Серая кровь

      Дернув головой, Йегер заставил себя выйти из этого непонятного оцепенения и тут же метнул в Тайбер светлой, почти прозрачной вспышкой, угодив в грудь, но с большой вероятностью — промазал, не попал непосредственно в сердце. Скривившись от обиды, он шикнул, прекрасно понимая, что упустил такой шанс… Найдя руку Аккерман, он принял решение попятиться, чтобы не стоять на пути предстоящей битвы.       — Лучше бы нам занять вип-места, чтобы понаблюдать со стороны, не против? — быстро спросил он, сжимая локоть Аккерман. Ему не хотелось попасть под горячую руку Совета. После всего, что они прошли, не хватало еще и этого.       — Я… Да, нужно уйти. — Микаса никак не могла оторвать взгляда от неба. Саша подошла к ним и так же смотрела на этот странный разрез, и медленно они пятились назад. Как можно дальше от Лары.       Когда они оказались достаточно далеко, Браус вдруг поморщилась и прижала руку к задней части шеи, где, по идее, должна была стоять марка стороны, к которой она относилась.       — Жжется! — заныла она, и вдруг Микаса, до этого сжимавшая ладонь Эрена, так же заныла, прижав руку к тому же месту.       Йегер отодвинул ее мягкие волосы в сторону и заметил, как сквозь шрам от ожога проступал неизвестный символ, от которого исходил пар. И Микаса, и Саша бледнели, начиная тяжело дышать, словно происходящее напрямую влияло на них. И чем хуже они чувствовали себя, тем больше расширялось это неизвестное заклинание.       — Похоже, экзекуция использует энергию таких, как Микаса, за основу, — сказала вдруг подошедшая Зоэ. — Видимо, из-за этого Лара была нацелена на серых. Чтобы ослабить финальный удар. Чтобы пережить его.       Гром раздался неожиданно, тряся собою весь город. Здания, которые держались на соплях, повалились сразу же. Лара не могла двинуться и завороженно смотрела на то, как из разреза выходила огромная, белоснежная рука, светящаяся настолько ярко, что на нее невозможно было смотреть дольше нескольких секунд. Из обожженных глаз Тайбер шла кровь, и даже это не давало ей возможности отвернуться. Ужас прошелся по телам всех присутствующих магов. Резко в городе стало настолько жарко, что можно было бы подумать, что наступило лето. Горячий воздух, исходящий от нее, едва ли не сдувал их с места. Одежда Тайбер загорелась, и она истошно закричала. А ведь рука даже близко не подобралась к ней.       Наконец найдя в себе силы посмотреть на то, что происходит, Микаса шокировано схватилась за Сашу, заставляя ее так же развернуться обратно и взглянуть на развернувшуюся картину. Из разреза высунулась не только рука, но теперь еще и огромный, жуткий глаз с белой радужкой. Он внимательно осматривал каждый сантиметр города, от чего достаточно быстро двигался в разные стороны. Микасе стало настолько неуютно, что она не смогла сдержать визг, но даже он не смог перебить то, насколько громко и истошно кричала Тайбер. Яркий свет падал на нее так, что можно было увидеть странный черный силуэт, стоящий за ее спиной. Другие маги, лежащие от страха на дороге лицом вниз, так же словно излучали черное свечение. Неужели эта хрень работала только на темных?! Это ужасало только их? Аккерман не знала куда себя деть, и это с учетом того, что от тьмы в ней лишь половина.       — Это… Вердикт света, древняя магия… — не веря своим слезящимся глазам, удивленно зашептала Браус, а затем перевела взгляд на умирающую Лару. — Смотри, ее душа! Вторая душа!       — Это Хель?! — вскрикнула Микаса и отшатнулась прочь.       Однако они недолго наблюдали эту картину. Стоило руке приблизиться еще больше, и от темной души не осталось абсолютно ничего, она испепелилась. Микаса совершенно ничего не знала о заклинании «Вердикт света», но не нужно быть гением, чтобы понять — они полностью стерли все, что было связано с Хель, с лица земли. Что бы с ней было, если бы Лара не забрала остатки? Микасу убили бы так же, как и ее? Огромные пальцы сжали истерзанное тело приговоренной к смерти, и несмотря на то, как долго рука тянулась к ней, она за доли секунд втянула тело Лары в разрез. Он тут же запечатался, оставляя после себя ужасно громкий громовой раскат и четыре фигуры неизвестных, парящих в небе за свечением. Их мощные, напитанные магией тела скрывались белой длинной вуалью, медленно развивавшейся на ветру. И тут на Микасу накатила волна необъяснимого ужаса. Это очень опытные маги, и они настолько стары, что могли использовать совсем древнюю и сильную магию, используя их как подпитку.       