Divorce me, untie, or break that knot again, Take me to you, imprison me, for I, Except you enthrall me, never shall be free, Nor ever chaste, except you ravish me. John Donne Разорви, развяжи, разруби этот узел снова, Забери меня к себе, заключи в тюрьму, потому что мне Не стать свободным, пока ты не поработишь меня, И целомудренным, пока ты не овладеешь мной силой. Джон Донн [Извините за подстрочник, не нашла в достаточной степени точного стихотворного перевода – G.E.]
Джейсон пришёл в себя к вечеру того же дня, прекрасно выспавшийся (после укола успокоительного), но не отдохнувший. Он был в отведённой ему комнате на третьем этаже, хотя и не помнил, как там оказался. Во рту ужасно пересохло. Он повернул голову и тут же заметил заботливо приготовленный стакан с водой. Даже трубочка в нём была. Джейсон подумал о ней с благодарностью, когда начал пить: из-за удара по скуле щека отекла, и рот почти не открывался. К тому же, из трубочки можно было пить даже лёжа. Позаботилась о нём, должно быть, мадам Пассар. Это она нашла его на полу в кабинете. Джейсон не понимал, почему она, а не охрана… Наверное, трусливые ублюдки боялись входить туда без прямого приказа Астона. Ему было так стыдно, что она видела его таким… Хотя почему ему? Пусть будет стыдно Астону – если он вообще способен на такого рода чувства. В голове стоял отупляющий туман. Возможно, по распоряжению Эдера, ему вкололи не только успокоительного. Но даже так он не мог избавиться от воспоминаний. Физически он почти не пострадал, если не считать щёку и синяки на распухшем запястье, но в душе всё плакало и завывало от злости и унижения. Он до сих пор ясно и отчётливо слышал слова Астона. Они вгрызлись в память и не отступали: «Ты изменил мне, Джейсон, но в этом есть и моя вина. Я дал тебе слишком много воли. Потаскухам вроде тебя нельзя её давать». Он прекрасно понимал, в чём была суть уловки Астона. Он лицемерно брал часть вины на себя, но на самом деле переваливал её целиком и полностью на другого, словно бы тот предал не потому, что его жизнь стала невыносимой, а потому что ему хотелось потрахаться. Да, ловко: превратить жизнь бывшего любовника в ад, а потом упрекать его в том, что он сбежал от него в поисках секса. Джейсон видел, где происходила подмена понятий, но ничего не мог с собой поделать и всё равно чувствовал себя раздавленным, униженным и грязным. И из-за того, что он спал с другими, и из-за того, что Дэниел сделал с ним утром, и из-за того, что он сам в тот момент испытывал возбуждение… Это было отвратительно, омерзительно до тошноты, он ненавидел сам себя, но что-то внутри, какая-то неистребляемая, словно цепкий паразит, часть его всё ещё признавала в Дэниеле хозяина. Джейсон закрыл лицо руками и лежал так долго, наверное, не меньше получаса, пока в комнату не вошёл охранник. Джейсон никогда не видел этого телохранителя раньше. Астон убрал от него всех, кто мог бы хотя бы теоретически, хотя бы в мыслях встать на его сторону. – А, уже проснулись? К вам приехал врач, – сообщил охранник, – сейчас поднимется сюда. – Не помню, чтобы я просил об этом, – глухим голосом сказал Джейсон, стараясь как можно меньше шевелить губами. – Это не обсуждается. Дверь захлопнулась. Через пару минут к нему в сопровождении Эдера вошёл высокий подтянутый мужчина лет пятидесяти. Это был не «модный» доктор, который обычно приезжал к Камилле и детям. Мужчина, бросив отрывистое приветствие, сразу потянулся к лицу Джейсона. Тот инстинктивно отпрянул, чуть не выпрыгнув из кровати с противоположной от врача стороны. Эдер внимательно и с подозрением посмотрел на него. Джейсон заметил этот взгляд и решил, что надо взять себя в руки. – Вы собираетесь остаться здесь при осмотре? – спросил