❱❱ 18 МАРТА, 20ХХ ГОД ❰❰
Инструктор предупредил курсантов, что буксируемые гаубицы, возможно, будут сопровождать пехоту огнём и колёсами. Существовала такая вероятность, ведь никому не известно точное количество врагов, посему это не было новостью. Смущали только расстояния и сам путь: вокруг Арсиаса были густые хвойные леса, практически без дорог. Штрайт решил провести тренировочные походы в местном лесу на расстояние в четыре километра. Кальтизерские леса были редкими, в отличие от лесов Арсиаса, но, тем не менее, даже здесь путь предстоял нелёгкий. Курсанты обсудили план тренировки со старшим и пришли к заключению, что нужно перераспределить припасы: два ящика со снарядами связали верёвкой и подвесили на ствол у дульного тормоза. Остальные два ящика уложили на лафет. Этим облегчалось передвижение орудия, благодаря более равномерному распределению груза. Оцепление вокруг Арсиаса тянулось на пятьсот километров, а значит, враги будут распределяться внутри этой зоны. Оставался трудно разрешимый вопрос: как катить орудие на такое большое расстояние? Прокатить буксируемую гаубицу даже на четыре километра — довольно тяжкая задача. Курсанты начали каждый день тренироваться. Перекатывали орудие в полном боевом снаряжении сначала на расстояние четыреста метров, затем на пятьсот. Каждый день расстояние немного увеличивали. Наконец, стали продвигаться на километры. Первый же день боя показал все достижения и промахи. Курсанты совсем упустили проблему перекатывания орудия через траншеи. Этот недостаток устранили в процессе, использовав простые плетёные мостики. В настоящем бою у взводов в распоряжении будут иметься мостоукладчики. К концу тренировки Штрайт привёл курсантов в ангар техники для подведения итогов. — Чтобы успешно выполнить задачу, надо заблаговременно обдумать, как легче перекатывать орудие и какие средства нужны для преодоления препятствий, — пояснял он. Курсанты записывали слова инструктора в тетради. — В дни подготовки необходимо отыскивать новые способы, облегчающие работу. Эстель была в первых рядах строя и вслушивалась в слова наставника. Главной её целью было убийство Фэйт из собственной винтовки, но это не значит, что ей не пригодится поддержка взвода в бою. Инграм была уверена, что химера #036 пойдёт в бой не одна. Кто-то пихнул её в бок. Эстель оторвалась от лекции и обернулась. — Эй, говорят, Вайс станет твоим наставником? — отвлекла её та, кто уже намозолил глаза. — Да, он вызвался обучать меня лично, — спокойно ответила Инграм и продолжила слушать. Штрайт отошёл к противотанковой пушке. Такие орудия использовались в сражениях с Хасфилдом. Только так можно пробить защиту бронированной машины. Но теперь пушки пригодятся и против брони химер. — Быстрая подготовка орудия к бою всегда должна быть основной задачей, — Штрайт понимал, что курсанты без опыта не представляют, что их может ждать, поэтому делился своими историями с передовой. — В декабре бои были на подступах к Фриулу. Моё орудие действовало с пехотой. Вне дороги продвигаться было нельзя — не позволял глубокий снег. Разведчики доложили, что враги готовят атаку в километре от нас. Я поставил орудие на дороге, но замаскировать его было нечем. Снег для этого не подходит. Я установил свою пушку в кювете. Танки начали атаку слева, но открыть огонь я не смог, так как линия огня пушки упёрлась в полотно дороги, и поднять её выше было невозможно. Вытаскивать тоже было поздно: танки находились уже совсем рядом. Моё орудие стало бесполезным, а сменить огневую позицию я не мог, иначе меня бы обнаружили. Из-за этого нас чуть не накрыли. К счастью, мы успели поджечь противников противотанковыми ружьями. А итог вот какой: огневая позиция должна иметь круговой обстрел. Необходимо поблизости найти запасные площадки, расчистить к ним пути отхода и в случае чего... — Ну ты и выскочка! — голос Цвейх заглушил голос инструктора. — Знаю я, как он будет тебя обучать! Ты сама к нему напрашиваешься! Подлиза! Вот ты кто! Армейская подстилка! Небось, и по ночам тебя нет именно из-за того, что тебя сношает майор! Инграм вздохнула. Из-за Стефани она прослушала часть лекции. Эстель ничего не могла придумать, чтобы отвязаться от сокурсницы. Она всё никак не оставит её в покое. Это ребячество не вызывало уже ничего, кроме раздражения. Цвейх собиралась остаться в столице. Инграм это знала и одновременно была рада этому и в то же время огорчена. Стефани, наконец, будет далеко от неё, перестанет мельтешить под ногами, но... На фронте, в Арсиасе, она могла бы угодить в пасть химеры, о чём Эстель грезила без зазрения совести. — Оставь меня в покое, Цвейх. Ты мешаешь мне учиться. — Святая невинность! — скалясь, говорила сокурсница. — Я слышу, как после отбоя ты втихую уходишь. Ясно зачем! Уж точно не учёбой заниматься! — По ночам я хожу в библиотеку, а ты мешаешь мне прямо сейчас! — Эстель прикрикнула, и многие обратили на её внимание, включая и лейтенанта. — Инграм! — громко обратился Штрайт. Его голос эхом пролетел по ангару. — Прекращай болтать, иначе ты выйдешь отсюда! Когда все отвернулись, Стефани едва слышно похихикала. — Ах, извините, госпожа Инграм, за то, что отвлекла, — с озорством прошептала она и склонилась к Эстель. — Из-за меня вас чуть не выгнали. Конечно, вы таким не занимаетесь. Вы у нас такая важная и гордая! — Инграм стояла прямо и смотрела на лейтенанта, пока Цвейх опустила голову к её уху и продолжила: — Ты одно только запомни, мамзель: командую здесь я! Ложишься ты под него или нет, но меня ты будешь слушаться. Понятно? — Конечно, — флегматично ответила она не желая ввязываться в неприятности. Эстель поняла, что всё это с самого начала лишь провокация, чтобы позлить её. Уже и Штрайт обратил на них внимание. Лучше затихнуть. «Она будто моё отражение», — Инграм упорно видела в Стефани саму себя. Такую же безнаказанную и безжалостную.***
