Можно, Чонгук

      Тэхёна еще долго не отпускало. Ведь, услышав выстрел, он действительно поверил, что Чонгука убили, и это ударило по нему настолько сильно, что отголоски боли ощущались до сих пор. Он едва не потерял единственного человека, которому всецело доверял, впервые за последние годы, единственного близкого, важного.       Любимого.       За жалкие секунды вновь рухнул в то одиночество, от которого его спас Чонгук. Пускай ненадолго, но снова остался совсем один на целом свете. И от отчаяния, от потери, хотелось выть, хотелось сделать выдох и больше никогда не вдыхать.       Тэхён не успокоился даже тогда, когда услышал голос Чонгука и, лишь увидев его — живого, а не бестелесного призрака — ощутил, как разжимаются стальные обручи, прежде сдавливавшие грудь. Едва с него сняли наручники, Тэхён железной хваткой вцепился в руку Чонгука, не желая отпускать. Ему нужно было чувствовать тепло, чувствовать, что тот жив, что рядом.       В голове был туман, он с трудом воспринимал происходящее, а силы как-то резко покинули, Тэхён едва стоял на ногах. Какой-то частью мозга все же понимал, что это обычный откат, когда очень долго находишься в напряжении, на максимум используя все свои ресурсы, а потом организм дает о себе знать таким вот бессилием и апатией. Это ненадолго. Это пройдет. Но в тот момент мысли текли медленно, он с трудом понимал, что ему говорят и только цеплялся за Чонгука, который не отходил ни на шаг.       — Все хорошо, — они сидели в машине спасшего их мужчины и Чонгук, полностью игнорируя присутствие постороннего человека, обнимал Тэхёна обеими руками и прижимал к себе, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Странно, но эти размеренные, однотипные движения и правда, помогали. — Теперь все будет хорошо.       Успокаивающий шепот ласкал слух, а теплые объятия согревали. Хотя, может, он просто долбанный романтик и все дело в кондиционере в машине?       — Ребят, сидите здесь, — мужчина открыл водительскую дверь, — я пойду встречу господина Чона и остальных.       — Хорошо, — согласился Чонгук и вскоре они остались вдвоем.       — Чонгук, — хрипло позвал Тэхён, немного отодвигаясь, чтобы видеть его лицо, — нахрена ты это сделал?       Тот хмурился, глядя на него и, к счастью, не стал делать вид, будто не понимает, о чем он спрашивает.       — Потому что не мог позволить, чтобы тебя нашли.       — А, ну да, — ядовито зашипел он, — пускай лучше тебя пристрелят?!       — Да.       Настолько уверенно и спокойно, что вспыхнувшая было агрессия тут же улетучилась. Тэхён удивленно распахнул глаза, а собственное сердце заполошно заколотилось в груди.       — Ебанутый? — не зло, даже как-то жалобно.       — Похоже на то, — Чонгук грустно улыбнулся, самыми уголками губ. — Тэ, я сдохну, но больше не позволю никому тебя тронуть, обещал же.       — Придурок!       — А еще, знаешь, была мысль, что… ну, вдруг, я бы опять призраком стал? Тогда смог бы остаться с тобой хотя бы так.       Глаза постыдно защипало, а в груди взорвались фейерверки.       — Так и жили бы вдвоем в одном теле? — хрипло, задыхаясь от того, как много чувств навалилось одновременно.       — Ну да, — ответил легкомысленно. — Я хочу быть рядом с тобой. Как угодно, Тэхён.       — Господи, блять, ну какой же дурак! — сжав кулак, костяшками мазнул по голой груди Чонгука, скорее изображая удар, чем действительно причиняя боль. — Никогда, — еще один недоудар, — никогда больше не допускай в свою голову эти мысли, слышишь. — Еще один. — Ты мне живой нужен! Здоровый! — Еще удар. — Теплый! Чтобы я мог прикасаться. Обнимать. Целовать! Не вздумай больше даже думать о том… — он задохнулся от эмоций. Захлебнулся воздухом и, вместо слов, замахнулся стукнуть этого идиота снова. Но Чонгук поймал кулак своими ладонями.       — Не буду, — ответил мягко, целуя невесомо побелевшие костяшки. — Не буду больше, обещаю.       — Я люблю тебя… — прошептал Тэхён. А у Чонгука в глазах такой коктейль эмоций, что он пьянел просто видя его. — Не представляешь, как сильно, Чонгук. Никогда не смей меня оставлять, понял?       — Никогда, — тот кивнул и, выпустив руку, рывком притянул к себе, обнимая. — Обещаю, Тэ.       Чонгук все еще был без футболки и Тэхён, вцепившись в его плечи, наслаждался ощущением обнаженной кожи под пальцами. Вдыхал запах, чувствовал сердцебиение, слышал неровное, быстрое дыхание. И был точно уверен, что это еще одно обещание, которое Чонгук выполнит, несмотря ни на что.

