Моя любимая больная 2

День прошёл, другой проходит. Так и четыре дня прошло. Анфису перевели в обычное отделение. Арсений все же пожалел девочку и определил её в одиночную палату, хотя изначально и хотел в общую. Блондинка стала вести себя лучше, однако иногда все равно позволяла себе вольности, истерики. За это была наказана Арсением, он не приходил к ней все это время. Ему даже пару раз жаловались на поведение девочки. Вот и в этот раз она вела себя не очень хорошо в кабинете арт-терапии. Ей в голову пришла какая-то мелодия, и она решила наиграть её. Вернее начала «играть» её на столе, карандашами, используя подручные средства в качестве барабанов. Больной сделали замечание, но она никак не отреагировала на это. Даже наоборот, стала играть только громче. Это был трек одной из её любимых групп. Девушка, что вела терапию, на несколько секунд оставила Анфису с другими ребятами, дабы добежать до поста. Пусть глицина дадут девочке. Та, к слову, даже сломала карандаш, барабаня им по столу. Через время и правда пришла медсестра, дала пациентке лекарство. Оно несколько умерило пыл больной и в отделении наступила тишина. Порисовали, карандашами постучали, теперь можно и кушать идти. На обед вкусный суп с вермишелью и картофельное пюре с овощами и рыбкой. В этот раз Анфиса не вредничала и скушала почти все, даже компот выпила. Правильно, зачем буянить, если все хорошо? Но это самое хорошо продлилось недолго. Во время тихого часа девочка пришла на пост с жалобами на боли в животе. Потом у неё нарисовалась рвота и достаточно сильная. Доктора оперативно расспросили Анфису, что она ела в течение дня. Та начала рассказывать и в какой-то момент поделилась новостью о том, что проглотила несколько маленьких круглых батареек. Она не спутала их с конфетами, просто они привлекли её своим блестящим видом. Возник вопрос, где пациентка вообще взяла такие вещи? Попов обязательно спросит и, скорее всего, сильно даст по шее тому, кто недосмотрел. Помимо батареек, ребёнок дополнительно «пообедал» несколькими кусочками карандаша. Вообще, блондинка никогда до этого не глотала никаких инородных тел. И даже не потому, что Арсений следил за этим, а просто так, не хотела. Да и в голову не приходило особо. Вкуса они никакого не давали, а смысл есть то, что невкусно? Несмотря на то, что с того момента, когда батарейки попали в желудок на прошло много времени, девочка сначала упала в обморок, а потом уснула. Это все произошло так быстро, что медсестры чудом смогли отследить эту перемену состояний. Причём уснула так, будто ей дали сильного снотворного. Хотя, так в какой-то степени и есть, она пила таблетки после обеда. Возможно, они тоже дали результат. Хотя, если батарейки были проглочены утром и их несколько, то могла произойти интоксикация. Пусть не сильная, из-за малого времени, но тем не менее. К тому же, там же ещё есть и обломки карандаша, они, может быть, тоже влияют. В любом случае, из такого обеда не выйдет ничего хорошего. Нужно скорее сообщить вышестоящим людям. Арсений шёл прям так, не застегивая халат. Он развивался от потока воздуха, походил на плащ. Иногда медсестры смотрели вслед начальнику, быстро идущему по коридору. Благо, тот был в Москве и смог оперативно приехать. Что вообще такое происходит? Никогда такого не было, и вдруг Анфиса вздумала что-то глотать. Как у ребёнка вообще хватило мозгов на такое? Попов обязательно спросит, но позже, не сейчас. Сейчас девчонка вообще не в состоянии сказать что-либо. Психиатр, к слову, приехал быстрее скорой помощи. Тишину двора частной больницы нарушил пронзительный звук сирен. Кислотно-желтая машина вылетала из ворот. У них ещё есть время, но.. Никто не знает, сколько. По приезде в больницу обследованием пациентки тут же занялся хирург. Арсения же оставили за дверью, он сел на скамейку в коридоре. Знал, чем кончится этот осмотр. На другое глупо было рассчитывать. По крайней мере, с точки зрения самого врача... Он затаил дыхание, когда услышал слезы. Её слезы... Девочку привели в сознание. По большому счету, делали только УЗИ, но ребёнок плакал так, будто с ним делали что-то страшное. В желудке нашли не только карандаши и батарейки, там нарисовался ластик и что-то похожее на нетканые салфетки. Наверное, это они и есть. Минуты через две к Попову вышел врач. Мужчина в возрасте, лет так шестидесяти, может быть. - Девочка страдает каким-то психическим расстройством? - Он снял очки, устало выдохнув. - Шизофрения. Много всего? - Да. Оперируем. - Я понял, - психиатр вздохнул. Именно такой исход событий он себе представлял. - Думаю, обойдемся без полостной. - Ну это прям отлично, удача. - Мне уйти в палату? - Да, хорошо бы, - хирург кивнул. Если Анфиса увидит папу, она не успокоится, будет звать, плакать ещё сильнее. Хотел ли Арсений увидеть дочь? Он помогал везти каталку по коридору больницы. Он всё уже видел. Пока ребёнка нет, можно заправить кровать, две кровати. Попову очень любезно выделили спальное место в двухместной палате. Потому, что девочка особенная, побоялись не справиться. Что творилось в стенах операционной, психиатру неизвестно. Он просто ждал своего ребёнка, все мысли были заняты им. Но время шло, новостей не было. Арсений пошёл