Закон номер четыре

Поместье Кляйн с раннего утра стояло на ушах. Каждый слуга, каждый пес семейства вздрогался от очередного вскрика или же звука разбивающегося стекла. Так продолжалось уже битый час. Никто не решался войти в кабинет, дабы помешать Боссу и Младшему боссу. Никто не решался их потревожить, ведь собственная жизнь была дороже. Поместье словно замерло ожидая развязку ссоры, но по лишь участившимся криках становилось понятно, что господа далеко от финала. Ссора лишь приобретала масштабы. Когда сверху раздался очередной разбивающийся звук, никто не заметил стучащегося в дверь гостя. Бедняге пришлось еще несколько раз настойчиво звонить в дверь, простояв на тридцатиградусном морозе около пяти минут. Наконец, один из слуг услышал звук и, спохватившись, рванул к двери. Прямо туда, где уже начал покрываться слоем снега молодой темноволосый альфа. — Доброе утро, — тихо прошептал тот, увидев слугу-омегу. Парень не успел поприветствовать гостя, как полагается по этикету, когда вдруг снова раздался грохот сверху. Альфу удивило то, как тонки стены этого поместья, ведь с виду этот дом казался целым замком. По крайней мере, каменные стены внушали такую мысль каждому гостю и каждый из них был недалек от правды. Поместье Кляйн до реконструкции являлось замком одного из предков Босса до того, как знатный аристократический род втоптали в грязь и он восстал из пепла, превратившись в преступную группировку. Прямо как феникс, возрожденный для будущих великих свершений. — Как видите не доброе, — неловко улыбнулся тот. — Вы, должно быть, новый телохранитель? Мистер… — Нойманн. Эмиль Нойманн, — подсказал альфа, немного приподняв правый уголок рта. От альфы не осталось незамеченным, как этот молодой омега, которому от силы восемнадцать, засмотрелся на его немного выступившие во время улыбки клыки. Эмиль поспешил спрятать их. Улыбка погасла. — Прошу, проходите. Вас уже заждались. Юный слуга открыл двери шире, пропуская огромного альфу в дом. Утренний гость был высок по сравнению с другими альфами, которые доводилось видеть омеге в этом доме. Все они поголовно — накачанные головорезы без царька в голове, но у этого альфы был осмысленный глубокий взгляд. Возможно, такое впечатление складывалось от ярко зеленого цвета глаз, переливавшимся на свету едва ли не теплым золотым оттенком. Омега сделал себе мысленную заметку расспросить других парней о новеньком. Эмиль удивился, войдя внутрь поместья. Он, конечно, еще с улицы понял, что дом неприлично огромен, но внутри тот был не только просторен, но еще и богато обставлен. Настолько роскошно, что бедный альфа не мог поднять челюсть, завидев огромную люстру в центре прихожей над ступеньками. Сотни лампочек в виде свеч переливалась ярким светом, играя с искривленными лучами от хрусталя. Эмиль долго не мог оторвать взгляд, созерцая эту внеземную красоту. Слуга дернул того за рукав пиджака, выведя из раздумий. Эмиль немного осмотрелся и заметил, что с десяток слуг стоят на ступеньках, внимательно что-то слушая. Не нужно было гадать, во что именно те вслушивались. За очередным звуком разбившегося нечто последовало несколько вполне разбираемых, если прислушаться, вскриков. «Ублюдок». «Пошел к черту». «Ненавижу». — Это… — Эмиль не знал, как аккуратно расспросить о происходящем у слуги. Никто из присутствующих не пытался пойти наверх и остановить явную драку. Это удивляло альфу. — Младший босс снова закатил истерику, — пояснил омега, склоняясь ближе к альфе. — Младший босс? — Ох, вы ведь не знаете, — спохватился омега, хлопнув в ладоши. — Так мы зовем мистера Хартмана. Леонхарт Хартман. Он — заместитель Босса. Вы должны были слышать о нем? Не могли не слышать. Верно, Эмиль слышал. Еще как был наслышан о цербере семьи Кляйн. Человек, который возвел этих людей едва ли не к богам. Приумножил состояние семьи Кляйн в десять раз всего за три года после возвращению в город. По слухам очень страшный человек и Эмиль понимал, что слухи правдивы. Не повезло тому, с кем сейчас ссориться этот человек. — И часто он закатывает такие скандалы? — На самом деле нет, — протянул омега, сомневаясь. Он потер