Раньше они выкрикивали наше имя, теперь они произносят его шёпотом / They used to shout our name, now they whisper it

За день до произошедшего Вегас только сейчас понял, что на рассвете Бангкок был особенно красив. Тишина и покой, словно покрывало, укутали город, пока десять миллионов его жителей ещё наслаждались глубоким сном. Было так хорошо, что Вегас мог бы с лёгкостью притвориться, будто он и Пит были единственными людьми на этой планете. Только они, рыбы в океане и птицы в небе. И никого, чтобы их контролировать. Никого, кто бы обратил внимания на припаркованный у берега «мустанг», покачивающийся от лёгких толчков. Никого, кому бы было до них дело. Он попытался снова погрузиться в эту фантазию. Закрыл глаза, вдохнул свежий морской воздух и сосредоточился на тихих стонах Пита, который раскачивался взад-вперёд на его бёдрах. На ощущении широко раскинутых в сторону ног, тесно прижатых к его рёбрам; на ногтях, впившихся в его спину. — О, чёрт, — выдохнул Пит, навалившись сверху на Вегаса. Они сейчас были настолько близко друг к другу, насколько это вообще возможно. Вегас не знал, где заканчивался он и начинался Пит. Их пот смешался, слившись в совершенно невероятный коктейль, который Вегасу хотелось закупорить в бутылку и пить каждый день вместо вина. Он чувствовал, как глубоко вошёл его член в податливое тело, как дрожал от удовольствия Пит — такой тёплый и узкий внутри, что Вегас готов был кончить. Пит наклонился вперёд и положил голову ему на плечо. — Пошёл ты. Заставляешь меня делать всю работу, — пробормотал он и, выпрямившись, снова стал насаживаться на его член. Открыв глаза, Вегас заметил, что движения Пита стали рваными, резкими. Ритм сбился. Румянец, заливающий его щёки, перекинулся на грудь. Вегас мог бы помочь ему. Мог опрокинуть Пита лицом вниз — заднее сидение машины это позволяло — и ворваться в его тело, вбиваясь до тех пор, пока бы Пит не закричал, содрогаясь от оргазма. Вегас так часто проходил через это, что точно знал, как доставить партнёру больше удовольствия. В конце концов, он мог просто схватить Пита за задницу, чтобы усилить его толчки. Но он не будет делать ничего из этого. В этот раз Вегас хотел, чтобы руководил Пит. Без его вмешательства. Не потому, что не хотел рывком перевернуть Пита и, вдавив его лицо в оконное стекло, шептать ему на ушко пошлости. А потому, что желал этого слишком отчаянно. Он должен был убедиться, что Пит тоже хотел его, нуждался в нём так же сильно, как и он сам нуждался в Пите. — Только посмотри на себя. Такой красивый верхом на моём члене, — произнёс Вегас, всё ещё держа руки за подголовником сиденья. Он решил, что небольшое поощрение не в счёт. — Такой хороший мальчик. Ты делаешь мне так хорошо. Кончи для меня. Дай мне полюбоваться на это. — Я не могу, — пробормотал Пит. Но уже через секунду Вегас увидел, что слова подействовали и член Пита ещё больше налился кровью, став почти пурпурным. Это зрелище заставило его возбуждённо сглотнуть. — Придуши меня, — взмолился Пит, слегка откинув голову назад и обнажив свою красивую шею. И Вегас сделал, как его просили. Сжал Пита двумя руками, стараясь не давить слишком сильно на трахею, балансируя на грани опасного для жизни удовольствия. Пит посмеялся над его осторожностью. — Сильнее, — прошептал он, выдохнув последний воздух, который оставался в его лёгких. Пит вёл себя словно газель, заглянувшая в логово льва. Никакого самосохранения. Это сводило Вегаса с ума. — Тебе это нравится, Пит. Не так ли? Тебе не нужен воздух, когда внутри мой член, — произнёс Вегас сквозь пелену наслаждения. Слова давались ему тяжело, дыхание тоже затруднилось. В ответ стоны Пита стали громче. — Покажи, как сильно тебе это нравится, — потребовал Вегас, надеясь, что его голос звучит достаточно властно, чтобы заглушить нотки отчаянной нужды, которой были пропитаны его слова. Он так сильно хотел получить одобрение, что чувствовал себя жалким. Даже когда Вегас был полностью свободным и находился на другом конце света, всё, о чём он мог думать, — это Пит. Неважно, как сильно он напивался, какие наркотики принимал, сколько перетрахал парней, похожих на Пита. Он так боялся, что Пит забудет о нём, что снова и снова посылал ему авиабилеты, несмотря