Аккерман ощутила себя настолько слабой, что ей казалось, будто на фоне верховных существ она была лишь обычным микробом, а не сильным боевым магом, который все это время боролся с Тайбер. Экзистенциальный кризис, похоже, захватил не только ее. Ханджи мрачно смотрела на то, как медленно существа использовали заклинание восстановления на городе, которое должно было скрыть следы магии. Но они, в некоторых местах, создавали даже больше разрушений.       — Они маскируют произошедшее под землетрясение, — прошептала Зоэ, и устало сняла очки. — Они не будут восстанавливать все и возвращать жизни, которые не должны были отняться сегодня! Я надеялась на это, как жаль.       — Это было ожидаемо, — с грустью сказала Саша, наблюдая на разбросанные по улице трупы, которые наконец предстали их взору из-за ушедшего дыма. — Люди потеряли свои жизни ни за что. Они не должны были пострадать из-за нашего конфликта.       — Охренеть, — протянул наконец Эрен, все еще всматриваясь в эти сильные фигуры, то ли завидуя, то ли и впрямь восхищаясь. — Это ж на сколько они способны!.. Почему раньше-то нельзя было так с ней?       — Видимо, для этого ее нужно было выманить, и найти больше одной серой, — мрачно прошептала Ханджи. — И мы стали приманкой. Как я и думала.       — В этом есть логика, — хмыкнул Эрен и притянул к себе Микасу. Только сейчас опомнился и наконец вернулся в реальность. — Ты как? Ничего не болит больше?       — Я чувствую слабость, — устало сказала Микаса и взглянула на Сашу, которая все еще оставалась бледной. Все произошедшее настолько потрясло их, что, казалось, высосало все желание жить. — А ты? Все хорошо?       — Голова кружится, — прошептала Браус смотря на потрескавшийся асфальт. Ни Микаса, ни Эрен не могли даже догадываться о том, что происходило в ее голове. Но Аккерман понимала это чувство. Бессилие и слабость, экзистенциальный кризис от осознания того, что даже будучи магами им никогда не узнать всего. Им никогда не узнать, чей это был глаз, и тем более никогда не узнать настоящие личности Совета. — Нам нужно встретиться с Зиком и проверить, все ли у них в порядке.       — Идите. Я проверю остальных. — Махнула им Ханджи и двинулась в сторону входа в здание разведки. Как позитивно начинался день, и с какой горечью он закончился. Зоэ явно тяжело переживала то, что произошло.       — Давайте я подлечу вас сперва, не хватало еще рухнуть в обморок. — Приложив обе ладони к спинам Саши и Микасы, Йегер постарался сконцентрироваться, чтобы хотя бы немного поделиться с ними силами. Пусть и сам знатно ослаб, но не мог оставаться в стороне. — Скажите, когда полегчает.       — М-м-м! — Микаса болезненно выгнулась и отстранилась. Лечение от Эрена Йегера было больше похоже на сеанс с неопытным хиропрактиком, который груб настолько, что ломает все кости. Последнее, что ей хотелось бы — получить такую помощь от него. И, похоже, Браус была с ней согласна. — Мы не упадем, заверяю тебя.       — Да-а-а, не так уж и плохо мне… — Саша неловко отстранилась, потирая спину, по которой словно проехался каток. — Просто это боль иного рода… Как будто бы забрали часть тебя.       — Ну-у… Ладно? — Эрен сощурился, недоверчиво смотря большим образом именно на Микасу, и потер затылок. Он совсем не мог понять, сделал что-то не так, или же просто чужая энергия им не подходила. Но настаивать не стал, и сам знатно истрепался в бою. — Где там, говорите, этот идиот, решивший вылезти в самое пекло?       — Не знаю. Они ушли на станцию подземной почты. — Микаса тяжело выдохнула. — Выход к ней где-то в подвале.       — Подземной… чего? — В этот раз Эрен уже удивленно пялился на нее, сперва думая, что она точно шутила. Затем поднял руки в жесте, словно сдаваясь. — К черту. Нет, правда, если мы еще и до подземелья драконов как-нибудь доберемся, чтобы вырвать чешуйку для подарка твоей маме — я уже не стану удивляться. Просто идемте уже.       — Я сама удивилась. Но, думаю, в подвале не так много всего, чтобы не найти проход. — Микаса кивнула Саше в сторону здания, и они медленно двинулись туда.       