***
Чимин долго и особо изощренно обкладывал их отборным матом, после того, как уточнил, что все живы и относительно здоровы. Хосок включил на громкую связь и Чонгук невольно заслушался… — Неземные идиоты! Наркоманы адреналиновые! Да я заебался за вас переживать! Вы мне до старости будете краску покупать, чтобы я закрашивал седые волосы, которые появились сегодня! Короче, ругался Чимин долго и со вкусом, было очевидно, что действительно за них переживал. А когда все же сумел остановить поток слов и выдохнуть, то рассказал, что позвонил в полицию, как и было велено. И как раз сейчас находится в участке… Уточнив, в каком именно, они направились туда. Интересно, тот прямо при полицейских матом сыпал или все же вышел куда-то? Вообще, было довольно эпично парковать угнанную машину рядом с участком, особенно учитывая, что на приборной панели лежал пистолет. Их уже ждали, встретили на улице, проводили в здание и… начался фирменный пиздец, который продлился больше четырех часов. Джихуна практически сразу отвезли в больницу. Мамы и папы Чимина не было в стране, так что по итогу в участок приехали родители Хосока и отчим Тэхёна. Если первых Чонгук прекрасно знал и относился к ним уважительно, то второй не вызывал ничего, кроме злости и брезгливости… Мужчина приперся в участок пьяным просто в хлам… А первое, что тот сказал было: — Что натворил этот мелкий ублюдок? Причем, невнятно, заплетающимся языком… Полицейские, конечно, объяснили ситуацию, только вот Чонгук почувствовал, как больно эти слова кольнули Тэхёна. Тот пытался скрыть эмоции, но… серьезно? В данный момент от него нереально что-то утаить. И чужая боль воспринималась практически как своя собственная. Чонгуку хотелось сказать что-то ободряющее, поддержать Тэхёна… Однако, возможности просто не было. Пришлось сжать зубы и сдержаться. Их допрашивали по отдельности, явно стараясь поймать на лжи, да и в целом отнеслись не слишком-то дружелюбно, словно к преступникам. Долго прижимали, выясняя, как им удалось сбежать. Естественно, рассказывать о том, что он призраком выбрался из тела Тэхёна и всячески отвлекал бандитов, было нельзя. Поэтому, пришлось опускать некоторые детали и лгать… Итоговой версией стало то, что один из напавших на них мужчин отвлекся, и тогда Тэхён ударил второго лопатой, а затем сумел, с помощью Хосока, выбить пистолет. — А ты смелый, — прокомментировал один из двоих полицейских, сидящих напротив него. — Где научился стрелять? А, кстати, и правда — где? Как-то не было времени задуматься над этим прежде, слишком уж быстро неслись события. А вот теперь Чонгук всерьез озадачился. — На ютубе, — ответил Тэхён. — Мне раньше нравилось смотреть видео про всякий огнестрел, так что… Чонгук повторил его слова вслух, стараясь не показывать, что слегка охуел от этой новости… Что еще тот смотрит на ютубе? Как легко спрятать труп? Чонгук поёжился, как-то уж очень живо представив, до чего они могли бы довести его своим буллингом. Со стороны это все воспринимается иначе. Кажется, ну что такого? Побили они его слегка, попинали, ничего же страшного. Однако, когда сам находишься в шкуре изгоя, то понимаешь, насколько это на самом деле трудно. Даже не физически, а скорее психологически. У Тэхёна не было друзей, не от кого ждать помощи или поддержки, никто не заботился о нем, не переживал. И хоть тот и делал вид, что ему плевать, Чонгук знал, что это не так. Тэхёну нужны друзья. Нужен человек рядом, которому действительно не наплевать. И Чонгук надеялся, что у него еще будет шанс стать таким человеком. Черт. Кто бы знал, что так все сложится? По итогу их отпустили, сообщив, что рядом с домом каждого будут дежурить патрульные. — Тэхён, — негромко позвал Чимин, — если хочешь, то переночуй сегодня у меня. Тот не мог знать наверняка, кто сейчас управляет телом, но смотрел выразительно, намекая взглядом, что прямо говорить мешают посторонние. — Да, — принял предложение Чонгук, — было бы отлично. Он чувствовал, что Тэхён не против и предпочтет спать у Чимина, нежели пойти домой. — Эй, куда это ты собрался? — пьяно выплюнул отчим Тэ, делая шаг в их сторону. Однако, один из патрульных, которые должны были развезти их по домам, выставил перед ним руку, вынуждая остановиться. — Ты уверен? У вашего дома будет стоять полицейская машина, так что бояться нечего. — Уверен, — серьезно ответил Чонгук. — Я не хочу оставаться наедине с пьяным человеком. Вы же видите, что он не слишком дружелюбно ко мне настроен. Будет не очень хорошо, если я выйду наутро избитым, да? При том, что рядом находились полицейские. К тому же, — видя, что его хотят перебить, повысил голос, — напавшие на нас знают мой адрес, но про Чимина они вообще не в курсе. Мне куда безопаснее будет у него. — Ладно, — со вздохом ответил патрульный. — Садитесь, отвезу вас. Наверное, такое поведение патрульного было не совсем законно. Но какая разница? Главное, что будет возможность спокойно отдохнуть.***
