В прятки со временем

Уснуть больше так и не получилось, поэтому Андрей сел ближе к окну, темнота за которым наконец начала рассеиваться и сменилась предутренним бледно-розовым сумраком. Поезд замедлил ход и остановился в том самом Бологом, которое, как известно из советской песенки, находится где-то между Ленинградом и Москвой. Стоянка занимала около получаса, и Андрюха решил выйти на перрон. Он прислонился плечом к колонне полукруглого здания вокзала, вдохнул свежий летний воздух и вспомнил, как однажды они с Михой ехали вот таким же маршрутом, только наоборот из Москвы в Питер, и напились просто в хлам, смешав всё, что только было можно. Тогда Андрею на полном серьёзе показалось, что вместо привычного Горшка он видит перед собой самого настоящего демона. Он смотрел в Мишкины мутные глаза и разговаривал с той сущностью, которую обозвал потом гоблином. Спустя время Князь, конечно, списал всё на действие спиртного и звоночки подступающей белой горячки, и жёстко испугался, но тогда был чётко уверен, что всё происходит на самом деле. Будь у него под рукой нож или ещё какое оружие, годное для уничтожения чертей, он бы, не ровен час, своими собственными руками прирезал бы Миху, и пиздец всему. Чего только не привидится в пьяном бреду… Сейчас с Джокером случилась похожая история, помимо одного важного отличия: Князь был трезв, ведь несколько рюмок коньяка, распитых с Лёшкой, давно выветрились, а после концерта он и капли в рот не брал. Сумасшедшим дуриком Андрей себя тоже не чувствовал, хотя, наверное, это ни о чём не говорило. Вряд ли хоть один умалишённый осознает свой недуг, на то он и клиент психбольнички. Но Князь всё же отсёк такие мысли о своём ментальном здоровье и разрешил себе думать, что попал в некий мистический переплёт. Он никогда не был так категорично настроен против мистики и непознанного, как законченный реалист Горшок, поэтому смирился и с любопытством снова достал из кармана карту Джокера, полагая, что она является неким ключом. Андрей внимательно рассмотрел жуткую рожу в шутовском колпаке, перевернул и заметил, что на её полосатой обратной стороне появилось окошечко с постоянно меняющимися цифрами. — 17 часов с копейками… Надеюсь, это отсчёт до того момента, когда откроется доступ к игре, а не карманная бомба с часовым механизмом, — шёпотом рассмеялся Князь и, шевеля губами, подсчитал: — Получается, как раз после концерта, часов в десять вечера. Ну что ж, Джокер, я готов. Очень любопытно, что же ты придумал за игру, да и кто ты в самом деле такой? Андрей поддёрнул чуть сползшие джинсы, прошёлся туда-сюда по перрону, вдыхая до боли знакомые железнодорожные запахи, и вернулся в вагон. Сон медленно брал своё, но мысли путались и мешались, как голодные кошки под ногами, поэтому Андрюха достал наушники, подсоединил их к телефону и включил успокаивающие мелодии без слов, которые закачивал однажды для Алиски, чтоб усыпить её в самолёте. — Ну что, доча, теперь и папка поспит под такую музыку, — улыбнулся он, вспомнил своих родных и понял, что уже успел соскучиться. Он безумно любил и Агату, и обоих своих дочерей, но как-то так выходило, что творчество всегда стояло в его жизни на первом месте. Творчество и… И Горшок. Особенно в юности, в те далёкие годы, когда они буквально растворились друг в друге, такие разные и такие похожие. Сейчас, анализируя иногда свои чувства, Андрей понимал, что между ними рукой судьбы или провидения была создана очень странная связь, как между родными людьми. Например, братьями. Или даже крепче и сильнее, потому что к братану Лёше Миша относился гораздо более прохладно, чем к нему, Андрею, в лучшие времена их дружбы. Князь вздохнул, поворочался и кое-как заснул, к счастью или к огорчению не увидев никаких снов. Златоглавая столица шумела утренним часом пик, стоя в пробках, и Андрей встрял в один из дорожных заторов прямиком от вокзального шлагбаума. Спешить было