***
Элизабет Лавендер выглядела не очень. Вся загипсованная, с дополнительно фиксированными конечностями, девушка лежала на постели. Её визиту Лиза обрадовалась просто неимоверно. Обсудив последние события («Ну и угораздило же тебя, подруга, попасть под ракету»), Эдита поплелась обратно. Мимо неё спешили врачи, медсёстры и каталки с новыми пациентками. Нью-Йорк в эти дни стал небезопасным. Двери лифта распахнулись. Она вошла в него, потеснившись с каталкой и высоким парнем. Прислонившись к стенке сдвинувшегося лифта, она присмотрелась к своим попутчикам. На каталке лежала безногая женщина в полнейшем отрубе, которую сопровождает медсестра. А вот парень был в кожаной куртке с рисунком птицы на спине, на лице медицинская маска и солнцезащитные очки, а на руках прозрачная коробочка с букетом. Из-под его бейсболки торчали светлые волосы. Кажется, Эдита где-то его видела. Только вот где?.. Прозвенел сигнал лифта. Эдита Брок вышла из него, а парень продолжил свой путь, приехав на самый высокий этаж, где расположились палаты наилучшего уровня. В таких обычно лежат корпораты. Нужную палату охраняли две рослые женщины. — Кто такой? — одна из них перегородила дорогу. — Доставщик, — парень пожал плечами и кивнул на коробку у себя на руках. — Вот, надо доставить. Охранницы переглянулись. — Оставь тут. Доставщик издал усталый вздох. — Что ж. План Б… Через несколько интенсивных секунд он толкнул дверь. Окно во всю стену из бронированного стекла. На стене огромный телевизор. Большая удобная кровать, на которой маленькая фигура целиком забинтованной женщины смотрелась слегка чужеродно. Он поставил коробку на тумбочку рядом с постелью и извлёк оттуда букет роз. Их он положил на грудь пациентке. Сладковатый запах заполнил палату. Веки женщины дрогнули и приподнялись, открывая жёлтые глаза с вертикальными зрачкам. Звериный взгляд просканировал окружение и замер на нём. — Т-ты-ы-ы… Вместо грозного рычания вышел жалкий хрип. — Армстронг… Он подтащил стул к ней, переставив его спинкой вбок, и сел на него, положив подбородок на ладонь, уперев локоть о спинку стула. — Может, толкнуть тебе речь о том, что во всех бедах виноваты планировщики? И что я не более чем бешеный пёс? Он покачал головой. — Нет. Это будет моветоном. Сняв очки, Армстронг подался вперёд, сцепив руки на коленях. — Ну же, спрашивай. Я же знаю, тебе хочется. — Пошёл к чёрту… Бесчестная тварь. Какой яд ты распылил на букет? Он улыбнулся уголками кроваво-красных глаз. — Ты не поверишь, что можно сделать из бытовой химии. Кстати, почему это я бесчестный? — Отрава… Оружие трусов. Он хмыкнул, кинув взгляд на часы на запястье. — Какие громкие слова от оперативницы Щита, которая не чуралась никаких методов, — он весело взглянул на неё. — Лицемерно, а? В ответ раздался тихий кашель. — Знаешь, Ава, я хотел бы услышать от тебя кое-что напоследок… Убийства по приказу — работа. Убийства ради себя — грех. Если результат один и тот же… Труп, у которого были друзья, мечты, семья… То где разница? — Ты не поймёшь… Ты тварь, убивающая ради развлечения. — Не говори как все, ты не такая. Мы же одной крови. — Пошёл на хуй… Кха-кха… Я другая. Я… — Ты убивала по приказам Щ.И.Т, по приказам Озкорп. Чем ты лучше меня? — Идея. Присяга… Тебе известны такие слова? — О. Вот как… Значит, ты утверждаешь, что можно убивать ради каких-то непонятных идеалов? Которые выдумали господа сидящие в высоких кабинетах? — Софистика… А ведь раньше у злодеев были хоть какие-то принципы. Честь, неписаные правила… А ты, блядь? Во что веришь ты? Да ни хрена у тебя нет! Он усмехнулся. — Ты не права в одном, Ава. У меня есть мечта… что однажды настанет день, когда каждый человек в этой стране будет сам управлять своей судьбой. В стране истинной свободы, чёрт возьми! В стране действий, а не пустых слов! Управляемой силой, а не комитетом! Где закон меняется индивидуально, а не наоборот! Где власть и справедливость находятся там, где надо — в руках народа! Где каждый человек свободен думать и действовать! К чёрту всех этих юристов-импотентов и ёбаных бюрократов! К чёрту эти круглосуточные интернет-срачи о знаменитостях и их трусиках! К чёрту СМИ и «Американскую гордость»! К чёрту войны за нефть и бабло! К чёрту всё это! Америка больна — она прогнила насквозь. И нет иного средства спасти её, кроме как вырвать всё с корнем! Чтобы начать с чистого листа, надо сжечь всё дотла! — …Безумие. Ты сошёл с ума. — Может, да, а может и нет. Всё рассудит только щелчок… Спасибо за амулет. Прощай.***