затылок, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Просто в последнее время он нервный. Легко вывести на эмоции. Гормоны… Ладно, вас посвятят в дело. Вы ведь станете личным телохранителем Младшего. Эмиль слабо кивнул, так и не понимая, о чем говорит омега. Что не так с этим цербером Кляйн? Почему омега так странно отвел взгляд и туманно ответил на вопрос? Эмиль не понимал, что вокруг происходит. Как только он переступил границу территории Кляйн все пошло не так. Вскоре к ним подошел еще один альфа. Человек, представившийся дворецким, повел Эмиля прямо сквозь столпившихся на ступеньках слуг в эпицентр урагана. На втором этаже стояло четыре альфы. Все выстроились в боевой готовности возле двери, из которой доносились крики. Никто из них даже бровью не повел, когда раздавался очередной надрывный крик. Эмиль бы так не смог. Услышав голос, все его естество вмиг напряглось, желая выломать двери и успокоить кричащего. Что-то внутри него бурлило и он не понимал, почему ему так хочется войти внутрь. Иррациональное чувство, не поддающееся логике. То ли предчувствие, то ли волнение от будущего собеседования. Эмиль Нойманн впервые испытывал это настолько ярко. На уровне инстинктов. Прямо тогда, на войне, когда каждая фибра обостряется и тело готово само поддаться вперед, чтобы спасти невинного. Вопреки чувствам и ощущениям, альфа не мог войти без спроса. Он не на войне, а в реальности. К тому же, Эмиль был гостем. Все еще не прошедшим отбор телохранителем. Несмотря на то, что его порекомендовали на эту должность, ранее он никогда не защищал настолько важных личностей. Эмиль никогда не задерживался на местах телохранителя надолго из-за своей несговорчивости и это было огромным жирным минусом в его резюме. Альфы хотели от него разговоров, тем самым отвлекая от работы. Однажды он уже допустил фатальную ошибку и если бы не рекомендация друга, Эмилю ни за что бы не позволили вступить на порог этого дома. Ему бы ни за что не предоставили эту возможность. А еще Эмиль никогда не охранял омег. Это был его личный пунктик, но сейчас альфе срочно нужны были деньги. Большие деньги. Он был согласен на любую, даже черную работу. Если ему скажут быть головорезом, как те перед дверью, — он будет. Если скажут убивать без разору — он возьмет в руки пистолет и будет стрелять, даже не закрыв глаза. Если скажут быть покорной шавкой — он станет на четвереньки и начнет тявкать. Эмиль был готов пойти на любые уступки, лишь бы получить определенную контрактом сумму в скором времени. Гордость альфы? Это не про него. Дворецкий прижал палец ко рту, намекая быть тихим. Эмиль кротко кивнул и, заложив руки назад и встав в позицию, как и альфы перед ним, принялся ждать. Тем временем ссора за дверью начинала сбавлять обороты, но все также хорошо была слышна стоявшим у двери. — Ты не посмеешь! Эмиль предположил, что тонкий голосок с толикой хрипотцы от предыдущих криков, принадлежал тому самому омеге. Мистеру Хартману. Церберу семьи Кляйн. Заместителю и правой руке Босса. Омеге, заставивший всех и каждого считаться с ним. Будущему подопечному и хозяину Эмиля Нойманна. — Уже посмел. Низкий спокойный голос, должно быть, шел от самого Босса. Эмиль почти ничего не знал о Боссе семьи Кляйн. Только то, что его звали Рэйнер Кляйн, ему было сорок восемь и тот руководил семьей уже на протяжении двадцати лет. Больше непосвященному, человеку из другого мира обычных смертных, знать не положено. — Ты не посоветовался со мной, Рэй! Ты обещал всегда считаться с моим мнением! Всегда!.. — Я знал, что твой ответ будет «нет». Ты всегда отказывался от охраны и мы всегда спорили по этому вопросу, Леон. Я угождал твоей прихоти, но сейчас на тебя напали именно из-за моей ошибки. Я оставил близкого к себе человека без охраны. Если бы тогда тебе не удалось вырваться, представляешь, что бы случилось? По затянувшейся тишине Эмилю стало понятно, что омега все прекрасно осознавал. С того, что Эмилю было известно, не так давно на мистера Хартмана было совершено покушение. Оно и понятно: у семьи Кляйн много врагов. Все желают заполучить цербера Кляйн себе. Не только для информации о Боссе и делах семьи