на риск быть пойманным главной семьёй. Он хотел остаться в мыслях Пита, даже если бы тот начал обдумывать план его убийства. Вегас понял, что, даже если у них не было будущего, он бы хотел иметь возможность взглянуть на Пита в последний раз, прежде чем Кинн бы его пристрелил. Пит ещё раз вскинул бедра, и из его члена, зажатого между их телами, выстрелила сперма. Вегас ладонями почувствовал вибрацию утробного стона — настолько низкого, что расслышать звук, вырвавшийся из приоткрытого рта Пита, было практически невозможно. Кончив, Пит немного отстранился и облокотился на спинку переднего сиденья, всё ещё дрожа от накрывшего его удовольствия. Белёсая жидкость, покрывающая их животы, стекала на подушки, наполняя Вегаса спокойствием. Ты действительно этого хочешь, подумал он. Хорошо, теперь я могу тебя трахнуть. Вегас провёл рукой вверх по лицу Пита и одним слитным движением перевернул его на спину. Он понял, что манёвр прошёл так гладко, потому что Пит уже был готов к этому, будто прочитав мысли Вегаса. Нависнув над Питом, он запустил одну руку ему в волосы, а второй обхватил его плечо. Вегас вошёл единым толчком, сразу задев простату. И делал это снова и снова, вбивался сильно и глубоко, прислушиваясь к всхлипам Пита, который распластался на сидении, принимая всё, что он давал ему. — Хочешь, чтобы я кончил в тебя или на тебя? — спросил Вегас, ощутив, что его начало захлёстывать удовольствие. Когда Пит не ответил, он дал ему звонкую пощёчину. Скорее чтобы привести в чувство, нежели причинить реальную боль. — Отвечай. Ты хочешь мою сперму внутри себя или на себе? — Внутри, — всхлипнул Пит. Именно это и хотел услышать Вегас. Возможно, Пит действительно читал его мысли. А возможно, он просто знал, что сейчас это единственный способ для Вегаса сделать его своим. Эта догадка привела Вегаса в ярость, и он до крови впился зубами в шею Пита. — Ты же знаешь, кому принадлежишь, — прошептал Вегас, прежде чем его накрыл оргазм. Тело начало содрогаться от чистого кайфа, разлившегося по венам. Стоны бесконтрольно срывались с губ. Он кончил глубоко внутри Пита, языком при этом лаская его плечо. Вегас понимал, что надо встать, но делать этого совершенно не хотелось. Хотелось остаться внутри Пита, положить голову ему на грудь и слушать громкое биение его сердца. Может быть, даже заснуть так. Или умереть. Но Питу нужно было скоро уходить, поэтому он вышел из его тела и сел рядом. Подняв с пола куртку, брошенную в порыве страсти, Вегас вытащил из кармана платок. Пит всё ещё тяжело дышал, держась одной рукой за ручку двери, а вторую подложив под голову Вегасу. Даже измождённый, он выглядел потрясающе. Вегас мысленно запечатлел этот образ, отложив его в дальний уголок своей памяти, чтобы позже вернуться к нему, когда ночью Пит в очередной раз пришлёт ему смс: «Завтра не получится». Вегас наклонился и вытер сперму с груди и живота Пита. — Open up — мягко прошептал он на английском, опустив руку ниже. Таким образом Вегас как бы говорил: «Видишь, я могу позаботиться о тебе. Я могу быть нежным. Не хочешь сейчас сбежать вместе со мной?» Немного позже, когда они начали одеваться, Вегас сделал вид, что не заметил, как Пит скомкал испачканный платок и спрятал его под резинкой боксеров. Пит пинком открыл дверь машины и достал пачку сигарет. Когда Вегас наклонился, чтобы дать ему прикурить, он спросил: — Будешь? — Я пытаюсь бросить, — ответил Вегас. Пит вопросительно приподнял брови. — Макао начал курить, пока меня не было. Поэтому я стараюсь стать для него примером. Брат же ещё подросток, сам понимаешь, — вздохнул он. Пит изо всех сил сдерживал смех, но уголки его губ всё равно приподнялись в лёгкой улыбке. Когда на том собрании главы преступного мира Бангкока потребовали от дяди Корна приструнить Вегаса, ему было всё равно. В тот раз он всё-таки пошёл на встречу по просьбе Пита, хотя лучше бы этого не делал. Он бы предпочёл получить пулю в лоб, чем наблюдать, как его отец пресмыкается. «Мой сын больше не будет проблемой. Я присмотрю за ним. Он больше даже из дома не выйдет». Вегасу было наплевать, кто занимает кресло главы мафии. После того, как он узнал, что такое настоящее желание, это перестало его интересовать. Но тогда Вегас не