Черный принц

Войдя в высотное здание, которое принадлежало портовой мафии, Акутагава снял солнцезащитные очки и засунул их в карман плаща. Кивнув охранникам на входе, он приложил ключ-карту к турникету и на лифте поднялся на этаж, на котором располагался их с Хигучи кабинет. По пути ещё несколько раз кивая кому-то головой, в ответ на приветствие, Акутагава уверенной походкой приближался к своему кабинету. И как бы хотел или не хотел этого Рюноске, а по мере приближения, сердце его забилось чаще. «Да хватит уже в конце концов», — рыкнул Акутагава мысленно то ли на себя, то ли на своё сердце. Ничего же экстраординарного не случилось. Но тут вдруг решил взять реванш внутренний голос, насмешливо поддразнивавший своего хозяина. Ага не случилось, — снова ехидно произнёс он, — кроме того, что во сне ты чуть не убил соперника. — Тц. Вот же, — буркнул про себя Рюноске, сжав руку в кулак, — а ну скройся, когда ещё было сказано. И вообще этот слизняк мне не соперник, а если я захочу… Что конкретно он сделает, если захочет, Акутагава додумать не успел, так как путь от лифта до кабинета благополучно закончился. Подойдя вплотную к двери, Рюноске сначала сильно зажмурился, а потом резко взялся за ручку и с уверенностью распахнул дверь, бесстрашно бросаясь в омут с головой. Акутагава бросил взгляд в сторону рабочего стола подчинённой, но за столом Хигучи не оказалось. Рюноске удивился этому, подумав о том, на месте ли Хигучи. Ведь Ичиё всегда приходила в офис минут на двадцать раньше, чем он сам. Присмотревшись, чуть более внимательно, Акутагава увидел, что монитор компьютера включен, а на спинке стула одиноко висит пиджак блондинки. — Акутагава-семпай, доброе утро, — вдруг услышал эспер и перевел взгляд туда, откуда слышался ласковый голос. Хигучи стояла около окна с небольшой лейкой в руках. Она поливала комнатный цветок, стоящий на подоконнике, который сама же сюда и притащила, сказав, что он улучшает ауру помещения. Акутагава лишь саркастически посмеялся над словами девушки, но оставить разрешил с условием, что она сама будет с ним возиться, в свободное от работы время разумеется, нарочито подчеркнул он тогда, и Ичиё поспешно согласилась. Конечно, а как по другому, начальник-то здесь он. Сегодняшний день был очень солнечным. Солнце нещадно било в окно, привлекая к себе внимание. Взглянув в сторону подчинённой, Рюноске снова зажмурился. То ли от яркого света, резко резанувшего по глазам, то ли от того, как в этом ярком солнечном свете предстала перед ним Хигучи. Её белая блузка стала почти прозрачной и эспер увидел всё то, что видеть ему было совсем не положено. Очертания небольшой упругой груди девушки в белом не кружевном бюстгальтере с тонкими бретелями на точёных плечах, нежный изгиб талии, плоский живот и маленький аккуратный пупок, под которым начиналась черная полоска пояса брюк. Всё это зрелище, в совокупности с ночным сновидением, окончательно добило Акутагаву. Он огромным усилием воли проглотил вязкую слюну, моментально скопившуюся в пересохшем горле и каким-то хриплым, как будто чужим, не своим голосом, вместо приветствия произнес: — Опусти жалюзи. Быстро. Эспер уже сто миллионов раз успел пожалеть, что снял солнцезащитные очки, как будто бы они могли чем-то помочь в сложившейся ситуации, но Рюноске думал о них, как о спасении, пытаясь ухватиться за соломинку. Хигучи моментально поставила лейку на подоконник и стала опускать жалюзи, попутно причитая: — Акутагава-семпай, что с вами? Вы заболели? Может, у вас температура? Акутагава тем временем бросил осточертевшие ему и мешающие под мышкой папки Хигучи на стол, а сам резвой походкой подскочил к кулеру. Налил полный стакан прохладной воды и выпил залпом до дна, словно пытаясь таким простым способом погасить огонь, вмиг разгоревшийся в его груди от увиденного. Вода в кулере, в их кабинете, никогда не была слишком холодной, всегда только комнатной температуры. Хигучи строго следила за этим, ведь у семпая слабые лёгкие и пить ледяную воду ему было противопоказано. Во всяком случае, так считала Хигучи. Рюноске, явно о чём-то задумавшись, крутил пустой пластиковый стаканчик в руках, рассматривая его, как какую-то диковинку. Через пару минут он опомнился и со злостью швырнул стаканчик в мусорную корзину, стоявшую возле кулера, а сам прошёл к своему рабочему месту и сел за стол. Включив компьютер, Акутагава, чуть откинувшись на спинку кресла, суетливыми движениями пытался расслабить узел на шейном платке. Получилось не сразу. Добившись желаемого результата и всё же расслабив узел, Рюноске опустил руки на подлокотники, прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, потом ещё один. Со стороны могло показаться, что он пытается медитировать. Тем временем Ичиё, справившись с жалюзи и всё ещё стоя около подоконника, молчаливо наблюдала за действиями семпая и эти его действия ей категорически не нравились. — Акутагава-семпай, вам плохо? — повторила свой вопрос девушка, выглядя обеспокоенной таким поведением Акутагавы, — я могу вам чем-то помочь? — Хигучи с волнением смотрела на своего семпая в ожидании его ответа. Но никакой реакции не последовало, Акутагава молчал. Через какое-то время, он поднял свой взор на подчинённую, фокусируя на ней мутный взгляд серых глаз и издал что-то наподобие смешка. Этот звук был больше похож на хрип, чем на смех, как будто Рюноске не мог откашляться. Губы словно застыли, а глаза смотрели с упрёком. «Да, наверное плохо, если это конечно так называется», — с сарказмом подумал Акутагава, но вслух так ничего и не произнёс. — Семпай, да что с вами? — с этим восклицанием Хигучи рванула к Рюноске, попутно доставая из кармана брюк чистый выглаженный носовой платок, — наверное, всё-таки температура, — решила она, на ходу вскидывая ладонь, чтобы прикоснуться ею ко лбу начальника. — Стой, где стоишь, — вдруг чётко и ясно произнёс Акутагава своим собственным голосом. От былой хрипоты не осталось и следа. Он резко мотнул головой, словно отгоняя от себя назойливое видение и выставил вперёд руку, тем самым жестом останавливая прыть Хигучи. Рюноске стоило огромных усилий, чтобы унять эту бушующую бурю внутри себя и обуздать шквал эмоций, клокотавших в его груди, не дав им вырваться наружу. Но он смог, он справился. Затуманенные серые радужки