на пост, спросить. Ему вручили халат почти ничего не сказав. Хотя, зачем, он и так всё понял. Анфиса никак не может начать отходить от наркоза. Поэтому лежит в реанимации. Её нестабильное состояние заставило врачей положить её сюда, а не возвращать в обычную палату. Поговорив с реаниматологом, Арсению позволили постоять в специализированной палате, у двери. Ему хватило этого, он понял и увидел, что хотел. Как ловко жизнь поменяла их местами... Психиатр вышел из реанимации, поправил волосы. - Я бы не пустил вас, если бы вы не были врачом. - Я похож на врача? - Арсений бросил взгляд на дверь. - Говорите, как врач. - Я наконец дожил до этого времени, - он посмеялся. - Сами понимаете, увидят, а потом высказывают претензии, жалобы пишут. «Жёсткое обращение с детьми», - реаниматолог сделал акцент на последнюю фразу, - Ну не понимают люди, что их ребёнок не может дышать без трубки в горле. Доктора поговорили так ещё минут семь, потом психиатр вернулся в палату. Ему разрешили отлучиться, чтобы съездить домой и взять необходимые вещи. Так он и поступил. Приехал Попов как раз вовремя. Только успел разложить вещи, девочку привезли. Она все так же спала. Просыпалась там, в реанимации, но уснула снова. Мужчина помог перенести дочь на кровать, кстати, больная весила маловато для своего возраста. Медсестра установила капельницу, и ушла, оставив семью в одиночестве. Анфиса ещё не видела свою новую палату. Успела только рассмотреть реанимацию. Там, к слову, очень интересно было. Самый первый и главный вопрос был про то, есть ли Попов в больнице. Блондинке ответили, что он ждёт её, поэтому та успокоилась. - Папа...- сонно позвала больная, пытаясь понять, где находится. Голос вывел Арсения из размышлений, он посмотрел на девочку. - Папа... - М? Девочка не ответила, лишь подняла руку, делая вид, что хватает что-то. Эти движения были медленными, сонными, но врач прекрасно понял, что они означают. Сев на край кровати, психиатр взял Фису за руку. Та сжала её, но еле ощутимо. Снова погрузилась в сон. Прикосновение близкого человека успокоило её. Анфисе и правда не сделали полостной операции. Хирургам удалось удалить инородные тела через пищевод, без разрезов. Это безусловно радовало Арсения. Вообще, повезло, что ему позволили лечь с ребёнком. Более того, Попова обеспечат питанием. Хирург, явно с большим опытом, понял проблему девочки, поэтому не видел другого выхода из данной ситуации. Иначе, больная не будет ничего есть или, ещё хуже, проглотит ещё что-нибудь. - Папа... - зов повторился снова. Анфиса сжала руку мужчины сильнее, повернула к нему голову, приоткрыла глаза. - Пап! - Что ты кричишь, Фис? Поговорить с тобой? - Да! - она медленно начинала отходить от наркоза, понимать, что происходит. - Давай поговорим, - согласился врач. - У меня живот болит... - пожаловалась та, пытаясь повернуться. Но катетер не дал этого сделать, - Папа! - Что, Фис? - Мне больно... Это? Это капельница?.. - больная дёрнулась. Арсений среагировал быстро, прижал вторую руку девочки к кровати. - А можно вынуть? Папа!.. - она распахнула глаза, почти заплакала. - Давай вынем. - Нужно полежать, потерпеть. Блондинка притихла. Попов что-то тихонько рассказывал ей, убаюкивал. Минут через десять в палате стало совсем тихо. Дело близилось к ночи, на улице стемнело. Арсению очень любезно принесли ужин, накормили. Девочка, к слову, не обратила на это никакого внимания и продолжила спать. Вообще, когда пациентку забирали из больницы Попова, был вечер. Часа так четыре где-то. Покормили врача в шесть, а сейчас, уже почти восемь. Все эти пару часов он читал. Взял книгу себе и дочке. Вряд ли она будет читать её сама, она будет слушать. - Домой... - тишину палаты нарушил болезненный стон. Мужчина тяжело вздохнул, закрывая книгу. Если в прошлый раз ему удалось сдержать и избежать слез, то в этот раз дело пахнет керосином. - Домой... - заплакала девочка. Начинается ночной концерт. Благо, если он будет недолгим и Арсению удастся быстро прекратить его. А если нет... О таком даже не хочется думать. - Я домой хочу! Папа... - Что, Анфис? - психиатр встал с кровати. Важно было называть ребёнка по имени и уделять время разговорам. Часто, это ключ к тишине. - Я домой хочу... - А что тебе не нравится? Блондинка начала рассказывать, чем недовольна. Основная причина - больно. Арсений пытался донести до девочки, что дома тоже будет больно, но его не слушали. - Домой, папа!.. - больная почему-то винила капельницу во всех своих проблемах, поэтому пыталась выдернуть её вместе с катетером. - Нельзя, Анфис. - Да, папа! - Нельзя, - повторил мужчина. Сейчас дочь подчинялась ему, понимала слово «нельзя» и старалась держать себя в руках. Спустя минут десять слезы так и не прекратились. Заглянула медсестра. - Вам нужна помощь? - Нет, - Арсений покачал головой. Ответил очень мягко, как сейчас разговаривал с девочкой. - Сделать успокоительное? - Я приду к вам, если перестану справляться, спасибо. По большому счету, укол успокоительного, наверное, был нужен, но психиатр решил, что стоит обойтись без него. Попов тоже устал. Он вел приём днем и собирался домой в тот момент, когда ему сообщили о происшествии. Уже здесь, в больнице, подремал минут так