Потому что тебе больно

Подготовка к контрольным прокатам началась с самого утра. Ровно в восемь всей сборной нужно было присутствовать в том офисе первого канала, где мы с Камилой и Сашей были на интервью. Именно тут мы и снимаем "вводные" Сцены на наших прокатов. Прямо перед короткой и произвольной будет высвечиваться небольшой видеоряд, который мы сейчас и отснимем. Вокруг меня крутятся гримеры, и я пытаюсь бросить хотя бы взгляд в сторону Саши, чтобы немного успокоиться. Она снова решила не заплетать волосы, и её шевелюра будет маячить на экранах телевизоров. Справа от меня сидит Камила, слева – Соня Муравьёва. Прямо за ней Аделя. Не самая удобная гримёрка для переглядок. Не думаю, что нам ещё тут долго сидеть. На девять утра назначена съемка, сейчас восемь сорок. Примерно через пять минут всех внедрят в место съёмок и начнутся ещё несколько мучительно длинных часов. Благо, я буду здесь не одна. Жребей уже вытянут, я в первой группе, выступаю вторая. Место не самое лучшее, но терпимо. Наверное, хуже всего выходить последней. На незалитом льду не очень удобно катать, всё время отвлекаешься от музыки и движений на плохо скользящие по изрезанному льду коньки. Наконец-то меня отпускают и я могу выходить на съемочную площадку. На самом деле я давно не видела полностью Красной комнаты с бархатными стенами. Оборачиваясь назад сразу вижу, что меня снимает камера. Видимо для "За кадром" От первого канала. Недолго думая улыбаюсь в объектив. Значит нас будут снимать. Нужно предупредить девочек, но гримеры их сейчас не отпустят. Я достаю телефон и отходя к стене быстро набираю в новую группу все нужные контакты. Захожу за стену и замечаю, что все одновременно поворачиваются на меня. Я начинаю печатать. Вы, 8:51 Тут другие камеры. Меня уже запечатлели, так что аккуратнее. Аделя Петросян, 8:51 Серьёзно? Жесть Лиза Туктик, 8:51 Окей, пора бы уже привыкнуть Саша Трусова, 8:52 Ок Камила, 8:52 Хорошо. Ань, жди, меня щас отпустят Через пятнадцать секунд ко мне подбегает Камила. Ей сделали тугой и залаченный хвост. За день придётся переделать его в пучок. – Подожди, реально? – неверующими глазами оглядывает меня. – Где камера то? Я незаметно киваю в бок, и внимание Валиевой сразу же обращается за площадку. Недолго рассматривает, через секунду приближаясь ко мне, прикрывая рот руками с двух сторон. – Две камеры, посмотри сама. – шепчет она мне, стреляя туда глазами. Я резко оборачиваюсь в нужно направлении и замечаю две, что ни на есть настоящие камеры, которые только что взяли со стола два отделённых от общей работы оператора. Неожиданно на телефон приходит сообщение, и я быстро принимаю решение подумать об этой подставе потом. Саша Трусова, 8:53 Щербакова, я иду к вам, обе камеры вижу, подыграйте. Оглядываючь и замечаю Сашу, которая как можно медленней идёт к нам. Я толкаю Камилу и киваю в сторону, чтобы она заметила. Кажется, Валиева закатывает глаза, но быстро соображает что к чему и натягивает радостную улыбку. Если честно, получается вполне убедительно. Сашины почти красные волосы подсвечиваются прожекторами над площадкой, и она приближается к нам. За ней, видимо, к выходу готовится и Лиза. – Саша! – неожиданно для меня кричит Камила, подбегая в сторону Трусовой. Она, ничуть не смущаясь так же улыбается и прибавляет шаг. Я спешу за ними. Совсем не ожидала, что они так быстро вживутся в образ. Лиза подходит к спине Саши и осматривает её ногти. Чёрные, немного заострённые, с блёстками у основания. Мне всегда нравился её маникюр. – Са-а-аш, – протягивает Лиза. – какие у тебя ногти, дай посмотреть! – восхищённо говорит она, опуская голову к Сашиным рукам. Камила повторяет за ней, и я недолго думая