глаз прояснились, словно Акутагава только что очнулся от дрёмы и внимательно уставились на девушку, — всё нормально, Хигучи, всё уже нормально, — негромко проговорил эспер, добавив неожиданное, — и, кстати, доброе утро, — всё же поздоровался он, тем самым пытаясь разрядить обстановку, хотя это и выглядело странно. Ичиё моментально остановилась и замерла, удивлённо смотря на Акутагаву. Она в растерянности думала о том, что происходит с её семпаем. Совершенно не подозревая, какие страсти только что бушевали в душе её начальника и какую силу воли ему пришлось приложить, чтобы проявить выдержку и удержаться от соблазнов. Хигучи и предположить не могла, что в сегодняшнем состоянии семпая косвенно виновата она сама. И уж тем более, она совершенно точно не знала, что могло бы произойти, если бы её нежные пальцы всё же коснулись лба Акутагавы. — Семпай, может всё-таки измеряете температуру? — взволновано проговорила Хигучи, — простите, но вы выглядите заболевшим. Вы намного бледнее, чем обычно и эти огромные синяки под глазами. Вам не холодно. Не трясёт? — говоря всё это, Ичиё уже доставала из аптечки градусник. Рюноске знал, что никакой температуры у него нет, как и знал то, что если сейчас девушка подойдёт к нему слишком близко, с этим её чёртовым градусником, то вот тогда его абсолютно точно затрясёт. От злости, ярости и незнакомого ему ранее желания. — Хигучи, остановись, не нужен мне градусник. Я же сказал, что всё нормально, — чуть ли не по слогам, едко выделяя их, произнёс Акутагава, явно теряя терпение, — вчера я допоздна засиделся с документами, так ещё и ночью плохо спал, отсюда и синяки. Нет у меня температуры. Я просто не выспался. Тебе ясно? Ичиё недоверчиво посмотрела на семпая. Весь его вид говорил ей о том, что Акутагава болен. Но раз семпай сказал, всё в порядке, значит, так оно и есть, наверное. Ей очень хотелось спросить, что случилось и почему Акутагава плохо спал, но спрашивать такое у начальника, девушка всё же не осмелилась. Это неприлично, решила она, семпай и так сказал ей слишком много. Вместо этого она предложила: — Акутагава-семпай, а давайте я вам чай заварю? Ой, а вы ведь ещё даже не завтракали. Может быть, хотите чего-нибудь поесть? Хигучи знала о том, что Акутагава перед работой не ест, так же как и она сама. Рабочий день начинался рано, поэтому они частенько заказывали, что-нибудь из кафе, находящегося прямо в здании и завтракали в кабинете. — Спасибо, Хигучи, вот только давай лучше кофе и покрепче, — услышала она в ответ, сильно удивившись, — а завтракать сегодня мы пойдём в кафе, но чуть позже. Сначала кофе. — Ой, — непроизвольно вырвалось у Ичиё от неожиданности. Акутагава не любил посещать кафе, которые находились в высотном здании мафии. Хоть их и было несколько, но в любом из них всегда было много народу, особенно во время перерывов на обед. Ведь здесь располагались офисы фирм, подконтрольных организации и людей работало великое множество. А находиться там, где большое скопление людей, Рюноске однозначно не нравилось. Акутагава посмотрел на девушку и его цепкий взгляд заставил Ичиё смутиться. — Я сказал, что-то не то? Что тебя удивляет? — саркастично спросил он, крутя в пальцах ручку и в недоумении изогнув бровь. — Нет, что вы семпай, — Хигучи отвернувшись от Акутагавы, включила кофемашину. Хотя она и ощущала на себе пронизывающий взгляд начальника, пытающийся понять реакцию подчинённой, на его слова — просто вы решили пойти в кафе, а это не много странно. Вы не находите? Вы же сами говорили, что посещение кафе в рабочее время, расслабляет и отвлекает от работы, даже в обеденный перерыв. А ещё вы говорили, что стараетесь как можно реже посещать многолюдные заведения. Девушка сделала две порции крепкого кофе. В свою чашку она бросила два кусочка сахара, а чашку Рюноске поставила на маленький поднос. На него же она поставила сахарницу, положила маленькую чайную ложку и несколько салфеток. Поставив поднос перед семпаем, девушка взяла свою чашку и села за свой рабочий стол. — Ну да, говорил и что, — немного раздражённо произнёс Акутагава, сдвинув брови к переносице, не совсем понимая слова подчинённой, — я и сейчас считаю так же. Моё мнение в этом отношении нисколько не изменилось, но несмотря на это, сегодня мы пойдём в кафе. Возможно, именно сегодня, я хочу быть поближе к людям, — сказал эспер с такой ехидной ухмылкой, как будто задумал массовое убийство посетителей заведения, в котором они собирались позавтракать. Но вскоре взгляд его снова стал безразличным ко всему, — я так решил и хватит об этом, — припечатал он напоследок, закрепляя решение за собой. На самом деле Рюноске хотел просто отвлечься. Сейчас ему было достаточно сложно находиться с девушкой в одном кабинете и он подумал, что поход в кафе поможет ему немного развеяться и отогнать от себя разные образы своей подчинённой, мешающее ему сосредоточится на работе. Вот только Хигучи знать об этом было совсем не обязательно. А она и не знала, даже не догадывалась. — Как скажите, Акутагава-семпай, — произнесла Ичиё, старательно стараясь скрыть свою радость и удивление от решения принятого семпаем. Сделав глоток кофе, девушка чуть поморщилась, поднявшись со стула, она снова подошла к столу, на котором стояла кофемашина. Хигучи взяла маленькое блюдце и ложечку. Вернувшись на своё рабочее место, она поставила чашку на блюдце и в задумчивости стала помешивать напиток. Сделав пару глотков, Ичиё причмокнула губами от удовольствия и блаженно прикрыла глаза. На этот раз её всё устроило, вкус был отменным. Акутагава, всё это время наблюдавший за Хигучи, из-под полуопущенных ресниц, молчаливо попивал свой кофе, предварительно закинув туда четыре куска сахара. — Хигучи, — послышался чуть насмешливый голос начальника, — а ты сегодня работать вообще собираешься? — задал он девушке провокационный вопрос и устремил свой внимательный взгляд в сторону подчинённой. Ичиё вздрогнула от неожиданности и чуть не расплескала остатки кофе. — Простите, Акутагава-семпай, конечно, собираюсь, уже начинаю, — она торопливо отставила чашку с блюдцем на край стола и открыла первую из трёх папок, что Акутагава бросил ей на стол. Быстро найдя в компьютере нужный файл, Хигучи стала вносить в текст необходимые изменения. Одной рукой быстро печатая, другой