двадцать, но этого было мало. - Я хочу домой, пап... - плакала блондинка. Врач понимал, что ей больно. У неё однозначно болел желудок, от голода и операции, болело горло и голова. Потом пришла ещё медсестра, сменила капельницу на новую. Это был прям удар для ребенка. Арсений выдохнул. Нужно что-то делать. Впереди ещё целая ночь и будет совсем нехорошо, если пациентка не уснёт. С Анфисой, иногда, нужно было поступать, как с маленькой. Чуть ли не с погремушкой сидеть. Но в этот раз таких крайностей не требовалось, пока. На какое-то время плач в палате утих. Арсений во мраке ночи читал ребёнку книжку. Горел лишь маленький светильник, привезённый из дома. Иногда мужчина прерывался сделать замечание или дать девочке воды. - Я домой хочу... - снова начала больная, хныкнув, - Поехали, пап. - Фис, - Попов прикрыл книгу и достаточно строго посмотрел на пациентку, - О чем мы договорились? - та покачала головой. - Я читаю, а ты слушаешь. Если тебе хочется поговорить, давай я закончу, и мы поговорим. - У меня голова болит, - пожаловалась девочка, - Сильно... Психиатр встал с кровати, вышел за медсестрой. Медработник явился быстро. Когда блондинку отключили от капельницы, та обрадовалась, не понимая подвоха. Тут на глаза попал лоток со шприцем. Девочка почти вскочила, но Арсений не дал ей подняться полноценно. - Лежим, Анфис. - Уколом? Я не хочу!.. Даже несмотря на то, что ребёнку сказали, что снова колоть кожу не будут, а сделают в катетер, это не помогло. Больная подняла страшный визг. - Анфис, я сейчас в коридор уйду, если ты не перестанешь кричать, - Попов уже направился к двери. - Нет! - ребёнок пронзительно вскрикнул и зажмурился, притих. Девочку чуть ли не трясло от всего происходящего, но пришлось терпеть. Медсестра сделала все очень быстро, не больно даже. Потом капельницу подключили снова. Пациентка чуть ли не свернулась в клубочек, обиделась на всех. Арсений выдохнул, опустился к себе на кровать. Вернулся к чтению своей книги, которую читал до пробуждения дочери. Тишина продолжалась около получаса, после чего Анфиса повернулась к мужчине: - Почитай мне ещё, пожалуйста, - шёпотом попросила та. Ребёнок почти спит, нужно лишь успокоить до конца. Попов не был против такой резкой смены книги, но, если честно, у него и вариантов-то особо не было. Психиатр читал до тех пор пока блондинка не погрузилась в сон. Потребовалось очень немного времени, буквально минут десять. Может Попову и хотелось почитать ещё, но уже ночь, к тому же, он был уверен, что завтра утро начнётся рано. Так и случилось. Часов в пять девочке пришли с уколом. Пришлось разбудить доктора, блондинка никак не хотела лежать спокойно, поэтому потребовалась помощь. Спустя дней так семь семью отпустили домой. Анфиса была очень рада этому, да и Арсений в общем-то тоже. Единственное, нужно было соблюдать диету. Кушать пюре, каши и ничего жёсткого. С едой появились некоторые трудности, ребёнок часто возмущался новой пище, хотя и сам знал, что она была прописана врачом. Но это не главная проблема, Анфиса совсем сбила режим дня, отказывалась подчиняться, идти на контакт. В больницу класть не вариант, пока нужен контроль именно со стороны Попова. Несмотря на все свои возмущения, больная хотела именно его внимания. В последнее время с девчонкой стало творится что-то странное. Взять те же карандаши, которые она съела. Никогда такого не было, и тут вдруг... Общее поведение тоже пострадало, блондинка то не испытывала никаких эмоций, то они били через край. После операции нужно было наведаться к педиатру в поликлинику. Арсений так и сделал. Очередные странности в поведении начались еще в машине, но к доктору идти в любом случае, поэтому домой не стали возвращаться. К тому же психиатру не в первой успокаивать детишек. В больнице блондинке стало совсем плохо. Сначала она рассказывала Арсению о чем-то бессмысленном, но потом и это перестало помогать. Она стала ходить по коридору, качая головой. Врач шел следом,нельзя же без присмотра оставить, а-то сделает чего... Девочка легла на пол, прикрыв глаза. - Фиса, давай не будем мыть тут полы, - Арсений поднял ребёнка на руки. Тот схватил его за рукава рубашки, запрокинув голову. - Папа! - Я знаю, ты устала. Ещё два человека, Фис, осталось чуть-чуть. - Папа.. - Пойдём, в окошко посмотрим, - мужчина направился к окну, держа дочь на руках. - Зачем вы её носите? - девушка обратилась к мужчине. У неё не укладывалось в голове, как можно носить 14-летнюю девчонку. - Вы хотите поносить? - на самом деле, носить пациентку было фактически не тяжело, она весит всего ничего. Но морально это было напряжно, очень. После этого от Попова отстали. Он поставил Анфису на пол, та схватилась руками за подоконник. У неё не то, что обострение, с ней вообще творится что-то страшное. До этого, дома она спала, но её разбудили, чтобы ехать к доктору, поэтому она капризничала. Арсений не винил её в том, что она плакала, кричала, падала на пол. Ей плохо, хочется отдыхать и быть в тишине, а всё происходящее раздражало. Блондинка легла на стулья, закрыв уши руками. - Домой... - проскулила она, посмотрев на Арсения. - К доктору сходим, и поедем, - Арсений вновь взял ребёнка. - Мужчина, - пожилая женщина посмотрела