делаю так же. К нам быстро подтягивается Аделя, Соня и Алёна, которые так же нагибается над Сашей. Она очаровательно улыбается и двигая головой поправляет волосы. Какая. она. красивая. Мне кажется ещё несколько минут и я свихнусь от неспособности обратить на себя её настоящее внимание, а не отпрепетированный фальш. К нам приближается оператор. Правильно. Пусть снимает нормальные моменты. – Как настроение? – радостно спрашивает у нас Соня, когда Саша убирает руки. С этого момента начинается наш театр на на два зала. Муравьёва совсем не в курсе, как весь штаб относится к Саше. Плюс одна потенциальная камера, работы прибавляется с каждой минутой... – Чудесно, Сонь, просто чудесно, – радостно отвечаю я. – Как там в ангелах Плющенко? – А тут мне уже правда интересно. Я, наверное, одна из немногих, кто никогда не работал в том штабе. Я и вижу его только на соревнованиях, никакого повода с ним знакомиться. – Ань, вообще всё терпимо. – вполголоса, чтобы слышали только мы с девочками, признается Соня. – Но у нас одни юниоры, взрослых программ почти нет... Да и вообще, вставить каскад в начало нереально. Я вот хочу прыгать лутц-тулуп первым элементом, но нет. Я понимаю, что это не очень хорошая идея, но если хочется? – расстроено рассказывает Соня. – но зато результаты есть, вот, с вами здесь стою, – слабо улыбается она. В этот момент включают несколько прожекторов, камандуют встать у стены напротив камеры. Как я поняла, сзади нам можно делать всё что угодно, чтобы зрителям было интересно смотреть на задний план. Первым объявили выход Сони, и мы, недолго думая, решили играть с Лизой в камень-ножницы-бумага. Посовещавшись, мы решили, что если взять Сашу, то будет меньше подозрений. Мне, откровенно говоря, такие изменения только в радость. – Саш, – окликаю я одногруппницу, поднимая руку вверх. Она поворачивается и вопросительно смотрит на меня. – Пошли в камень-ножницы-бумага с Лизой? – А? Да, пошли. Конечно.. – заторможенно отвечает Саша, сразу следуя к Лизе. Звучат команды режиссера, и все вновь делают вид, что дружны, а я в очередной раз делаю вид, что Саша для меня лишь подруга. ~•|•~ Сегодня эту громадную ледовую арену подсвечивают десятки прожекторов. Три из них направлены прямо на середину, образовывая соответствующее количество кругов. Рядом со мной стоит Алёна и встряхивает ногами. Удивительно, но сейчас я не волнуюсь совсем. Ещё утром меня охватывала паника, но в это мгновение я чувствую лишь приятное предвкушение. На эту разминку выходят трое. Я, Алёна и Саша. Жребей немного подшутил и снова собрал "ТЩК". Неожиданно и очень приятно. Оглядываюсь на Сашу, она стоит чуть позади в своём изумрудном платье. Очень крутая работа дизайнера, ей необычайно идёт. Рыжие волосы собраны в пучок, из которого она намеренно выбила передние прядки. Не представляю, насколько круто это будет выглядеть на льду. Ко мне подходит Этери Георгиевна. – Так, Ань, всё помнишь? – полностью игнорируя Алену, начинает тренер. Я активно кивая, разминая плечи и пристально смотря на лёд. Напротив меня, у другого бортика сидят комментаторы, которые уже начинают обсуждать наше появление. Без отсылок на 2020ый не обойдётся. Нас с девочками объявляют и мы все вместе выходим на лёд. Начинается разминка. Шесть минут на окончательные решения. Что мне повторять? Проверять триксель? Если не получится, то буду сильнее волноваться во время проката, не прыгать ничего тоже нельзя, это будет подозрительно. Пытаюсь незаметно оглянуться на Сашу. Именно в этот момент она чисто приземляет аксель. Лишь бы у неё всё получилось и в программе. Саша стреляет в меня взглядом и снова заходит на прыжки. И вновь чистейший каскад. Ни одна