***
Чонгук был искренне счастлив увидеть родителей. Вот много ли надо, а? Его не волновала головная боль и общая слабость — после нескольких дней, проведенных в теле Тэхёна, это казалось такой мелочью. Расстраивало лишь, что тому придется справляться с болью самостоятельно, ведь теперь он не может взять на себя большую ее часть. — … рекомендовал остаться минимум на три дня. Мы возьмем анализы, сделаем МРТ, чтобы убедиться, что все хорошо. Кома, к счастью, не была длительной, а значит, каких-то серьезных последствий быть не должно. И уже после примем решение, касаемо дальнейших действий. Врач, имени которого он не запомнил, объяснял его родителям, почему не стоит выписываться сегодня. Чонгук не хотел здесь оставаться, переживая за Тэхёна, да и за Чимина с Хосоком тоже. Однако, отец на высказанную им просьбу, отрезал безапелляционно: — Ты будешь находиться здесь столько, сколько скажут врачи. Было понятно, что спорить — абсолютно бесполезная затея. Ну, не сбегать же ему из больницы, в конце концов! Да и вряд ли он сможет сейчас резво бегать, собственное тело казалось каким-то непослушным, ватным, мышцы тянуло, как будто он их отлежал. Хотя, в общем-то так и было. Может, попросить Тэхёна не уезжать из Пусана? Правда, бандиты знают, что они в этом городе, так что разницы никакой. — У меня есть одна просьба, — заговорил Чонгук. Ему хотелось обсудить этот момент с родителями наедине. — Нужна твоя помощь, — обратился он к отцу. Разговор вышел тяжелым. Чонгук, естественно не уточняя, что находился в теле Тэхёна, кратко изложил произошедшее с ними. Рассказал, что Джихун, без его ведома, перевозил наркотики под кожухом сиденья, что связался с наркоторговцами и свалил все на Тэхёна. Поведал, как ребят увезли в лес, как они сбежали и пошли в полицию, но там не слишком серьезно отнеслись к их словам. И не забыл упомянуть, что даже по пути сюда Тэхёна с Чимином пытались убить. — Откуда ты это знаешь? — поинтересовался внимательно слушающий его отец. Тот никогда не был с ним слишком строг, но сейчас заметно злился, хоть и не скрывал радости от его пробуждения. К счастью, отец поверил ему сразу и воспринял его слова со всей серьезностью. Дураком тот никогда не был, все же сумел подняться с самых низов, для чего требовался цепкий ум и внимательность. Поэтому, неудивительно, что тот легко заметил несостыковки в его рассказе. А вот Чонгук только тут допёр, как смачно проебался. — Так… Тэхён рассказал, — ляпнул он первое, наиболее убедительное объяснение, которое пришло ему на ум. — О, и когда же успел? — Да вот только что, — солгал он, метнув на маму умоляющий взгляд, одними глазами прося не выдавать его. Та, хоть и смотрела удивленно, вмешиваться в разговор не стала. Он уже говорил, как сильно любит своих родителей, да? — Шустро, — отец поднялся на ноги и начал расхаживать вдоль кровати, о чем-то размышляя. — Так, Чонгук, ты остаешься в больнице. Тэхёна твоего, вместе с Чимином я сам отвезу в Сеул и приставлю к ним свою охрану. Что касается расследования… Есть у меня один знакомый, который не откажется помочь. Думаю, что он обеспечит скорую поимку этих бандитов. — Спасибо, — с облегчением выдохнул он. Каким бы взрослым Чонгук себя не считал, в этой ситуации он искренне радовался тому, что рядом есть отец, способный решить возникшие проблемы. Насколько же проще жить, когда у тебя за плечами есть любящие родители. Тут же в голове всплыл образ отчима Тэхёна — вот уж кто приносит больше проблем, чем поддержки. И все потому, что не смог справиться с потерей, не был достаточно сильным, а в итоге и вовсе сдался, запивая горе алкоголем. Если подумать, то Тэхён ведь совсем один. Никто не ждет его дома, никто не поддержит в трудную минуту, да даже выслушать накипевшее некому! Не говоря уж об удовлетворении элементарных потребностей, таких как крыша над головой и еда. Логично, что тот так держится за свою работу, хоть и получает, по мнению Чонгука, сущие копейки. — Я бы хотел поговорить с ребятами до того, как вы уедете, — попросил Чонгук. — Поговоришь, — отец остановился прямо перед ним, глядя сверху вниз. — Чонгук, мы с мамой очень переживали за тебя. — Мне кажется, что у меня добавилось седых волос за эти дни, — мама потянулась, чтобы потрепать его по голове. — Простите… — он виновато опустил взгляд, понимая, как тупо поступил, сев за руль пьяным. И обдолбанным. — Сейчас я не буду тревожить тебя серьезными разговорами, — продолжил отец, — но, поверь мне, мы еще обсудим, почему в твоей крови были обнаружены запрещенные вещества. Бля… Вот он влип. — Я… — ну вот и что сказать? Я больше не буду? Бред какой-то. Ему же не пять лет, чтобы лепетать что-то невразумительное в свое оправдание и обещать так не делать. Чонгук сделал глубокий вдох, давая себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. И, серьезно