❱❱ 19 МАРТА, 20ХХ ГОД ❰❰
— Я не успеваю, я не успеваю! — Эстель в панике носилась по комнате, хватая бумаги с лекциями, и засовывала их в планшетку. Затем она собрала книги, свёрнутые в рулоны карты, вылетела из дверей и понеслась по коридору, едва не врезавшись в какого-то старшего. Люсия бежала за подругой, извинилась перед растерявшимся офицером, подобрала несколько листков, что выпали у Эстель, и сопроводила её до класса. — Спасибо, очень выручила, — запыхавшись, сказала Инграм, сгрузив макулатуру на стол. — Дальше я сама, беги к своим. — Точно всё взяла? — Да, я проверила. Не переживай. Попрощавшись с подругой, Эстель принялась раскладывать карту и бумаги. Она села за свой стол. Вдруг под ней что-то хрустнуло, почувствовалась сырость. Она в панике подскочила, глядя на сидение. Там были скорлупа и размазанный желток. Коснулась бедра: скользко и противно. Кто-то подложил яйцо. Ясно кто. Со вздохом Инграм рукой стёрла со стула часть яйца, но мокрое пятно так и осталось на её брюках. «И как я не заметила? — она обругала себя за такую невнимательность. — У меня даже салфеток нет... Не использовать же листки с лекциями? Придётся потерпеть до конца занятия». Стефани и Гилберта позади не было, но Инграм не сомневалась, что они придут и заинтересуются своим «подарком». Можно было бы отпроситься у Штрайта, но вряд ли он отпустит с зачёта. Сегодня курсантов ждал зачёт по полевой стратегии. Каждому предстояло решить задачу и дать верный ответ. Стоило припомнить двоих гарпий, как вскоре появились и они. Стефани Цвейх и Гилберт Кайттель вальяжно вошли в кабинет. Они оба переглянулись со своей целью и заняли свои места. Эстель выглянула на них из-за учебника, стараясь оставаться равнодушной. Она делала вид, что с ней ничего не произошло. Возможно, так эти двое решат, что промахнулись с подложенной свиньёй. Точнее, с яйцом. После объявился и Штрайт. Он прошёл к своему столу и, открыв журнал, начал перекличку. Как только с этим было закончено, лейтенант развернул на доске большую подробную карту территорий Арсиаса и начал занятие. Это был зачёт по стратегии, и Эстель очень долго изучала материал. Уверенность переполняла её. Она была готова ответить на любой вопрос и чуть ли не подпрыгивала с места. Вот только... одна маленькая влажная проблема не давала ей покоя. Так что Инграм осталась сидеть неподвижно. — Раз сегодня у нас зачёт, то начнём с тех, у кого есть долги, — проговорил Штрайт и обратился к списку в журнале. Больше всего минусов было только у одной курсантки. — Инграм, я поставлю перед тобой условие: если подготовишь ответ на задачу за две минуты, то я сниму с тебя минусы и поставлю зачёт. Если нет, то на пересдачу. Согласна? — Так точно, сэр, — Эстель не сомневалась в своих познаниях. Лишь бы не приходилось вставать... — Отвечай пока с места, — разрешил инструктор. Она облегчённо выдохнула. — Итак, задача: тебе предстоит форсирование реки, где обосновались противники на обоих берегах. Твои артиллеристы открыли огонь по огневым позициям врага на вашей стороне. Противники начали быстро отходить к реке на заранее подготовленных лодках и переправились через неё. Они контролируют самые идеальные места для переправы. Тебе следует переправиться за ними. В приоритете захват их точки. Твои действия? На подготовку ответа у тебя две минуты. «Это же просто!» — Инграм была вне себя от радости. Ей попалась такая лёгкая задача! — Я готова ответить сразу, сэр. Для подготовки переправы необходимо использовать все подручные средства. Для этого подойдут брёвна, доски, связанные проволокой. Если было установлено, что противник контролирует лучший путь для переправы, то нужно переправиться в неожиданном для них месте. Для этого сперва следует пустить ложные плоты в зоне видимости противника и, когда они откроют огонь, преступить к переправе под прикрытием артиллерии. Командир должен наблюдать за врагом и подавлять в первую очередь те цели, которые мешают движению. — Хороший ответ, — с кивком похвалил Штрайт. — Выйди к доске и продемонстрируй на карте поэтапно. — На карте? — Эстель обмерла, представив, что ей придётся встать. — При всём моём уважении, сэр… — Отказываешься от ответа? — Нет, я… Могу ответить позже? После перерыва… — Либо сейчас, либо на пересдачу. Эстель поднялась из-за стола. Незаметно от всех, она попыталась смахнуть с подола остатки яйца, но его львиная доля впиталась в ткань брюк и привлекала внимание. Прозвучали насмешки с задней парты. Инграм нутром чуяла, как Стефани и Гилберт пялятся на неё и перешёптываются с другими сокурсниками. «Как унизительно!» — неприятное, липкое и мокрое ощущение давало о себе знать. — Инграм, с тобой всё хорошо? — Штрайт заметил её волнение. — Ты покраснела. — Простите, сэр, у меня небольшой конфуз... Кто-то оставил яйцо на моём стуле и... Я вляпалась. Лейтенант едва слышно вздохнул. Его огорчило не произошедшее, а бездействие его курсантки. Конечно, он догадался, кто устроил для неё такую шалость, но его расстраивало, что она никак не может собраться и дать отпор обидчикам. Даже после его рассказа Инграм продолжает терпеть. Неизвестно, к чему это приведёт. — Иди, отмывайся, — велел он. — Я ставлю тебе зачёт.***
