была фрау Рихтер, учительница биологии и по совместительству завуч учебного заведения. Высокая темноволосая женщина, всегда в строгом костюме — напоминала директора какой нибудь продвинутой компании, а не учителя очередной частной школы Германии. Её боялись все, даже коллеги.       Конечно, Биллу было все равно, влепила она ему пятёрку*, сделала ли замечания. Поэтому парень хотел посмотретреть, выдержит ли она издевательства с его стороны. И когда школьник глядел на резиновый пенис у себя в руках, у него над головой загорелась невидимая лампочка. Он был уверен, этот день станет легендарным.       Как всегда, прогуливаясь по коридорам школы перед уроком, парень жевал жвачку, время от времени надувая большой пузырь. Внезапно его взгляд пал на девушку в свитере и школьных брюках. Он хотел было свернуть и спрятаться где-нибудь за стеной, но он не успел.       — Билли! — Дорте быстрым шагом подошла к парню, тут же обнимая его и робко целуя в щеку. Билл растянуть улыбку, сильнее сжимая ладони на лямках рюкзака.       — Дорте, у меня сейчас будет урок биологии. Не хочу…       — Я в курсе твоего расписания, котёнок. Я украду тебя всего лишь на несколько секунд. Хотела предложить заманчивую идею… как на счёт свидания? — она покраснела и смущённо посмотрела напротив. Девушка не могла понять, Билл зол или он просто не расслышал?       — Если ты не…       — Да, конечно. — закивал брюнет, немного шагая вперёд. — В эту субботу было бы славно встретиться.       — Тогда до встречи, Билли! Люблю тебя! — она шустро поцеловала его в губы, следом убегая из полупустого коридора. До урока оставались считанные секунды.       Билл, успокоившись и набравшись сил неизвестно откуда, вошёл в класс с высоко поднятой головой.       Когда он переступил порог аудитории, некоторые ученики замычали, а кто-то тихо хихикал, прикрывая рот ладонями.       Усевшись на свое место, рядом с Джеком, Билл невозмутимо сложил учебник и тетрадь на край стола и боковым зрением посмотрел на друга.       — Это ведь ты сделал? — с интересом и игривостью в глазах спросил Страйфи, улыбаясь уголками губ.       Все умолкли, как только прозвучал стук туфель о плитку, красиво разложенную в коридоре. Манерный и сдержанный, как и фрау Рихтер, он угнетал и пугал неизвестностью. Как только учительница вошла в класс, все тут же встали, опустив головы в пол. Билл, оперевшись на левую ногу, жевал резинку и многозгачительным взглядом изучал женщину. Та строгим взглядом осматривала класс и в следующий момент застыла, неотрывно глядя на скелет, стоящий возле доски.       В зубах зажата новенькая сигарета, к тазовым костям был привязан фаллоимитатор, с которого стекала какая-то белая жидкость, а правая костлявая рука едва касалась розовой резины.       — Что… Кто это сделал?! — возмущённо крикнула фрау Рихтер. — Признавайтесь, немедленно!       Её глаза сверкали злостью и презрением, и когда женщина заметила Каулитца, пристально смотрящего с самодовольной ухмылкой, она заревела:       — Герр Каулитц, это Вы сделали?!       — У нас же сегодняшняя тема «Репродуктивная система человека», разве не так? Не вижу в этом ничего плохого. Можете начинать урок.       Учительница специально громко бросила учебники на стол так, что тот задрожал, грозясь развалиться. Некоторые ученики задрожали, боясь глазом дернуть, а Билл продолжал жевать челюстью, смотря учительнице прямо в глаза.       — Хорошо. Вы у нас заигрались, герр Каулитц! — рявкнула завуч и покинула класс, оставив всех в мертвой тишине.       Каулитц, победно хлопая в ладони самому себе, вышел на класс, дабы все его увидели. Он отчаянно смеялся и хохотал, насколько реакция учительницы была неловкой и скудной. Парень то думал, все будет намного хуже.       — Ну, что вы застыли, как истуканы? — спрашивает одноклассников, разводя руки. — Пока эта выдра бегает по школе, я, пожалуй, расскажу вам, как нужно пользоваться…       — Посмотрите! Это просто непозволительно!       В аудиторию врывается большой мужчина, одетый в светло-серый костюм с полосатым галстуком. Его седые волосы красиво уложены в сторону, а на носу болтаются очки в металлической оправе. Следом за ним появляются несколько учителей.       На это Билл еще шире улыбается, понимая, что все больше народу пришло поглядеть на его «сотворение искусства». Его улыбка немного угасает, когда брюнет замечает Трюмпера, сложившего руки на груди и склонившегося на косяк двери. Замечает, как его плечи слегка подрагивают, а уголки губ приподнимаются.       Директор, мучительно протерев очки и вернув их на переносицу, грозно произнес:       — Билл Каулитц, живо ко мне в кабинет! — и его, словно приговоренного к смерти, вывели из класса. ***       Сидя на мягком стуле в кабинете директора, Билл смотрел напротив в окно, за которым школьники играли в футбол. А еще он видел учителя физкультуры, контролирующего процесс.       Из собственных мечтаний парня вывел грубый отцовский голос:       — Где он?       