— Стоимость акций упала на… — Достаточно. Спасибо, Эвелина. Её секретарша, фигуристая блондинка, замерла перед ней. — Ну? Проваливай! Крика хватило, секретарша ушла. Генриетта Озборн уставилась на лакированную поверхность стола. Из нечёткого отражения на неё в ответ глядела бледнокожая девушка, чьи иссиня-чёрные волосы были растрёпаны, а под зелёными глазами пролегли круги. — Хреново выглядишь, Грета. Шагов она не слышала. А это значит, что пришла или Фелиция, или… — Пенни? — Угадала! Её лучшая подруга присела на стол, отодвинув бумажную кипу. Заправила рыжие волосы за ухо и заглянула в планшет. — Эта диаграмма то, о чём я думаю?.. — Да, — Грета закрыла лицо руками и откинулась на спинку кресла. — Дела хуже, чем я думала. Даже хуже, чем я боялась. — Грета… — Пенни, они хотят приватизировать Озкорп! Национализировать дело всей жизни мамы! — Но ведь законы… — Законы диктуют они. Вся армия юристов и адвокатов… Вся репутация, вся власть Озкорп… Всё это сломалось из-за паранойи моей матери! — она вскочила, взмахнув руками. — Из-за её грёбаного расстройства контролировать всё во всю технику установили автопилоты! — сильные руки обвили Грету, прижав к Пенни. Рыдания сотрясали её. Куртка, в которую она уткнулась, вскоре промокла из-за слёз. — Тише, Грета, тише… Значит, ничего поделать нельзя? — Нет. Да… Не знаю… Я наняла Мэй Мёрдок, но и она не чудотворец. Заседание состоится в пятницу, слишком мало времени. — А если кто-то, например, Сорвиголова или Девушка-Паук поймают ту террористку? — Было бы полегче, имея козла отпущения. Но Озкорп всё равно потерпит крах… Эй, Пенни. — А? — рыжая гладила подругу по волосам не переставая. Брюнетка приподняла голову, глядя на неё твёрдо и решительно. — Я хотела сказать… Слишком лично. Он отключил трансляцию видеокамер, оставшись наедине со своим отражением в экране компьютера. На душе скреблись кошки, что было шокирующим открытием, идущим вразрез с прошлыми выводами. Кажется, сыворотка Зелёной Гоблин должна была культивировать самое худшее в человеке. С каких пор неспособность испытывать сочувствие считается позитивной чертой? Он отключил свет в серверной и вышел в гараж. Поглядел на висящий на стойке тёмно-зелёный доспех под женскую фигуру, который он кое-как подогнал под себя. Пришло время выйти в свет, не так ли? Взяв планшет, он начал планировать будущее одеяние. Под основу пойдёт стандартный бронекостюм СБ Озкорп, он достаточно лёгок, стойкий против пуль и хорошо хранит температуру. Далее надо решить проблему с охлаждением, навесить броню, перекрасить и-и-и… Готово. Он посмотрел на результат своих трудов. В принципе, выглядит весьма прилично и не похоже на униформу. Хотя вес в двадцать килограмм ещё недавно мог вогнать его в небольшой шок. Его мысли вернулись к тому, что он видел. Итак, чудотворец, а? Он может явить чудо. Чудо, за которое заплатят другие. — О чудесах молю, не о снисхождении. Капля её любви — и я в исступлении…***
Где-то из морга сбежала жертва одного из взрывов на электростанции. На карьере патологоанатома это был первый оживший труп. Где-то на берег из реки Гарлем выползла женщина. Откашлявшись от воды, она побрела по набережной, покачиваясь и что-то тихо бормоча. Где-то один криминальный авторитет сидел перед фотографией в рамке и молча плакал. На фотографии были изображены женщина и маленькая девочка. Их звали Ванесса и Ширли Фиск. Они погибли под ракетным огнём. Где-то мрачная фигура в кожаном плаще шла по улице, держа в руках по М1911. Одетая в футболку с принтом черепа, она направлялась к одному из наркопритонов. А один Альберт Хайзенберг ничего не подозревал и создавал себе костюм. А зря. Стоило бы приготовиться страдать…