Из-за этого проклятого яйца Эстель задержалась в уборной. Сегодня ей предстояло ещё занятие с майором Вайсом. Поскольку он стал её наставником, то она обязана была проходить дополнительное обучение под его руководством. Вайс лично отметил её заслуги и таланты. Ни в коем случае нельзя его подводить. У майора было много надежд на юную курсантку, так что уроки Вайса были у неё на первом месте. Кое-как оттерев от себя остатки белка, она побежала в кабинет к майору. По-хорошему конечно, нужно было зайти в класс Штрайта за своими лекциями, но у неё не было лишнего времени. Даже минуты. Вайс ждал Инграм в назначенное время. Уроки уже кончились, начался перерыв. В коридорах было много курсантов. Эстель протискивалась через них, не сбавляя скорости, и совсем не смотрела по сторонам. Было ожидаемо, что кто-то подставит ей подножку. Так и произошло. Она не заметила препятствие и запнулась. Свалившись на пол, Эстель проехалась по кафельному полу пару метров. К счастью, падение было не слишком болезненным. Коридор наполнился громким смехом и хвалебным криком. — Спустилась с небес на землю, Инграм? — над ней громко и противно засмеялся Гилберт. Именно он выставил ногу из-за угла, решив потешить публику. Не успела Эстель подняться и начать возмущаться, как вперёд вышел знакомый высокий парень с перебинтованным лицом. Это был Ланстес. — Не стыдно ли тебе унижать девушку, что почти вдвое меньше тебя? — он угрожающе сжал кулак. — Может, выберешь себе соперника по размеру? Жду тебя после обеда за оружейным ангаром. И только попробуй сбежать. Найду — хуже будет. Гилберт ничего не ответил. Он промямлил себе что-то под нос, развернулся и ушёл. Толпа тоже не стала противостоять заступившемуся за Инграм курсанту. Он был выше и сильнее многих. — Спасибо, — поблагодарила Эстель, когда в коридоре не осталось никого, кроме них. — Благодари свою подругу. Она попросила меня приглядеть за тобой. — А стрелку зачем назначил? — Я терпеть не могу издевательства над слабыми. Преподам ему урок. Эстель не была знакома с приятелем Люсии. Это их первая встреча лицом к лицу, и она произвела на Инграм впечатление. Парень оказался надёжным и справедливым. В прежние времена, когда Эстель и её подруги сами унижали слабых, он вряд ли заинтересовался бы Люсией. Но сейчас его поддержка будет ей нужна. Раз Люсия на стороне Эстель, то и к ней могут прицепиться недоброжелатели. А так, под защитой этого парня подруга будет в безопасности. Инграм коротко кивнула и ушла. Она не стала спрашивать у него имени. Лучше подождать дня, когда Люсия сама их познакомит. «Что ж, за Люси можно не переживать», — на её лице появилась слабая улыбка.***
Майор часто разглагольствовал о вооружении, тактике боя и рассказывал о войне с Хасфилдом. Эта была крайне ценная информация, но Эстель интересовало что-нибудь о химере #036. Вайс не говорил абсолютно ничего о той ночи. — Мы боролись с Хасфилдом в неофициальных приграничных конфликтах в течение долгого периода времени, — майор рассказывал ей всё, что знал. Они сидели в его кабинете за маленьким круглым столиком, расположившись в удобных крестах. Вайс любезно угостил ученицу чаем. — Стычки начались на границах из-за недопонимания. В основном это был ненамеренный огонь с обеих сторон, и все подобные инциденты решались местными командующими офицерами, но напряжение продолжало нарастать. В итоге нам, конечно, удалось решить всё мирным путём, и на международной политической арене об этом не было официального разногласия. — Так из-за чего же они перешли в наступление? — Переговоры о прядке действий между генералом Гроссманом и начальником главного управления безопасности проходили осенью: двадцатого октября. Тогда-то от наших разведчиков ему и попал в руки документ о намерениях Хасфилда. В нём говорилось, что интеллигенция Сен-Вентии подлежит уничтожению. Управляющий механизм нашего государства должен быть сломан, а в войне необходимо применение грубого насилия. Устранение руководящих кадров было в приоритете. — Выходит, они собирались уничтожить нашу правящую элиту. — Вернее, собираются. Это их долгосрочная перспектива. Сейчас хоть и подписан договор о перемирии, но неизвестно, как долго Хасфилд намеревается его соблюдать. Запомни, Инграм: Хасфилд — наш враг. Они не станут следовать даже собственным соглашениям. Всё это уловка. Нужно быть готовыми к вторжению. Похоже, Вайс делал неутешительные прогнозы на исход войны. Вряд ли он бы высказал нечто подобное верхам из столичного штаба, но очевидно, что майор доверяет ученице. Он разглядел в Эстель надёжного человека. Её не очень заинтересовали эти рассказы. У неё была другая цель. Ход был за Инграм, и она собиралась расспросить Вайса о химере #036. — Сэр, вы осведомите меня о положении дел в Арсиасе? — учтиво поинтересовалась Эстель. — Оставь формальности, Инграм. Говори со мной свободнее, я же твой наставник. — Как скажете, майор. — Да, я расскажу тебе об Арсиасе и о том, что видел там. «Ну наконец-то!» — Эстель стала с интересом слушать Вайса. Тот вынул из кармана портсигар, достал сигарету и закурил. Дым и запах дорого табака заполнили кабинет. — Во время пожара в Ингибе незамедлительно пришло