на Попова, - Вам тяжело? Давайте я вас пропущу. Проходите вперёд. - Спасибо, - психиатр устало улыбнулся, занося дочь в кабинет. Вот наконец семья вернулась домой, часа через полтора. Изначально больная говорила, что как только приедет, ляжет спать, но теперь от сонливости не осталось и следа. Теперь хотелось заниматься чем угодно, не спать, валяться на полу, например, очень хорошее занятие. Врач помогал дочери привести в порядок режим дня, но сама девчонка не всегда хотела этого. К тому же, решила взяться за старое. Зная, что мужчина не сделает ей ничего плохого, устроила истерику посреди ночи, время с поездки прошло быстро. Приставать с обвинениями начала еще вечером, но, видимо, концерт не закончился. - Анфиса, - Арсений повернулся к блондинке, - Иди спать. - Я тебе сказала, когда мы в аптеке были, что у нас нет таблеток! - девочка ходила по комнате, - Ты сказал, что они есть. А их нет, - говорила она про какие-то лекарства, которые ей совершенно не нужны, но нужно же найти какой-то повод повыступать. Мужчина выдохнул. Что за ребёнок? Не понимает ни слов, ни действий. С ума сойти... - Ты долго ходить будешь? Я не позволю тебе снова спать до двенадцати. - Это ты виноват! - Опять я? - Да! Мне плохо, обострение! - через пару мгновений девочка запела что-то. Тут Попов встал. - Ну-ка пошли, - он подошёл к ребёнку, поднял его с пола Вообще, больная сама встала, просто схватилась за руку, как за опору, - Нет у тебя никакого обострения, сил много. - Я не хочу спать, и не буду, - сопротивлялась та, пока её вели в комнату. - Зато я хочу. Прояви уважение, полежи молча. В этот раз пациентка не ответила. Не придумала ничего интересного. Но стоило ей лечь в кровать, как руки потянулись к смартфону. - Телефон давай, Анфис, - врач, что собрался уходить, был вынужден вернуться. - Не имеешь права забирать! - Ты хочешь покричать? Выйди на улицу, снег с удовольствием послушает твои истерики. - мужчина сделал жест, напоминая о сказанном ранее. - Да нет! В ответ хозяин дома посмотрел на неё. Что у него за взгляд страшный? Ну нельзя же так с детьми!.. Девочке ничего не оставалось, как отдать гаджет. Теперь совсем делать нечего... Неужто придётся спать ложиться? - Алиса, включи мой плейлист, - блондинка обратилась к Яндекс Станции. Но не успела та ответить, как Арсений вытащил провод из розетки, - Папа! - взвизгнула больная, собралась плакать. Мужчина не придал этому особого значения, это лишь попытка манипуляции. Оставшись в одиночестве, девочка уставилась в потолок. Скучно... А что если... Арсений завернулся в одеяло. Пол второго ночи... Прошел всего час с того момента, как ребёнок ушёл к себе. Мужчина надеялся, что ему снится это. Конечно можно сделать вид, что он спит и не слышит. Но это не решает проблемы... Ничего не остаётся кроме того, как встать, иначе это продлится ещё долго. Попов заглянул в комнату к ребёнку. Больная наигрывала на пианино какую-то мелодию, что застряла в голове. Подросток мог использовать наушники, но не стал. - Ты чего не спишь, Анфис? - врач прошел в комнату. У него уже нет сил, по крайней мере, сейчас. Он бы вернул строгость, что была час назад, но нужно попробовать по-другому. - Не хочу, - отозвалась девочка, пытаясь повторить, что только что сыграла. - Настроение музыкальное? - Ага! - Оно не может подождать до утра? - Нет, - блондинка замотала головой. - А я надеялся,- психиатр вздохнул. - Со мной голоса разговаривают, - поделилась девчонка, повернувшись к отцу. - Много говорят? - Говорят, что спать не надо. - Слушай их больше. - Ха! Попробуй не слушать, когда у тебя в голове говорит кто-то... - А ты пила таблетку вечером? - речь шла не о тех таблетках, о которых некоторое время назад кричал ребёнок, а о препаратах, которые нужно было пить постоянно. В ответ девочка отвернулась, сыграв что-то на мажорный лад. Понадобилось чуть больше времени, чтобы пациентка повернулась снова. - Я забыла... Арсений чётко видел переживания дочери. А вдруг он сейчас начнёт ругаться? Хотя, если уж честно, мужчина никогда не ругался за это. Мог высказать, но не ругаться. - Очень плохо, Анфис, - Попов покачал головой. - А сейчас уже нельзя? - Смысла нет. Ты до утра играть будешь? - Не знаю. Вроде как, спать надо, а вроде и голоса... - девочка встала, посмотрев на врача. Полезла обниматься. У неё опять тактильный голод, - Ты поговоришь со мной? - О чем? - психиатр прижал к себе пациентку. - О чем угодно... Просто так, - она прикрыла глаза. Объятия в случае Анфисы служили извинениями. Ей было проще обнять, чем сказать. Арсений прощал ей это. Посидев рядом с Поповым, больная успокоилась, даже чуть не уснула. Спросите, почему? Ей не хватало компании, прикосновений, внимания. Хотя, казалось бы, врач никогда не отказывал в этом... Как только все условия для комфорта были выполнены, почему бы не поспать? Теперь у девочки не осталось сил беседовать, хотя ещё недавно они были. Больная прошептала это мужчине и забралась под одеяло. Укутавшись в него, вновь прикрыла глаза. - Спокойной ночи, - тихонько пожелала она. - Спокойной ночи, - ответил врач, выключая в комнате свет. Ура. Остаток ночи можно провести в тишине, во сне. Так и случилось, до утра дома была тишина. Девочка спала особенно