Кляйн, но и для извлечения выгоды. Леонхарт Хартман был гением в финансовой сфере. Монстром, которого каждый желал посадить на цепи и за счет талантливого омежьего ума приумножать состояние. Эмиль не понимал, как этот омега все время был без телохранителя. На месте Босса, Эмиль бы приставил к самому важному человеку в своей семьи целую свору охраны. Однако Эмиль Нойманн не был Рэйнером Кляйном и уж точно не знал, чем руководствовался альфа, принимая подобное безответственное решение. — Но ничего не случилось, потому что я дал отпор! — пуще прежнего завопил омега. — Да, Рэй, именно потому, что могу за себя постоять, я сейчас стою перед тобой. Я справился самостоятельно. Сам вырубил тех двоих альф даже с одной рукой. Сам нашел выход. Сам сбежал. Сам добрался домой. Я все сделал, мать его, сам! — Да, ты умеешь драться, Леон, но согласись, что если бы с тобой был кто-то еще, тебя бы, как минимум, не похитили у нас из-под носа. Тебе бы не пришлось, как ты говоришь, вырубать двоих альф с одной рукой, искать выход и бежать в тридцатиградусный мороз в одной лишь тряпке, которую они тебе дали. — Если бы они не подошли со спины и не вырубили меня, я бы смог отбиться от них и никакого похищения не было бы! Эти гребанные альфы только и умеют, что наскакивать со спины! От громкого вскрика у Эмиля зазвенело в ушах. Он никогда прежде не слышал настолько громкого омегу. Что уже говорить о дерущемся омеге… Пускай, омеги занимали в обществе то же положение, что и альфы, выборов равные права, у Эмиля, как и у большинства альф, все еще оставались альфа-инстинкты, которые вторили: «Омеги слабые, их нужно защищать». Инстинкты, что всегда шли вразрез с голосом разума. «Бесполезные рудименты, оставшиеся от прошлых времен», — как мантра проговаривал в уме Эмиль, каждый раз вспоминая об инстинктах. — Но тебя вырубили, Леон. — Их было двое! Послышался тяжелый вздох альфы, а после снова тишина. Кажется, конфликт подходил к концу. — Я не могу потерять тебя и его, Леон. Не могу позволить вам умереть. — Я знаю, но… — протянул омега, но альфа остановил того. — Нет места никаким «но». Тебе нужен телохранитель. Подумай, Леон, что ты собираешься делать месяцев через пять? Как собираешься справляться с нападающими? Эмиль не понимал о ком другом говорят эти двое. Был еще кто-то иной, нуждающийся в защите? Ему нужно будет охранять сразу двоих? Поэтому Кляйны и предлагают столь огромную сумму за работу? Чем дальше подслушивал разговор, тем больше Эмиль не понимал, что происходит в семействе Кляйн. Все становилось лишь запутаннее и запутаннее. — Как-то справлюсь. Я защищу и себя, и его, Рэй. Я, как и ты, стремлюсь защитить его. Он — наше будущее. — Прекрасно, что ты это осознаешь… Тебе нужна дополнительная защита, Леон. Это мое последнее слово и ты подчинишься приказу. — Или что? Эмиль сглотнул. Омега только что бросил вызов альфе? Альфе — Боссу Кляйн? Эмиль был не в силах поверить происходящему. Да кто такой этот омега, пускай даже гений в своей сфере, чтобы так непочтительно разговаривать с одним из сильнейших глав преступного угрупирования их города? — Или я запру тебя. Год в башне, пока не появиться он, как тебе идея? — Ты не посмеешь. Альфа, стоявший за стенкой, сжался. То, как угрожающее говорил мистер Хартман с нехарактерным омегам рыком, заставляло Эмиля волноваться. Он не понимал, на какую сторону в этой ситуации должен встать. Кто из них прав, а кто упирается? Эмилю лишь предстояло узнать. — Ты прав, не посмею. Но, как я уже сказал, поздно метаться, Леон. Твой новый телохранитель уже должен быть здесь. Дворецкий, который все это время будто и ждал этих слов, учтиво постучал в двери и оповестил Босса о прибытии Эмиля. Мистер Кляйн разрешил новому телохранителю войти и Эмиль, вздохнув перед входом, выпрямился и потянулся к ручке. В кабинете сидело двое, но не это бросилось альфе к глаза, а сотни разбитых осколков на полу. Что-то из них было вазой, что-то стоявшими на полочке фотографиями и грамотами, а что-то определенно столом. Небольшим таким стеклянным столиком от которого остались только ножки. Эмиль с большим трудом подавил в себе удивление от увиденного. Кто