распоряжение: нас отправляют в Арсиас. Тогда я не знал, что нас ждёт. После подписания мирного договора мы только-только вернулись с фронта северных границ с Хасфилдом, но, получив приказ, нас моментально выдвинули на дело. Прибыли мы в ту же ночь, но пожар к тому моменту уже погасили. Перед нашим взводом стояла задача: поддержать действия патрулей, что противостояли новым врагам. Они крались к нам во тьме беззвучно. Подпустив их, я приказал осветить ракетой местность. При свете я впервые и увидел этих чудовищ вблизи. Мерзких, быстрых. Они уже достигли моих солдат и рвали их на части. Двумя снарядами я поджёг одного. Мы кое-как отбились. Я не ожидал, что существа, которые создавались как оружие и действовали на нашей стороне, пойдут против нас. Когда мы закончили зачищать Ингиб и соседние районы, мне сообщили, что из института спасли нескольких выживших, включая и тебя. Допросы ничего не принесли, информации о целях врага не было. После выяснилось, что они рассредоточиваются по городу и наша будущая задача — не дать им выйти за границы Арсиаса. Этим мы и занимались. Мои взводы ликвидировали чудовищ, но наши войска сильно поредели, так что нам потребовались квалифицированные добровольцы. Проведя в Арсиасе почти месяц, я понял одно: нужно менять тактику и продолжать зачищать город как можно скорее. Эти твари оккупируют территории с невероятной быстротой. Они непредсказуемы, сильны, хитры, и наши тактики боя против них почти бесполезны. Я вернулся в столицу, чтобы взглянуть на подготовки, составить новый план действий и лично отобрать талантливых курсантов. Майор закончил свой рассказ. Инграм вздохнула. «Ничего! Совсем ничего о химере... — Эстель сильно огорчилась, силясь не раскрывать своих эмоций. — Может, он не доверяет мне? Или не хочет говорить о ней? Он же точно что-то знает!» Она хотела расспросить его, но майор опередил её: — Оставь все вопросы до завтра. На сегодня давай закончим, — Вайс взглянул на часы и поднялся из кресла. — Тебе пора возвращаться. Беседа не удовлетворила Инграм. Она столько старалась, чтобы приблизиться к своей цели! Ей всего-то нужно узнать о химере хоть что-то! Но наставник лишил её информации. Она потратила кучу сил, а всё оказалось без толку. Разговоры со старшим были пустой тратой времени, но, тем не менее, Эстель не собиралась прекращать учиться у него. Боевой опыт майора и его наставления рано или поздно помогут ей во время службы. Инграм вышла из кабинета. Старший вышел за ней, чтобы проводить. Они взаимно отдали друг другу честь. Время было позднее — почти три часа ночи. У Эстель не было времени беседовать с Вайсом днём: всё её расписание занимали тренировки. Да и майор днём тоже не прохлаждался. Посему они договорились заниматься после всех уроков. Но Инграм так увлеклась беседой со старшим, что совсем забыла об отбое. Благо у неё было разрешение покидать дортуар по вечерам. Она отправилась в свою комнату. Коридор был тих и пустынен. Давно все спали. Обдумывая слова Вайса, она вдруг заметила за углом силуэт курсантки. Сперва Эстель подумала, что ей померещилось от усталости. Здесь не могло быть никого. Но силуэт был настоящий. Он развернулся и мигом убежал к лестнице. Свет в коридоре уже погасили. Освещали его лишь тусклые лампочки, встроенные в стены и служащие для ночных обходов. Так что Эстель не успела рассмотреть нарушительницу. Однако она точно знала, что это была Стефани. Кажется, она подслушивала её разговор с Вайсом. Нарушение комендантского часа карается штрафом, и Инграм могла бы доложить об этом майору. Но не стала. Отчего-то она потеряла интерес к козням соперницы.***
❱❱ 23 МАРТА, 20ХХ ГОД ❰❰
Утренний завтрак, как и в любом учебном заведении, проходил шумно. У огромной плиты, заставленной бурлящими кастрюлями, суетились повара. Было жарко и душно, звенела посуда. Снаружи образовалась длинная очередь из курсантов. Они ждали, когда освободятся места, возбуждённо переговариваясь. Несколько дней Эстель провела в спокойствии. Стефани и Гилберт не появлялись на её пути. Поначалу Инграм это даже обрадовало: эти двое, наконец, утихомирились. Но вскоре начали всплывать плоды их трудов. Тогда Эстель и догадалась, зачем Цвейх следила за ней. Слухи о порочной связи майора с Эстель распускались быстро. Стефани приложила усилия, чтобы эта история прошла через уста самых болтливых сплетников. Совсем скоро непристойность выйдет за пределы академии. Должно быть, Цвейх специально караулила их ночью. Может, даже были и другие свидетели, которые не спали в те минуты и увидели возвращающуюся в комнату курсантку. Надо заметить, ничто на свете не злит человека сильнее, чем лживые о нём слухи. Инграм тоже не была исключением. Постоянная клевета в её отношении, в отношении её отца и в целом на их семью выводила Эстель из себя. Но вместо ярости Инграм чувствовала странную отрешённость. Окружающее было для неё маловажным и несерьёзным. Последние дни Инграм погрузилась в учёбу с головой и не думала ни о чём. Вайс ждал от неё результаты. Она пила чай, уткнувшись в учебник. Напротив сидела её подруга, изредка что-то рассказывала или спрашивала, пытаясь её разговорить. Инграм была занята чтением и отвечала без интереса. — Недавно в лавке я видела шёлковый лиловый пиджак, — рассказывала Люсия. — Тебе бы точно понравился! Он будто на тебя сшит! — Ага, здорово, — равнодушно поддакивала Инграм. — Ещё мне попался очень красивый галстук-бант. Белый