девушка не может быть такой идеальной, правда? – Внимание, до окончания разминки осталась одна минута. Что? Я даже ничего не успела. Где мои обещания самой себе о том, что мои личные интересы не будут мешать делу всей жизни? Правильно, там же, где и мои мысли, у Саши, то бишь почти в бездонной яме. Последний раз встряхиваю руками и начинаю замедляться. – Разминка окончена, просьба покинуть лёд. Спасибо, что напомнили. Очень пригодилось. Подъезжаю к выходу и сразу иду к Этери Георгиевне. Она смотрит на меня в полном недоумении. – Ань, что это такое? Тебе выходить на старт сезона через десять минут. – Сердито шепчет тренер, смотря мне прямо в глаза. – Что с тобой вообще происходит? – Рядом со мной встаёт Саша. – К тебе вопросов нет, можешь выходить. Ань, иди пока к бортику ближе, потом поговорим. Саша молча уходит ко входу на арену, и после объявления своей персоны выезжает и привычно, словно по инерции поднимает одну ногу. Неотрывно смотрю на неё, улыбаясь самой себе. Трусова встаёт в начальную точку проката и ей включают музыку. – I put a spell on you, – шёпотом подпеваю я, следя за каждым движением на льду. Кто говорил про некомпонентность? Вот вам и она. Просто великолепно. Пластика, хореография, музыка, каждая эмоция отточена, и Саша уверена в себе на все сто. Заход тройной аксель, дыхание перехватывает, я в шаге оттого, чтобы почти зажмурить глаза, но не успеваю. Падение. Сильное, прямо о лёд, с размаху. Нет, это просто нереально. Саша не могла не приземлить... I put a spell, I put a spell on you... Финал проката. Нужно лишь избежать этой ошибки на двух этапах гран при, и всё будет хорошо... Надеюсь. На лёд начинают кидать десятки мягких игрушек, Саша, разочаровано улыбаясь, хватает несколько штук прямо со льда и тащит к тренерам. Она выходит со льда, отдаёт игрушки Сергею Викторовичу и идёт давать интервью. До моего выхода буквально три минуты, и вот тут я начинаю волноваться не только за Сашу, но и за свой прокат. Почему волнение приходит так невовремя? Нервно оглядываюсь по сторонам и вижу приближающуюся Алёну. – Волнуешься? – спрашивает она, когда равняется со мной. – Очень. Не думала, что будет так... – честно отвечаю я, пожимая плечами. Алёна мягко усмехается и обнимает меня за плечи. – Представляешь, как будет классно, когда ты прыгнешь триксель на всю страну? – мечтательно шепчет она. – Прикинь, как будет прикольно. А там и короткая программа кончится, она же у тебя наверняка красивая, – я киваю. – вот видишь, не успеешь понять, как она пролетит перед глазами. Это же очередные прокаты, не кисни, ты всегда справлялась с ними, и сейчас всё сделаешь. – уверяет меня подруга. Становится чуть спокойнее, но это чувство выветривается за секунды. – Саш, – слышу я голос репортёра. – Ты, к сожалению, снова не приземлила аксель. Сильно расстроилась? – Я готова прибить за этот вопрос. – Расстраиваться нет смысла, это чувство не даст мне ничего. Я уже привыкла, если так можно сказать. – И тут я перестаю слышать. Это было так больно, я не знаю... Не могу представить, что она уже привыкла к неудачам. Наша русская ракета, моя Саша. Она никогда не должна была говорить, что свыклась. Руки Алёны уже секунд тридцать назад исчезли с моих плечей - её подозвала Буянова. По ощущениям, Сашу должны были отпустить, а значит мой выход через считанные секунды. Встряхиваю головой и возвращаю себя в реальность. – Для исполнения короткой программы на лёд приглашается Анна Щербакова. Этот прокат войдёт в топ пять самых сложных выступлений моей карьеры. Оглядываюсь на бортики в последней надежде, но та, кто может поддержать меня своим присутствием уже скрылась от посторонних глаз. Всё это вывозить лишь мне.