он начальника службы безопасности. – Да. Не волнуйтесь, я отвернусь. Джейсон бросил на него неприязненный взгляд. Как он ненавидел всю эту чёртову шайку!.. Они скоро в туалет начнут его водить под присмотром. Чего они боятся? Что он поведает врачу печальную повесть своей жизни? Так ведь доктор явно был из тех, которые оказывают любого рода услуги абсолютно конфиденциально, покрывая любые преступления своих клиентов. – Я не понимаю, зачем это нужно, – произнёс он. – Астон пожелал знать всё о вашем состоянии. У Джейсона кровь прилила к лицу от ярости. Господи, какой же подонок! Мерзавец… Что ж он сам не пришёл поприсутствовать, полюбоваться на своих рук дело?! – У этой сволочи хватает наглости присылать ко мне врачей?! Детали ему нужны?! – не выдержал Джейсон. – Что в следующий раз? Руки-ноги мне переломает? Конечно, почему нет? Главное – врача потом прислать! – Когда, говорите, была инъекция антидепрессантов? – спросил врач у Эдера. – Семь часов назад первая. Через три часа повторно, всё, как вы сказали. Доктор смотрел на Джейсона с лёгким беспокойством, Эдер – совершенно невозмутимо. Джейсон резко замолчал. Не хватало ещё, чтобы решили, что у него нервный срыв, и вкололи бы следующую порцию лекарств. – Осматривайте меня, – поднял он усталые, покрасневшие глаза на врача. – Чего вы ждёте? Когда доктор ушёл, выдав Эдеру листок с рекомендациями, Джейсон спросил: – Зачем это всё? После… после того, что он сделал… – голос его срывался и дрожал, а плечи чуть заметно подрагивали. – Мразь… – Думаю, кое-что из прописанного врачом вам пригодится, – заметил Эдер вместо ответа. – Что он решил? Что со мной будет? – Пока вы не поправитесь, останетесь здесь. Астон уехал на рождественские каникулы. К его возвращению вы как раз придёте в порядок. – Приду в порядок? Если я поправлюсь, он опять… О господи… он опять, опять… – Джейсон начал говорить громче и схватился за рот, когда из рассечённой губы снова начала сочиться кровь. Эдер заговорил не сразу: – Вы сами виноваты. – В чём? – впился в него огромными отчаянными глазами Джейсон. – В том, что решил уйти от него? В том, что больше не мог терпеть его издевательств? Вы же сами всё знаете… – И вы тоже знали, как он отреагирует. Джейсон закрыл глаза. – Знал. Но я не мог терпеть. – Возможно, теперь вам придётся терпеть ещё худшее. – Вам не отвратительна ваша работа? – спросил Джейсон, глядя в упор на Эдера. – Это работа, – пожал тот плечами, – и я буду её выполнять. Имейте в виду, ещё одна попытка сбежать, и вам имплантируют GPS-маячок. Джейсон только фыркнул в ответ на эту угрозу. – Вы меня не перепутали со своим протеже, с Лукасом? Думали, я поверю? Таких маячков не существует. – Что ж, – ничуть не смутился Эдер, – попробовать стоило. Но радиомаячки точно существуют. Поставим такой. – И не забудьте взять с меня клятвенное обещание не отходить от дома дальше, чем на двести метров, – язвительно прокомментировал Джейсон. – Двухсот метров нам хватит, чтобы вы не смогли покинуть периметр.***
Следующие дни – Джейсон сбился со счёту, сколько их прошло, – он провёл всё в той же комнате. Ноутбук ему, естественно, не вернули, но теперь он мог читать книги и смотреть телевизор. Джейсон не делал ни того, ни другого. Первые дни он пребывал в ватном и деревянно-спокойном состоянии под действием успокоительного и ещё какой-то дряни, выписанной доктором. Действие было похоже на антидепрессанты, которые назначала ему доктор Риккетс, только сильнее. Джейсон послушно глотал таблетки: с ними было легче, он был за них даже благодарен. Они снимали тяжесть с души. Основная тяжесть была связана вовсе не с тем, что произошло. Если подумать, то, что сделал Астон, не так уж сильно отличалось от того, что порой происходило