Город теперь выглядел совсем чужим, незнакомым. И столько жертв случилось только из-за какой-то поехавшей твари, решившей, что вправе менять законы мира. Из-за пыли все еще было трудно дышать, и Эрен торопливо применил фильтрующее заклинание. Всем сразу полегчало, и он кивнул, довольный, что хоть тут удалось помочь. Он так же расчищал проход, легко отбрасывая мусор с дороги.       — Эх, будь у меня столько силы, как у них… — едва слышно произнес Йегер, явно уже представив себя в роли одного из членов Совета. Казалось бы, они — бездушные. Совсем не позаботились над восстановлением города, помощи людям… Но Эрен наверняка мыслил иначе, следуя каким-то своим нормам и примерам.       — Я бы не хотела, — дрожащим голосом прошептала Микаса. — Ты не видел того, что было за вспышкой. А я видела. И я бы не хотела даже знать, что именно это было. Иллюзия или реальное существо из Лимба, контролирующее все в мире.       — Но ты представь, сколько всего я смог бы сделать для мира! Вершить судьбы, принимать правильные решения и… — Замолчав, Эрен сбавил обороты и кашлянул в кулак, заметно смурнея. — Забыли. Кажется, мне и впрямь до них и за всю жизнь не дотянуться. Если бы я лучше показал себя в бою…       — Не метишь ли ты на роль нового злодея? — Микаса выгнула бровь. — Мне стоит напрячься?       — Вот что про злодея сразу? Я так-то светлый в большей степени. — Закатив глаза, Эрен продолжил расчищать проход, только более нервозно. Из-за этого осколки зданий резче раскалывались, разлетаясь по сторонам на большее расстояние. — Просто представь, на сколько бы всего я был способен!       — Для чего? Неужели тебя не устраивает твоя жизнь? — подавленно спросила Аккерман. Саша вышла вперед и явно шла так, чтобы не слышать их разговора.       — Почему? Это же была бы только работа. Как и тогда, помнишь, когда возвращался ночью, а ты потом пробиралась ко мне под одеяло, прижималась к боку… Мне нравится такая жизнь. — Эрен повел плечом, перестав отбрасывать камни — дорога и так была свободна. — Только ты сейчас сильная… И вся такая независимая. Мне нечем тебя восхищать, поэтому и хочу поставить себе целью достижение высокого уровня. Я же смогу. Смогу же? Или… Думаешь, что мой предел — разведка и быть на подхвате? Это же так мало! Мне хочется уметь решать такие ситуации, как с Ларой, за одно действие. Тогда ведь я не допущу ничьих смертей. Я не понимаю тебя, Мика. Ты сомневаешься, что я смогу? Или дело в чем-то другом?       Он и впрямь смотрел на нее с ожиданием, пытаясь распознать суть ее вопроса, но не решался влезать в голову для этого.       — Может, ты успокоишься уже? — Микаса закатила глаза. Ее нервы и так были на пределе, не хватало еще ругаться из-за чужой магии. — По-твоему, я должна как сраный попугай двадцать четыре часа в день петь дифирамбы тебе? Да насрать мне на силу. На мою, на твою. Я встречалась бы с тобой, даже будь ты обычным человеком, я хочу лишь спокойствия. И это я тебя не понимаю, Эрен.       — Да ладно тебе, чего ты, — протянул он немного виновато и даже остановился, обрабатывая информацию. Тоже хорош — увидел чужие способности и бросился на них, как на новую несбыточную цель. А ведь в самый разгар битвы не об этом совсем думал. Как и в конце — поскорее бы обнять Микасу, оказаться с ней рядом. Может, и впрямь ему следовало сбавить обороты? Шестеренки в голове тяжело вращались, скрипя, вымучивая верные мысли. Правильная карьера строится постепенно, плавно, но если она будет мешать счастью Микасы… Какой в этом смысл? Если она не будет улыбаться, если он не сможет дать ей то, что сделает ее счастливой, то какой тогда смысл строить такие планы? Он ведь сам еще недавно готов был пожертвовать всем, бросить весь мир, только бы остаться наедине с Аккерман. Что изменилось сейчас? Наваждение от чужой власти плавно отпускало, и Эрен осторожно притянул Мику к себе, поцеловал в висок. Их связь так действовала на него или что еще, но он не стал противиться, поэтому произнес достаточно спокойно: — Не нужно мне повторять, я не хотел тебя как-то злить и расстраивать. Сам не знаю, что нашло… Только не сердись, пожалуйста. Ладно? Не злись. Смотри, что покажу…       Оставив ладонь на талии Микасы, Йегер вытянул перед собой вторую руку. Сперва мелькнула одна искорка, затем к ней присоединилась еще одна, еще… И вскоре на его ладони чуть кривовато, но танцевала девушка из огня, отдаленно похожая на саму Мику. Огоньки переливались желтым, оранжевым, иногда вспыхивали на подоле ее платья синим и белым…       — Я показывала тебе такую когда-то. — Микаса улыбнулась, вспоминая то, что видела в прошлом Эрена. И ведь как-то умудрился запомнить, пронести это через столько лет… Значит, все тогда было взаправду? Реальное прошлое, реальная жизнь, не иллюзия?.. Не сейчас. Обо всем этом и после поразмыслить можно. — Идем. Не время расслабляться.       — Сомневаюсь, — усмехнулся он, растворив в воздухе свое творение, и крепко сжал ладонь Аккерман. — Я так делал очень давно, когда сильно волновался. Просто… Сейчас вот что-то решил… Что будет к месту. Уже и не помню, кто научил меня этому трюку, но он показался мне милым. Трюк. Имею в виду трюк. Ой, пойдем уже, все эти попытки в романтику, ты права, вообще не для меня. Не умею я так. Да. Зик где-то рядом уже.       — Как только все закончится, клянусь, я обнесу ближайшую бургерную, — внезапно сказала Микаса. — Почему-то вдруг захотелось заесть все целой горой еды.       — Теперь ты меня понимаешь, да? — Рассмеявшись, Эрен приобнял ее за плечо, притягивая к себе, не желая отпускать ни на секунду. — Впрочем, кто мешает сделать это сейчас? Где-то явно осталось хоть что-то целое, с нетронутыми бургерами…       — Нам мешает наше задание, — напомнила ему Аккерман. — С остальным справятся другие. Мы сделали достаточно.       — Лары же больше нет, или… — Выдохнув, Эрен нахмурился, но вынужденно согласился. — Туда, Зик там, я этого придурка уже за километр почувствую.       — А мы точно туда идем? — Микаса открыла странного вида дверь и почувствовала затхлый запах.       — Его энергия где-то здесь, но… Я же не поисковик. Чего вы от меня хотите? Мне показалось, что здесь он ощущается острее всего. — Дернув плечом, Эрен достал из кармана сигарету и тут же нервно закурил.       — Ну, вы же братья. — Хмыкнула Микаса, осматриваясь.       Они спускались ниже и ниже, и с каждым их шагом запах становился все более и более затхлым. В конце туннеля была решетка, которая с мерзким скрипом открылась. Зик находился на станции, в окружении огромного количества людей, которые сидели на старом, грязном полу. Другой маг контролировал освещение комнаты.       — Что с их памятью? — тихо спросила Микаса, подойдя к коллеге. Тот хмыкнул и бросил взгляд на толпу.       — Они в какой-то момент начали говорить о том, что происходит землетрясение, — шепнул он. — Так что, с этим разобрались. Теперь нужно отпустить их наверх.       Аккерман кивнула, открыв дверь шире. Пока она контролировала поток людей вместе с Браус, Зик подошел к Йегеру, едва скрывая волнение.       — Что там… произошло? — шепотом спросил он. — В какой-то момент здесь стало настолько жарко, что мы еле остудили полы заклинанием, чтобы они не жгли кожу людям.       — Совет убил Лару какой-то стремной хренью, — быстро ответил он, осматривая брата на возможные повреждения, недовольно фыркнул и сжал нервно ворот его одежды. — Ты вообще какого хрена здесь оказался? Хотел, чтобы я вас всех тут потерял что ли?!       — Да думаешь мне самому хотелось?! — Начал возмущаться в ответ Зик. — Если ты не заметил — я даже куртку не взял! Я лишь хотел пожрать, да футбол посмотреть! А потом миг — и я здесь! Это все Саша виновата. Я с ней не разговариваю больше.       — Я не могла его оставить одного! А если бы напали? — тут же крикнула со стороны она. — Ну, не обижайся! Я знала — тебя не ранят!       — Цел сам? — недовольно пробурчал Эрен, отворачиваясь, продолжая говорить: — Не ранен?       — Нет. Только перенапрягся с этими дебилами. — Зик кивнул на остатки людей, ползущих по туннелю. — Нет ничего хуже людей в шоковом состоянии.       — Поставь себя на их место. — Заметно расслабляясь, Эрен уже выглядел иначе — спокойнее. Все-таки, как бы он не выражал недовольство, но было ясно, что он беспокоился за брата. — Они же буквально потеряли все. Жилище; возможно, что и родных…       — Чужое горе — не мое дело, — мрачно шепнул он и, натянув улыбку, проследовал за Браус и Аккерман в туннель, наконец замыкая движение.       Эрен нахмурился, держась в стороне. Обманывал ли Зик или пытался так скрыть что-то… Об этом можно будет спросить и у Микасы. Убрав руки в карманы, теребя губами окурок, он шел позади, наблюдая за всеми этими людьми. В самом деле, они же не виноваты, что так все случилось. Хотя бы попытались бы подчистить им память, чтобы сгладить чувство горечи от потерь…       — Нужно точно взять отпуск. — Микаса закатила глаза и сжала ладонь Эрена. — Как ты?       — Не уверен, — бросил он, тут же прижимаясь к ней, наконец успокаиваясь. Коснувшись губами ее виска, Йегер прикрыл глаза и наконец выдохнул. — Все как-то… Странно. Не могу разобраться, но пока что знаю только одно: сейчас хочу оказаться с тобой как можно дальше отсюда. Не важно. Сейчас не время, как и всегда.       Вдох, выдох… И все вновь шло своим чередом. Люди выбирались на поверхность, сталкивались с реальностью мира. Несправедливостью. Маги, как и всегда, оставались в стороне. Что-то неприятное давило, не давало спокойно воспринимать происходящее, но Эрен последовал примеру брата, вновь игнорируя эти чувства, затолкав их как можно глубже. Чужое горе — не его дело. Наверное, так и впрямь легче. Раньше ведь получалось. Однако все равно он делал то, на что еще был способен: расхищал завалы, доставал медикаменты… Такие базовые вещи, но для людей они были крайне важны. Вымотанный, уставший, он на каком-то автомате заприметил покинутую бургерную. Скрывающее заклинание плавно легло на нее, дополнилось восстанавливающим. Вскоре о погроме напоминал лишь вид из окна. Но Йегер старался не смотреть туда — всего лишь вероятные последствия, которые не получилось предугадать.       Вскоре сочные бургеры оказались сперва на подносе, а после уже и на столе, где они все расположились. Шелест упаковки успокаивал, и после съеденных в молчании гамбургеров Эрен откинулся на спинку стула, потягивая сладкую газировку. Сигарета дымилась в пепельнице, и он периодически болтал ее по окружности. Взмахом руки Браус включила телевизор и, тяжело вздохнув, плюхнулась прямо напротив Йегера. Микаса, разместившаяся рядом с ней, сразу же начала активно поедать очередной сочный бургер. Ведущая новостей рассказывала версию того, что произошло, и они услышали шум новостного вертолета, летающего рядом.       — Неожиданное землетрясение силой в семь баллов обрушилось на Лондон! Количество жертв неизвестно, спасатели все еще пытаются расчистить заваленные дороги, — деловито говорила женщина.       — Знали бы они, что на самом деле произошло… — Фыркнула Микаса, окуная картошку фри в кетчуп. — Наверняка бы поседели.       — А может, всем было бы жить проще, — предположил Эрен и, отвернувшись к окну, все-таки закурил вновь. — Все бы обо всем знали, и не пришлось бы ничего скрывать. С другой стороны… Принять такое тяжело.       — Если бы люди знали… Они бы не дали нам житья, — сказала Браус, явно представляя различные сюжеты того, как люди безуспешно воевали бы с магами. — Они заставили бы нас ответить за то, что произошло сегодня.       — И то правда. — Микаса закивала. — Наверняка бы между нами началось противостояние. У человека в природе пытаться занять верхушку цепи, а тут какие-то маги, которые на самом деле всем заправляют.       — Такое желание было бы справедливо. — Дернув плечом, Эрен затянулся, выдохнул дым перед собой и нахмурился. Пейзаж удручал, нагоняя совсем не веселые мысли. — Они не виноваты, что просто жили, а тут мы им добавили еще проблем, помимо их собственных. Маги сильнее, и всего этого можно было бы избежать, но кто-то решил, что так будет лучше. Так что…       Эрен тут же замолчал, проглотив вспыхнувшую мысль, что в такой ситуации, узнай люди правду, встал бы с большей вероятностью именно на их сторону. Кто-то должен был это сделать.       — Мы тоже просто жили, а потом одна дура решила заняться какой-то хренью. Я уже даже не хочу вспоминать то, что меня чуть не убили из-за какого-то бреда. — Аккерман нахмурилась. — Даже не верится, что все.       — Меня не на шутку напугало то, что забрало Лару, — прошептала Саша, двигая нарезанный огурец из бургера картошкой фри. — Это так… Странно. Я не могу осознать, что что-то такое может существовать.       — Я больше смотрел на этих… из Совета, а не на белый свет, — начал было Эрен, но, взглянув на Микасу, быстро замолчал и перевел тему. — Зато теперь можно еще долгое время не переживать, что какой-то мудак решит устроить нечто подобное. Задницу уж ему надерут.       — Ну да, глаз огромной сущности, похоже, видели только мы, — мрачно протянула Микаса, и Саша кивнула. — Это так неожиданно. Наверное, видели мы из-за того, что они использовали нашу энергию.       — Самое страшное в этом всем — мы никогда не узнаем природу этого заклинания. Мы лишь рядовые маги. — Браус покачала головой и резко выдохнула.       — Что-то вы какие-то недостаточно позитивные для тех, кто наконец может быть свободным. — Зик усмехнулся. — Давайте, взбодритесь. Жизнь налаживается.       — Надо бы к маме Айсе наведаться, — внезапно выдал Эрен, задумчиво затянулся и вмял сигарету, скуренную до фильтра, в пепельницу. — Я серьезно если что, без шуток.       — С чего бы это? — недовольно спросила Микаса. — Чтобы снова поругаться? Или ты хочешь, чтобы мы помирились?       — Не собираюсь я с ней ругаться! — Тут же отмахнулся Эрен, скривившись. — Себе дороже… Надо же как-то отношения налаживать, да и… Ой, вот не хочешь — я сам к ней загляну. Только если не вернусь через сутки — можешь сразу вызывать Совет, сущностей этих… Все-все, шучу. Я так-то серьезно сейчас говорил насчет нее. Ну, и отца твоего тоже.       — Ты серьезно? — Она выгнула бровь. — Наладить отношение, чтобы они снова использовали меня ради чего-то?       — Нет, конечно! Я не собираюсь допускать такого, и вообще в идеале — чтобы они озвучили, что были неправы, но… Ты же со мной будешь, а я не допущу повторения таких ситуаций. Просто… Ну, так, вроде как, полагается. — Эрен повернулся к Зику, будто пытался получить поддержку, но лишь сильнее нахмурился. — Разве нет?       — Я подумаю. — Микаса уперлась взглядом в тарелку и нахмурилась.       — Думаю, мы с Зиком вернемся в дом. — Саша поднялась, а затем и Йегер. — Я не сотрудник, поэтому я буду здесь лишняя. И нужно проверить, не дошли ли повреждения до нашего района.       — Эй! Да что я не так сказал? — Теперь уже Эрен растерялся, завидев подобную реакцию у всех. Проворчав себе под нос, скрестил руки на груди. — Идите все, я лучше еще поем.       Очередной бургер лишился упаковки и быстро начал исчезать, поглощаемый Эреном. Он хмурился, стараясь запихнуть в рот кусок как можно больше.       — Ты правда хочешь наладить с ними отношения? — оставшись один на один, спросила Аккерман. — Мне кажется, это не обязательно.       — Ну… Держать их во врагах — такое себе удовольствие. Я не хочу быть снова жабой или… гавкать. — Поморщившись, он вытер рот салфеткой и продолжительно выдохнул. — Разве при женитьбе не положено никаких церемоний? Зик как-то говорил, что без этого никак.       — При какой женитьбе? — Микаса непонимающе уставилась на него. Хотя, конечно, она абсолютно понимала. Только не хотела обсуждать такое тогда, когда они только-только начали налаживать свои отношения. — Ну, есть церемонии всякие, конечно.       — Так мы же вместе, вот я и… подумал, что… — Эрен сжал губы и поднял плечи, будто его застали врасплох за каким-то не очень-то хорошим делом. Проведя ладонью по шее сзади, он взлохматил и без того растрепанные волосы, а после шумно вобрал в легкие воздух, чтобы выдать уже на выдохе: — Мы ведь поженимся, у меня никого из родителей, а твои должны знать, и родные тоже должны, и надо как-то будет сообщить.       — Поженимся?.. — Аккерман выдержала неловкую паузу. — Я не хочу замуж. Может, лучше вообще обойтись без этого? Тем более, мы только сошлись. Какая разница вступим мы в брак или нет?       — Ведь сошлись же, — осторожно начал Эрен, не сразу сумев подобрать слова. Он то хмурился, то нервная улыбка появлялась на его лице… И сейчас уже совершенно не знал, что следовало предпринять, рассчитывая на иной ответ Микасы. — Мы ведь окончательно сошлись, так? Или ты сомневаешься во мне? Я все еще что-то не так делаю? Если ты думаешь, что я обижу тебя — нет, это не так. Или нужно было кольцо? Черт. Наверное, надо было как-то иначе сказать… Я просто решил, что это все и так само собой разумеющееся… Живем вместе, а значит, что и пожениться нужно. Я же хочу, чтобы ты была во мне уверена, и что мы вместе, а ты — моя девушка, все такое… Да что не так-то?       — Я в принципе не хочу, дело не в тебе. Вот и все. У меня есть право не хотеть. — Микаса начала раздражаться. — Если тебя мое мнение не устраивает — разбирайся с этим сам.       — Ну, нет, так… Нет. Как хочешь, я лишь предложил. — Эрен хмыкнул и повел плечом. Наверное, так на него повлияла вся ситуация в целом, он боялся потерять близких, вот все это и вылилось в такое спонтанное решение. Еще и чертов Зик наговорил всякого под руку… Не нужно им никакое замужество. Это все — ерунда. Жили прекрасно без этого, и дальше проживут. Только… Стало как-то неприятно от полученного отказа. Микаса буквально ясно дала понять, что напрямую связывать с ним жизнь настолько не собиралась. Да и плевать! Главное — не думать об этом. Она же рядом с ним. С остальным уж как-нибудь разберутся. Вдруг потом передумает? Эрен сжал губы, заставляя себя больше не думать ни о какой свадьбе. Это ему не было нужно и не будет. Импульсивное решение. А потом не передумает? Может, и впрямь следовало просто подловить подходящий момент и сделать все иначе? Хотя… Нет, лучше и впрямь об этом не думать. Не хочет Микаса — и ему думать не стоило. — Закроем эту тему, надо получить законный отпуск и обжиться в доме. Жить ведь все равно вместе будем.       — Хорошо. Попробуем помириться, — после нескольких минут молчания сказала Микаса, подумав, что могла немного переборщить. — Одна попытка. Не получится — никогда больше не будем поднимать эту тему.       — Прямо сейчас? — Он выгнул бровь, удивленный внезапным согласием. — Я уже как-то и… Ну, хорошо. Давай.       — Нет! Не прямо сейчас! — тут же возмутилась она, едва ли не подскакивая. — Потом. Как-нибудь потом. Хватит с меня на сегодня потрясений.       — Тогда… Домой? К нам домой. — Эрен и сам вздохнул с облегчением, услышав подобное. — С другой стороны — там Зик и Саша сейчас…       — Тогда домой, — прошептала Микаса, задумавшись о чем-то. Но, вскоре, лишь улыбнулась.       Время шло, и город восстанавливался достаточно быстро. На удивление, их отношения стали намного спокойнее после того, как Лару казнили. Однако странный осадок оставался в голове Микасы. Она никак не могла перестать думать о том заклинании и глазе. Его словно выжгли в ее памяти, и теперь никак от этого не получалось избавиться. Аккерман даже советовалась с лекарем, поможет ли попытка удалить о нем воспоминания. Но она сказала, что это бесполезно. Потрясение было настолько сильным, что эта картина навсегда оставила свой отпечаток в ее голове.       Слышать такое было неприятно. Но у нее хотя бы был кто-то, с кем она могла это обсудить. За помощь в финальной битве Ханджи, не раздумывая, сразу же взяла Сашу на работу, и, даже если учитывать то, что Браус работала не в их команде, Микаса все равно общалась с ней и пыталась подружиться. Общий травматичный опыт объединил их еще больше. Но обретение подруги не исправит того, какой ущерб был нанесен. С извлечением сил Хель, а затем и подпиткой «Вердикт света» Микаса чувствовала, что ее силы разительно сократились и восстанавливались настолько медленно, что хотелось выть. Ей не хватило даже двухмесячного отпуска для того, чтобы восстановить хотя бы половину. Насколько же много в ней было энергии, что она смогла пережить подпитку такого мощного заклинания? Какой же у нее был на самом деле потенциал? Эти мысли не давали спать ночами. Размышления о том, что обнаружь она это раньше, она могла бы спасти многих — мучали ее. Бабушка Эрена, Пиксис, особняк, те люди… Все, кто пострадал из-за Лары.       Такие допущения были бесполезны. Время не вернешь назад, и второй шанс не получить. Поэтому нужно идти вперед, стараясь жить настоящим. Летом — незадолго до официального мероприятия в королевском дворце — Эрен и Микаса посетили восстановленную резиденцию Аккерман. Микаса чувствовала, что это место больше не давило на нее, ведь ее дом детства, где ее никто не любил, давно уже сгорел. И если в спасении умерших второй шанс получить невозможно, то в восстановлении отношений с матерью — самое время. Айса выглядела достаточно холодно в первое время, собственно, как и сама Микаса. Отношения с отцом получилось восстановить почти сразу. Он искренне извинился за то, что не вмешивался в ее жизнь до этого, а Мика решила не держаться за старые обиды и простить его. Но, все же, время шло, и отношения с Айсой действительно вышли на более-менее спокойный уровень. Даже Эрен не оказался в полной немилости. Конечно, ему пришлось немного сложнее, чтобы вписаться хотя бы отчасти в эту атмосферу, но отец достаточно быстро принял его, не ощутив никакой угрозы в адрес Мики. Но Айса… Все-таки их взаимоотношения выходили за рамки обычного общения.       