с чёрными вставками. Для Крис он был бы идеален. Как думаешь? — Наверное, да. — Она, кстати, последнее время молчит и не пишет… — Давно? — Несколько дней не отвечает. Надеюсь, у неё всё хорошо. — Она сейчас выезжает из города. Это займёт много времени. Возможно, мы скоро встретимся с ней. — Я тоже жду нашей встречи… Слушай, завтра в центре будет проходить воскресная ярмарка. Хочешь пойти? Ты ещё ни разу со мной не гуляла… — На носу важные зачёты. Так что не сейчас. — А когда? Почти через две недели нас перебросят на фронт, а ты так и не посмотрела город! — Значит, не посмотрю. Люсия затихла. Равнодушие Эстель сильно обижало её. Ей хотелось побыть рядом с подругой, но, похоже, что та этого не хочет. Эстель отдалялась от неё, и для Люсии это было невыносимо. — Знаешь, это не честно, — вполголоса начала она. — Я во всём тебя поддерживаю, помогаю, защищаю. Я заботилась о тебе пока ты болела. Но ты… Ты не можешь уделить мне один день?! — Люси, мне правда некогда, — со вздохом ответила Инграм, не отрываясь от строк. — Вайс возлагает на меня надежды. Он говорит, что я могу получить досрочное повышение, если выбьюсь в лидеры. Я не хочу подводить его. — Но ты подводишь меня! — Люсия ненамеренно повысила голос, многие взглянули на неё. — Свою лучшую подругу! А как же… Как же Крис? На неё тебе тоже плевать? Плевать, почему она молчит?! — Да нет же. Я уверена, что она… — Отложи книгу и посмотри мне в глаза! — Люсия забрала у неё учебник и так громко уронила его на стол, что Эстель уставилась на неё в непонимании. Теперь уже все обернулись на галдящую курсантку. — Ты просто невозможна! Плюёшь на своих друзей, которые искренне тебя любят! Тебе важнее учёба и карьера, а не мы! Ты даже не говоришь со мной! Знаешь что?! Мне надоело! Теперь сама решай свои проблемы! Оглушительно встав со стула, Люсия выбежала из столовой и понеслась в свой корпус. Немедля ни секунды, Эстель отправилась за ней. В холле было слишком много курсантов. Эстель не могла пробраться через них. Люсия уходила всё дальше и дальше, и вскоре Инграм потеряла её из виду. Она выискивала подругу глазами, но в толпе одинаковой синей формы это было невыполнимой задачей. Эстель остановилась на месте, омрачённая произошедшем. Она совсем не хотела обижать Люси. Ей в самом деле не хватало на всё времени. Прогулки с лучшей подругой были для неё желанны как никогда. Она тоже скучала по ней, сидя за учебниками. Но в первую очередь Эстель думала о своих целях. Она здесь именно для этого. Другие прихоти могут и подождать. Главное — стремления. Но вопреки своим принципам, Эстель чувствовала себя виноватой. В уголках её глаз появились слезинки. — Ну и сцену вы устроили! Браво! Эстель оглянулась: за ней из столовой вышли Стефани и Гилберт. Инграм вытерлась рукавом и сложила руки на груди, показывая, что не боится их. — Вы были как два поссорившихся голубка, — Стефани усмехнулась. — Ты надоела своей подружке? Даже такая никчёмная падаль, как она, тебя кинула! Ты никому не нужна! Терпение Эстель лопнуло. Пускай её и её семью преследовала скандальная слава, пускай её унижают, но она не позволит Цвейх высказываться об её подруге. От лица Стефани и её улыбки уже тошнило. Эстель больше не могла видеть её, не могла слышать этот противный визгливый голос. За эти недели он настолько осточертел, что снился ей в кошмарах. — Знаешь что, Цвейх? — заговорила она мягким голосом и перешла на крик. — Меня достала твоя беспробудная тупость! — с последним словом Эстель резко подлетела к обидчице и с размаху ударила её по лицу. Курсантка, не ждавшая атаки, отшатнулась и упала на пол. Удар вышел ровным и сильным. Тренировки были не напрасны. Никто не ожидал от Инграм такого расчётливого движения. Многие остановились и стали наблюдать. — Когда ж ты уже поймёшь, что тебе следует держаться от меня подальше?! Гилберт в панике, не зная, что делать, помог подруге подняться. Стефани держалась ладонью за щеку. Она и сама не предполагала, что Инграм её ударит. Она всегда без сопротивления терпела все издевательства и глумления, а теперь вдруг осмелела. Похоже, что дворянка, наконец, решила замарать руки. Эстель одним своим надменным взглядом давала понять, что не позволит унизить себя и честь своей подруги. Цвейх тоже не хотела сдаваться. Собравшись, она готова была продолжить этот несогласованный поединок. Но внезапно Гилберт её остановил: — Послушай, Стеф, мне кажется, это плохая идея, — шептал он, не давая ей подойти ближе. — Ты что, испугался? Поджал хвост?! — такие глупые слова разозлили Цвейх. — Нет, просто... Мы сами уже перегнули. Может, хватит? Мы вдоволь отомстили ей. Я не хочу, чтобы ты или кто-то сильно пострадал и... — Трус! — Стефани оттолкнула друга и снова влетела в драку. Цвейх восхитилась вызовом соперницы и её бесстрашием: замахнулась, целя по лицу, но удар прошёл мимо. Эстель увернулась, ничуть не потеряв равновесие. Её лёгкое тело без проблем уклонялось от выпадов. Миновав угрозу, Инграм контратаковала, попала по плечу, затем снова увернулась и нанесла удар. Стефани замедлялась от каждого прилетевшего по ней кулака, но не сдавалась, пытаясь попасть по низкорослой курсантке, что искусно овладела техникой ближнего боя. Другие сокурсники ойкали и комментировали драку в духе: «Ауч! Больно, наверное!» или «Ну ей точно кранты!» Победа была за Эстель. Большинство это понимали. Она отходила и наносила удары, как настоящий борец. Возможно