она всё же потянулась за чашкой. Остынет ведь, будет не вкусный. Так решила девушка и допила уже слегка остывший кофе, не отрывая правой руки от клавиатуры компьютера. Лишь бы не разозлить семпая. Акутагава же начал, изучать какие-то документы и деловые письма, пришедшие ему на почту, уткнувшись в монитор. Время от времени он что-то печатал. Прошло, наверное, чуть больше часа, прежде чем Рюноске оторвался от компьютера и взглянул на Хигучи. Девушка усердно работала, перед ней была открыта уже вторая папка и лежащие там документы подходили к концу, как отметил эспер. Ожидая, пока Хигучи закончит, Акутагава размышлял, изредка поглядывая в сторону девушки. Парню захотелось прямо сейчас отправиться на какую-нибудь сложную миссию по устранению опасного врага, разрезая его на куски. Сидеть на одном месте в кабинете, ему категорически не нравилось, он хотел ежедневно, ежечасно доказывать окружающим, а скорее своему бывшему наставнику, Осаму Дазаю, что он чего-то стоит. Рюноске считал Дазая предателем и по сути так оно и было. Осаму предал организацию и сбежал, прямо во время одного из заданий. Так же Акутагава был уверен в том, что если поступит приказ от босса убить предателя — он непременно это сделает, но приказа всё не поступало. А было только безудержное, неконтролируемое, граничащее с безумием желание самого Акутагавы получить признание бывшего наставника, которое играло с ним злую шутку. Он был зависим от этого желания, а значит и от самого Осаму. Дазай плотно держал Рюноске на крючке, вновь появившись в его жизни спустя четыре года отсутствия. И ведь Акутагава всё это прекрасно понимал, уж кем-кем, а дураком он никогда не был и порой, наступая себе на горло, ему приходилось плясать под дудку своего бывшего наставника. Терпеть на некоторых миссиях рядом с собой его нового ученика, потому что так было угодно Осаму. Вновь и вновь рисковать своей жизнью и всё это ради того, чтобы Дазай наконец-то произнёс одно единственное заветное слово, но такое важное и необходимое для Акутагавы. Наверное, всему виной была неизвестность. Рюноске до сих пор точно не знал из-за чего Осаму покинул организацию. Никто не знал. Только босс и сам Дазай. Слухи и сплетни в Мафии не приветствовались, а люди их распространявшие, долго не жили. Да, Акутагава и не стал бы слушать сплетни про Осаму. Он, скорее бы, сам убил всех тех, кто их распространяет. Долгое время Рюноске считал себя виноватым в его уходе. Он был недостаточно силён, умён и недостоин быть учеником человека, имеющего статус самого молодого Исполнителя Портовой Мафии, получившего этот статус не за красивые глаза. Вот только шестнадцатилетнему Акутагаве было совсем невдомёк, что из-за таких вещей, как нерадивый ученик, такую организацию, как Портовая Мафия не покидают. А донести до него эту мысль, тогда было совершено некому, да никто и не стремился. Резкий, опасный, неконтактный и непредсказуемый. Его обходили стороной, он никому не был нужен. И Рюноске изводил себя тренировками и поисками хоть какой-нибудь ниточки, что могла бы привести его к бывшему учителю. И только позже, через пару лет, Акутагава наконец-то понял, что Осаму скорее бы выкинул его, Рюноске, за порог организации, со словами: — А знаешь, я передумал возиться с тобой, никчёмное создание. Ты мне больше не интересен, можешь возвращаться обратно в трущобы. Туда, откуда я тебя подобрал. Ты не оправдал моих ожиданий, пошёл вон, — и с ехидной ухмылкой дал бы ещё пинка для скорости. Но Дазай молча ушёл сам, наплевав на ученика, на Мафию и на свой собственный статус в ней. Он даже не побоялся гнева босса, а значит было что-то ещё, что заставило Осаму так поступить. И это что-то было явно не связано с самим Акутагавой. Хигучи отложила вторую папку и кончиком языка, облизнув пересохшие губы, потянулась за третий, попутно заправив выбившуюся из пучка прядь волос обратно. Эти действия девушки не укрылись от Рюноске, он явно начал замечать то, чего раньше не замечал или же просто не обращал внимания. Всё нутро встрепенулось. — Хигучи, — позвал он её негромко. Девушка была сосредоточена на работе и Рюноске не хотелось её напугать. Он не хотел, почему-то, чтобы Ичиё снова вздрогнула и начала извиняться. — Да, Акутагава-семпай, я вас слушаю, — ответила Хигучи, повернув голову в сторону начальника. Акутагава отодвинул стул и встал из-за стола. — Пойдём уже, поедим чего-нибудь, — произнёс он и сердито добавил, слегка нахмурившись, — не люблю испытывать чувство голода, оно тоже отвлекает от работы, — говоря всё это, Рюноске уже нажимал на ручку двери. — Да, конечно пойдёмте, — ответила девушка, параллельно вставая из-за стола, так и не успев открыть третью папку. Хигучи надела пиджак и вышла следом за Акутагавой. Рюноске подождал, пока Ичиё закроет кабинет на ключ и они вместе двинулись в сторону лифта. Кафе располагались на другом этаже, там же находились зоны отдыха и места отведённые для курения. Дождавшись лифт и выйдя из него на нужном этаже, Хигучи с Акутагавой продолжили движение. Вдруг Ичиё замедлила шаг и слегка приподняв голову, посмотрела на начальника. — Акутагава-семпай, а в какое именно кафе вы хотите пойти? — спросила она. Акутагава в недоумении посмотрел на девушку, особо не вникая в важность вопроса. — А что есть разница? — чуть удивлённо поинтересовался Рюноске, не совсем понимая, что конкретно он должен ответить. — Ну в них немного разное меню, — начала объяснять Ичиё, неопределенно жестикулируя руками в воздухе, — в одном из них есть даже блюда иностранной кухни, — продолжила свои объяснения девушка, семеня рядом с начальником, — но везде очень вкусно, а ещё в них совершенно разный антураж… — девушке вновь не дали договорить. — Хигучи, да плевать мне на антураж. Я просто есть хочу. Неужели не понятно? — произнёс Рюноске в своей чуть резковатой манере, — а уж блюда иностранной кухни, меня сейчас совершенно точно не интересуют, — Акутагава махнул рукой, как бы подтверждая свои слова. — Я поняла вас, семпай, — Хигучи остановилась и, немного подумав, утвердительно кивнула каким-то своим мыслям и тут же озвучила их Акутагаве, — тогда мы с вами пойдём в то кафе, из которого всегда заказываем еду в кабинет. Вкус их блюд вам нравится, а значит менять привычное мы не будем, — вынесла свой вердикт