глядя на родителей, заговорил: — Я понимаю, как глупо поступил. И вы действительно вправе злиться на меня за это, но… Поверьте, мне искренне жаль, что заставил вас волноваться. — Он слышал, как всхлипнула мама, но продолжал говорить, желая высказаться. Понимая, что должен сделать это. — Знаете, я, наверное, не очень хороший человек и поступал, порой, необдуманно. Кое-где накосячил. Причинил окружающим меня людям боль, и вам в том числе. Да и вообще, вел себя иногда, как полный отморозок, искренне считая, что мне за это ничего не будет, — он сжал руки в кулаки. — Только вот карма оказалась той еще сукой. — Наверное, это впервые, когда он матерится перед родителями, но именно это слово точнее всего отражало суть. А мама с папой, если и заметили ругательство, то никак не отреагировали на это. — Я просто хочу сказать, что мне хватило одного раза. И я обязательно исправлю все, что наделал. Просто… с этими торговцами наркотиками мне нужна твоя помощь, пап. С остальным я справлюсь сам.***
Чимин обнял его, хлопнул по плечу, высказал, как рад тому, что он очнулся и вышел из палаты, оставляя наедине с Тэхёном. Родители пошли перекусить несколькими минутами ранее. Понимающие все, бля… Радовало, что мама и папа спокойно восприняли тот факт, что он встречается с парнем. Не сказать, что Чонгук в этом сомневался, все же родители ему достались достаточно либеральные, но мало ли. Только вот теперь вставала другая проблема — Чонгук совершенно не понимал, как должен вести себя с Тэхёном. — Я поговорил с отцом, он сказал, что сам отвезет вас в Сеул и позаботится об охране, — промямлил он, чтобы хоть как-то начать разговор. Дебильно-то как! Он всегда легко находил слова, чтобы задеть или оскорбить Тэхёна, а тут мнется и чувствует себя полным идиотом. — Да, это здорово. Неловкость просто витала в воздухе, хоть ножом режь. Ну а чего он, собственно, ожидал? Что Тэхён бросится ему на шею, признаваясь в любви? Чонгук сумел заслужить его доверие, когда каждая эмоция, каждое чувство было, как на ладони. А теперь придется начинать, если не с самого начала, то с середины точно. И нет — злости не было, негодования тоже. Он вполне понимал, отчего Тэхён так себя ведет и почему не подпускает к себе. — Я изменился, знаешь? Понимаю твои сомнения и страхи, Тэхён, и сделаю все, чтобы их развеять. Ты просто дай мне шанс, ладно? — он говорил со всей искренностью, на которую был способен. А еще… Черт, ну почему он никогда прежде не замечал, насколько Тэхён красивый? Или все дело в том, что он влюбился? Ну нет же! В смысле, влюбился, конечно, но даже объективно Тэхён просто охуенный. Только вот Чонгук, занятый собой и собственной ненавистью, не желал замечать очевидного. А теперь вот смотрел и не мог насмотреться, впитывал в себя каждую деталь, зная, что в ближайшие дни они не увидятся. — Я сейчас слегка охреневаю от происходящего, если уж совсем честно, — признался Тэхён. А Чонгук внимательно слушал, боясь пропустить хоть слово. — Я пытаюсь уложить в голове два твоих образа, Чонгук. Но не сказать, что у меня получается. Понимаешь, это вроде ты, но, в то же время, другой ты. Да бля! Как объяснить-то? Я сейчас смотрю на своего школьного врага, но, одновременно, вижу человека, который мне очень нравится. Я просто не привык смотреть на тебя со стороны и… Даже не знаю, что я теперь должен со всем этим делать. Ну… Его хотя бы не послали сходу. Уже хорошо, да? — Я понимаю, — ответил Чонгук и вновь потянулся, чтобы взять Тэхёна за руку. — Понимаю, правда. — Он не лгал, вполне представляя, что именно сейчас испытывал Тэхён. Для того, чтобы прочитать чужие эмоции, вовсе необязательно находиться в теле этого человека. Достаточно внимательно посмотреть. Достаточно хотеть увидеть и хотеть понять. — Ты только не принимай сейчас каких-то поспешных решений, ладно? Давай, я выпишусь из больницы, ты мне врежешь от души, как и обещал, а потом позволишь доказать, что я уже другой человек. Не тот, каким был до аварии. — Часть про врезать мне особенно нравится, — как-то грустно улыбаясь, озвучил Тэхён. А Чонгук вцепился в эту улыбку, словно утопающий. — Ну вот, у тебя есть как минимум один повод, чтобы не бросать меня сразу, — он нервно хохотнул. Правда, строго говоря, они еще не встречаются. — Шрам останется, — вдруг произнес Тэхён и свободной рукой легонько коснулся его лба. Чонгук замер, боясь пошевелиться, кажется, даже толком не дышал, чтобы не спугнуть момент. — Пускай, — хрипло произнес он, — будет мне напоминание. Тот всего лишь провел подушечками пальцев по коже, совсем легонько, наверное, не желая причинить боль, а у Чонгука сердце забилось, как сумасшедшее. — И то правда, — также негромко сказал Тэхён. — Главное, что живой. Действительно. Главное, что живой. А с остальным они как-нибудь справятся.