Директор указал на расслабленного школьника, не скрывающего ухмылки.       — Что на этот раз? Что-то серьезное? — продолжает задавать вопросы Болдер, подходя к сыну, норовя дернуть за воротник черного гольфа.       — Вот, посмотрите. — директор показывает им фотографию на телефоне, следом возвращая гаджет на стол. Фрау Рихтер, стоящая возле герра Мюллера, горделиво подняла нос, презрительно посматривая то на родителей, то на их избалованного сынишку.       — Это был всего лишь воспитательный процесс. — безразлично пожал плечами младший Каулитц, не отрывая взгляда от окна.       — Герр Каулитц, фрау Каулитц, — обратился статный мужчина, — вам стоит больше внимания уделять сыну и следить за его нравом. Такое поведение непозволительно в нашей школе. Еще немного, и недалеко до отчисления. Вы же не хотите этого? — он приспускает очки, наблюдая, как другой мужчина достает из портфеля толстый конверт и аккуратно кладет на край стола.       — Прошу извинения. Мы поговорим с ним. — коротко произнес Болдер, поглядывая на сына.       — Как ты до такого докатился? Что тебе сделала эта учительница? — рявкает отец, как только они оказываются за порогом квартиры.       — Она существует. — вновь пожал плечами, нахально усмехаясь.       Большая рука проходится по тощей щеке, раскрашивая ее краской и болью. Билл тут же корчится и сгибается, скрывая лицо в коленях. Он прижимался к стене, медленно сползая вниз. Отец продолжал его бить. Сначала ногами, затем портфелем, пиджаком, пока парень совсем обессилено не упал на ламинат.       — Прекращай считать себя центром вселенной! Хватит измываться над людьми, словно они твои рабы! Хватит! Ты не лучше них, опомнись! — орал старший, пыхтя от злости. Его ранее уложенные волосы растрепались. — Мы хотим, чтобы ты был обычным нормальным подростком. Хотим, чтобы ты получил хорошее образование и поступил в лучший университет. Чтобы ты получил заслуженное внимание с помощью упорного труда, а не с помощью развлечений!       — Правда? — набрав в себе силы, парень оперся на руки и сел на полу, склонившись головой на холодную стену. С его глаз капали слезы, а рот скривился в уродливой улыбке.       — А я хочу ту семью, которую имел несколько лет тому назад! Счастливую, без забот живущую в деревушке с видом на реку Эльба! Тогда вам было абсолютно все равно на достаток и статус. Вы были другими, и я тоже. Сейчас все точно так же, вы другие, и я тоже. И я не собираюсь меняться. — ощутив, как из носа течет кровь, Билл прижал тыльную сторону ладони к ноздрям и задрал голову, сдерживаясь, чтобы не зарыдать от нахлынувших воспоминаний.       — Ну все, мальчик. Ты доигрался. Месяц под домашним арестом. А сейчас — живо в мою комнату. — скомандовал отец. ***       Едва держась на ногах, Билл зашел в родительскую спальню и лениво сел на край кровати, устало разводя ноги.       Он мог слышать, как отец о чем-то разговаривает с матерью, но ему было настолько плохо, что парень даже не пытался напрячь слух.       Расслабив плечи, он откинул голову, с трудом выдыхая. Кажется, кровь перестала течь, но пятнышка перед глазами все еще летали. Он, словно под наркотической зависимостью, усмехнулся, прикрывая глаза.       Дверь громко хлопнула, и юноша выпрямил шею, одаряя отца многозначительным взглядом. Парень наблюдал, как родитель что-то достает из комода, интенсивно протирает, все время поглядывая на свое отродье.       — Вижу, тебе уже лучше. — саркастично произнес взрослый. Он заправил рукава рубашки и повернулся, держа в руках вибратор. Каулитц глубоко вдохнул воздух, не отрывая взгляда от прибора, зажатого в пальцах отца. Постепенно его руки, поддерживавщие тело, отъезжали назад по мере приближение старшего.       Рука Болдера скользнула по колену сына и заставила его согнуть правую ногу. Нависнув над младшим, он коснулся дрожащим предметом его внутренней стороны бедра, слыша сдавленный стон. Ведя вибратором к паху, отец пожирал сына взглядом, следом сильнее надавливая и вырывая из аккуратного ротика тяжелые стоны. Билл ерзал на кровати, все время переменяя силу то на одну руку, то на вторую. От прикосновений папы мурашки водили хоровод по телу.       Скинув штаны, Каулитц подался вперед к отцовскому телу. Он тянулся к его лицу, чтобы ухватиться и уловить мимолетный поцелуй, чтобы доставить родителю крышесносное удовольствие. Одновременно с этим его вторая сторона лукавила и желала еще больше охомутать и запутать в костлявых лапах потехи.       Герр Каулитц урегулировал скорость, сделав ее больше, и, обвив спину подростка, скользнул между чужих ягодиц. Целуя за ушком и спускаясь ниже к шее, Болдер вдыхал кокосовый запах, все время поглядывая на возбуденное лицо младшего.       Билл вошел в роль, обнимая отца за плечи и представляя, что он обнимает своего любовника, обнимает его подкачанные бицепсы, трогает упругую грудь и целует нежные и приятные на ощупь губы.       — Аах, Том.