Весь мир для нас двоих

-Чем ты занят? - Третий Рейх, только что проснувшийся, сел рядом с СССР на пол. -Электричество провожу сюда, - Союз, сидящий на стуле за столом, на котором стоял так же компьютер, возился с проводами. -Откуда же оно здесь... Как думаешь? - Рейх положил голову на его колено. Подобные жесты стали чем-то обыденным. Мужчины не смущались и не воспринимали как жесты проявления симпатии поглаживания, прогулки за ручку, голову на плечо или на колени, как сейчас. -Думаю, где-то есть генераторы. Возможно, люди пытались снова поселиться здесь, сделать Чернобыль вновь пригодным для жизни. -Давай их поищем? -Прямо сейчас, посреди ночи? -Нет, конечно. Потом. Давай? -Хорошо, поищем, раз ты у меня такой любопытный. Вспыхнул свет, компьютер включился. Выскочило окно в какой-то поисковик. И дата: 13 января, 20.. год. -Ох... Мне предстоит с этим разобраться, - неуверенно произнёс Союз, почёсывая в затылке. -В наше время такого не было... О, смотри, что это там? "Пользователей по миру: ноль". -Кажется, они смогли объединить все компьютеры в мире, - предположил Союз. -Сомневаться в том, что людей больше нет в принципе было глупо, но теперь мы убеждены, что никого в мире больше нет. -Погоди... Мы, получается, действительно одни на всей земле... -Получается, что так, Рейх. Они смотрели друг на друга. СССР, от чего-то, улыбался. -Ты чего улыбаешься? -Просто мечта твоя сбылась. Весь мир твой. -Наш, - поправил немец. -Весь мир для нас двоих. СССР ничего не ответил на это. Он отъехал от стола на стуле, поворачиваясь к немцу, стал гладить его по голове, лежащей у него на коленях. Рейх поднял голову, посмотрел ему прямо в глаза. В тех была печаль и одновременно радость. А в голове у него вдруг что-то щёлкнуло. Рейх опустил ладонь на пах старшего, погладил, опуская руку вниз, потом снова поднимая вверх. -Т-ты чего... - Союз покраснел, отвёл взгляд. -Ну... Давай просто расслабимся? - нацист ловко расстегнул ширинку брюк коммуниста, приспустил вих вниз. -Рейх... - пытаться что-то делать было бесполезно, ведь Совет возбудился. Его орган от прикосновений набрался кровью и благополучно встал. Поставив ладонь на подлокотник, мужчина поставил на неё подбородок. -Сукин ты сын... -Так соскучился по прикосновениям там... Неужели сам себя ни разу не трогал? - подцепив резинку когтем, немец потащил нижнее бельё вниз. -Это глупо! - истирично выкрикнул русский. -Зачем?! Это мне ничего не даст! -Ну, это помогает расслабиться, - схватившись рукой за основание, Рейх бесстыдно провёл языком по всей длине, заставив старшего рвано выдохнуть. -И спится после оргазма намного лучше. -Да неужели? - сдавшись, так и не начав сражение, СССР положил ладонь на макушку младшего, показывая таким образом, что он может продолжить. -С личного опыта тебе говорю, - получив разрешение, он осторожно взял в рот головку, водя во рту по ней языком. -А-ах... Сукин сын...    —Расслабься ты, напряжённый, будто я тебя режу, - отстранившись и проведя по головке языком ещё раз, Рейх взял в рот сразу половину длины органа старшего.    На это СССР блаженно простонал в ладонь и, послушавшись, расслабил бёдра.    Удовлетворённый послушанием, Рейх приобнял ноги Союза и, борясь с рвотными позывами, старался взять всю, не малую длину.    «Да сколько у него сантиметров... Я так подавлюсь, ей богу!» - и не смотря на тяжесть сего дела, Рейх засовывал член Союза в рот.    Со временем получилось расслабить глотку, проталкивая наконец всю длину. Коммунист блаженно застонал.    —Р-Рейх, а как же ты..? - пальцы СССР проникли в его мягкие волосы, погладили.    Немец похлопал его по бедру, говоря таким образом, чтобы об этом не беспокоился. Расстегнув ширинку своих брюк, он спустил их вместе с трусами. Обхватив уже свой агрегат рукой, мужчина стал удовлетворять себя сам.    Двигать головой он не прекратил. Рейх не был мастером в минетах, но СССР был и этим доволен. Он гладил младшего, пропуская между пальцев пряди, в качестве благодарности за доставляемое удовольствие.    