некуда, но всё же он хотел спокойно, не торопясь, заселиться в гостиницу, чтобы там отдохнуть, а потом сходить на интервью в студии одной радиостанции и отправиться к ребятам-музыкантам, которые сейчас скорее всего уже загрузились в «Сапсан», на саундчек. «Наверное, неспроста именно мой билет пропал, — усмехнулся Андрюха, разглядывая в зеркало бокового вида вереницу машин позади. — Джокер нарочно всё подстроил, чтоб подловить меня в ночном купе один на один со своими мыслями». Князь сунул руку в карман, нащупал карту, но доставать не стал. Он шмыгнул носом, почесал скулу, откинулся на спинку пассажирского сидения и приготовился к долгой дороге. Заселение в отель прошло гладко, Андрей разложил нужные вещи и пошёл в ванную приводить в порядок свой весьма помятый вид. Покончив с этим и на ходу размазывая ладонью по щекам крем после бритья, он толкнул дверь в комнату и отшатнулся, увидев развалившегося на кровати Джокера. При свете дня он выглядел ещё реалистичнее, чем ночью, и Князь совсем струхнул и интуитивно закрыл глаза, а когда открыл, номер был уже пуст. — А был ли мальчик? — спросил самого себя Андрюха, махнул на всё рукой и пошёл обедать. Джокер мелькнул среди столов ресторана, а потом объявился в коридоре рядом со студией радиостанции, и Князь понял, что он за ним следит. Дело принимало очень интересный оборот, но думать об этом было некогда, потому что Андрею приходилось отвечать на стандартные вопросы ведущей. Он рассказал о двух предстоящих совместных концертах с Лёшей, повспоминал Миху, не выходя за определённые самим собой рамки искренности и дозволенности, и заинтересованно приподнял бровь, когда журналистка спросила: — Если бы вам выпал шанс прожить жизнь по-другому, или, например, возможность встретить себя молодого и дать совет, то что бы вы изменили? Андрюха вновь заметил материализовавшегося возле стенки хихикающего Джокера и чуть задумался. Этот вопрос частенько задавали на различных прессухах и интервью, но в свете последних странных событий он прозвучал будто пророчески. — Знаешь, это очень философская тема. С одной стороны, если что-то изменить, то я буду уже вроде как и не я. А с другой… Тут Князь совсем завис, уставившись в одну точку, и ведущая свернула разговор в другую сторону, оставив в воздухе лёгкую недосказанность. А Андрей всё думал, а если и правда он бы мог что-то поменять… Что в первую очередь он бы сделал? Некая очень правильная и светлая догадка яркой кометой пронеслась в сознании, но он не сумел поймать её за хвост и вопросительно взглянул на девушку, которая что-то повторяла уже не в первый раз. — Андрей? — Извини, отвлёкся, — очаровательно улыбнулся он и щёлкнул пальцами. — Давай ещё раз, о чём ты спрашивала? Интервью наконец закончилось, Андрей, вновь погрязнув в пробках, рванул к месту проведения концерта, отстроил звук и плюхнулся в гримёрке на диван. Через какое-то время рядом нарисовался отрешённый Алексей, отыгравший свой сет, и присел на подлокотник. — Ну что, Андрюха, как поездка? — Неплохо, но, — протянул Князь, удобнее устраиваясь на диване, — я, кажется, растряс в ней остатки мозгов. Чепуха всякая то ли снится, то ли мерещится. Шуты, джокеры… Представляешь? — У тебя слишком богатое воображение, Князь, — засмеялся Лёха. — А знаешь, Джокер — это же, можно сказать, тень. Тень Шута, его альтерэго. Понимаешь? Да у вас даже был похожий альбом, Тень клоуна. — Точно, — кивнул Андрей и боковым зрением опять уловил движение позади Лешки. Когда Горшенёв-младший ушёл, он достал карту и почувствовал в груди жуткое замирание, как в детстве, когда слушал в деревне от старух страшные, но очень интересные сказания и байки. Счётчик позади Джокера показывал ровно два часа. На сцене Князь, как всегда на таких концертах, погрузился в атмосферу полуностальгии, полусказки, и спел от всей души, представляя временами, как возопили бы фанаты, если б рядом с ним вдруг воплотился