между ними по доброй воле. Они редко ссорились, но иногда их ссоры завершались именно так: Дэниел швырял его в кровать и трахал. И его это безумно возбуждало, ему всегда нравилось, что Астон был сильнее его. Но он был сильнее не только физически, а в каком-то ужасающем вселенском масштабе: он мог контролировать его жизнь, сделать его своим пленником, и от него не было спасения. Больше всего Джейсон переживал за то, что должно было произойти. От неопределённости можно было сойти с ума. Он пытался убеждать себя, что нет никакого толку ломать голову над тем, что ещё не произошло, но не мог отделаться от навязчивого беспокойства. У него было огромное количество вариантов, но он знал, что Астон может выдумать нечто такое, что никогда ему самому не придёт в голову. Если сначала он боялся, что Дэниел просто убьёт его в порыве гнева или прикажет убить, то теперь стало понятно, что этого не произойдёт: никто не стал бы так заботиться о том, кого должны пустить в расход. Как же его бесила эта забота!.. Все годы одно и то же: он приказал его похитить, изнасиловал, потом, когда они уже «познакомились», мог ударить из-за какой-нибудь ерунды, но всё равно заботился так, как не заботился даже отец (хотя что удивительного с таким отцом). Заботился о его учёбе, здоровье, комфорте, безопасности, душевном равновесии и ещё тысяче мелких вещей. Даже потом, когда все их контакты свелись исключительно к деловым разговорам и злобным препирательствам, Астон всё равно продолжал о нём заботиться, словно стараясь ещё раз указать на зависимость Джейсона от него… И вот теперь опять. Что на этот раз? Он прикуёт его к кровати, как когда-то грозился, но всё равно будет следить за тем, чтобы он получал самое здоровое и изысканное питание и продолжал интеллектуально совершенствоваться? Только зачем приковывать его к кровати? Астон же теперь его ненавидит. Измена и предательство всегда были для него самыми страшными грехами, смертельными, непростительными… Да и к чему столько сложностей? Он может держать его на наркотиках, как это было во время похищения, накачивать так, что он уже не будет понимать, кто перед ним и где он находится… Может быть, Астон уже это начал. Может быть, те препараты, которые дают ему сейчас, – это только начало. Джейсон не видел никого, кроме охраны, да и там были незнакомые ему лица. Эдер уехал, и только изредка заходил Рюгер. С ним можно было переброситься парой слов и узнать кое-какие новости. Мадам Пассар объявила о своём уходе и оставалась работать в доме только до марта. Сначала Джейсон подумал, что Астон выгоняет её из-за того, что она вопреки его приказу вошла тогда в кабинет. Но потом сообразил, что всё было наоборот. Дэниел бы не стал увольнять её из-за такой мелочи, она уходила сама. Мадам Пассар была дочерью горничной, служившей ещё у деда Дэниела, и проработала в этом доме много лет. Она ко многому была привычна, но недавние события, видимо, переполнили чашу терпения. То, что она увидела в кабинете, стало последней каплей. Осторожно, порциями Джейсон пытался разузнать что-нибудь об Алексе, расспрашивая в основном о требованиях семьи Чэн к Астону и надеясь, что что-нибудь в разговоре да проскользнёт. Рюгер быстро раскусил эту уловку и рассказал то, что считал возможным рассказать. Алекс остался в Гонконге: из-за перестрелки в дело оказалась замешана полиция, и ему настоятельно рекомендовали оставаться в городе до выяснения всех обстоятельств. Часть информации даже попала в газеты, но в общем и целом эту историю удалось благополучно замять. Рюгер дал понять, что на помощь Алекса рассчитывать не стоит: семья ему не позволит, а без поддержки отца он был против Астона почти так же бессилен, как сам Джейсон. Да, он был прав