Любя жизнь

Мне было одиноко. Я скучал по братишке и тому, что он вечно мне подражал. И по маме, которая, по сути, была грязной шлюхой, но, на деле, лучшей мамой в мире. Глупо, наверно, вообще улыбаться, когда у тебя такая жизнь. Но сидя на своем тайном месте (которое уже, на самом деле, давно не было тайным) в лесу, и вспоминая те единичные моменты, когда нас можно было назвать счастливой семьей, я улыбался. Улыбался и плакал. Я еще долго приходил на это место и вспоминал все эти моменты. Пока не пришел и не увидел, что место загажено. Оказалось, Кейт привела сюда своих друзей и они устроили здесь пикник. Не хилый такой пикник. Здесь. На моем тайном месте. На месте, где мы должны были построить дом и где наши дети должны были расти и играть. Я не хотел, чтобы мне травили жизнь еще больше... Я выждал, когда Кейт одна пойдет домой и подошел сзади. Она очень испугалась, но решила показаться дерзкой. Мы начали с ней ругаться и в порыве злости она мне сказала, что была со мной только из-за жалости, а место ей понравилось сразу и теперь она туда будет ходить постоянно; а еще она заявила, чтобы она меня больше там не видела, и чтобы к ней я впредь не подходил. И я ее понял. Если это место не достанется мне, оно не достанется никому. Последний раз насладившись красотой этого леса, его воздухом, этим необычным закатом, который можно увидеть только там, я его поджег. Пожарные приехали тогда, когда от леса не осталось почти ничего, и я, убедившись, что все кончено, ушел домой. С этого момента во мне проснулся демон. - Ты меня бесишь, мудак! И как я вообще умудрилась с тобой связаться? - Кейт дала пощечину ее пареньку и убежала в слезах прочь. А этот придурок только почесав затылок и прошептав "шлюха", направился в сторону своего дома. - Привет... - А ты что тут делаешь? Не приближайся ко мне, а то заражусь еще чем-нибудь! - выкрикнул этот отморозок. Я подошел поближе и поняв, что он меня боится, набрался смелости. Верно, ведь он был один, без его дружков, которые избили меня когда-то, и все, что он мог сделать в этой ситуации - это что-то кричать мне. Он еще долго обзывал меня, прогонял, но когда мои руки обняли его шею, он заплакал. Если бы меня в этот момент не охватило безумие, я бы остановился, но чувствуя его жизнь в своих руках мою крышу унесло далеко. Я убил человека. Опять. Всю последующую ночь я не мог уснуть, этот ужас в его глазах преследовал меня. А утром я задумался - а почему меня должно это беспокоить? После всего того, что я пережил, я должен волноваться из-за этого подонка? Его вообще не трогало, когда у меня умер брат, когда у меня умерла мама... Они были достойны жизни, а он - нет. Все за него делал его папочка. Так я тогда и успокоился. Как-то днем, подойдя к дому Кейт, я увидел толпу. Подстроившись сзади, я начал подслушивать: - Она себе вены порезала. - Дура! Из-за чего? Из-за ее паренька? - Не думаю, было видно, что она его не любила, но спрашивать у ее семьи...ты сам понимаешь.. - Дааа, представляешь, это какой надо быть эгоисткой, самой "сложно жить" и она сбросила свои проблемы на плечи родителям. Она не подумала, как они себя будут чувствовать, когда их единственная дочка покончит с собой? У меня закружилась голова. Спотыкаясь, кое-как, я убежал. Мне стало плохо. Кейт больше нет. Пусть и совсем немного, но она дарила мне счастье. С ней я некоторое время был счастлив... Я должен был узнать причину. Должен был узнать, почему она умерла... - Соболезную вашей потере, мисс Смит. - Спасибо. Их семья устроила панихиду, и прийти можно было даже мне. Побыв там некоторое время и услышав о Кейт много чего хорошего, я незаметно поднялся на второй этаж и зашел в ее комнату. Там было убрано и пахло чем-то особенным. Я подошел к книжному шкафу и начал просматривать полочки. О, любимая книга Кейт. Помню, как она мне про нее все уши прожужжала. Взяв ее в руки, я пролистал страницы и тут наткнулся на записку. "Прости меня, Льюис. Отец