девушка, снова переходя на шаг. Рюноске молча кивнул головой, в знак согласия и зашагал вслед за Ичиё, по направлению к кафе. По этажу сновали люди, их было не так уж много, так как время было ещё не обеденное. Некоторые из них кивали Хигучи в знак приветствия и девушка, улыбаясь, кивала им в ответ. Акутагава отметил, что многие из этих людей мужчины и это ему почему-то не понравилось. Интересно почему? О том, что Хигучи является его заместителем и в отсутствие Рюноске командует целым отрядом «Черных ящериц» состоящем полностью из мужчин, за исключением одной боевой единицы, в лице Гин, эспера как-то не смущало. Хигучи и Акутагава вошли в заведение с самым обычным названием «Сакура». Блюда здесь нужно было брать самим, ставить на поднос, оплачивать и проходить к столику. Каждый поставил себе на поднос тарелки с выбранной едой и они, негромко переговариваясь, подошли к кассе. Ичиё встала первой, за ней Рюноске. Около кассы была небольшая очередь из трёх парней, по виду обычные клерки. Услышав голос девушки, один из молодых людей обернулся. — Добрый день, Хигучи-сан, — произнёс юноша и поклонился, мило улыбаясь, — большое вам спасибо за помощь, без вас я бы точно не справился, — добавил он, глядя на девушку добрым взглядом. — Добрый день, Танака-кун, я рада была вам помочь, но в следующий раз будьте, пожалуйста осторожнее, бегая по мокрым скользким лестницам, в дождь, — ответила Ичиё и тоже улыбнулась, — как ваша рука? — вежливо поинтересовалась она. — Всё хорошо, гипс сняли, — Танака поднял руку и помахал ею перед лицом девушки, лучезарно улыбаясь, — Хигучи-сан, я знаю, я сам виноват, но тогда я очень сильно спешил, — пытался оправдаться парень, смущенно почесав затылок. — Знаю, знаю, но в итоге вы везде опоздали и попали в больницу, а потом на больничный, поэтому в дальнейшем всё же будьте внимательнее, — напутствовала Ичиё парня. — Да, конечно, впредь я буду осторожнее, — торопливо проговорил юноша, — спасибо вам ещё раз. Вы меня просто спасли, если бы не вы… Простите… — молодой человек отвлёкся, подавая кассиру наличные. Расплатившись, Танака не ушёл, а продолжил говорить, — Хигучи-сан, а хотите пройдёмте за наш столик, вместе поедим и не много поболтаем, — искренне предложил он, — или, может быть, — юноша чуть замялся, но продолжил, смущаясь, — выпьем кофе. Вечером после работы. Я приглашаю вас. После этих слов позади раздалось хриплое покашливание. Стоявший прямо за Ичиё, Акутагава сцепил зубы и мысленно проклинал свою вылазку в кафе. «Да что им всем от неё нужно», — начал раздражаться Рюноске, — «шёл бы ты уже за свой столик, мальчик, а то ненароком можно ещё и ногу сломать, так сказать бонусом к руке. В этом могу поспособствовать лично», — молча думал эспер, раздражаясь всё сильнее. Раздражение росло ещё и потому, что Рюноске не понимал: почему он злится? Что именно заставляет его нервничать? В чём причина этого раздражения? Такое слово, как ревность, в голову Акутагавы даже не приходило. Хигучи приложила к терминалу карту для оплаты. Оплатив покупку, девушка убрала карточку в карман пиджака и повернувшись к парню, очень внимательно посмотрела на него, строго проговорив: — Танака-кун, вы слишком преувеличиваете мою роль в вашем спасении. С вами произошел несчастный случай и я не смогла пройти мимо человека, нуждающегося в помощи. А на счёт приглашения на кофе. Простите, но это лишнее, — Хигучи говорила вежливо, но твёрдо, глядя юноше прямо в глаза, — вашей благодарности, в виде сладостей и извинений было более, чем достаточно. И спасибо за сладости, они, действительно, были очень вкусные, — Ичиё отвела взгляд от парня, давая понять, что разговор окончен. — Я вас понял, Хигучи-сан, простите за беспокойство, — юноша слегка поклонился, взял свой поднос и удалился к столику, за которым уже расположились его коллеги. Пока Хигучи беседовала с Танака, Акутагава успел расплатится. Они взяли свои подносы и пошли выбирать место, куда бы им присесть. — Акутагава-семпай, вы не против вон того столика у окна, — Ичиё вопросительно взглянула на семпая. — Мне всё равно, лишь бы он был на двоих, — буркнул Рюноске, а следом добавил, — пойдём лучше вон за тот у стены. Хигучи поняла мысли Акутагавы, хоть стекла в здании высотки все и были бронированные. Ну чем чёрт не шутит. Семпай прав, им лучше не рисковать. Они прошли к столику у стены, поставили подносы и, отодвинув стулья, присели. Рюноске взял палочки и принялся за еду, Хигучи последовала его примеру. Готовили здесь, действительно, очень вкусно, поэтому прерываться на болтовню не было никакого желания, да и с семпаем особо не поболтаешь, тем более во время принятия им пищи. Так думала Ичиё, усердно орудуя палочками. Вдруг раздался какой-то шум и звонкий весёлый голос громко прокричал: — Хигу-у-чи, привет. Прямо, как чувствовала, что встречу тебя здесь, — Ичиё резко обернулась на звавший её голос. Акутагава моментально напрягся, а из плаща сразу же показалась морда Расёмона, чтобы полюбопытствовать, кто же так беспардонно, осмелился своим визгом, нарушить покой его хозяина. К их столику приближалась яркая и эксцентричная девушка. Это она создала столько шума, по пути задев бедром стул. И хотя на ней и был одет чёрный офисный костюм и белая рубашка. Её яркость и эксцентричность была заметна невооружённым взглядом. Яркие тёмно-бордовые пряди в чёрных волосах переливались и гармонировали с такой же яркой оправой для очков и помадой на пухлых губах. На руках и запястьях было большое количество бижутерии и всё это было какими-то крупным, бросающимся в глаза и создавало лишний шум при движении. Увидев эту девушку, губы Хигучи непроизвольно растянулись в улыбке. — Привет, Судзуки, ты как всегда «вовремя», — Ичиё уже откровенно смеялась. — О-о-о, да ты с кавалером. Решили разделить на двоих скромную трапезу и поворковать в одиночестве в разгар рабочего дня. А говорила, что ни с кем не встречаешься, — выпалила Судзуки на одном дыхании, невинно хлопая глазками и ярко улыбаясь. Хигучи ладонью прикрыла свой лоб и глаза. На Акутагаву она старалась не смотреть, ибо было страшно и неловко. Или же страшно-неловко. Вообщем уже не важно. — Суд-зу-ки, — протянула Ичиё по слогам, — остановись, пожалуйста, — и Хигучи в немой мольбе уставилась на девушку. Но остановить монолог