тогда: двое детей, ввязавшихся во взрослые игры… Ещё Джейсон узнал, что о его короткой связи с Алексом стало известно кое-кому из работающих на Астона, в основном, людям на самых верхах. Кто-то из них ездил на переговоры, другим просто пришлось дать пояснения, когда вдруг резко начали происходить изменения в стратегии компании. Естественно, Астон всеми силами старался это скрыть: его партнёры, акционеры, соинвесторы и прочие люди, перед которыми он был ответственен, вряд ли бы порадовались новости, что в своих решениях он руководствуется не соображениями выгоды, а действует под давлением Чэна и угрозы войны с ним. И ещё неприятнее было бы признать, что эта угроза возникла из-за того, что ему во что бы то ни стало потребовалось вернуть бывшего любовника, молодого человека, с чьим именем в последнее время и без того было связано много скандальных историй. А вот семья Чэн, как думалось Джейсону, вовсе не будет это скрывать. Правда ослабит позиции Астона ещё сильнее: люди не так уж охотно доверяют деньги тем, кто принимает безумные решения стоимостью в миллионы долларов под влиянием чувств. Меньше денег – меньше влияния – меньше власти… Но, по словам Рюгера, другая сторона тоже пожелала всё скрыть. Что за мотив двигал при этом Лизой – неизвестно, а про мотив Ляна Рюгер знал: его дочь была в числе тех, на ком Алекс мог вскоре жениться, и ему не хотелось распространения сомнительных слухов о будущем зяте. Ещё один намёк на то, что ему теперь никто не поможет: Алекс поступит так, как скажут родители. Его жизнь продолжается, у него есть семья, скоро будет жена и, возможно, дети… В начале января, перед тем, как Астон должен был вернуться после отдыха с семьёй, Джейсона увезли в другое место. Он слышал о нём, но никогда там не был: загородный дом где-то в кантоне Во по другую сторону Женевского озера. Астон там почти никогда не бывал, но и продавать не спешил. Новое место заключения, где на Джейсона не наткнётся приехавшая домой Камилла… Он не слишком радовался переезду, но условия в новом доме оказались гораздо лучше прежних. Если раньше он не мог выйти из комнаты, то теперь в его распоряжении был чуть ли не весь дом. Он, конечно, был гораздо меньше, чем особняк в Колоньи, но зато снаружи – Джейсон мельком успел рассмотреть из окна машины – выглядел как маленький замок. Что он ещё успел рассмотреть, так это то, что дом стоял отдельно от остальных в маленькой предгорной деревушке. «Деревушка» состояла в основном из современных вилл и коттеджей. Наверное, раньше здесь жили какие-нибудь пастухи, пасшие коров на живописных альпийских лугах, или ещё кто-то в том же пасторальном ключе, сейчас о прошлом напоминала только маленькая церковь и несколько старых домов неподалёку от неё. В остальном это был типичный коттеджный посёлок. Судя по тому, что подъездные дорожки ко многим домам были засыпаны снегом, большинство из них сейчас пустовало. Скорее всего, они использовались как летние загородные резиденции. От особняка, где поселили Джейсона, до ближайшего коттеджа было около трёх минут езды на машине. Место на редкость уединённое и безлюдное… В доме было два этажа. На первом располагались гостиная, столовая и комнаты прислуги, на втором – четыре спальни. Прислуги было два человека: средних лет женщина занималась кухней и наводила порядок, пожилой мужчина ухаживал летом за садом, а зимой боролся с засыпающим всё снегом. Джейсон так и не понял, кем он был по национальности; он неплохо говорил и на французском, и на немецком, но на том и на другом с сильным акцентом. Обстановка в комнатах была очень простой, настолько простой, что в этом чувствовалась нарочитость. Джейсону казалось, что он попал в дом-музей, посвящённый былым вкусам женевских