крепко. На самом деле, вся эта истерика была только для того, чтобы Арсений обратил на неё пациентку большее внимание, его, в последнее время, почему-то не хватало. Утром Попов проснулся раньше пациентки, ему на работу. Блондинка ещё во всю смотрела сны и даже не думала просыпаться. Около часа блондинка спала, потом, нехотя встала. Нужно проводить врача, обязательно обнять, поцеловать. Эти действия мигом подняли настроение с хорошего до отличного. Какой же он хороший... Самый лучший. После ухода Арсения Анфиса ещё немного повалялась в кровати, но очередная паническая атака заставила вскочить, броситься на кухню. Там проще спастись. Благо, мучения пролились недолго. А вот тревожность только усилилась. Она же не давала нормально поесть, сделать утренние дела. До того, как Попов уехал на работу, девочка почистила зубы, умылась. Когда он дома нет такого ужаса. Из-за тревоги блондинка не смогла нормально позавтракать, сделать и другие ежедневные дела. Например, на барабанах поиграть или на пианино. Чтобы хоть как-то помочь себе, ребёнок решил отправиться в больницу. Сложив в рюкзак всё самое важное, Анфиса вызвала такси. До Москвы еще нужно доехать, но она доберётся на поезде, машина только до станции. Около полутора часов больная провела в поездке. Все это время тревожность и паника были её верными спутниками. Голоса в голове то и дело унижали девчонку, отчего той хотелось плакать. Блондинка почти всю дорогу использовала навигатор, хоть и знала, куда идти. Боялась потеряться, заблудиться. Аудиокнига, что звучала в наушниках, помогала отвлечься, чувствовать себя чуть спокойнее. Вот уж и нужная больница. Ребёнок выдохнул. Вообще, это радость, но эмоция будто спрятана где-то внутри, её очень тяжело показать. Девочка зашла в здание. Там, как обычно, детишки. Но на первом этаже ей делать нечего, нужно наверх. Можно было подняться на лифте, но Анфиса предпочла лестницу. Добравшись до второго этажа, огляделась. Доктора ходят, медсестры. Теперь осталось узнать, свободен ли нужный доктор. Пришлось вернуться на первый этаж, в регистратуру, спросить там. Арсений отпил кофе, слегка покачав головой. Вообще, он ведёт приём сегодня, но сейчас перерыв аж в целых полтора часа. Есть время позвонить дочери, узнать, как дела, а-то она ночью с ума сходила, да и утром никак не могла успокоиться. Хоть обострения нет, ремиссии тоже. Но на телефонный звонок больная не ответила. Это не сильно напрягло мужчину, перезвонит чуть попозже. Блондинка может быть занята или, может быть, спит. Стук в дверь прервал размышления врача. Постучали робко, еле слышно. Так, будто ребёнок. Попов поставил стакан с кофе на стол. Обычно дети из отделений не приходят к нему, их не пускают. Они смогут рассказать всё ему во время обхода перед тихим часом. Если не из отделений, то кто? Если кто-то из других пациентов, то они должны знать что у него нет приёма сейчас. Через мгновение дверь нерешительно открыли. Из-за неё показалась светленькая голова, потом знакомое печальное личико. - Пап, - девочка посмотрела на врача, - Ты не занят?.. - Нет, - Арсений покачал головой, вставая из-за стола. Неужели ребёнку настолько плохо, что он специально приехал в Москву?.. Пациентка огляделась, проскользнув в кабинет. Ещё мгновение и она заплачет. Чтобы хоть как-то предотвратить слезы, бросилась к мужчине. - Я не могу больше... - Анфиса прижалась к психиатру. - Мне до ужаса страшно... Прошло пару минут, девочка чуть расслабилась, ей стало несколько легче. Почувствовав себя в безопасности, принялась тихонько рассказать психиатру о том, почему пришла. Рассказала о тревожности, панической атаке и страхах, что буквально пожирают её изнутри. Но это всё исчезает без следа, когда она видит Арсения. А ещё лучше, когда обнимает его. Попов понимал причину такого поведения. Ребёнок боялся потерять его, это самый страшный кошмар. Врач подумал, ему стоит взять больничный, чтобы пережить ухудшение в состоянии дочери вместе с ней. Пока у доктора не кончится приём, Анфиса может полежать в дневном стационаре. Так и сделали. Арсений распорядился, чтобы ребёнку дали успокоительных, выделили палату. После приёма лекарств пациентка уснула, завернувшись в белоснежное одеяло. Под действием медикаментов Анфиса проспит около пары часов, а может и все три. Теперь психиатр был спокоен за свое чадо. За девочкой наблюдают, следят. Да и ей самой было легче. Пусть она не могла пока ходить к Арсению, и не только потому что спит, это не сильно огорчало её. Жалко только, что плюшевой гусеницы нет, но, если честно, было не до этого. После тихого часа, ближе к вечеру, семья поехала домой. Анфиса уговорила Попова зайти в книжный магазин, но не за книгами, дома есть библиотека, там много всего интересного. Девочке нужны были товары для творчества, всякие стикеры. Врач видел искреннюю радость, ребёнка от времяпровождения с ним, это согревало душу. Что это, если не счастье? Тихая музыка, играющая из приёмника автомобиля, добавляла поездке домой спокойствия. Пациентка искренне говорила о чём-то с папой, смеялась, временами даже до слез. Все было бы идеально и дома, но девочка начала жаловаться на головную боль, хотя, честно сказать, Анфиса не придавала ей особого