заставил меня встречаться с Ним. Он хотел, чтобы мы поженились и чтобы денег у нас стало еще больше. Я не оправдываюсь, я просто не могу молчать и не могу больше так жить. С каждым днем я чувствую себя все ущербней и ничтожней. Каждый день родители делают из меня дочь, за которую им будет не стыдно. Когда я тебя прогнала, я знала, что за нами следят папины охранники, я не могла поступить иначе. Я проплакала от безысходности почти весь день. Знаю, что ты наверняка уже в курсе: кто-то поджег тот лес, в котором мы признались друг другу в любви; я понимаю, что ты меня ненавидишь, но я уже не могу к тебе вернуться. Слишком поздно. Прости меня. Кейт" Ноги подкосились. Неужели она меня любила? По-настоящему любила? И поэтому она оставила меня в этом жестоком мире одного? Мне никогда не понять логику женщин... И что мне теперь думать? Что мне теперь делать? Всю неделю я ходил так, словно мой дух куда-то улетел и осталась только оболочка; я ходил настолько сутулый, что мои руки могли бы тащиться за мной следом по полу. Из дома я не выходил, практически не ел, только изредка, когда понимал, что сейчас умру от голода. Иногда я видел ложку, хотел ее взять, но промахивался где-то сантиметров на тридцать. Координация движений стала ужасной, казалось, мой вестибулярный аппарат просто отключился. Я мог вписаться в стену, отлететь в противоположную сторону и сбить еще что-то на своем пути, но самое главное - мне не было больно. Иногда, по ночам, я видел брата. Как он приносит мне тот злосчастный подарок, а я, как обычно, его критикую. Я видел маму, которая готовила вкуснейший ужин в моей жизни и Кейт, которая обнимала меня по ночам. Вскоре эти галлюцинации начали появляться и днем, они меня преследовали, показывали мне идеальную жизнь, которой никогда у меня не будет. И меня начали все чаще посещать мысли, о моей возможной причастности к этому. Кто-то внутри, какой-то другой человек начал упрекать меня за то, что я не смог сам построить ту жизнь, пока это было возможно. Хотя я целыми днями ничего не делал, я уставал так, будто весь день провел на стройке; я лежал на диване, вокруг меня крутилась Кейт, убирая дом, мама за что-то отчитывала брата, а я думал о том, что это я во всем виноват: в смерти братишки, мамы, Кейт... Это безумие начинало пугать меня все больше и больше, я кричал на брата, чтобы он убрался, но он только непонимающе на меня смотрел и спрашивал, что я имею ввиду, будто он и не был мертв. Я не мог больше это терпеть. Стоя на мосту и смотря на голубое море, этот прекрасный горизонт, я понял, как же я все это ненавижу. Ненавижу это небо, ненавижу это море, людей и, что не менее важно, - ненавижу эту жизнь. Когда меня сзади схватили люди, крича "Дурак, ты что творишь? Слезай оттуда!" - я понял, что все-таки ненавижу людей больше всего... Меня долго о чем-то расспрашивали, а я не мог толком ответить на вопрос - прямо за врачом Кейт снимала с себя одежду и звала к себе. А когда все эти допросы закончились мне поставили диагноз - острое депрессивное расстройство и шизофрения в начальной стадии. И теперь я здесь застрял. Тут хотя бы кормят... - У тебя ужасная жизнь. - Аманда грустно покачала головой. - Я сочувствую тебе. Я пыталась покончить с собой потому что думала, что не смогу выжить в таком уродливом мире, но теперь мне кажется, что моя жизнь была прекрасна... Что ты будешь делать, когда окажешься на свободе? - Я еще не думал об этом.. - Льюис, знаешь, ты - потрясающий человек, думаю, я буду помнить тебя всегда. Я рада, что мы с тобой познакомились. - Да, я тоже рад.. Аманда улыбнулась, и сказала: - Нет, ты не рад, ты ненавидишь людей. - напомнила она и вышла из палаты. - А ведь ты права. - сказал Льюис, хотя Аманда уже не слышала. - Что я буду делать, когда меня выпишут? Мне каждый раз кто-то дает шанс жить, хотя я этого не хочу. Я не хочу больше жить, Господи, забери меня скорее. Той же ночью Аманда задушила Льюиса подушкой.