протестантов, когда-то рьяно боровшихся с роскошью, но за несколько веков сытой жизни вновь к ней пристрастившихся. В целом же маленький особняк был уютным, тёплым и создававшим ощущение безопасности. Совершенно ложное в случае Джейсона. В доме ему разрешалось ходить везде, кроме комнат прислуги, также предполагалось, что он не будет заходить в комнаты, которые занимали телохранители. Сюда с ним прибыло только двое. Джейсон даже не запомнил имён и называл их про себя Твидли Дум и Твидли Ди. Он мог свободно перемещаться по дому, но почти никогда не покидал своей комнаты: сидел на кровати целыми днями, изредка читая или же пальцами по покрывалу играя фортепианные пьесы. На ночь дверь закрывалась на ключ. Джейсон не строил никаких определённых планов побега. Для начала нужно было придумать, куда он может сбежать. Если в первые дни после встречи с Астоном ему казалось, что, будь у него такая возможность, он бы просто выскочил за дверь и бежал куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, то теперь оценивал ситуацию более здраво. У него не было ни денег, ни документов, ни места, где бы он мог укрыться. У него не было даже одежды и обуви, в которых он мог бы выйти наружу. Хотя, будь у него деньги и документы (или хотя бы документы), он рискнул бы сбежать и так – до деревни было, по его прикидкам, чуть больше двух километров. Он, конечно, не был уверен, что продержится на холоде… С другой стороны, возможно, ему удалось бы стащить что-нибудь из одежды. Главное придумать, что делать дальше, когда он окажется снаружи. Соображения насчёт денег и документов у него были. У охраны всегда имелся запас наличных на непредвиденные нужды в случае, если невозможно будет воспользоваться картой. Джейсон даже знал, где их искать: телохранители возили с собой маленький металлический кейс, где хранились деньги, запасные комплекты документов (иногда на другое имя) и ещё что-то в этом роде. Он никогда серьёзно не вникал, что именно. Но он почему-то был уверен, что там же, рядом с деньгами, найдёт и свои документы. Их должны были взять. Они могли понадобиться в разных маловероятных ситуациях от остановки патрульной машиной на дороге до поступления в больницу, и служба безопасности Астона к таким мелочам обычно была очень внимательна. Оставалось только придумать, как добраться до кейса. Джейсон знал, что держал его при себе старший из телохранителей, значит, он был в его комнате. Плохо было то, что комната обычно запиралась, а даже если и нет – за ним самим постоянно присматривали, если он, конечно, находился не у себя. Он решил, что будет ждать подходящего момента, а пока станет продумывать план дальнейших действий, и, как только представится случай, что-нибудь стащит. Прошло четыре дня прежде, чем этот случай представился. Был уже почти вечер четвёртого, когда Твидли Дум (старший) вошёл к Джейсону в комнату и сообщил, что через полтора часа здесь будет Астон. Было похоже, что охранник сам узнал об этом только сейчас. Что ж, это было вполне в духе Дэниела: откладывать какое-нибудь дело несколько дней, будто вовсе не вспоминая, а потом вдруг поставить всех на уши и примчаться с другого конца света. Такое с ним обычно случалось тогда, когда он наконец определялся с решением, к которому долго не мог прийти. Твидли Дум остался в доме, отправив Твидли Ди помогать присматривавшему за домом мужчине расчищать двор от снега. Джейсон из окон своей комнаты видел, как они вытаскивали снегоуборщик из гаража. Двор расчищали с утра, но после обеда снова пошёл снег. Джейсон понаблюдал за манипуляциями двух мужчин и понял, что они пытаются расчистить площадку побольше – очевидно, для того, чтобы автомобилям Астона хватило места развернуться. Подъездная