Когда мы вместе

в немой злости кусая нижнюю губу, которая и так саднила от постоянных ранок, ты тщетно пыталась подавить отрывистые стоны наслаждения, разливавшегося по этому чертовому телу, что не могло сопротивляться умелым ласкам. страстно зацеловывая нежную шею, Риндо аккуратными толчками вбивался в тебя, стараясь доставить как можно больше удовольствия чувственными губами, изящными длинными пальцами и разгоряченной плотью. тебе было хорошо. тебе было просто охуенно. но в то же время тебе было до умопомрачения мерзко, до саднящей горло тошноты. подумать только, скольких он еще также ублажает, заставляя метаться по мятым простыням, поджимать пальцы ног. скольким он точно также шепчет сентиментальные глупости, искусно играя на струнах девичьих уязвимых тел. скольких также убаюкивает после секса, прижимая к голой груди и водя руками по розоватой коже. ты давно обо всем догадалась: по случайности (или нет?) забытой женской косметике в дорогой машине, по постоянной занятости по вечерам, по внезапно посыпавшимся как из рога изобилия изысканным подаркам, призванных загладить вину, и по стыдливо отведенным фиалковым глазам. впрочем, нужно отдать Риндо должное: он скрывал все, как мог. и ты до последнего продолжала верить ему, зарывая все давшие корни ростки сомнения глубоко внутри. однако когда одна из его пассий – длинноногая секретарша, худощавая блондинка с глуповатым выражением лица, восхитительной фигурой и пухлыми губами – подвыпив на корпоративе, устроенном фирмой Хайтани, грубо схватила тебя за руку прямо посреди зала и потащила на террасу, впиваясь остро заточенными ноготками в холодеющую кожу, мощные стебли спрятанных подозрений вырвались наружу. она упрямо пыталась втолковать тебе наглым тоном о их большой и светлой любви с Риндо, совместных планах на будущее и чего-то там еще, что ты перебила хлесткой пощечиной по смазливой щеке. ты знала: не она первая, не она последняя. разъярившись, девчонка взвигнула и унеслась на длинных шпильках, вопя во весь коридор. чуть позже тебя нашел Ран, видимо, привлеченный гневными криками блондинки: заплаканную, уткнувшуюся в колени прямо на холодном полу, игнорируя длинный разрез облегающегося платья, и разбитую, раздробленную на сотни тысяч мелких хрустальных осколков, что уже никак не собрать воедино. потому что раньше все недоверие было лишь домыслами, а сейчас – конкретными фактами. скептически тебя оглядев, он грациозно присел на корточки, не сводя внимательных глаз. таких похожих на глаза своего брата. - ревешь? ты лишь молча всхлипнула, отворачиваясь. рядом послышался шорох дизайнерской одежды – Ран присел рядом, закуривая. - думаешь, она того стоит? снова тишина - ну и дура. ты обиженно вскинула голову, мгновенно вспыхивая яростью. - конечно, дура, раз велась на твоего братца! - не в этом дело, - изрек Ран, затягиваясь дымом. – скажи, сколько вы уже с Риндо? больше шести лет? - восемь, если считать со школы, - зло пробурчала ты, помедлив. - значит, восемь. и сколько раз за это время он подводил тебя? кто был рядом с тобой все эти годы? кто помог твоему отцу, когда он неожиданно загремел в долговую яму, кто решил все вопросы с кредиторами? кто до последнего таскал твоего брата по самым элитным клиникам Японии, а потом тебя по лучшим психотерапевтам Токио, кто не бросал тебя после всех твоих слез и депрессий из-за его смерти? кто помог тебе обратно устроиться в универ, разобраться с наследством и похоронами? кто в трудную минуту не отходит от тебя ни на шаг и срывается с места, как только произойдет даже бытовое происшествие? и кто всячески балует тебя всевозможными прелестями этой жизни, искренне наслаждаясь твоей довольной улыбкой, а? мне нужно отвечать на этот вопрос? ты судорожно вздохнула. ведь Ран прав. Риндо всегда был с тобой с самого знакомства в тот школьный дождливый день. но ведь он… предал тебя? шершавые ладони обхватили твои запястья, отводя от лица, после чего Ран серьезно проговорил: - Риндо любит тебя. по-настоящему. разве ты этого еще не поняла? - но ведь он… - мужчины по природе своей быстро увлекаются и также быстро угасают. те безликие одинаковые пустышки – лишь так, развлечение на пару недель. а ты – та, кого он оберегает, о ком думает и страдает, чье мнение важнее даже моего. запомни, ты для него – вся жизнь. а имена тех шлюх он на следующее утро даже не вспомнит. - и что ты предлагаешь делать? закрывать на все глаза? – резко поддавшись вперед, вскрикнула ты. - да. – жестко ответил Ран. – именно так. в конце концов, ты намного больше других годишься на роль жены моего брата, а может, если захотите, и матери его детей. поэтому не забывай: Риндо и правда чертовски сильно любит тебя. а ты его, да ведь? и, неопределенно замолкнув, вдруг негромко добавил: - я разберусь с ним. перед взором появилась протянутая рука. отринуть ее, значит, отринуть целых восемь лет жизни, свои чувства, мысли и самого Риндо. отринуть всю себя. не найдя, что сказать, ты без лишних слов ухватилась за мужчину, нетвердо ступая босыми ногами на кафель. уже через полчаса под руку с Риндо ты наблюдала за роскошным ночным салютом, не обращая внимания на прожигающие глубокие рваные дыры глаза блондиночки. а на следующий день узнала, что Риндо по совету брата сменил весь младший штат работников, в том числе и надоедливую секретаршу. по-видимому, Ран и правда о чем-то переговорил с братом: с той поры Риндо стал еще более ласков и обходителен с тобой, а постоянные путевки на мировые курорты стабильно покупались каждые два-три месяца. однако измены не прекратились. ты знала это. нутром чувствовала. он стал более аккуратен. благодаря Рану. возлюбленный начал вызывать противоречивые ощущения. кроме восхищения, привязанности и обожания еще и не прекращаемую подозрительность, некую холодность, порой равнодушие. вот и сейчас, все-таки несдержанно простонав мужское имя, ты обмякла в его руках, закатив глаза от сладкой неги. матрас прогнулся рядом под весом чужого тела. устало уткнувшись в твою макушку, его губы прошептали: - я люблю тебя. мгновение. - и я тебя, - пробормотала ты. и даже не соврала.