В середине лета произошло то, чего они не ожидали. Королева устроила праздник в честь великого спасения мирового устоя. Микасе казалось это глупым, ведь прошло столько времени с финального боя. Но, с другой стороны… У всех было время оплакать тех, кого они потеряли. И теперь этот праздник не выглядел словно пляска на костях. И ладно, если бы они просто пришли, поели с фуршета и ушли. На них нацепили красивую, парадную черную военную форму с какими-то регалиями, которые они успели заработать черт знает когда, и награждали официально. Большая золотая звезда на темно-зеленой ленте в полосочку, лично приколотая довольной до жути молодой Королевой, теперь украшала их жакеты. Однако в этот момент Микаса не чувствовала счастья. Эта медаль для нее — вечное напоминание того, насколько мала она на фоне настоящей силы. Настоящих магов. И в момент награждения, посмотрев королеве прямо в ее прозрачно-голубые глаза, она думала:       «Знает ли Хистория что-то о том, что на самом деле убило Лару?».       Официальное оглашение того, что случилось, звучало так: В ходе разведывательной работы члены королевского отряда в содействии сил Совета повергли Лару Тайбер.       Какой королевский отряд? Какая разведывательная работа? Это лишь попытка бросить кость семье Тайбер, которая была достаточно влиятельна в Германии. И даже с тем, что они давно открестились от Лары, — они были жутко недовольны ее смертью. И недовольны тем, что после сражения от нее не осталось даже пыли.       Дипломатические отношения с тех пор находились в обостренном состоянии, но Хистория пыталась выплыть из всего произошедшего с максимальной выгодой. Обижаться на нее за это не стоило, ведь на ее месте Микаса поступила бы так же. Война магов никому не нужна, Великобритании хватало и своего старого конфликта. Взяв канапе с разными видами сыра и дольками помидорок между ними, Аккерман внимательно рассматривала это, прежде чем почувствовала, что к ней кто-то подошел.       — Удивительный день, не так ли, — с усмешкой спросил Закклай. Старый плут, по слухам, приложил огромные усилия к пыточным процессам пойманных сторонников Тайбер после ее смерти. Аккерман искренне улыбнулась ему, думая при этом о том, что ей не хотелось бы попасть к нему на пыточный стул.       — Абсолютно удивительный. Мы провалились, но нас всех одарили наградами разной степени. Даже Зика, который в финальной битве появился случайно, наградили за его храбрость, — тихо говорила Микаса.       — В этом деле иного исхода не было, дитя мое, — говорил он таким тоном, словно поучающий старик, обращающийся к ничего не понимающей внучке. — Все требует жертв. Смерть Пиксиса относилась так же к вынужденным жертвам. Он внес большой вклад в нашу победу.       — Я просто не вижу смысла награждать меня, — вдруг призналась ему она. — Я никого не спасла. Лишь пыталась не умереть сама, и теперь меня считают героем. Это несправедливо.       — Мир в принципе несправедлив. — Закклай улыбнулся. — Ты ведь видела его.       — Кого? — Аккерман не понимала, о чем он говорил. Но тот явно был недоволен ее несообразительностью.       — «Вердикт света». Или, если быть точнее, глаз бога, что идет следом за ним, наказывая нас, темных, за грехи. — Он едва ли не шептал. Микаса удивленно вытаращилась на него. За столько времени то, что она видела, обсуждала только с Сашей. И теперь с ней заговорил об этом Дариус, вводя Аккерман в легкую панику. — Это моя интерпретация этого заклинания. Не бери за истину.       — Вы меня напугали, — честно призналась она и облегченно выдохнула. — Но то, что мы видели… Оно было настолько ужасающим и потрясающим, что даже если удалить мне память, я не смогу стереть эту картину из головы...       — Потому что это твое наказание, — перебил ее он и нежно улыбнулся. — Не наказывай себя еще больше. Тех, кто погиб, было не спасти. Такова судьба.       Он приподнял бокал с шампанским и собирался вот-вот удалиться, как Микаса спохватилась и задала вопрос ему вслед:       — Вы знаете что-нибудь об этом заклинании? — В ее голосе слышалась мольба. Она действительно не могла больше жить в неведении.       — Только то, что тебе стоит смириться с тем, что ты ничего о нем не узнаешь, — прошептав это, он ретировался, оставляя Микасу наедине с виной, воспоминаниями о высшей магии и сраным канапе с сыром, которое даже не было вкусным.       Решив, что он прав, и ей стоит перестать зацикливаться на запретных знаниях, Микаса повернулась лицом к залу. Все веселились и танцевали. И ее жизнь наконец начала ощущаться как нечто светлое. И даже если ей никогда не забыть тот день, она хотела лишь одного. Идти в будущее счастливой, рядом со своей парой.