Выпустив изо рта член Союза, Рейх стал вылизывать его со всех сторон, прошёлся по уздечке, после по загривку. Спустившись вниз, он смочил слюной мошонку, стал вылизывать яички, придерживая уже вставший член рукой.    —Как же ты хорош... - прошипел Союз, сжимая в кулаке алые пряди.    —Заткнись, - младший снова взял всю длину в рот, зажал орган СССР во влажной глотке, между мягких стеночек.    Громкий стон, Союз выплёскивает своё семя прямо в глотку немцу. Жмурясь, он чувствует наконец сладостную слабость в теле после оргазма.    Рейх, чуть погодя, отстранился. Он поднял ничего не выражающий взгляд на Союза.    —Сплюнь, кретин, - краснея до предела, что даже серп на лице становилось невидно, старший поджал губы.    —Ещё чего, - вместо этого Рейх сглотнул, о чём оповестил дрогнувший кадык. —Чего добру пропадать?    —Д...дурак, что-ли? - тут наш СССР совсем опешил.    —Да ладно тебе, это не так уж противно, - вытирая губы, нацист поднялся.    —Эй, а как же ты? - пальцем Совет указал на его пах. —У тебя всё ещё стоит.    —Да и чёрт с ним.    —Нет, так не пойдёт! - русский поймал его за руку, притянул к себе, заставив сесть на колени.    —Э! - Рейх обалдел от этого действия. —Обалдел совсем?    —Расслабься, - с этими словами СССР обхватил основание члена немца.    —У-убери нахер р-руку, придуро-о-о-ок... - последний слог растянулся в блаженном стоне.    Рейх был тем ещё извращенцем, раз его заставил так застонать большой палец, потирающий головку. Найдя слабую точку у врага народов, Союз уже никогда о ней не забудет. Старший ухмылялся, лаская его там.    —Слушай, ну, раз начал, то...засунь ноготь внутрь, - опираясь руками на стол, Рейх слегка выпрямил торс, позволяя СССР мучать его, как только тому вздумается.    —Ты больной? Это больно.    —Суй ноготь, говорю. Или ты не хочешь услышать мои блаженные стоны?    Коммунист покраснел и отвёл взгляд. Третий понимал, что он хочет, и эта неуверенность во взгляде напротив ублажала его самолюбие.    —Так и быть.    Немного погодя, СССР плавным движением всунул довольно длинный ноготь в уретру нацисту. Рейх стиснул зубы, чувствуя боль, но решил с самодовольной улыбкой перетерпеть, зная, что дальше будет только удовольствие.    —Рейх, тебе же больно... - голос Совета прозвучал обеспокоенно.    —Порядок, начальник, порядок, - процедил младший, устроился на чужих коленях поудобнее.    Дабы перекрыть боль от совершённого действия, золотоволосый стал двигать рукой активнее, поглаживая и слегка сжимая ствол немца.    —Большой он у тебя, - заметил Союз.    —Не больше, чем твой, - в ответ заметил Рейх, подняв бровь.    —Хотел бы почувствовать такой в своей заднице? - с похотливой улыбкой поинтересовался коммунист.    Самодовольная мина сменилась на удивлённую. Осознав, что этот придурок только что сказал, Рейх покрылся густым румянцем, нахмурился брови.    —Да я тебя сейча-а-ас... - и снова стон.    Союз нашёл слабость, Союз этим пользуется. Златовласый подвигал ногтем в дырочке на головке, заставив нациста сдаться без боя. Тот откинул голову назад, наслаждаясь.    Но мазохистское удовольствие длилось недолго: СССР вытащил ноготь, продолжив работать рукой. Этого Рейху было тоже вполне достаточно, чтобы утонуть в удовольствии. Коммунист слегка сжимал его ствол, его дарило ещё больше ощущений.    Схватившись за ласкающую его руку, Рейх крепко сжал её, впиваясь пальцами в кожу, испустил свою сперму прямо в руку русскому. Союз с каким-то довольным видом смотрел на жидкость, растекающуюся по его ладони.    —Фу, не смотри туда! - щёки немца загорелись от наполняющих стыда и смущения.    —А что такого-то? - СССР с довольным видом отпустил его член, поднёс руку ко рту, кончиком языка стал слизывать семя.    —Прекрати, твою мать!!! - сгорая от стыда, Рейх замахал руками.    —Значит, как мою сперму глотать, так это мы не смущаемся, а тут прямо своя скромность.    —Ещё одно подобное высказывание, и я тебя поцелую!    —А как облизывался, а!    