вообще способен на такое? В пылу ссоры, разумеется, можно что-то разбить, намеренно привлекая внимание, но не крушить же всю комнату! Переведя взгляд на мужчину за столом, Эмиль признал в нем альфу. Русые волосы ежиком, холодный взгляд серых глаз и сжатые в тонкую линию губы. Он расслабленно сидел на кожаном кресле, пускай у изголовья торчал огромный осколок. Ничего не выдавало его истинных чувств. За все время подслушанной Эмилем ссоры Босс даже ни разу не повысил голос, в отличие от омеги. О спокойствии этого человека Эмиль был готов слагать песни. — Добро пожаловать, — поприветствовал хозяин гостя. — Извини, что не могу встать и поприветствовать лично. Мой заместитель решил сегодня устроить слугам день уборки. Со второго угла комнаты послышался выразительный фырк. Эмиль перевел взгляд, да так и застыл. — Что уставился? Больно хорош собой? Я знаю. Да, омега был красив. Тонкие черты лица, светло-голубые глаза аквамаринового оттенка. Светлые волосы до ушей с несколькими непослушными выбившимися прядями. Немного потрескавшиеся губы. Небольшие виднеющиеся щечки и бедра. Этот омега явно не морил себя диетами, но и назвать его толстым язык у Эмиля не поворачивался. Омега был… аккуратен и по-своему красив. Однако ничто из ранее перечисленного не вызвало такого шока у Эмиля, как старый длинный шрам, опоясывающий лицо омеги от левого виска и через бровь ко лбу. — Извините, — собравшись с мыслями, Эмиль перевел взгляд на альфу, пытаясь более не засматриваться на омегу. — Меня зовут Эмиль Нойманн. — Рад познакомиться, Эмиль, — кивнул Босс, которого явно не задело то, что Эмиль всего секунду назад буквально пялился на его подчиненного. Никакого упрека. Совершенно никакой реакции. — Садись рядом с Леоном. Вам нужно привыкать находиться вместе. Эмиль всю дорогу к дивану, на котором разместился мистер Хартман, внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на один из осколков. Благо, это позволяло ему больше не пялиться на омегу. Эмиль не понимал почему, но это происходило невольно. Взгляд просто соскользал на омегу, его шрам, и Эмилю едва ли удавалось перевести внимание в иное место. — Итак, Эмиль, расскажи нам побольше о себе, — произнес Босс Кляйн, деловито сложив руки перед собой. — Мне двадцать восемь. После окончания старших классов я подал заявку на вступление в армию. Отслужил около пяти лет и вернулся обратно в город. Хотел пойти в колледж, но… не срослось. — Почему? — перебил рассказ омега, хотя явно понимал, что Эмиль не полыхал от желания рассказывать причину. Леонхарт закинул ногу на ногу и сложил руки на груди. Омега чувствовал себя хозяином положения, пока Эмиль — загнанной добычей. Альфа никогда не чувствовал себя так в присутствии других омег. — Леон, — предупреждающе позвал того Босс, намекая не влезать в собеседование. — А что такое? — брови омеги удивленно взлетели вверх. — Если уж он хочет быть рядом со мной, пусть выкладывает всю подноготную. Одному мне что-ли страдать? Эмиль был уверен: Босс уже знал о том, что он собирался рассказать, однако с уверенностью на сто процентов омега даже представить не мог, что такого, как Эмиль Нойманн, ему приставят в телохранители. Возможно приставят. Если Леонхарт не упрется. — Я убил человека. Повисла пауза. Эмиль неловко поднял глаза сначала на альфу, потом на омегу, но те никак не выдавали свое удивление. — Ну, убил и убил, что умолк? — спросил омега, надув свои пухлые губы. На его лице плескалось разочарование. Младший босс желал услышать что-то намного-намного интереснее. — Ты, кажись, забыл, где находишься. Убийства здесь — обычное дело. Застрелишь ты кого или придушишь, разницы нет. На одного ублюдка в мире станет меньше. Слова омеги перехватили дыхание Эмиля. Все, буквально каждый в его круге общения презирал альфу, стоило увидеть татуировку на руке. Длинный темный браслет чуть выше запястья, которым клеймили заключенных. Эмиль прятал его под свитерами с длинным рукавом или манжетами рубашки, предпочитая никогда и ни за что не оголять руку… Но Леонхарт так просто говорил о том, что порицается большинством, о том, что столько лет к ряду гложет сердце Эмиля… Впервые