Душ на этот раз обошелся без совместной дрочки. И, хотя Чонгук ощущал легкие уколы возбуждения — и свои, и Тэхёна — они оба слишком заебались, чтобы сил хватило на что-то, кроме как развалиться в кровати. Правда, пришлось еще обрабатывать ссадины и синяки, но Тэхён делал это довольно быстро. Такой вот навык… — Ловко ты полицейского убедил, — сонно произнес Тэхён, когда они уже лежали в кровати. Все тело гудело от усталости, казалось, что голову буквально прибило к подушке. — М? — не понял Чонгук. — Ну… что мне надо ехать к Чимину, а не домой. Я боялся, что заставят ночевать там. — Я чувствовал, насколько сильно ты не хочешь возвращаться домой. А твой отчим, прости Тэ, но он та еще мразь, похоже, — признался Чонгук. Тэхён молчал так долго, что Чонгук уже начал проваливаться в дрёму. — Он не всегда таким был, — вдруг прозвучало негромкое и Чонгук моментально проснулся, сосредоточившись на словах Тэхёна. Прежде тот сразу посылал его, стоило поднять эту тему. — Отчим раньше хорошо ко мне относился. Когда я был мелким, даже называл его папой. Провести с нами свой единственный выходной для него было вполне нормально. Знаешь, безо всяких там «я устал и никуда не хочу». — А почему он… ну, так сильно изменился? — осторожно поинтересовался Чонгук. — Он… Все пошло по пизде после смерти мамы, — голос дрогнул и Тэхён медленно выдохнул, прежде чем продолжить. — Отчим очень любил ее, серьезно, я только когда стал старше, понял, насколько сильно он ее обожал. А когда мама заболела, то отчим сделал все, чтобы ее вылечить: продал свою квартиру, пахал сутками на оплату больничных счетов. Но это не помогло. — Он стал пить? — Да. И возненавидел меня… — Тебя-то за что? — искренне удивился Чонгук. Сонливость прошла, сейчас он остро ощущал чувства Тэхёна, пропуская их через себя. — Я видел ее, Чонгук. После смерти, в смысле… — грудь сжало, а тоска щедро разлилась внутри, настолько сильная, что он едва сдерживался, чтобы не заплакать. — Мама была в квартире и медленно исчезала. Теперь мне есть с чем сравнивать и я могу точно сказать, что это происходило не так быстро, как у тебя. Я не знаю почему, не спрашивай. Может, привязана к нам была, может еще что. Его затапливало чужими эмоциями и они были новыми для Чонгука. Никогда прежде ему не приходилось грустить по умершему близкому человеку, никогда прежде он не терял кого-то важного… А Тэхён говорил об этом практически ровным тоном, разве что голос чуть-чуть подрагивал. — Ты рассказал об этом отчиму, да? — внутри снова полыхнуло нестерпимой болью, словно всадили нож и проворачивают, так что Чонгук уже знал ответ. — Да. Сам представь, я был мелким, лет двенадцать, наверное, так радовался, что мама не ушла. Все повторял и повторял это отчиму, который и без того не мог оправиться после потери. Поначалу он пытался до меня достучаться, решив, что я выдумываю, не сумев смириться с ее смертью. Но однажды не выдержал. Помню, напился тогда и взял ремень, чтобы выбить из меня «весь этот бред». Чонгук не выдержал и всхлипнул. Слишком больно… Невыносимо. — Тэхён… — Не надо, нормально все. Только вот Чонгук знал, что нет — не нормально. — Потом она начала исчезать, так же, как и ты. Я был напуган, плакал, закатывал истерики, умоляя отчима что-то сделать. Наверное, именно тогда он меня возненавидел, считая, что я или рехнулся по полной программе или просто издеваюсь над ним. Снова был ремень, а потом он запер меня в своей комнате (единственной, где тогда был замок) с почти исчезнувшей мамой. Это выглядело… Страшно, Чонгук. Я даже сбежать не мог, так и смотрел до самого конца. Чонгуку казалось, что его грудь сдавило и ничего, кроме страха, боли, тоски просто не существует. Он задыхался и молча плакал, не скрываясь, просто не мог держаться, не мог больше терпеть. — Со временем наша ненависть стала взаимной, я делал все, чтобы его выбесить. А он никогда не пренебрегал ремнем. Сейчас, ясно дело, уже не пытается, знает, что могу ответить. Но я в принципе не хочу находиться рядом с этим человеком, хоть и понимаю, отчего он так себя вел, простить не получается. Просто не могу, понимаешь? Да и много всего мы друг другу сказали и сделали за все эти годы, я тоже гадил ему, как мог. Вот. Теперь ты знаешь, почему я стараюсь как можно реже бывать дома, Чонгук. Он захлебывался рыданиями и тонул в чужой боли, а Тэхён… тот просто немного грустно улыбался, глядя в потолок совершенно сухими глазами.