Судзуки не представлялось возможным, как и объяснить девушке, что Акутагава-семпай вовсе не кавалер Ичиё. Вклиниться с объяснениями и сказать, что-либо было попросту не реально. А Судзуки снова продолжила очень быстро говорить, даже не набрав воздух в лёгкие и не изменив темп речи: — Прости, прости, дорогая, что я, своим присутствием, помешала тебе. Я всего лишь хотела сказать, что у Хаяси вчера был День Рождения, а сегодня она приглашает девчонок на чай, — протрещала Судзуки, — и ты тоже приглашена, — на слове чай она подмигнула Хигучи, слегка приподняв бровь, которая тоже была наполовину бордовой, — ты просто обязана прийти или Хаяси обидится. Мы все обидимся, — добавила она в конце и уставилась на Ичиё огромными ярко-синими глазищами в ожидании ответа. — Ну, конечно, я приду, так и передай Хаяси, если, конечно, не появится каких-нибудь срочных и неотложных дел, требующих от меня задержаться на рабочем месте, — ответила Хигучи, смущённо улыбаясь. Ичиё всё же решилась и перевела взгляд на начальника, но лучше бы она этого не делала. На Акутагаву было больно смотреть. Его глаза стали на половину лица, выражая изумление чистой воды. Брови взлетели вверх, так что их вообще видно не стало, хотя чёлка семпая и была достаточно короткой. Губы превратились в тоненькую нитку, а сам он стал бледнее обычного. Или же Хигучи это только показалось. Рюноске в упор смотрел на Судзуки и не только он один. Голова Расёмона, выглядывающая из-за плеча владельца, тоже пялилась на девушку. Но как только Судзуки перевела взгляд в сторону Акутагавы, чтобы получше рассмотреть, по её же словам, «кавалера» Хигучи, как голова способности тихо ретировалась, медленно растворившись в складках плаща хозяина. — Предатель, — тихо прошипел Акутагава, сцепив зубы. Он сейчас не смог бы объяснить никому, даже самому себе, что заставляет его оставаться и продолжать сидеть за столиком этого кафе. Возможно, слишком бережное отношение к еде или же гордость, которая просто не позволяет ему спасовать перед своеобразной манерой общения этой девушки. Но как только Судзуки снова попыталась, что-то сказать, от плаща Акутагавы отделилась полоса ткани и молниеносным движением обмотала рот и голову девушки. Выдержать её болтовню дальше, Рюноске был уже не в силах. Хигучи ахнула, не успев больше ничего произнести, она испуганно посмотрела на семпая, а после перевела взгляд на Судзуки. Судзуки смотрела на Акутагаву, а он в свою очередь на девушку. Вот только в синих глазах Судзуки страха Хигучи совсем не заметила. В них плескалось удивление, восхищение и любопытство. Вообще всё, кроме страха. — Будешь молчать — отпущу, — рявкнул Рюноске, — поняла? Чтобы молчала, — Акутагава окинул Судзуки хладнокровным взглядом ледяных серых глаз. Его зрачки были расширены. Таким взглядом он чаще всего смотрел на врагов, перед тем как их прикончить. А теперь он смотрел на девушку, стоящую перед ним, чтобы та уж точно поняла, что лучше и вправду помолчать. Судзуки покивала головой в знак согласия. Хигучи же, наоборот, отрицательно и погрозила знакомой пальцем. Полоса ткани, опутавшая голову девушки, тут же растворилась в воздухе и исчезла, как будто её и не было вовсе. Но надо было хорошо знать Судзуки, как только полоса ткани пропала, девушка многозначительно изрекла: — О-о-у, — продолжая пялится на Акутагаву, — это было безумно круто. Мне понравилось, — восхищённо добавила она, — после Судзуки перевела взгляд на Ичиё и продолжила говорить, немного растягивая слова, — Хигучи, детка, я так завидую тебе. С таким кавалером можно сногсшибательно пошалить, — и девушка, облизнув языком пухлые губы, снова подмигнула Хигучи. Когда до Ичиё дошел смысл сказанного Судзуки, она поперхнулась слюной, а её лицо, стало цвета сакуры, на пике её цветения. Взгляд Хигучи был устремлён на начальника. Акутагава же замер на пару секунд, уставившись в одну точку, а потом едва слышно зашевелил губами. Ичиё, скорее прочитала по губам семпая, чем услышала одно единственное слово. — Убью. И этого слова было достаточно, чтобы к ней мгновенно вернулся дар речи. Хигучи заговорила, обращаясь к Акутагаве. — Акутагава-семпай, пожалуйста, не решайте проблему столь радикальным способом. Эта девушка, сотрудница нашей организации. Но Судзуки и сама прекрасно могла за себя постоять. Ни капли не растерявшись, она снова выдала речь. — Так вот вы какой, великий и ужасный Акутагава-сан, один из самых высокооплачиваемых сотрудников корпорации. Очень приятно, наконец-то познакомиться с вами лично, — девушка поклонилась, — а я Судзуки, сотрудник бухгалтерии, — весело представилась она. И потеряв к Акутагаве всякий интерес, снова посмотрела на Ичиё, — ладно, мне пора, — проговорила Судзуки, — заболталась я тут с вами, мне нужно ещё оповестить остальных. Пока, дорогая, до вечера, ждём тебя в нашем кабинете, в сугубо интимной обстановке, — и рассмеявшись собственной шутке, девушка развернулась и отошла от их столика, плавно покачивая бёдрами. — Судзуки, клянусь, когда-нибудь я тебя пристрелю, — сказала Хигучи вслед уходящей девушке. Судзуки обернулась, задорно рассмеявшись. — Я тоже тебя очень люблю, детка, — проговорила она и, послав Ичиё воздушный поцелуй, удалилась в сторону выхода. Акутагава взял палочки и прежде чем продолжить есть, с опаской оглянулся по сторонам, что на него было совершенно не похоже. Бояться кого-то или чего-то было совершенно не в духе Бешеного Пса Портовой Мафии. Да он и не боялся, конечно, но ещё одна такая встреча с кем-то похожим на Судзуки, могла обеспечить Рюноске нервный срыв. Сильно пошатнуть и без того нестабильную психику парня. В гневе Рюноске был страшен. Поэтому Хигучи молилась всем богам, чтобы к их столику больше никто не подходил и Акутагава-семпай мог спокойно доесть свой завтрак. Удостоверившись, что на его спокойствие больше никто не покушается, а в радиусе метра нет никого, кто бы мог снова подпортить аппетит, Рюноске продолжил приём пищи, переключив всё своё внимание на процесс. А вот Ичиё вяло ковыряла палочками в тарелке. Из-за слов Судзуки она сильно перенервничала и никак не могла сосредоточится на еде. Хигучи всё думала о том, как же ей неловко перед семпаем. Что же семпай может подумать о ней. Но семпай, казалось, вообще ни о чём не думал с непроницаемым лицом, он