дорожка от деревни, как и двор, расчищалась в расчёте на одну машину, и, если не расширить площадку, на обратном пути придётся сдавать задом все два километра до основной трассы. Особенно, если Астон приедет на чём-нибудь дорогущем и сверхдлинном… Но Джейсон думал, что на этот раз будет другой столь любимый Астоном и прочими состоятельными людьми автомобиль – чёрный «мерседес» S-класса, красивый, удобный, безопасный, но совершенно неотличимый от сотен других таких же машин. Идеальное средство передвижения для тех, кто хочет продемонстрировать свой статус и остаться при этом анонимным. Вряд ли Астон желает афишировать этот визит. Джейсон то и дело выглядывал в окно, сам не зная, для чего. Он не мог сказать, ждёт он Дэниела или не ждёт. Он боялся новой встречи, но и неизвестность тоже была мучительна. Скорее, не ждал… Ему хотелось спрятаться в какой-нибудь чулан, где Астон никогда его не найдёт, – и всё равно он постоянно смотрел в окно. Дом находился на естественном возвышении, и со второго этажа было видно почти всю маленькую деревню. На улице медленно темнело. Скоро смотреть станет бесполезно, но Джейсон не был уверен, что темнота избавит его от постоянной беготни к окну: это было что-то нервное. Он пообещал себе, что это последний раз. Больше он к окну не подойдёт. Он уже хотел вернуться на кровать, когда заметил, что по главной и чуть ли не единственной улочке деревушки движутся три машины. С такого расстояния да ещё в сумерках рассмотреть их детально было невозможно, Джейсон видел лишь огни и тёмные силуэты. Судя по количеству машин и подходящему времени, это был как раз Астон. Помедлив несколько секунд у окна, Джейсон пересёк комнату и вышел за дверь. Он не хотел, чтобы Астон заходил в его спальню. Лучше было встретиться внизу, он и охране так сказал. В полутёмном коридоре Джейсон заметил свет, падающий из-под двери напротив: в этой комнате жил Твидли Дум. Но свет падал не только из-под двери, он просачивался и сбоку – дверь была только прикрыта, но не заперта. Джейсон быстро дошёл до выхода на лестницу: там была устроена небольшая галерея, шедшая вдоль одной из стен просторной гостиной. Он постоял там, прислушиваясь: голос Твидли Дума доносился откуда-то снизу. Джейсон вернулся назад в коридор. Ну почему такая подлость? Единственный шанс войти в комнату телохранителя незамеченным выпал на тот момент, когда вот-вот должен приехать Астон! Хотя, может, это даже и к лучшему: скорее всего, Твидли Дум останется внизу до самого приезда босса. Значит, несколько минут в запасе есть. Джейсон колебался, понимая, что теряет и без того бывшее в дефиците время. Наконец он решился. Лучше жалеть о том, что что-то сделал… Даже если его поймают, ничем особенным ему это не грозит. Станут держать его взаперти? Так он и без того из комнаты почти никуда не выходит. Не на цепь же его посадят. Джейсон вошёл в комнату Твидли Дума, оставив дверь приоткрытой, чтобы услышать шаги с лестницы и успеть выйти в коридор. В любом случае, Джейсон не собирался оставаться тут надолго: у него в запасе были максимум пять минут. Он огляделся. Спальня телохранителя была похожа на его: большая кровать, письменный стол и стул, комод и высокий платяной шкаф. Единственное отличие – здесь было целых два окна, но зато не было персональной ванной комнаты. В комнате Джейсона, лучшей в доме, не было стенного сейфа, значит, и здесь не должно было быть. Первым делом Джейсон проверил все ящики в комоде. В верхних двух лежали личные вещи вроде белья, чистых футболок, планшета и зарядных устройств, нижние два были пустыми. В шкафу, кроме одежды, тоже ничего интересного не обнаружилось. Джейсон осмотрелся ещё раз и полез под кровать. Пошарив там рукой, он с трудом вытянул