ей показалось, но она слышала, как некоторые начали делать ставки. И ставили в основном на Инграм. Публика восхищалась этим шоу. Они хлопали и кричали «Инграм! Инграм!» в поддержку ей. Но идиллия продлилась недолго. — Инграм! Сейчас же прекрати! — окрикнул зычный голос. Сборищем заинтересовался старший. Эстель взглянула на него и тут же прервалась. — Слушаюсь, майор, — она встала в ровную стойку. Но её соперница жаждала продолжения представления. Наконец, когда Инграм остановилась, она попала по цели. Кулак прилетел по правой щеке, опрокинув Эстель на пол. Она видела атаку Стефани и целенаправленно не отклонилась, чтобы Вайс лицезрел нечестный удар. Эстель уже выиграла поединок, этого было достаточно. Но она хотела зарыть обидчицу раз и навсегда. Правда, удар действительно оказался болезненным. Цвейх вложила в него всю силу. Слёзы потекли бесконтрольно, как бы Инграм ни тщилась сдержать их. — Цвейх! Я велел вам прекратить! — теперь уже и Стефани остановилась, победно выдохнув. Ненасытное желание попасть по ненавистному личику затихло. Вайс разогнал толпу и вклинился между курсантками. Держась за ноющую челюсть, Эстель кое-как поднялась с пола. — Вы обе пойдёте со мной, — сурово обратился майор. — За драку вас обеих ждёт серьёзное наказание.***
На лице Штрайта застыл немой вопрос. Высокопоставленный чин привёл в его кабинет двоих курсанток. Инграм и Цвейх: две хорошо знакомые фамилии, лучшие из лучших по успеваемости. Но этих девушек редко можно увидеть вместе в спокойных ситуациях. Если они взаимодействуют друг с другом, то одна из них пострадает. И это будет Инграм. Штрайт знал, что Цвейх просто отыгрывается на беззащитной сокурснице. Лейтенанту хорошо знакомо выражение «вымещать злобу», но он надеялся, что Инграм начнёт давать отпор. Такие мысли витали в его голове, пока он сидел за столом и наблюдал, как разгневанный майор уничижительно окидывает взглядом выстроенных перед ним курсанток. — Инграм... — со вздохом обратился лейтенант. — Тебя ничему не научил разговор со мной? Сколько это ещё будет продолжаться? — Значит, это уже не первый случай, когда Инграм затевает драку? — спросил майор, встав рядом со Штрайтом. — Эту драку н-начала не я, — ответила Эстель вместо инструктора. Она держалась за больную щёку и немного говорила с запинками. — Я лишь защищалась. — Инграм, тебе не давали право говорить, — осадил Вайс. — И как давно это продолжается, лейтенант? — С начала курсов. Я не раз видел, как Инграм подвергается унижениям со стороны своих однокурсников. Причины, думаю, вы понимаете. Я уже беседовал с Инграм на эту тему. Она обещала начать действовать. — Инграм, теперь можешь высказать что-либо в своё оправдание. — Есть, сэр. Поначалу я действительно терпела все унижения и бездействовала. За меня иногда заступалась подруга. Цвейх и Кайттель подговаривали остальных быть против меня и распространяли дурные слухи. Они даже наплели, что якобы у меня с вами роман. С-сегодня Цвейх снова глумилась надо мной, и я не выдержала. Я вызвала её на поединок и победила... с-с-с! — щека разболелась, Эстель прошипела от боли, хватаясь за неё. — Вы с-сами видели, что бой был окончен нечестно. Расходящийся от щеки жар добрался даже до пальцев. Тело горело от волнения. Эстель лихорадочно напрягала мозг, пытаясь подобрать тактичные слова и не выдать своей паники. До последнего она сохраняла стойкость. Вайс и Штрайт должны ощутить её уверенность. Она нашла в себе смелость столкнуться лицом к лицу со своими проблемами. Боковым зрением Эстель видела Цвейх. Она стояла по левую руку от неё. Её лицо было пустым и безэмоциональным. У Инграм перехватило дыхание. «Не боится... или ей плевать? — эти отрывочные мысли прошли по её сознанию, точно ток. — А вдруг она что-то замыслила?» Хоть она и подумала так, но сказать больше ничего не смогла. По глазам Стефани было ясно, что у неё есть ещё какой-то козырь, но уличить её не выйдет. Эстель даже не подозревала, что это может быть. С другой стороны, она рассказала правду. Теперь бояться нечего. Решение остаётся за Вайсом и Штрайтом. Цвейх точно не отвертится. — Цвейх ослушалась моего приказа, — подтвердил майор. — Она ударила Инграм после того, как я вмешался и велел прекратить. Цвейх, тебе есть что сказать? — Мне нечего сказать, майор, — спокойно ответила Стефани. — Я действовала, исходя из своих убеждений. — Какими бы ни были твои мотивы, такие действия — это беспричинная жестокость по отношению к собственному товарищу и стремление самоутвердиться за её счёт. — Поверьте, это жестокость совсем не беспричинна. Инграм сама знает, за что ей воздалось. К тому же я даже не нарушила правила академии, ведь это Инграм вызвала меня на поединок. Эстель склонила голову. Действительно, устав академии не описывает все без исключения разрешённые и запрещённые действия. Вот почему Цвейх дозволяется вымещение злости на ненавистной ей сокурснице. В военной академии запрещены любые драки и спарринги вне тренировок. Но в уставе нет ни слова о запрете на месть. И под понятие мщения можно отнести что угодно: оскорбления, травлю, клевету, унижения, словом, всё, чем занималась Цвейх. «Я подставила саму себя, — её лицо напряглось. — Моё поведение недостойно стен академии. Пускай это и была самозащита, но драки — серьёзное нарушение. Цвейх, вероятно, получит наказание за ослушание приказа, а меня...» — Значит, у нас есть все основания отчислить Инграм