Горшок. Эх, грянули бы они вдвоём! Ну почему, почему же всё так неправильно вышло? Сколько всего ещё было впереди… И концерт бы они обязательно сыграли совместный, несмотря ни на что, и песню бы вдвоём записали. Да тех же «Норманнов». Князь специально их берёг для Горшка… Отгремели последние аккорды, Андрюха глянул на своего Шута, всё так же раскрывающего руки для объятий, поморгал, чтоб не пустить скупую слезу, и спустился со сцены вниз. Он целенаправленно шёл в гримёрку, которая была совсем рядом, но удивительным образом свернул, видимо, не в тот коридор, который вдруг стал непривычно карикатурным, будто нарисованным или смоделированным в компьютерной программе. Каменные стены, выложенные крупной кладкой, узоры, орнаменты… Князь остановился, внимательно осмотрелся и всё же пошёл дальше. Странное дело, но закулисье клуба становилось всё запутаннее и запутаннее. Андрей битый час блуждал по коридорам и никак не мог найти выход, а в затылок постоянно дышала чья-то тень. Почти не сомневаясь в том, что это проклятый Джокер, Андрюха вытащил карту и увидел, что счётчик обнулился. Князь дёрнул тяжёлую дверь, внезапно оказавшуюся перед ним, очень надеясь, что ведёт она на улицу, но очутился в полутёмной прокуренной гримёрке. В углу, зажимая один другого по очереди к стене, о чём-то спорили два молодых парня. Андрей вздохнул и хотел идти дальше, но один из музыкантов повернулся, и в нём Князь узнал… Нет, подождите, стойте! Этого не может быть! Сердце Андрея трепыхнулось и забилось… Нет, не как олень, и даже не как вольная птица, запертая в клетке, а как сотня разъярённых буйволов, с топотом несущихся по пустынной прерии. Потому что увидел Андрюха себя. Наивного, слегка лохматого, умеренно пьяного, взволнованного пацана лет двадцати в непонятно где раздобытой косухе, который наконец доехал из Купчино до «Тамтама» и отчаянно трясётся, честно боясь выйти на сцену, а рядом стоит собственной персоной Горшок с электрогитарой «Урал» в руке, ерошит пятерней короткие тёмные волосы и активно убеждает друга, что ничего страшного там нет, та же тусовка, что и в зале, а Андрей просто обязан прочитать стихи, ну и спеть, естественно, тоже. — Андрюх, ну мы же вместе, ё-моё. Мы группа. Вместе всё замутили. Давай, короче, не выёбывайся и не ссы. Идём. Играем! Князь смотрел на всё это и не мог прийти в себя. Он видел прямо вот тут, перед собой, не фотографию, не видео, а реальных живых людей. И не абы кого, а Миху и себя образца девяносто третьего года. Вот это заявочки так заявочки. Здесь уже не шизой, здесь попахивало капитальным сумасшествием. Но Андрей, поднапрягшись, вспомнил, что такая ситуация действительно была, и гримёрка один в один Тамтамовская. По всему выходило, что с ума он не сошёл, а просто переместился во времени. Или нет? Пока он раздумывал, к двери повернулись уже оба парня, и нынешний Князь успел заметить в глазах самого что ни на есть живого Мишки удивление и искреннее непонимание, но в ту же секунду всё вокруг затемнилось. Андрей, всё ещё переваривая ситуацию, не сразу заметил экран загрузки и очнулся лишь тогда, когда заиграла приветственная музыка. Князь сразу уловил, что это «Гимн шута», компьютерно обработанный, и нашёл в себе силы усмехнуться. Пустота никуда не исчезла, но перед глазами появился интерфейс, предлагающий нажать кнопку «играть». Кнопки «выход» нигде не было. — Ха, — громко произнёс Князь. — Всё чудесатее и чудесатее. То ли компьютерная игруха, а то ли путешествие сквозь время. Нихуя не понял, но правила принимаю. Эй, Джокер, где ты? Я иду. Андрюха решительно коснулся надписи «играть», потому что другого выбора ему не оставили, пустота исчезла, и он оказался внутри тёмного бара или кабака. — Ага, ну вот, видимо, и первая кат-сцена, — вспомнил Андрюха свой опыт геймера, уселся на деревянный стул, отхлебнул из стакана напиток, оказавшийся ромом, и приготовился ждать, что же будет дальше.