значения, она не сильно мешала ей. Поэтому блондинка продолжила проводить время с Арсением. Они вместе готовили обед, кушали. Это так приятно, когда тебе уделяют внимание не как больной, а как ребёнку. Девчушка успела даже поплакать, вот только непонятно, от чего. Просто так, захотелось ей. Арсений не будет ругаться, как некоторые родители. А зачем? Как будто в этом есть какой-то смысл. Мужчина налил девочке чай, на что та ответила объятиями. За столом вновь начала беседу, Анфиса - большой любитель поговорить. Мало-помалу, пора уже спать ложиться. Послеоперационная слабость все еще была, поэтому пациентка вела себя спокойно, новость о том, что нужно идти в кровать восприняла так же, без криков и истерик. Уложив ребёнка, перед тем, как отправиться спать, Арсений сделал ещё пару домашних дел. Завтра приезжает бабушка. Анфиса знает, отнеслась вполне спокойно. Но врача терзал один очень важный вопрос, не начнёт ли девочка снова выступать, пытаясь перехватить власть в доме в его отсутствие? Ведь перед тем, как взять больничный, Попову ещё два дня нужно отработать. Ночь выдалась тихой. У Анфисы поднялась температура, поэтому она спала крепко. Такое бывает, не критично. Благодаря этому Арсению тоже удалось выспаться, чем он был несказанно рад. За бабушкой Попов отправил личного водителя и уже часов так в семь пенсионерка была в доме сына. Девчушка ещё во всю спала, но мужчине пришлось прервать сон, дабы сказать, что у них гости, иначе это может плохо кончиться. - Бабуля, привет, - ребёнок улыбнулся. Хотя в прошлый раз они разошлись не очень хорошо, это можно забыть. Когда Анфиса ознакомилась со всем новым в доме, проводила папу на работу, то снова легла спать. Можно ещё пару часиков. Бабушка тем временем начала готовить завтрак, несмотря на то, что врач оставил для блондинки еду. Пациентка могла бы проспать и до одиннадцати, но в девять её подняли, так велел психиатр. Иначе будут проблемы с режимом дня, к тому же, есть ещё тихий час, в него можно будет поспать. За завтраком Фиса отдавала предпочтение еде, приготовленной врачом, без всяких проблем ела ее. Помимо своих обычных препаратов девочке пришлось выпить и другие. Сначала она не хотела, но бабушке удалось уговорить внучку. После завтрака больная решила заняться музыкой. Тревога то приходила, то становилась меньше, но пока дома был кто-то ещё, такой страшной паники не было. Первый конфликт случился ближе к вечеру. Через час уже должен был приехать Арсений. Его приезда пациентка очень ждала. Так вот, вернемся к конфликту, произошел он из-за мелочи, на самом деле. Блондинка через чур громко играла на барабанах, это мешало пенсионерке. На просьбы больная никак не реагировала, поэтому и случился скандал. У дочери Попова было свойство не контролировать себя в папино отсутствие, поэтому она могла вытворять что угодно. Ребёнок схватился за нож: - Я вскроюсь тогда! - Нож положи, дура! - женщина взяла девчонку за руку, сильно потянув на себя. Больная потеряла равновесие, выронила острый предмет. Был бы здесь Арсений... Если бы он был, такого бы не было. Во-первых, Анфиса не осмелилась бы вести себя подобным образом. Во-вторых, не было бы всей этой ситуации. - Я папе расскажу, что ты делаешь! - Расскажи. Вот ему будет интересно послушать, чем дочь его занимается. Да это чистой воды шантаж! Блондинка на мгновение задумалась, решая, что делать дальше. Мысль пришла быстро, пусть и не самая хорошая. Девчонка упала на пол, заплакала. Истерики, подобные тем, что были в детстве. - Ты замолчишь или нет? - бабушка грубо взяла внучку за руку и потащила в ванную. Ванна когда-то была горячей, Анфиса должна была принять её, но не захотела. Вода остыла, став прохладной. Схватив ребенка за распущенные волосы, женщина окунула его головой в воду. Больная моментально успокоилась, схватилась за края ванны, пытаясь вылезти. Теперь самой главной задачей было спастись, выбраться. Такого никто никогда не делал... Максимум, во время сильных истерик, когда девочка не слушалась врача, он мог  брызнуть холодной водой в лицо пациентке, и то, это случалось нечасто. А тут так сразу... Как только Анфисе удалось вырваться, она убежала к себе в комнату. Её трясло от избытка эмоций и слез. Это ужасно... переодевшись в более теплую одежду, больная вылетела на улицу. Пусть лучше так, чем в доме с этим человеком. На самом деле, стало страшно. А что если.. - Анфиса! - пенсионерка вышла во двор, - Анфиса! Ребёнок мчался по тихим улицам. К чёрту в реке утопиться за такие вещи. Арсений точно за бабушку заступится! А что, если он будет ругаться?.. Такого пациентка не переживёт. Он должен заступиться за неё, а не за пенсионерку. С другой стороны, блондинка тоже плохо поступила, но... Размышления прервал звонок. Но поступил он с часов, телефон девчонка захотела выключить, нечего. По-хорошему, нужно бы ответить папе. Но если по-другому посмотреть, то, вроде как, можно и не отвечать... Выбрав второй вариант, Анфиса сбросила вызов, замедлив бег, устала. Уже вечер, куда она бежит? Самое главное, зачем? Можно же справиться со стрессом и дома. Попов всё сделал для этого. Кстати о враче, вдруг он приедет сейчас, а её нет... Психиатр уже въехал в коттеджный поселок, набрал дочь