осознавал, что сделка, на которую он согласился, помешает ему завоевать Пита. Но, может, в этом и был смысл. Кто знает, хотел бы он Пита так же сильно, если бы смог его сломить. В любом случае, всё, что у него было сейчас, — это настоящий момент. Ранние звонки, утренний секс, немного нежностей после, секреты, рассказанные шёпотом под плеск волн. Вегас очень старался радоваться тому, что имел. Ведь здесь, в этой машине, он всё ещё чувствовал себя королём. Когда Пит позволял бить себя, кусать, оставлять на своей коже синяки, разрушать себя, Вегас ощущал власть. И эта власть — единственная, которая имела для него значение. Но этого было недостаточно. Далеко недостаточно — пытаться выкроить для себя немного места в жизни Пита. Он был как нож, вырезающий узоры на древесине. Но ему хотелось завладеть деревом, хотелось обладать им целиком и полностью. Сжечь дотла и построить на его пепле новую жизнь для Пита. Жизнь, в которой тот всегда был бы рядом с Вегасом. Но он не мог заставить Пита остаться рядом. Снова. Во-первых, потому что это, блять, не сработает. Он просто опять найдёт способ сбежать. А во-вторых, потому что Вегас не хотел делать Пита несчастным. Поэтому нужно было дождаться, пока он не придёт к нему по своей воле. И не важно, что ожидание убивало Вегаса. — Может, сходим куда-нибудь? Ты голоден? — спросил он, отчаянно пытаясь продлить время, которое они могли провести вместе. — Давай позавтракаем. — Разве согласно договорённостям ты не должен сидеть в своём замке? — ответил Пит, осторожно выглянув из машины, чтобы убедиться, безопасно ли сейчас выходить. — Но я уже не там, — пожал плечами Вегас. Он понимал, что ведёт себя неосторожно, но ничего не мог с собой поделать. Пит обернулся и серьёзно на него посмотрел. — Но никто об этом не знает. Никто не увидит тебя здесь. Вегасу хотелось спросить: «А ты хочешь, чтобы люди узнали? Узнали, что я нахожусь здесь, в этом чёртовом городе, взаперти и медленно схожу с ума просто потому, что ты отказываешься уйти со мной, но обещаешь, что мы сможем видеться, если я останусь? Что я хочу поглотить тебя, спрятать тебя внутри себя? Что я перестал ненавидеть Кинна за ту власть, которой он обладает? Что теперь ненавижу его, потому что ты живёшь с ним в одном доме и он может звать тебя к себе, когда только пожелает? Ты хочешь, чтобы люди это узнали?» А сам-то ты это знаешь? Должно быть, Пит решил, что вокруг никого нет, потому что он вышел из машины, надел ботинки и повернулся, положив руки на крышу. — Если хочешь, можем встретиться завтра. Порш меня прикроет. — Ты скажешь ему, где будешь? — с насмешкой в голосе спросил Вегас, постаравшись скрыть волнение и боль из-за того, что ему придётся отпустить Пита. — Да. Он знает… эм, о нас. — Пит жестом показал на них двоих. — Порш знает? — заинтригованно спросил Вегас. Он пытался обработать полученную информацию и понять, что она значит. — А что? Он тебе всё ещё нравится? — поинтересовался Пит с нейтральным выражением лица. Но его тон был пропитан жгучей ревностью, от которой Вегас почувствовал блаженную эйфорию. — Мне никогда не нравился Порш. Я хотел его. Даже не то чтобы хотел. Я просто жаждал забрать того, кого любил Кинн. — Вкус честности странно ощущался на языке, но с Питом нельзя было по-другому. — Я просто… — Вегас хотел сказать: «Беспокоюсь о тебе». — Что, если он расскажет Кинну? — вместо этого произнёс он. — Он не сделает этого. Он мой друг, — ответил Пит, и, как ни странно, Вегас ему поверил. Наверное, здорово иметь человека, которому можно доверять. Вегасу этого не понять. У него никогда не было друга. Пит снова сел в машину и поцеловал Вегаса в губы, пальцами дотронувшись до шрама, который он сам ему оставил. Они мгновение смотрели другу другу в глаза. Пит прикусил губу. Он выглядел так, будто пытался что-то понять. На его шее начали проявляться синяки. «Я был здесь, — подумал Вегас. — Был рядом. Именно я сделал это с тобой». — Тогда до завтра, — пробормотал Пит и снова выскользнул из машины, направившись к своему внедорожнику, припаркованному рядом. — Обернись, посмотри на меня, — прошептал Вегас. — Обернисьобернисьобернись. — Может, если он скажет это достаточное количество раз, его желание сбудется. Но Пит не обернулся.