за нарушение правил академии, — без тени сомнения сказал Вайс. Ей стало плохо. Вот к чему приводят попытки борьбы против безнаказанности противника. Эстель знала это не понаслышке. Она и сама была такой: выходила сухой из воды, а теперь оказалась по ту сторону. На месте виноватого. Этого Цвейх добивалась? Провокация, чтобы её отчислили за драку? Она взглянула на сокурсницу. Её лицо не изменилось: всё то же бессердечное выражение. — Основания есть, но делать я этого не советую, — вступился Штрайт. — Вы и сами это понимаете. Инграм — ваша ученица. Способная и прилежная. Она достойно будет нести службу, я в этом не сомневаюсь. — Здесь вы правы, лейтенант. Отчислять её не стоит. Тем не менее Инграм нарушила законы академии. Её таланты не освобождают её от соблюдения правил. Твоё мнение, Инграм? Может, хочешь сказать что-то ещё? — Отчасти я с вами согласна, сэр. Но гордость важнее любых законов. Давным-давно один великий человек сказал: «Несправедливый закон — не закон вовсе». С точки зрения закона, Цвейх не нарушает устав и правила, но она однозначно поступает неправильно. Никому не дозволено унижать чьё-либо достоинство. «Не тебе говорить такие слова», — читалось в лице Стефани. Она повернулась к Эстель и окинула её нарочито надменным взглядом. Майор приподнял одну бровь. Он понял, о чём говорила его ученица: она имела в виду важные принципы, которые не описаны ни в одном уставе. Чувство справедливости — так называли этот устой. Каждому человеку свойственно жаждать справедливости по отношению к себе и своему окружению. Вайс не знал, какое именно прошлое связывает Цвейх и Инграм, но старший не хотел лишаться способной подчинённой. Ни одной из них. Они обе были лидерами по оценкам. Они были курсантами, которых ставили в пример другим. «Он не будет моим наставником, — поняла Эстель, хмурясь от нехорошего предчувствия. — Штрайт убедил его не отчислять меня, но...» — Инграм, меня радует, что ты, наконец, становишься настоящим солдатом, — Вайс вдруг кардинально поменял мнение. В его глазах Эстель увидела восхищение, за которым пряталось нечто большее. — Я говорил тебе противостоять обидчикам, с чем ты справилась. Но твоё нарушение не останется без внимания, как и нарушения со стороны Цвейх. Этот эксцесс не должен повториться. Тебе ясно? — Так точно, майор. — До конца курсов вы обе будете вести службу раздельно. Лейтенант проследит за вами, — Штрайт утвердительно кивнул. — Цвейх, готовься к службе в городе. К тебе вопросов больше нет. Можешь идти. После того, как Стефани вышла и закрыла дверь, майор подошёл к шкафу, что стоял в углу, и достал из него одну из сотни коробочек, что лежали там. Эстель догадалась, что это. — Твой коммуникатор, — открыв коробку и вытащив устройство, сказал Вайс. Он протянул его ученице, Эстель взяла его и включила. Экран засветился, на нём появился запрос на привязку документов. — Твои успехи намного важнее, чем промахи. Отныне все вопросы и трудности ты обсуждаешь и докладываешь мне безотлагательно. Приказ ясен, капрал Инграм? Готова ли ты показать свои амбиции? — Есть, майор Вайс, — Эстель отдала честь. — Благодарю за то, что доверяете мне. Я добьюсь всего и не разочарую вас. Я — Инграм, а Инграм всегда добиваются желаемого.***
Выйдя из кабинета, Эстель хотела пойти в медпункт. Её щека уже опухла, и ей нужна была помощь. Но неприятный голос снова дал о себе знать. — Стой, Инграм. — Ты всё ещё здесь… — вздохнула она. — Что тебе ещё нужно от меня? Мало тебе выговора от Вайса? Может, хочешь, чтобы я донесла на тебя? — Да угомонись ты! Я по делу. Несколько дней назад я украла из твоей почты это, — Стефани протянула ей конверт. Чёрный. — У тебя умер кое-кто, — она произнесла это с неподдельным злорадством, надеясь, что такая новость заденет Инграм. Эстель гневно выхватила его. Конверт был вскрыт. Цвейх уже успела сунуть нос в её личную жизнь. Ей известно, кто этот умерший человек, но Эстель не даст ей поводов для потехи. Её подруга рядом с ней. Вторая тоже в безопасности, а остальное не волнует. Она раскрыла письмо. — Если это кто-то из родственников, то мне абсолютно пле… — прочтённые строки заставили её обмереть на месте. Вот что утаивала от неё сокурсница. — Что? Помер кто-то важный? — Цвейх испустила горловой смешок, увидев её реакцию и побелевшее лицо. — Ладно, удачи тебе с похоронами. Стефани гордо ушла, словно ничего не было. Похоже, что на неё нисколько не подействовали слова Вайса и Штрайта. Удовлетворила ли она своё вожделение мести? Эстель не могла понять. Но тот удар и эту беседу она запомнит надолго. Столь гнусный поступок никого бы не оставил равнодушным. Эстель уж точно никогда бы не стала глумиться над чужим горем утраты. Но Стефани позволяла себе это. Сперва с её отцом, а теперь ещё и это... «И всё же мы с ней очень разные».***
❱❱ 3 АПРЕЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