Эмиль почувствовал, что решение прийти в это место было не ошибочным. Возможно, эти люди, это место станет ему новым домом, где на него не будут пялиться и лишать большинства привилегий из-за одной единственной ошибки прошлого. «Это не ошибка. Это — справедливость», — возразил Эмиль собственным мыслям. — Я отсидел два года и три года назад вышел под условно-досрочное. — Значит, сидел, говоришь… Это уже интересно! — хлопнул в ладоши омега, усмехнувшись. Эмиль опустил глаза в пол, пытаясь больше не пялиться на шрам. Ему нужно было наладить связь с его будущим подопечным, а не в корне разрушить из-за банального любопытства. — Пять лет в армии? — вклинился в разговор мистер Кляйн. Босс сложил перед собой руки в замок, положив на них голову. — Мне доложили, что после освобождения, тебя по старым армейским связям приняли в охранное бюро. Значит, опыт охраны человека есть? — Есть, но… — запнулся Эмиль, снова опустив глаза в пол. — Вы уже, должно быть, знаете о произошедшем год назад? — Конечно, знаем, — кивнул альфа. — Семья Кляйн была теми, кто лишил жизни того человека. То, что ты отвлекся, позволило нашим убийцам подобраться ближе. — И ты позволишь этому непрофессиональному альфе защищать меня? Защищать нас? — вопросительно выгнул бровь омега. — Еще пару минут назад ты говорил о том, что не нуждаешься в охране. Эмиль почувствовал оценивающий взгляд омеги на себе, который буквально цеплялся за каждую деталь. Выискивал что-то, что можно использовать против альфы. Однако этот взгляд быстро испарился. Омега тяжело вздохнул и откинулся на мягкий диван, выпрямляя ноги. — Ладно, Рэй, я сдаюсь. Мне он нравится. Ранее разделявшее Леонхарта и Эмиля расстояние резко сократилось. Альфа вцепился пальцами в штаны, полностью замер, пока омега непозволительно близко придвинулся к его телу. — Цитрусовый запах. М-м, — сладко протянул омега, склоняясь над оголенным участком шеи между воротником и короткими волосами альфы. — Не шали, Леон, — донеслось легкое поучение со второго конца комнаты. Мурашки пробежались по телу альфы, стоило расстояния между ним и омегой катастрофически сократиться. Не от того, что Эмиль давно не вкушал омег, даже не от того, что этот человек в скором будущем должен был стать его хозяином, а из-за запаха. Феромоны. Запах молока с медом. Эмиль впервые чувствовал от омеги такой насыщенный запах и, ко всему прочему, не цветочный. Почему-то все попадавшиеся Эмилю омеги пахли розами, лилиями, орхидеями, всевозможными видами растений, но никогда этот запах не был близок к тому, что Эмиль почувствовал в тот момента, как лицо Леонхарта оказалась менее, чем в нескольких сантиметрах от его шеи. Теплое молоко с медом. Эмиль был не в силах преодолеть оцепенение. Лишь когда омега отстранился, альфа понял, что не дышит. Впервые вдохнув, он не отпускал из легких запах, пытаясь запомнить его как можно дольше. Непроизвольно. Чисто из любопытства. Чисто чтобы распробовать. — Тебе нужны деньги, верно, Эмиль? — спросил Босс Кляйн так же спокойно, как и раньше. Будто его заместитель только что буквально не пробовал его феромоны на нюх. — Да, сэр. — Предлагаю следующее: мы оплатим все расходы, связанные с твоим братом, плюс сверху карманные деньги взамен на ежеминутное нахождение с Леоном. Когда я говорю ежеминутное, я в прямом смысле имею постоянное. Ты переедешь в этот дом. Ваши комнаты будут смежные, чтобы ты смог среагировать в случае чего. Ты будешь с ним есть, если нужно, присматривать за тем в уборной, потому что мой заместитель отличается уникальной способностью ускользать из-под носа самых профессиональных телохранителей. Будешь его водителем и тенью на собраниях, когда его раны заживут. Ты подпишешь контракт о молчании и содействии на… сколько там осталось? — Почти шесть, — подсказал омега. — На шесть месяцев. Эмиль задумался. — У меня два вопроса, сэр. — Конечно, — кивнул Босс и махнул рукой, чтобы тот продолжал говорить. — Под «всеми расходами» что именно вы имеете в виду? Мне важно это знать. — Операцию, пересадку и содержание за реабилитационный период. All inclusive. Сердце альфы пропустило удар. — Но мы еще не нашли