спокойно поглощал свой завтрак, словно и не было никакого инцидента. Ну по крайней мере, он его никак не комментировал. Задумавшись, Хигучи не заметила, что Рюноске оторвался от еды и уставился на неё внимательным взглядом. Серые глаза смотрели с удивлением и немного с осуждением. — Чего не ешь? — спросил он сердито и добавил, — вкусно же. Голос семпая вывел девушку из оцепенения. Она глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду и медленно подняла свой взор на Акутагаву. Видя, что ничего страшного не происходит, Ичиё произнесла своё извечное «простите, семпай» и, улыбнувшись краешком губ, энергично заработала палочками. Рюноске закончил с завтраком чуть раньше Хигучи, он спокойно подождал девушку, не подгоняя её и ничем не выражая своего недовольства. Но когда Хигучи, отложив палочки, предложила выпить чаю, Акутагава зыркнул на неё исподлобья и рывком отодвигая стул вскочил. — Ну уж нет, — рыкнул он, — знаешь что, хватит с меня… — чего именно с него хватит, Рюноске не уточнил. Он нахмурился и как-то неопределённо передёрнул плечами. — Пойдём, Хигучи, в кабинете попьём, — выдал Акутагава и ретиво направился в сторону выхода. Ичиё рванула вслед за семпаем, но спокойно выйти им не удалось. В дверях они столкнулись с заходящей компанией. Молодые люди, интенсивно жестикулируя, обсуждали какой-то рабочий проект, видимо очень важный для них. Они громко разговаривали, перебивая друг друга, каждый хотел внести свою лепту. Один из них случайно задел Рюноске плечом. Акутагава цыкнул, и еле сдержался, чтобы не выпустить Расемон. Молодой человек обернулся и рассыпался в извинениях, тряся головой как китайский болванчик. Рюноске кивнул, давая понять, что извинения приняты, взметнул полами плаща, пробурчав себе под нос, что-то типа: — В этом здании, вообще хоть кто-нибудь работает, — и, чеканя шаг, зашагал к лифту. Хигучи семенила в след за семпаем. Уже в лифте, Акутагава вдруг спросил, — Хигучи, а что это было? — и прямо уставился на подчинённую в ожидании ответа. Ичиё не сразу поняла, о чём идёт речь. — Простите, семпай, но что конкретно вы имеете ввиду? — решила уточнить она, слегка задумавшись. — Ну-у-у, эта девушка, — протянул Рюноске, тяжело вздыхая, вспоминая недавнее событие, — она всегда такая? — и видимо, чтобы охарактеризовать Судзуки, Акутагава вытащил руки из карманов плаща. Описав ими в воздухе, какую-то не понятную конструкцию, он всё же подобрал эпитет, резко выпаливая, — взбалмошная, — выдал эспер, неопределенно хмыкнув. Хигучи негромко рассмеялась со сморщенного лица Рюноске, которое тот сделал, вспомнив девушку. — А-а-а, так вы о Судзуки, — весело проговорила она, улыбнувшись. Акутагава же кивнул в знак согласия, тем самым подтверждая догадку подчинённой. — Ну да, она всегда такая яркая, громкая, беспардонная и весёлая. Это её неповторимый стиль, — ответила Ичиё и, смущённо улыбаясь, посмотрела на начальника. — Хм. Ясно, — проговорил Рюноске и, выразительно нахмурившись, возвел глаза к потолку. Акутагава и Хигучи вышли из лифта. Идя по коридору, они продолжили разговаривать. — Разве можно такой странной девице, доверять работать в бухгалтерии нашей организации? — не унимался Рюноске и в его голосе слышались нотки негодования по этому поводу, — такая может разболтать всё любому врагу. Её даже пытать не придётся, — добавил он, поморщившись. Хигучи достала из кармана ключи и открывая кабинет, одновременно отвечала на бурчание своего семпая: — Акутагава-семпай, Судзуки эспер. У неё очень интересная способность запоминать цифры и работать с ними. Когда дело касается цифр и работы, то Судзуки меняется до неузнаваемости, она становится очень внимательной и серьезной, — Хигучи бросила короткий, но острый взгляд на Рюноске, — кстати, Судзуки рассчитывает зарплату всех сотрудников мафии. Она может уверенно сказать сколько вы или я получили, допустим год назад, с точностью до месяца, дня и даже часа. Помнит, когда был выполнен перевод, на какую карту, с каким номером и считает быстрее любого калькулятора. Судзуки может всё, что касается цифр. А вот в лицо, почти никого не знает, за исключением узкого круга друзей, — неторопливо рассказывая, Хигучи уже достала кружки, заварочный чайник. Вообщем всё, что было необходимо и занялась приготовлением напитка. Акутагава прошёл к своему столу, снял плащ и, повесив его на спинку кресла, продолжил праведно возмущаться, сверкая глазами. — Вот, вот, я о том и говорю, что твоя Судзуки слишком много знает. Она же назвала меня одним из самых высокооплачиваемых сотрудников корпорации, — Рюноске повторил, чуть растягивая слова, на манер произношения девушки, как будто передразнивая её и фыркнул, — ведь может же кому-нибудь рассказать, — пробурчал эспер. Он сел в кресло, подвинулся к столу и сердито щёлкнул мышкой. Экран компьютера зажёгся. — Акутагава-семпай, ну зачем вы так беспокоитесь? Неужели вы думаете, что кому-то так важно знать зарплату рядового сотрудника мафии? — Ичиё слегка прищурилась, — ну, если только чьей-нибудь ревнивой жене, чей муж скрывает от неё часть своего дохода, — произнеся эти слова, Хигучи хихикнула. Рюноске же шутку не оценил. Он покрутился в кресле, взял в руку карандаш и, крутя его между пальцами, произнёс: — А если происки конкурентов? Если конкуренты захотят переманить к себе ценного сотрудника организации, предложив ему большее жалование? — Акутагава насупился на свои же слова и в задумчивости воззрился на Хигучи. — Да ну, что вы, семпай, Судзуки подписывала договор о неразглашении, так же, как и любой другой сотрудник мафии. А чёрной бухгалтерией она не занимается, поэтому выбалтывать врагам ей попросту нечего, — на счёт чёрной бухгалтерии Хигучи сильно сомневалась, но ей было важно успокоить Акутагаву, — Тем более, — продолжила девушка, — Судзуки же не одна работает, во всём отделе, там и другие сотрудницы имеются. Почему вы решили, что болтать будет именно она? — и Ичиё, в недоумении смотря на начальника, своими большими карими глазами, развела руки в стороны. Услышав про других сотрудниц, Акутагава вздрогнул и выронил из пальцев карандаш. Тот с тихим стуком упал на пол и покатился под стол Рюноске. — Вот только не говори мне сейчас, что весь отдел состоит из сотрудников, таких же, как эта Судзуки? — Акутагава, прищурившись, взглянул