по просьбе бабушки. Та не объяснила зачем, да мужчина и не интересовался. Девочка шла, думая, что бы сделать, вариант утопиться в реке почему-то не подходил. Даже наушников нет с собой, ужасно. Яркий свет фар ударил в лицо, заставил прищуриться. Сначала блондинка разглядела марку машины, затем номер. Подняла глаза, дабы увидеть водителя. Заметив ребенка, идущего навстречу, Арсений сбросил скорость. Через пару мгновений узнал Анфиску. Она тоже узнала его. Бросилась к автомобилю. Теперь врач был вынужден и вовсе остановиться. Что блондинка делает на улице в такое время? Неужели что-то случилось? Пациентка села в салон. Дрожь не прошла до сих пор, что вызвало вопросы у Попова. По дороге до дома девочка рассказала ему, что поругалась с бабушкой, что убежала и... О планах насчет реки рассказывать не стала. Врач выдохнул. Что же такое творится? Такими темпами ребенок и вовсе сделает что-то с собой. Воспитательную беседу с дочерью в самой мягкой форме Арсений провел еще в машине, с пенсионеркой поговорит позже. Сейчас неплохо было бы поужинать. Так, собственно, семья и сделала. В этот раз, за едой, девчушка почти не разговаривала, ей не хотелось. Но в какой-то момент, когда Арсений спросил её про музыку... Анфиса прям засияла, обрадовалась, начала с энтузиазмом рассказывать, даже посмеялась. Беда подкралась неожиданно, со спины. Когда юная хозяйка дома в очередной раз назвала врача папой, бабушка прервала её. - Анфис, ты же понимаешь, что не твой папа. Он непонятно зачем тебя взял. Только из-за жалости, наверное. Повисла тишина. Девочка моментально перестала улыбаться, поставила стакан сока на стол, посмотрела на напиток. Эти слова были похожи на... «Дочь, возомнила из себя. Взял тебя только из-за жалости». - Так говорила ненавистная врач в государственной больнице. Тогда эти слова очень обидели ребенка. А сейчас... Блондинка вскочила, выбежала из-за стола. Попов даже не успел ничего сказать, но слезы на глазах дочери он заметил. Мужчина пошел следом. Но перед этим заглянул к себе в кабинет, взял оттуда вещь, которая может очень пригодиться сейчас. Только после этого направился в комнату к девочке. - Анфис, - мужчина постучал, - Открой пожалуйста. - Но ответа не последовало. Арсений предполагал, что так будет. Достал из кармана ключ, именно их он брал в кабинете, вставил в замочную скважину. В обычный день врач бы не поступил так, но сейчас не такой случай. Попов зашёл в комнату. Тут же увидел ребёнка, сидевшего на полу. Но ладно бы он просто сидел, но нет. Больная билась головой о стену. Вот только этого не хватало! Видимо, ребенок не нашел другого быстрого способа нанести себе вред. - Не надо так, Анфис, - мужчина подлетал к дочери, оттащил от стены. Та повернулась к нему, вцепилась в одежду. - Это ведь неправда?.. - девочка продолжала плакать, всматриваясь в глаза психиатра. Хотела найти там ответ. - Конечно неправда, - Арсений присел, чтобы стать примерно одного роста с ребёнком. Этот жест был воспринят так, как должен. Блондинка шмыгнула носом и резко бросилась в объятия. Хозяин дома прижал к себе дрожащее тело. Он успел вовремя, она не успела ничего сделать... - Не нужно верить в эти слова. Врач внезапно почувствовал какую-то жгучую злобу внутри. Чего пенсионерка добивается? Она хочет рассорить семью? В доме не при каких обстоятельствах не затрагивалась эта тема, никогда. Отец с дочерью даже были похожи, это отмечали очень многие. Поэтому никто никогда не мог подумать, что этот ребенок был...Не жил с Поповым с самого рождения. - Можно я посижу тут?.. - Для того, чтобы девочка успокоилась понадобилось минут так десять. Десять минут объятий. - Ты не будешь десерт? В ответ покачали головой. Пациентка попросила позвать её на чай. Когда психиатр собрался уходить, его окликнули. Блондинка поцеловала мужчину в знак благодарности. Но не один раз, она покрыла поцелуями все лицо и обняла в завершение. Честно сказать, Арсений даже удивился. Такие проявления случались крайне редко. Мужчина был крайне недоволен произошедшим. Ребенку буквально рушат мир, так не должно быть. Попов поговорил с бабушкой по поводу её слов. Та попыталась найти себе оправдание, рассказала о поведении девчонки. Та капризничала за обедом, в связи с недавней операцией, нужно было соблюдать диету, а подобная еда несколько надоела. - Она не понимает нормальных слов. - Неправда, - покачал головой врач. - Нужно нормально разговаривать. Анфиса отвечает агрессией на агрессию. - Я не привыкла. чтобы мне визжали в ответ, - возмутилась женщина. - А она не привыкла, что на нее кричали. Арсению, чудо-доктору, удалось более-менее примерить дочь и бабушку, поэтому не вижу смысла рассказывать про остаток вечера, да и про раннее утро тоже. Единственное, врач снова уехал на работу, это последняя смена перед больничным. Анфиска отнеслась к этому с грустью, но спокойно. Уж не понятно, зачем женщине нужно было в Москву, она попросила сына подбросить до города, Попов не отказал. Пенсионерка прихватила с собой девчонку, та сделала вид, будто тоже хочет ехать. Пациентов у психиатра в этот раз было немного, он по большей части занимался вопросами организации, решал какие-то проблемы с документами. В общем, взрослые скучные дела. Анфиса с бабушкой в это время...