до половины большой чёрный ящик. Он ещё пока вытаскивал его, по весу догадался, что там может лежать. Бросив быстрый взгляд на показавшийся уголок, Джейсон затолкал его обратно. Оружие. Охрана почти постоянно таскала с собой такие ящики. Что там конкретно лежит, он не знал. Даже если бы оружие было ему нужно, ключей от замков у него всё равно не было. Следующим он извлёк из-под кровати маленький чемодан и откинул крышку. Опять какая-то одежда, пара журналов с голыми бабами (Твидли Дум оказался консерватором – учитывая, что у него был планшет) и несколько упаковок с патронами. Джейсон как мог аккуратно перекладывал всё в крышку чемодана, чтобы потом вещи легли назад в том же порядке. В самом низу нашёлся маленький кейс. Джейсон дрожащими руками открыл его. Сверху лежала полупрозрачная коробочка с какими-то ампулами – времени читать надписи не было – и рядом автоинжекторы, очень похожие на те, что входят в «Марк I», набор первой помощи при отравлении нервно-паралитическим газом. Джейсон ни за что бы не догадался, что это такое, если бы не прошёл в своё время обучение в АНБ. Вряд ли у телохранителей Астона были основания опасаться химической атаки. Скорее всего, это были препараты, заготовленные для него. Слоновья доза успокоительного или ещё что-нибудь в этом роде. Он и так был в сильнейшем напряжении из-за того, что пришлось войти в эту комнату и рыться в чужих вещах, а найти теперь ещё и это… Джейсон убрал коробочку и увидел лежавший под ней пистолет. Крохотный, совсем как игрушка, немногим больше пяти дюймов длиной. Такой запросто можно сунуть в карман брюк. Твидли Дум был настоящим параноиком… Джейсон осторожно отложил пистолет в сторону. Под ним было то, что ему нужно: пачка купюр и документы. Много денег он взять не мог – пачка бы заметно истончилась, а Джейсон не исключал, что тип вроде Твидли Дума каждый день перед сном проверяет, всё ли на месте. Оставалось надеяться, что не пересчитывает… С деньгами он разберётся потом, сначала документы. Джейсон начал перебирать их. Сверху лежал немецкий паспорт, затем ярко-красный швейцарский, оба явно не его… Потом британский. Он сначала обрадовался, но, открыв, увидел внутри мерзкую рожу Твидли Дума. Ещё один британский – и на этот раз его. Джейсон только хотел сунуть его в задний карман джинсов, как услышал шаги на лестнице. Вот чёрт!.. Он швырнул паспорт обратно, закрыл коробочку и захлопнул крышку чемодана, только сейчас сообразив, что паспорт-то надо было взять. Он сунул его обратно чисто инстинктивно, испугавшись быть пойманным. Бестолочь! Значит, в другой раз… Джейсон пихнул чемодан под кровать и хотел уже выйти из комнаты, как заметил лежащий на полу пистолет. Две мысли пронеслись в голове параллельно: что положить оружие на место он уже не успеет и что брать его с собой тоже нельзя. Если его при нём обнаружат… Страшно представить, что будет. Все подумают, что он решил убить Дэниела. Не то чтобы мерзавец этого не заслуживал, но Джейсон знал, что никогда не сможет этого сделать. А вот Астон и его охрана об этом не знают. Спрятать где-нибудь в комнате… Так ведь Твидли Дум всё равно заметит, что оружие исчезло. Ну и чёрт с ним, разберёмся потом. Сейчас надо было что-то делать. Джейсон поднял пистолет с пола – он чуть не целиком спрятался в ладони – и лихорадочно закрутил головой. Пару секунд он вертел проклятую игрушку в руках. В комнате не было ни одного места, куда бы телохранитель не мог сунуться совершенно случайно, например, в поисках чистой одежды. Может, спрятать у себя в комнате? Или всё же.. Идиот, сделай хоть что-нибудь! Лестница не бесконечная. Он уже бросился обратно к дверям, чтобы уйти к себе, как ему пришло в голову решение: закинуть пистолет на крышку шкафа. Туда Твидли Дум не полезет. Джейсон подошёл ближе к шкафу, про себя отмечая, что шаги стихли: кто бы там ни приближался, он уже поднялся по лестнице и идёт по застеленному ковром коридору. Он понял, что попался в любом случае – так хотя бы не с оружием в руках. Он уже поднял руку, чтобы закинуть пистолет на шкаф, как откуда-то сбоку на него ринулась огромная тёмная фигура. Он заметил её лишь боковым зрением, и это было последнее, что он помнил.***