***

      Их разместили в двухместной палате и, невзирая на то, что в целом, каких-то серьезных повреждений у них не было, из больницы выпускать отказывались наотрез. Чонгуку, в общем-то было по барабану, главное, что Тэхён рядом. А так, хоть больница, хоть школа, хоть вилла где-нибудь на Бали, без разницы.       Кстати, бок не зря так сильно болел — как он и думал, ребро оказалось сломано. Тэхён, к его радости, отделался ссадинами и ушибами, узнав об этом Чонгук выдохнул с облегчением. Однако, МРТ и еще кучу каких-то исследований все же назначили… Так что торчать тут минимум несколько дней, а, учитывая, что Чонгук только недавно вышел из комы, может и того дольше.       Отец, который забрал их из того дома, удостоверился, что оба относительно целы, задал несколько вопросов, а затем самолично привез в больницу, где утряс всю бумажную волокиту. Убедившись, что их разместили, тут же уехал, сообщив, что у него есть кое-какие дела.       Но долго одним быть не пришлось. Не прошло и получаса, как в палату влетела мама.       — Чонгук! — Она обняла его так сильно, что он зашипел от боли в сломанном ребре. Тут же отодвинула от себя и, удерживая за плечи, внимательно осмотрела. — Слава богу, все обошлось.       — Все хорошо, мам, — ему было неловко, стыдно от того, что опять заставил ее плакать и переживать. — Правда, хорошо. Ну чего ты? Не плачь.       — Не плачу, — а по щекам одна за другой скатывались слезинки. Тэхён, сидевший с ним на кровати, тактично отвернулся, видимо, чтобы не смущать их. И, когда мама выпустила Чонгука из своих рук, обратилась к нему. — Тэхён, — тот посмотрел на нее, — я… могу я обнять тебя?       Чонгук знал, насколько сложно тому доверять людям, тем более взрослым, как трудно подпустить к себе кого-то. Поэтому, с замиранием сердца, ждал ответа, внутренне надеясь, что тот согласится.       — Я… — тот явно растерялся. Бросил беспомощный взгляд на Чонгука и снова посмотрел на маму, — да, конечно.       И сам медленно, неуверенно положил ладони на спину мамы, когда та прижалась к нему, обнимая.       — Я так рада, что с тобой все хорошо, — произнесла негромко, не разрывая объятий. — Вы такие молодцы. Оба.       Чонгук наблюдал за этой сценой с улыбкой. Может быть для кого-то подобное не представляет никакой важности, особенно в стенах больницы, но для него это имело огромное значение. Тэхён подпустил к себе не только Чонгука, но и его маму…       Дальше им покоя тоже не давали. Несколько раз заходил врач, потом пришли Хосок с Чимином, которые проторчали в палате до самого вечера, развлекая их, как могли. И уже совсем поздно, когда часы посещений давно закончились, вернулся отец.       — Теперь я с уверенностью могу сказать, что все закончилось и эти… бандиты, — хотя явно хотел сказать что-то другое, более грубое, — вас больше не побеспокоят.       — Их арестовали? — поинтересовался Чонгук, переплетая свои пальцы с пальцами Тэхёна.       — Хм… большую часть, да.       Чонгук прищурился. Он догадывался, что бизнес его отца не совсем законный, практически невозможно подняться и разбогатеть так быстро, будучи честным и законопослушным. Но тот никогда не посвящал его в подробности, а Чонгук и сам предпочитал их не знать. Только не в этот раз. Сейчас ему важно знать.       — Нам надо будет давать показания?       — Позже, да, — отец кивнул. — Продажный ублюдок ранен, но жив, так что ответит за все, уж поверьте мне. Те двое, что были вместе с ним… убиты при попытке сбежать. И да, вы не добили одного из них, очнулся, гаденыш, — Чонгук не был уверен, правду ли говорит отец, возможно, просто пытается защитить их? Чтобы они знали, что никого не убивали. А может, действительно, так и было, в конце концов, пульс они не проверяли. Не до этого было. — Мы вышли на остальную банду, в основном мелкие сошки, занятые распространением, которые вряд ли даже знали о вашем существовании. Руководили всем эти трое, двое из которых мертвы, а один — скоро сядет.       — Значит, наконец-то можно выдохнуть?       — Да. Там на самом деле нехилая такая сеть поставки, но с этим уже пусть полиция разбирается.       — Отлично, — Чонгук улыбнулся, переводя взгляд на задумчивого Тэхёна. — Мы в безопасности, Тэ.       — Да, — согласился тот и посмотрел на его отца. — Мне вот непонятно, как вы нас нашли? Как ваш человек так быстро оказался рядом?       Отец вздохнул тяжело, но выглядел при этом так, словно ожидал этого вопроса.       — Когда я понял, что вас похитили, то не стал звонить в полицию, это только затянуло бы процесс. У меня своих людей хватает, так что мы начали поиски еще до того, как похитители связались со мной. По дорожным камерам отследили передвижение их автомобиля до определенной точки. Машина пропала с камер и больше не появилась ни на одной ближайшей. Так нам удалось определить ваше примерное местоположение, но территория вышла довольно большая — сельская местность, там камер совсем немного.       — И вы обыскивали все подряд?       — Да. Когда ты скинул координаты, Чонгук, мои люди были неподалеку. Я связался с ними, чтобы отправить к тебе. И, как видишь, мы успели.       — А выкуп? Ты же заплатил его?       — Да. Надеялся на следящее устройство, спрятанное в сумке среди банкнот, но ублюдок не зря работал в полиции, — отец сжал зубы, так что четко проступила линия челюсти. — Они сумели и сбросить хвост, и избавиться от «жучка». Тут мои планы слегка рухнули, но я и без того знал, что мои люди где-то рядом, поэтому тянул время, как мог.       Чонгук, в который раз, искренне восхитился своим отцом. Тот все продумал, подошел к решению проблемы с нескольких сторон и в итоге вызволил их.       — Спасибо, — словно прочитав его мысли, произнес Тэхён. — Спасибо, что спасли нас.       — Это вам спасибо, — отец тепло улыбнулся, — что выжили, мальчики. Кстати, Тэхён, документы о твоей эмансипации готовы, как только ты выпишешься из больницы, вместе съездим к юристу.       — Хорошо, — явно обрадованный услышанным, согласился тот.       Отец еще немного времени побыл с ними, расспрашивая подробности того, как им удалось сбежать, а потом засобирался уходить.       — Черт! — Тэхён аж подскочил на месте. — Заяц!       Наверное, глаза Чонгука были такими же большими и ошарашенными, как у его отца.       — Заяц? — непонимающе изгибая бровь, спросил отец.       — Да, заяц же! Плюшевый! Для дочки господина Пака.       И тут до Чонгука дошло. То, что их охранник выжил, но с тяжелыми травмами лежит в больнице, они уже знали. Выйдет тот оттуда не скоро, это точно. Главное, что вообще выйдет, но…       — У нее день рождения, — вмешался Чонгук. — А мы… слегка испортили игрушку.       — Вот оно что, — отец хохотнул, — не переживайте, я позабочусь о том, чтобы ребенку доставили точно такого же зайца.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Чонгук.       Почему-то ему очень не хотелось, чтобы по сути, незнакомая ему маленькая девочка, осталась без подарка от папы. За всеми этими событиями про игрушку как-то подзабыли, хорошо, что Тэхён вообще вспомнил. Добрый. Заботливый такой на самом деле, хоть и кажется колючим.       Немногим позже, устроившись на одной больничной кровати, они просто обнимались, наслаждаясь близостью друг друга.       — Хорошо, что ты вообще про это вспомнил, — шепотом произнес Чонгук. Тусклого света уличного фонаря, попадавшего в окно, им вполне хватало. — Это очень мило, Тэ.       — Это всего лишь игрушка, — буркнул тот, наверняка недовольно куксясь.       — Ты спас меня с ее помощью.       — Угу.       Такой забавный в подобные моменты.       — А еще велел никогда не оставлять тебя, — хорошо, что было не видно, как он улыбается.       — Угу.       — И в любви признался…       Чонгук закусил губу, предвосхищая реакцию. И не прогадал.       — Ты теперь постоянно мне это припоминать будешь? — недовольное.       — Естественно! Мне Ким Тэхён, по которому я с ума схожу, в любви признался!       — Ну признался и признался, чего мусолить?       — А скажи еще разок, а? — умоляюще.       — Ни за что! Сказал уже. Если что-то изменится, то я тебя обязательно уведомлю.       — Ну-у, — протянул жалобно. — А если мне хочется слышать от тебя эти слова? Хотя бы иногда. Пожалуйста, Тэ, ну разочек, а?       Тот вздохнул. Помолчал немного, словно что-то решая в голове. А потом совсем тихо, на грани слышимости, произнес:       — Я люблю тебя, Гук-и. Очень.       — И я тебя, — вслепую тычась губами в лицо Тэхёна, — очень.       Ему все же удалось найти губы и утянуть Тэхёна в поцелуй, осторожный, неторопливый, но глубокий. Ласково целуя, Чонгук наслаждался чужим вкусом, аккуратно, чтобы не задеть синяки и ссадины, да и лишний раз не тревожить собственное ребро, обнимал, прижимаясь всем телом. Они вместе. Они со всем справились.       — Слушай, — сипло, на выдохе, — а можно ты мне хотя бы иногда будешь повторять свое признание? Мне слишком нравится слышать от тебя эти слова.       Тэхён хмыкнул. И вплетя пальцы в его волосы на затылке, прошептал в самые губы:       — Можно, Чонгук.