на Хигучи и нагнулся, шаря глазами под столом в поисках карандаша. Карандаш успел откатиться достаточно далеко и эспер достал его с помощью способности. «Ну не лезть же за ним под стол самому, отклячив зад, ещё и в присутствии подчинённой», — подумал Рюноске и усмехнулся своим мыслям. Хигучи не поняла, чему усмехается её начальник и поспешно проговорила: — Акутагава-семпай, ну, конечно же, нет, как вы могли такое подумать? Судзуки единственная такая экзальтированная особа, но поверьте, на её работе это никак не отражается, — и она мягко улыбнулась, чуть отвернувшись от семпая. Целью девушки было сделать так, чтобы семпай не нервничал. Акутагава сегодня вёл себя совсем не как обычно. Утром вообще был какой-то странный и выглядел, как будто у него жар. Ичиё украдкой посмотрела на Рюноске, пока закипал чайник и в её взгляде просквозила неконтролируемая нежность. Сейчас семпай вроде бы пришёл в себя, уже не такой бледный, да и синяки под глазами стали меньше. Хигучи заварила чай, бросила в кружку Рюноске четыре куска сахара. Размешала и молча поставила перед семпаем дымящийся напиток. Какой чай любит пить Акутагава, Ичиё прекрасно знала, поэтому сделала всё так, как ему нравится. Она всегда заботилась о семпае настолько, насколько он ей это позволял. Себе же бросила пару кусочков и помешивая сахар, продолжила разговор. — Акутагава-семпай, вы же знаете Мори-сана. Он всё и всегда держит под строжайшем контролем. А ещё босс очень старается привлечь, как можно больше разного рода эсперов для работы в организации. Тем более Судзуки работает уже давно и никаких эксцессов ни разу не случалось. — Пока не случалось, — многозначительно изрёк Рюноске, — когда случится — поздно будет, — выдал он назидательно, и как какой-то пророк поднял вверх указательный палец. После этого, сделал глоток чая и уткнулся в монитор компьютера, выводя на экран очередной документ. Глядя на Акутагаву, Хигучи, еле-еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Семпай, иногда мог быть ужасным занудой, но такое случалось не часто. Девушка развернулась, взяла свою кружку и прошла к рабочему месту. Поставив кружку с чаем на стол, Ичиё села и подперев кулачком подбородок, внимательно посмотрела на начальника, ожидая продолжения дискуссии. Но её ожидания не оправдались. Акутагава молчал. Видимо выдохся, так решила Хигучи, или же его полностью устроило то, что у босса всё под контролем. Но продолжать разговор на данную тему Рюноске явно не собирался. Ну и отлично, подумала Ичиё, последовав примеру семпая, она глотнула чай и открыв третью папку, начала работать над последним отчётом. Хигучи оставалось исправить последний абзац, когда раздался звонок телефона. Мори-сан высветилось на дисплее и девушка, схватив трубку, выкрикнула, чуть громче, чем нужно. — Да босс, Хигучи слушает, — Акутагава тут же оторвал взгляд от компьютера и перевёл его на подчинённую. Ичиё молча и сосредоточенно слушала, что говорили ей на том конце, — я поняла Вас, босс, — ответила девушка в конце разговора и покачала головой, как бы в подтверждение того, что она действительно всё поняла. Отложив телефон, Хигучи сразу же взглянула на Акутагаву. Он не отрываясь, смотрел в её сторону. В его взгляде читалось явное любопытство. — Ну, говори не тяни, — резко произнёс Рюноске. — У нас новое задание. Ровно через полчаса мы должны быть в кабинете босса, — отрапортовала Хигучи, внимательно смотря на начальника. Глаза Акутагавы сверкнули и загорелись огнём охотничьего азарта. «Ну наконец-то», — подумал он, допивая уже остывший чай. Тем временем Хигучи снова застучала по клавиатуре. Ей нужно было успеть всё доделать и отнести боссу письменные отчёты.

***

Ровно за пять минут до истечения получаса, Хигучи с папками под мышкой и Акутагава со сосредоточенным лицом подошли к дверям апартаментов, в которых их ожидал Мори. Возле дверей уже топтался Рюро Хироцу, ещё один член отряда «Черные ящерицы». — Акутагава-сан, Хигучи-кун, добрый день, — поздоровался Рюро с начальством и уважительно поклонился. — Добрый день, Хироцу-сан, — ответила Хигучи. Акутагава же молча кивнул. Ровно в назначенное время, все трое вошли в кабинет босса. Официально поклонившись, они остались стоять, чуть склонив головы, напротив стола, за которым сидел Мори Огай — босс Портовой Мафии Йокогамы. Мори поприветствовал всех троих и жестом пригласил присесть. Подчинённые расселись на почтительном расстоянии от босса, в самом конце длинного стола. Три пары глаз внимательно уставились на Огая, в ожидании, когда тот заговорит. Босс окинул подчинённых внимательным взглядом. — Надеюсь вы помните про инцидент восемь месяцев назад? От нас сбежали двое курьеров. Предатели не просто сбежали, а прихватили с собой то, что принадлежит Портовой Мафии, — Мори сделал выразительную паузу, молча разглядывая слушателей. Всё трое кивнули, дав понять боссу, что прекрасно помнят об этом инциденте. Эти двое, были не самыми мелкими сошками в организации, связанными с контрабандой. Один, связной, между мафией и покупателями за границей, а другой, его помощник. Оба были русские и достаточно давно работали на японскую мафию. Хитрые, изворотливые, очень жадные до денег, но в целом не плохие кадры. И до поры до времени пользу приносили оба. Пока не позволили себе лишнего. Их жадность, всё же пересилила здравый смысл и они решили кинуть «Портовую Мафию». Встретившись с покупателями, на территории другой страны, они продали товар. И получив за него кругленькую сумму, в этот раз почему-то решили присвоить деньги, тем самым подписав себе смертный приговор. Но деньги в этом деле было не главное. Эти двое, переодевшись в полицейскую форму, остановили машину покупателей, по пути в аэропорт, на безлюдном участке дороги. Убив их, они ещё и присвоили себе проданные бриллианты. После этого растворились на огромной территории России. Таким идиотским поступком, они подставили лично босса. Те люди, которых убили мафиози, были всего лишь курьерами по доставке камней, такие же контрабандисты, как и они сами. А вот реальные покупатели, считались людьми очень серьёзными и они давно и исправно покупали камешки у «Портовой Мафии». Это был отработанный годами канал и до случившегося инцидента, он исправно функционировал. Мори, конечно, проблему разрулил, но