Дверь справа от него открылась, и Дэниел вышел из машины. Возле входа в дом уже стояли двое телохранителей. Стоило ему подняться по ступенькам крыльца и сделать шаг к двери, как створки распахнулись перед ним. Ещё один телохранитель и женщина, занимавшаяся домом, ждали внутри, в маленьком холле. Астон чуть повёл плечом, и кто-то из сопровождения мгновенно оказался за его спиной, чтобы помочь снять и принять пальто. – Где он? – спросил Астон у телохранителя. Он не помнил его имени, так как он был не из его личной охраны, кажется Кесслер или что-то вроде того. – Собирался спуститься к вашему приезду, – ответил охранник. – Наверное, не слышал. – Пригласите его. Телохранитель кивнул и немедленно скрылся за дверями гостиной. Дэниел тоже прошёл туда. Астон окинул взглядом гостиную: он не был в этом доме несколько лет и уже давно подумывал продать его. Останавливали только воспоминания о бабке. Она каждый год уезжала сюда на летние месяцы, и в детстве он иногда жил здесь по несколько недель. С тех времён в доме абсолютно ничего не изменилось. Он едва успел опуститься в кресло, расположившись так, чтобы ему была видна лестница, ведущая на второй этаж, как сверху донёсся какой-то непонятный звук, похожий на вскрик, а потом выстрел. Дэниел кинулся к лестнице. Рюгер попытался его остановить: нельзя было пускать охраняемого туда, где стреляют, тем более что они понятия не имели, кто и почему стрелял. Астон просто отшвырнул его в сторону и в два прыжка преодолел нижний пролёт. Рюгер бросился за ним. Наверху была мёртвая тишина. Ни выстрелов, ни голосов – ни звука. Дэниел оказался в коридоре, тускло освещённом двумя настенными светильниками, и сразу заметил распахнутую дверь. Он ринулся туда и замер на пороге, так что Рюгер чуть не налетел на него. Кесслер склонился над лежащим на полу Джейсоном, неловко, одной рукой пытаясь приподнять его голову. Вся её правая половина была в крови. На лице потёков было не так много – кровь сбегала вниз, зато волосы были уже мокрыми, багрово-красными. Тёмное пятно крови под головой было не огромным, как это бывает в кино, но всё равно пугающе большим и медленно росло, расползаясь по ковру. По лестнице уже грохотали шаги остальных телохранителей, услышавших выстрел. Дэниел сделал два шага вперёд, переступив через лежавший возле руки Джейсона маленький, как будто ненастоящий пистолет. Откуда? Откуда он мог тут взяться? Как он попал в руки Джейсону? И что он сделал?! Двигаясь, как во сне, до конца ещё не понимая и не веря в увиденное, Астон оттолкнул в сторону Кесслера и рывком приподнял Джейсона за плечи, прижав к себе. Голова безвольно откинулась назад. Дэниел дотронулся пальцами до раны, но ничего не мог понять, такая там была путаница из волос, крови, клочков кожи. Кто-то из охраны подхватил повисшую голову сзади, кто-то ещё проверял пульс. Рюгер уже вызывал по телефону медицинскую помощь. Комната наполнилась людьми. Но для него сейчас не существовало никого и ничего, кроме Джейсона. Он держал его тело, ставшее вдруг очень тяжёлым, и не чувствовал в нём ни шевеления, ни дыхания, ни жизни. И это бледное, тонкое запрокинутое лицо… – Пожалуйста, нет! Джейсон… Только не это! Не сейчас! – он поднял глаза на замершего рядом Берга: – Что с ним? Ты уже понял? Он жив?