донора, сэр. Боюсь к тому времени, как очередь на пересадку дойдет к нам… — затараторил альфа, пытаясь объяснить тяжелую ситуацию. У его брата не было времени. Каждая секунда могла стать последней. Эмиль удивлялся как его младшему удавалось бороться за жизнь столько лет. — All inclusive, Эмиль, — повторился Рэйнер Кляйн. — Мы обеспечим твоего брата подходящим донором взамен на достойную службу. В твоих же приоритетах хорошо выполнять свою работу по защите Леона. Мы награждаем верных людей, удачно выполняющих свою работу. Следующий вопрос. Эмиль не верил тому, что слышит. Эта работа могла стать его реальным шансом на будущее. Счастливое будущее, где есть он и брат. Где его младший здоровый и, что главное, живой. — Почему контракт только на шесть месяцев? Лечение моего брата выдастся во много раз дороже, чем услуги телохранителя за этот период. Босс мельком переглянулся с Леонхартом, взглядами обсуждая, стоит ли сказать. Их зрительный контакт поражал Эмиля. Они буквально разговаривали, не произнося друг другу ни слова, словно… Словно пара. «Насколько же близки эти двое?..» — задумался Эмиль, неотрывно смотря на омегу. Его взгляд вновь приковался к белесому шраму на левой стороне лица. — Потому что, мой дорогой телохранитель, через шесть месяцев я рожу и вновь смогу позаботиться о себе в одиночку. В твоих услугах мы нуждаться не будем. Сказать, что Эмиль был поражен, ничего не сказать. Взгляд альфы плавно скатился вниз, прямо к животу Леонхарта, но мешковатая кофта мешала понять или увидеть хоть что-то. Эмиль подумал что, должно быть, и пухловатость к омеге пришла с беременностью. Отсюда же загадочные слова слуги о перепадах настроения и гормонах. Цербер семьи Кляйн, правая рука Босса, Младший Босс — Леонхарт Хартман находился в положении! Вот о ком ином говорили альфа и омега. Ребенок внутри омеги. — Так что, Эмиль, не говори, что мы заплатим тебе мало, — произнес мистер Кляйн. — Ты будешь охранять двоих и чем больше срок, тем сложнее управиться. На твои плечи возложили ответственность за будущее всей нашей семьи. Это дитя — будущее Кляйн. Единственный наследник. Наконец, Эмиль понял, к чему была столь бурная ссора. Босс семьи Кляйн, Рэйнер Кляйн, решил обзавестись наследником после сорока восьми лет одиночества и кто, как не его любимый заместитель, идеально подходил на место папы — молодой, умный и сильный омега. Кто бы мог подумать, что у этих двоих роман?! Если бы эта тайна покинула пределы поместья, на улицах бы разразилась настоящая война. Каждая семья пыталась бы найти Леонхарта, дабы отобрать наследника сразу после рождения. Эмиль нервно сглотнул, осознав, какую ответственность только что возложили на его плечи. Он должен был стать защитником еще нерожденного дитя Босса самой влиятельной семьи города. А главное, что Эмиль не мог отказаться. Его брат смертельно болен. Его любимый младший в шаге от неизбежного и деньги нужны были прямо сейчас. Предложение Босса Кляйн слишком заманчивое, чтобы отказаться. Эмиль не мог упустить возможность. Второй шанс, данный ему и брату. — Я согласен. — Поклянись в верности Кляйн. Альфа встал на ноги, почтительно склонив голову перед Боссом. — Я клянусь. — Не мне, Эмиль, а Леону. Ты — его подчиненный, полностью в его власти. Эмиль развернулся к омеге и снова склонился. — Клянусь. — Не так, — замотал головой омега и усмехнулся во все тридцать два. — Вставай на колени. Склони голову, альфа. Метнув взгляд на Босса, но не увидел там никакого сочувствия, Эмиль присел и опершись на единственный участок на полу без стекла, встал на колени. Удивительно, но альфа не почувствовал себя оскорбленным. Возможно, немного смущенным от сидения у ног омеги, но явно не униженным. Сердце Эмиля забилось быстрее стоило ему бросить взгляд на омегу увидев на лице улыбку. Он сразу же опустил глаза в пол. Внутри все плясало в такт сердцебиению. Рецепторы Эмиля вновь обаяли запах молока с медом. Альфа сглотнул подступившую слюну. — Я клянусь, мистер Хартман. Я клянусь своей жизнью, что защищу вас и вашего ребенка, чего бы мне это не стоило. Рука омеги зарылась в темные волосы альфы, похлопав того по макушке. — Хороший пес.