Не поверите, закатила страшную истерику. Потом нашелся доктор, который смог унять её. По крайней мере, ребенок больше не валялся на полу и не кричал во весь голос. После этих проявлений больная решила, что нужно наведаться к папе. Как бы пенсионерка не пыталась удержать её, безуспешно. Мелкими шажками дошли до клиники. - Нечего здесь делать, - женщина дернула внучку за руку, - На выход. Девочка начала возмущаться, упираться ногами. Конечно, она проделала такой длинный тернистый путь до больницы, а её хотят увезти, нет, это наглость. В какой-то момент, когда пациентка задумала снова закатить истерику, бабушка замахнулась, отчего дочь Попова громко взвизгнула. - Что вы делаете? Если вам нужна помощь, чтобы успокоить девочку, давайте я позову докторов, не нужно бить её, - администратор подошла к посетителям. - Анфиса... - ахнула она. Следом узнала и старушку. - Как вы можете, она же ваша внучка... - Вас не касается, - женщина в очередной раз дёрнула девчонку за руку, - Пошли, - Та упёрлась ножками, замотала головой, - Живее. Пенсионерка хотела схватить девчушку за шиворот, дабы ей было удобнее тащить ей. Даже, правильнее сказать, не хотела, а сделала это. Вот только больная оказалась через чур юркой и вцепилась в руку женщины, прокусила кожу. Теперь пришлось вызывать санитаров, ведь пациентка представляет угрозу для окружающих. Санитары будто выросли из под земли, как у них всегда это получается, подошли к девочке, оттаскивая в сторону. Медсестры вызвали Арсения, он здесь явно нужен. К тому же, блондинка очень просила позвать его, даже перестала вырываться. Психиатр пришёл оперативно, не прошло и пары минут. Удивился, что происходит? Анфиса бросилась к врачу. Когда её позвала бабушка, упала на пол, схватила мужчину за ноги, буквально вцепилась в них, с опаской поглядывая на пенсионерку. Когда та хотела подойти к ребёнку, но тот завизжал настолько громко, что некоторые доктора выглянули из своих кабинетов, узнать, не случилось ли чего. Попов выдохнул, посмотрев дочь. Такого не было, никогда... Даже во время сильных обострений. Что-то тут не так. - Домой... - девочка подняла голову, прижимаясь к ногам врача. - Я не могу поехать домой, Анфис, у меня ещё есть дела. Ты можешь поехать домой с бабулей. - Нет! - снова взвизгнула пациентка. Арсений сказал это специально, дабы подтвердить свои догадки. Бабушка... Она сделала девочке что-то. Психиатр на мгновение задумался, вспоминая события, произошедшие несколько лет назад. Нет, такое поведение все-таки было, когда мужчина пошёл с больной в злосчастную государственную психиатрическую больницу, документ оттуда нужен был. В больнице над ребёнком издевались, били, всячески унижали. Тем не менее, Анфиса почти никогда не помнила обид, быстро прощала их, беззлобная девчушка. А сейчас... Врач поднял глаза на мать. - Ты можешь остаться со мной, потом, когда я закончу дела, мы поедем домой. - Да! - согласился подросток, сев на пол, такой вариант пришелся по душе. Попов велел пенсионерке возвращаться домой, а-то его с дочерью ждать долго. о том. чтобы пенсионерка добралась до коттеджного поселка и до самого коттеджа позаботится личный водитель врача, он и отвезет туда собственно. Арсений объяснил девчушке, что у него есть еще запись на сегодня, поэтому скоро придет пациент. А значит, врач не сможет сейчас поговорить с блондинкой и уделить ей время. Зато выделить палату и отправить на любимые расслабляющие ванны - запросто. Так и поступили. Находясь в больнице, Анфиса успокоилась. Единственное, с большой опаской относилась к врачам и всему медперсоналу, будто все они сделали ей что-то очень плохое. Более того, когда один из психиатров заглянул к ребенку в палату во время обеденного осмотра, тот бросился на мужчину с такой злостью, что готов был порвать в клочья. Что такое происходит с пациенткой? Обострение какое? - Арсений Сергеевич, она бросается на наших докторов с кулаками, - санитарка посмотрела на владельца клиники. Тот посмеялся. Арсений наконец освободился и наведался к блондинке, которая явно была не в настроении. - Ты чего, Анфис? - всё ещё улыбаясь спросил Попов, переведя взгляд на дочь. - Врач не может быть хорошим, - блондинка отвернулась, прижав плюшевую гусеницу к себе. Стасю еще нужно было отвоевать, а-то бабушка никак не хотела отдавать игрушку под предлогом того, что больная уже большая. - Давай поговорим, пап, - неожиданно сменила тему девочка, поудобнее устроившись на кровати, - Одни только, без никого. «Без никого,» - эта фраза несколько насторожила Арсения. Создавалось ощущение, будто девчонка была под какими-то препаратами. Несмотря на свою агрессию, была несколько заторможена. - Нам не дома надо, а здесь... - больная спрыгнула с кровати, подошла к папе, - Без никого...- протянула она, прижавшись к мужчине. Тот распорядился, чтобы их оставили одних. Видимо, разговор будет эмоциональным. Как только из палаты вышли посторонние, дочь врача вернулась на кровать, снова прижала к себе игрушку. - Сядь, - Анфиса наклонила голову. Арсений пододвинул красивый стул к кровати, выполнил просьбу, ожидая дальнейших действий дочери. - Я должна тебе сказать. Я не могу больше...- прошептала девочка