Плакса

Я шла за ним тихо, за спиной. Когда мы поднялись на крышу, и дверь за нами захлопнулась, он резко развернулся ко мне. В его руке сверкнула тонфа. - Не ходи за мной. Я промолчала, спокойно глядя в сверкающие злостью глаза. Просто со мной такое иногда бывает – я теряю чувство страха. Этот парень, которого боялась вся школа. Но я не собиралась прятаться по углам и вздыхать. "Я не какая-нибудь сопливая девчонка", – словно мантру повторяла я про себя. - Ты меня раздражаешь. – Пояснил Глава Дисциплинарного комитета, видя, что я никак не реагирую и продолжаю смотреть на него безразличным взглядом. – Я забью тебя до смерти. "Бей, - подумала я, - если правда ударишь, может, я разлюблю тебя. Если нет, у меня, наконец, появится друг". Я задержала дыхание, стараясь не вздрогнуть, когда он вдруг оказался так близко с оружием в руках. Белый металл блеснул в лучах солнца и замер, едва не касаясь моего лица. Я почувствовала холодную сталь. Кёя нахмурился, пристально вглядываясь мне в глаза. - Не боишься? – зло спросил он. В ответ безразличное пожимание плечами. – Чего ты хочешь? Почему идешь за мной? Я наклонила голову потому, что, честно говоря, смотреть на человека через тонфу, не очень удобно. Фокус постоянно теряется. - Мне больше некуда идти, – спокойный ответ. – Я не хочу быть среди этих людей. Но и одной быть не хочу. Хибари хмыкнул и отвернулся в сторону. - Мне не нужны друзья. - Я тебе не помешаю, – тихо попросила я. Он убрал оружие, но неожиданно замахнулся снова. Я даже не шелохнулась. - Совсем не хочешь драться? – удивился Кёя. – Очень жаль. Ты неплохо дерешься. Тут уже удивилась я. - Ты видел? – вырвалось у меня. - Я знаю все, что происходит в моей школе, – с видом ущемлённого самолюбия, сообщил Хибари, на этот раз окончательно пряча оружие, - Веди себя тихо и не раздражай меня, или я действительно забью тебя до смерти, - Кёя отвернулся и сказал даже не оборачиваясь. Меня посетило ощущение глубочайшего облегчения. Я и не думала, что эта странная афера и правда сойдет мне с рук, а на такой результат надеяться было совсем глупо. Кёя лег посреди крыши и задумчиво рассматривал плывущие по бледно-голубому небу розовато-голубые облака. На глаз старательно отмерив расстояние, я села где-то в двух метрах от него и тоже задумалась. Вообще-то, такой безбашенной я была не всегда: родилась плаксой, и это был мой крест. Дети меня ни когда сильно не жаловали, забирали у меня игрушки, били, дразнили. Я никогда не давала сдачи. В общем, можно уверенно сказать, что с меня можно было веревки вить. Но все резко изменилось, когда мне исполнилось тринадцать. Я не умела за себя постоять, хотя, может, и сейчас толком не могу, но когда в твоей жизни вдруг появляется очень дорогой человек, которого хочется защитить, силы появляются неизвестно откуда. Так я стала психом-одиночкой, хулиганкой, которая делает что хочет и не боится никого и ничего. Я больше ни плакса. Друзей у меня так и не появилось, но я и не собиралась общаться с теми, кто раньше издевался надо мной, а теперь сами боятся меня. Девочкой я была, прямо скажем, симпатичной, и замашки у меня, чего скрывать, барские. Поэтому я влюбилась не в кого-нибудь, а в Главу Дисциплинарного Комитета - Хибари Кёю. Но говорить ему, конечно, об этом не собиралась. Вот еще! Я перевела задумчивый взгляд на объект своего обожания. Он так целый день проведет, лежа на крыше? Простудится ведь, на холодном бетоне лежать. Но это его дело, а у меня свое. Пойду я. В полной тишине я встала и почти беззвучно ушла. Он провел меня безразличным взглядом. "Ничего, - подумала я, - завтра опять приду". Так и было. На следующий день, когда время уже шло к вечеру, я снова вернулась на крышу. Кёя так же лежал, глядя вверх. Он с любопытством покосился на меня, но ничего не сказал, и я села на тоже место. Так продолжалось некоторое время. Конечно, я и кроме этого видела его достаточно часто, когда Глава с грозным видом вышагивал по школе. Но ничем не выдавала, что вообще знаю его. Однажды когда мы подметали коридор. Хибари, проходя мимо, остановился. Его пронзительный взгляд окинул меня с ног до головы. Я сосредоточенно наблюдала за прутиками метлы, скользящими по полу так, словно не замечала его присутствия. А что? Сам ведь просил вести себя тихо. Так и делаю. Наши отношения сложно было назвать дружескими. Мы даже не разговаривали: просто сидели на одной крыше, молча, не приближаясь друг к другу. А потом я, не попрощавшись, убегала туда, где меня ждали. Меня это устраивало. Но вдруг произошло чудо. Где-то через месяц, в самый разгар весны, как-то раз поднявшись наверх, я обнаружила совершенно пустую крышу, какой ей собственно и положено быть. Так не привычно. Со вздохом полным горького разочарования, я опустилась на то место, где он обычно лежал. Грустные мысли, как легкие облака, невесомо плыли в голове. Хотя я и старалась смотреть мимо них, вскоре они окутали меня полностью. Я даже не заметила, как скрипнула дверь и он подошел. Не говоря ни слова, Хибари Кёя, Глава Дисциплинарного Комитета лег на пол и положил голову мне на колени. Я оцепенела. Какая-то дикая паника охватила меня. Пришлось собрать всю силу духа, что бы сохранить спокойствие. А он просто закрыл глаза и ровно дышал. Иногда на его лице мелькала еле заметная хитрая улыбка. Ты смеёшься надо мной, Хибари Кёя? Делаешь то, что хочешь. Разве так можно? Ты же никого к себе не подпускаешь, неужели я приручила тебя? Или это ты меня приручил? Я почувствовала, что начинаю краснеть. Надо собраться и отвлечь себя от этих мыслей. Я бегло глянула на часы на руке: еще полчасика и надо бежать. Вот как можно столько лежать и не шевелиться? У меня очень скоро затекли ноги. Уже пора. Что же делать? Я тихонько кашлянула, что бы привлечь его внимание. Кёя недовольно открыл глаза. - Хибари-сан, – как можно более равнодушно сказала я, – мне нужно идти. Он встал так легко и ловко, почти не заметным движением. Стараясь не упасть в грязь лицом, я поднялась на затекшие ноги, стараясь сделать это поэлегантнее и направилась к выходу. Уже у самой двери он меня вдруг окликнул. - Куда ты постоянно убегаешь? Я замерла. И, не оборачиваясь, ответила: - Меня ждут. Я не собиралась касаться этой темы. Мне очень не хотелось смешивать две разные стороны своей жизни. По иронии судьбы именно в эту ночь, правда всплыла наружу.