Эстель укладывала вещи в чемодан. Оставалось всего несколько дней до отбытия из столицы. Курсанты получили свои звания рядовых, новую форму, обмундирование и коммуникаторы. Их распределяли на службу. Всех желающих отправиться на фронт отвезут в Арсиас уже через неделю. Последние деньки в академии Эстель проводила с пользой: она наводила свои порядки среди сослуживцев. Получив звание капрала раньше всех, она основательно взялась за поддержание дисциплины в корпусе. Теперь никто из сокурсников и слова не мог сказать против: Эстель быстро докладывала о неподчинении старшим. Каких-либо приказов, шедших вразрез правилам, она не давала, но любила нагружать бунтарей дополнительными изнурительными тренировками. Из-за этого она уже заработала себе дурную репутацию. Впрочем, слава тирана Эстель устраивала больше, чем козла отпущения. В дверь её комнаты постучали. — Входите! — крикнула она гостю, не отвлекаясь от чемодана. Дверь неспешно открылась. В комнату вошла девушка с сиреневой ленточкой в волосах. На ней была новая форма, по подолу, воротнику и манжетам которой шла белая полоска, показывающая её звание: рядовая. — Привет, Эстель, — скромно сказала она. Её плечи слегка дрожали. — Давно не виделись... Инграм ожидала, что она рано или поздно объявится и первой предложит помириться. Подруга всегда была отходчивой. Она не могла долго обижаться. — Привет, Люси, — Эстель не сдержала слабой улыбки и бросила копошиться с вещами. — Рада тебя видеть. Люсия уже наслышалась о суровости капрала Инграм, но после её слов нервничала меньше. Благодаря доброму тону она поняла, что одетая в форму с двумя полосками девушка всё ещё её подруга. Люсия уже скоро привыкнет к её новому положению в армии. — Прости… Так некрасиво было орать на тебя тогда, в столовой… — Люсия чуть покраснела. — Это ведь я должна извиняться, а не ты. — Ничего не говори, — подруга покраснела ещё сильнее. Ей было стыдно перед Эстель. — Я виновата. И я знаю, что потом произошло. Из-за Стефани тебя могли исключить. Меня не было рядом. Я бы могла помочь тебе, но бросила тебя... Это так ужасно с моей стороны... А ещё Крис... Крис... К концу этого монолога в глазах Люсии стояли крупные слёзы. Эстель, поддавшаяся тем же чувствам, не знала, что ответить. Она молча протянула подруге платок. Та вытерла глаза. — Тебе стоит остаться в столице, — слова Инграм прозвучали настолько мягко, что Люсия не сразу узнала её голос. Капрал, которого из-за собственной самоуверенности и спесивости побаивались даже некоторые сержанты, сейчас ласково смотрел на рядовую. Эстель, перенёсшая потерю одной из лучших подруг, хотела уберечь и вторую. Будет намного лучше, если рядовая останется на службе в столице, далеко от Арсиаса. Эстель и сама справится на фронте. У неё есть личные цели, которые подруге не нужно знать. — Что ты такое говоришь?! — Люсия резво помотала головой, отрицая. — Я только что раскаивалась, что бросила тебя, а ты говоришь мне остаться в столице! Эстель смотрела во влажные глаза подруги. С одной стороны, она понимала чувства Люсии, но с другой — подруга из-за неё подвергает себя опасности. — Может, нам обеим остаться в Кальтизере? — предложила вдруг Люси. — Тебе бы здесь понравилось. Ты же так и не погуляла со мной! Здесь очень много магазинов, музеев, выставок и других интересных мест. А какие тут вкусные сэндвичи с копчёной рыбой! — делясь впечатлениями, она почти воссияла, но затем её голос снова стих: — Крис бы тоже здесь понравилось... Прошло несколько секунд, но Эстель никак не могла найти подходящий ответ. В голове раздался её собственный голос: «Я должна отомстить за отца. Я здесь только ради этого». Она бы не сказала этого подруге, но любой другой ответ будет ложью. Так что Эстель просто промолчала. Люсия поняла её непоколебимость без слов и расплакалась. Сердце не выдержало. Подойдя к подруге, Люси резко прижалась к ней, обхватив обеими руками. Из Эстель чуть не вышибло дух, настолько это были сильные и интимные объятия. Инграм кое-как высвободила одну руку и неуклюже погладила Люсию по спине. Её плечи вздрогнули.***
❱❱ 9 АПРЕЛЯ, 20ХХ ГОД ❰❰
— Капрал Эстель Инграм к вашим услугам! — ранним утром крикнула она перед построившимися в коридоре курсантами. Они стояли по стойке смирно и синхронно отдали ей честь. Никак не ожидая повышения Эстель, соратники были готовы получить по всем счетам за свои сплетни про неё. Многие из них прониклись к ней уважением за её старания, но другие по-прежнему относились с презрением. Среди таковых были и Гилберт со Стефани. Они оба оставались служить в столице, но до завершения курсов Кайттель был в подчинении у нового капрала. Цвейх отделили от неё. Она уже приступила к службе в городе: занимала пост патрульного. Эстель не видела сокурсницу с момента последнего их разговора. — Сегодня дежурный по этажу сержант придёт с проверками, — объявила Инграм. — Ваша задача — вылизать и вычистить дортуар до блеска. Если я найду хоть одну пылинку, то выдерну вам руки! Ночевать будете в карцерах! И не смейте притворяться, что устали! Я нутром почую вашу фальшь! — Неприемлемо, капрал, — спесиво сказал Гилберт. — А ну-ка повтори, гиена смазливая! — Эстель широким шагом подступила к нему и взбешённо посмотрела снизу-вверх в его нахальное лицо. — Я говорю, что это неприемлемо, — Вы не можете… Эстель зарядила ему с ноги по колену, а затем, когда тот согнулся от боли, схватила за воротник. Мгновение, и капрал толкнула рядового в сторону карцера, придав ускорения пинком. — Ну что? Кто ещё хочет поспорить? — дерзко спросила она, когда вернулась. Все рядовые молча застыли на месте, не желая злить её ещё больше. — Я видела такое, что вам, отбросам, и не снилось. Если вы надеялись сломить меня своими шалостями, то зря пытались. Завтра меня здесь уже не будет, но до того момента вы в моей власти! Начинайте умолять о пощаде, потому что я намерена показать вам настоящее адское пекло! Вы навсегда запомните меня, как свою королеву!