Со злобным рыком нацист схватил его за щёки, вцепившись в губы. Золотистые глаза широко распахнулись - Союз не сразу понял, что произошло. Опомнившись, мужчина обнял его под руки, погладил по спине, отвечая на поцелуй.    Ариец навалился, прижимаясь грудью к груди старшего. Его руки обвили шею коммуниста. Тот же погладил его бёдра, сжимая их в ладонях.    —Обалденно целуешься, - задыхаясь, в поцелуй прошептал Совет.    —Заткнись, надоел со своими комментариями, - нацист, пользуясь случаем, проник языком в чужой рот.    Меж припухших губ разгорелся жар и борьба. Мужчины боролись за доминирование в поцелуе. Языки словно вступили в бой, переплетаясь.    СССР уступил всё-таки Рейху. Пусть хоть где-нибудь победит. Самодовольно думая, что выбил власть у коомуниста, немец страстно стал сминать его губы.    Поцелуй прервался ещё не скоро. Довольный, как кот, наевшийся сметаны, Рейх отпрянул от губ Союза и демонстративно вытер. Тот только скривил свои губы.    —А ты хорош в поцелуях. Но это не делает их менее мерзкими, - нацист слез с его колен, стал застёгивать ширинку.    —Почему же они мерзкие..? - голос СССР прозвучал печально, очень обиженно.    Рейх ну никак не хотел признавать, что сказал так потому, что ему очень даже понравилось целоваться с ним. Это было его странной привычкой - отталкивать грубостями тех, кто ему дорог. Принять чужую любовь или ласку - означало показать слабость.    —Потому что потому. Я тебе что, объясняться должен? - только бы не видеть лицо СССР, немец направился на кухню, под предлогом, что хочет сделать чая. Но заметив, что Союз никак не отреагировал, он вернулся, склонился над ним. —Ты что, обиделся?    Русский молчал. Взгляд его упёрся в стену напротив.    —Ты обиделся? - повторил фюрер. —Да не обижайся ты. Ты же сам знаешь, что я не люблю все эти телячьи нежности. Союююююз.    Мужчина встрянул его, но тот только пялился в стену.    —Перестань меня игнорировать! Ладно, признаю, я люблю твоё внимание. И, как ни странно, только твоё. Ну Совочек!    —Ты...меня по имени назвал? - спросил СССР, чем заставил немца впасть в ступор.    —Ой, - произнёс нацист, хлопая глазами. —Ну, да, а что?    —Всё то время, что мы здесь, ты ни разу не назвал меня по имени...    —Ну, не называл и не называл, что бубнить-то... - нацист отвернулся. —А знаешь, пошли вместе чай пить.    Совет взглянул на него, надеясь увидеть глаза немца и то, что так давно хотел в них увидеть. Но взгляд Рейха был пустым, да и он отвернулся от русского.    —Эй! Идём, хорош хандрить! - фюрер потянул его за руку.    —Рейх...    Немец, до этого увлечённый попыткой поднять эту груду мышц, обратил внимание на вождя народов. Взгляд сделался непонимающим, он похлопал глазами.    —Нет, ничего, - выдержав паузу произнёс СССР. —Идём.    Чаёк вскоре был заварен.    —Пойдём на улицу, здесь жарко, - Рейх накинул на плечи плед, принесённый из комнаты, взял в руки свою чашку.    —Здесь не жарко, это тебе жарко. Мы ведь почти занялись любовью, - Совет всё-таки пошёл на уступки, показав это, надевая плащ.    Рейх ничего не ответил, пошёл к выходу. В голове возникли мысли о том, что ему понравилось это делать, и очень даже, однако немец этого не показал.    —Вот сейчас, не поднимая прошлого...скажи мне честно, ты раздвинул бы для меня ноги? - прозвучал от СССР неожиданный вопрос.    —К чему вопрос? - младший покрылся румянцем, но вопрос воспринял серьёзно, задумавшись над этим.    —Не подумай ничего такого, просто интересно стало.    —Ну... Ну, да. А почему бы и нет. Не буду же я себе в удовольствии отказывать? - мужчина немного подумал, а потом добавил, —а ты? Раздвинул бы для меня свои?    —Да.    Нацист, несомненно удивился, ведь Совок даже не раздумывал особо над ответом. Просто прямо и чётко дал знать.    —Позволь узнать, почему? - из-под густых ресниц немец сверкнул голубизной глаз.    —Честно, я и сам не знаю. Просто... Просто я уверен в том, что поступил бы именно так.    Мужчины вышли на улицу. Они лениво плелись по дорожке, ведущей к аллее статуй.    —А ты почему сделал бы это? - спустя довольно долгое молчание спросил Союз.    —Потому что... Потому что если я чего-то хочу, - в нашем случае удовольствие - я это получаю. Любой ценой, даже таким унижением.    —Унижением, - тихо повторил старший.    —Эй, тебя это задело? Я не хотел. В прошлом, которого уже нет, я сделал бы это потому, что любил тебя. Хотя знаешь... Я не уверен, что умел тогда любить. Скорее, я был привязан к тебе. Потому что кроме тебя меня никто не хотел признать, сторонились. Почему ты принял меня?    —Потому что ты этого заслуживал, - Союз сделал глоток чая, сладко причмокивая. —А я любил. Всегда любил. Никогда не поставлю это под сомнение.    Нацист промолчал. Он понимал, что не может ответить ему взаимностью, ведь действительно не чувствовал ничего. По крайней мере, Рейх так думал. Он не ответил тогда, боится и теперь.    «Я всегда был самым настоящим трусом. Всегда бежал от проблем, чувств. Бежал от себя самого. Без этого я уже не буду собой,» - фюрер тяжко вздохнул, прикрывая глаза.    Приятели присели у постамента самой первой статуи, стоящей в правом ряду. Она изображала РФ, держащего в руках знак атома.    «Видно, приуспел в изучении ядерной энергетики, - подумал Рейх, оглядывая каменную фигуру и делая глоток чая. —Но вряд-ли война была его инициативой. Он не такой. Как и вся его семейка.»    Чувствуя, что снова замерзает, немец прильнул плечом к плечу коммуниста. Горячего чая было недостаточно, чтобы согреться, а может, без чужого тепла от согреваться просто напросто не хотел.    —Замёрз? - осведомился СССР.    —Да.    Врать Рейх был мастер, однако и Совет был не прост. Он распознал ложь, но ничего говорить не стал, ведь ему и самому было хорошо сидеть вот так.    Немец вдруг встрепенулся.    —Ты чего? - СССР бросил на него удивлённый взгляд.    Тот же просто укрыл его плечи частью пледа, в который укутался, выходя.    —Мне не холодно, - с улыбкой произнёс серпастый.    —Должен же я проявить заботу, так?    —Да с чего бы вдруг? А тем более ты, сам Рейх!    Совет получил толчок в бок и посмеялся.    —Просто потому, что ты не убил меня, увидев снова, - тихо произнёс фюрер, но этого вполне было достаточно, чтобы услышать.    СССР только тихо усмехнулся:    —Я бы не убил тебя и тогда, в сорок пятом.    —А чтобы ты сделал?    —Обнял бы, попросил бы никогда больше не оставлять меня, дал бы ещё один шанс.    —Ты такой дурак.    —Это почему?    —Дать врагу второй шанс... Это удел идиотов, как ты.    —Значит, и мой отец был идиотом?    —Да. Вся ваша семейка сплошь и рядом идиоты.    —Буду считать это комплиментом.     Они замолчали.    Рейх перевёл скучающий взгляд на статую напротив. Это оказалась его дочь, Германия. Она протягивала руку к сыну Союза, а в глазах её застыл ужас, хотя она улыбалась. Рейх чётко ощутил это чувство, он разглядел животный страх во взгляде каменной статуи. От этого стало не по себе.    —Помоги мне, - нацист встал, подошёл к постаменту напротив.    —Что ты задумал? - СССР поставил свою чашку и подошёл к нему.    —Подсади, - Рейх ухватился руками за верхний выступ на камне. —Лось какой, в отличие от меня.    —Но... зачем? - коммунист покорно подошёл, взял за бёдра немца и подтянул вверх.    —Надо, - он вскарабкался на постамент, подошёл к статуе.    Каменная девушка была чуть выше него.    «Высокая, как её дед. Папа тоже был таким...» - подумалось ему почему-то.    Но осознание того, что это просто каменная фигура навело ещё больше тоски в его душе. Тягучей, как гуталин тоски.    Немец прильнул к памятнику, обнимая его. Пусть это холодный камень, но он изображает его дочь. Его девочку, которую он помнит ещё совсем крошкой.    Союз, стоя внизу, с состраданием наблюдал это зрелище. Он боролся со своей болью, такой же сильной, какая отравляла сердце Рейха. Поэтому он не посчитал его странным, молча наблюдал за тем, как он обнимает кусок неживой материи.    —Рейх... - тихо позвал русский. Конечно, его никто не услышал, а он и не надеялся.    СССР, думая о том, что придётся им обоим смириться со своим горем, перевёл взгляд на тёмное небо. На небосклоне уже зажглись огни звёзд.