вот осадочек остался. Огай подключил все свои связи в России, чтобы достать беглецов и показать какие длинные у «Портовой Мафии» руки, дабы другим не повадно было. И вот наконец-то поступила точная информация от проверенного источника, где скрываются беглецы, с точностью до точки на карте. У этих двух придурков закончились деньги и они попытались сбыть камешки. И на этом же и погорели. Бриллианты продать не так просто, ведь их уличному барыге не предложишь. Нужно знать к кому обращаться, а в тех кругах у Мори были проверенные источники. — Странно, проговорил Огай, почесав подбородок, — с такими деньжищами, можно было лет пять безбедно прожить, если тратить их с умом. Хотя, о чём это я, у идиотов изначально ума не было, если решились на такой идиотский поступок, — он махнул рукой, вздохнув, — ну да ладно, что сделано, то сделано. Это уже не изменишь. Но наше дело найти и жестоко покарать предателей. Вернее, найти дело было моё и я нашёл, а вот покарать… — Мори без тени улыбки на лице уставился на Акутагаву и Хироцу. Те молча смотрели в ответ, ожидая дальнейших указаний босса, — жестоко карать будете вы, мои верные подчинённые, — и Огай поочередно ткнул указательным пальцем, в каждого из находящихся здесь мужчин, добавив, — очень жестоко, — и разразился диким хохотом. Отсмеявшись, босс хлопнул в ладоши и серьезно продолжил, — ладно, шутки в сторону. Слушайте меня очень внимательно. Можно подумать, кто-то из присутствующих пытался отвлечься. Даже Элис притихла, молча рисуя в своём альбоме, сидя на ковре посередине огромного зала. — Хироцу, Акутагава сегодняшним рейсом вылетаете в Россию. Вместе с кучкой наших бизнесменов, летящих на переговоры, по делам фирмы. Держитесь чуть в отдалении. С этого момента вы родственники. Хироцу бизнесмен, Акутагава племянник бизнесмена, обучающийся бизнесу дяди, — на этих словах Мори усмехнулся. Иногда босс любил прямо-таки театральные постановки, — в этом конверте чистые документы, билеты туда-обратно и ваши командировочные, — Огай, взял со стола конверт и передав его Рюро, стал инструктировать далее, — вылет сегодня в шесть часов вечера. Прилёт в четыре утра. Приземляетесь в аэропорту города Петербург. По прилёту вас встретит вот этот человек, — и босс показал фото встречающего, — не привлекая внимания, отделитесь от группы. Сопровождающий вам всё объяснит, он говорит на японском. Сделаете дело, заберёте остатки камней, если, конечно, у идиотов, что-то осталось. Камни положите вот в этот футляр, — Мори положил перед мужчинами футляр в виде сигары, — это обманка, сделанная нашим искусным мастером, со способностью к таким вещам. Ни один сканер в аэропорту не сможет определить, что там внутри, — и Огай выразительно хмыкнул. Акутагава, молча, ловким движением руки, цапнул футляр со стола и положил его в карман своего плаща. Босс же продолжал, — на всё про всё у вас двое суток. В четверг возвращаетесь обратно. Тем же рейсом по Московскому времени, с той же группой бизнесменов. А да, на ваши имена, по новым паспортам, забронированы и оплачены два номера, в той же гостинице, в которой остановятся бизнесмены. Появитесь вы там или нет, дело десятое, но лучше, чтобы появились и засветились на камерах, — закончив речь, Огай посмотрел на мужчин. Вопросы есть? — негромко спросил он. — Вопросов нет, босс, — синхронно ответили оба. — Отлично, — Мори перевёл взгляд на девушку, что сидела прямо, сложив руки на коленях, подняв взгляд на смотрящего на неё босса, — Хигучи, ты остаёшься здесь, за главную. В ближайшие двое суток, ты единственный командир отряда, на тебе все полномочия Акутагавы. За два часа до вылета, доставишь «дядю с племянником» в аэропорт Йокогамы, — произнёс Мори со смешком. Новоиспечённые дядя с племянником переглянулись. — Есть, босс, — ответила Хигучи, вытянувшись в струнку, сидя на стуле, — ну, раз всем всё ясно, тогда свободны, — Огай махнул рукой, в белой элегантной перчатке, на дверь. Все трое встали, задвинув за собой стулья. И низко поклонившись боссу, направились в сторону выхода из зала. Уже на выходе, Мори вдруг окликнул. — эй, Акутагава, — Рюноске остановился и оглянулся, вопросительно посмотрев на босса. — Я слушаю вас, Мори-сан, — произнёс он, поклонившись. — Запомни, Акутагава, трупа должно быть только два, всего два, — и босс показал два пальца на вытянутой руке, — услышь меня, Акутагава. Не хватало вам ещё в чужой стране отличится, оставив после себя кучу трупов и головную боль Российской полиции. Хотя-я-я, — протянул Огай, — не то, чтобы я слишком сильно переживал за Российскую полицию, — сказал он, снова рассмеявшись собственной шутке и отсмеявшись, продолжил, — но всё дело в том, что отдел по делам одарённых держит нас на контроле и чуть что грозится отобрать лицензию, — лицо Мори снова обрело серьезное выражение. — Я вас услышал, босс, — Акутагава снова поклонился и, резко развернувшись, вышел вслед за всеми. Договорившись с Хироцу встретится у входа в здание высотки, в три часа дня, Хигучи с Акутагавой пошли к себе в кабинет. У каждого были дела, которыми они заняли оставшиеся время. Сейчас было только двенадцать часов. Хигучи снова погрузилась в изучение документов. А Акутагава пощёлкал мышкой, выводя на экран компьютера, карту города Петербург на английском языке. Он решил посмотреть на неё для общего развития. Мало ли что, вдруг пригодится. С этими мыслями эспер стал изучать местность. Время пролетело незаметно. Часа через полтора Хигучи отвлеклась от работы. — Акутагава-семпай, давайте я закажу вам обед, — предложила она, смотря на часы и бросая тревожные взгляды на начальника. — Спасибо. Не нужно, — ответил Рюноске, не отрываясь от монитора. — Но, семпай, через час уже выезжать, а в самолёте, когда ещё покормят, да и лететь вам десять часов, — отстаивала свою точку зрения девушка, в её голосе стали проскальзывать беспокойные нотки. — Хи-гу-чи, я же сказал не надо. Неужели тебе не понятно… — Акутагава оторвался от монитора и сердито посмотрел на Ичиё, собираясь прочитать ей нотацию. Но, увидев её внимательный, полный заботы взгляд, устремлённый на него, в сердце Рюноске что-то всколыхнулось и хамить он передумал. «А ведь она искренне, от всей души, по-настоящему заботится обо мне», — вдруг понял эспер, — «переживает, старается во всём угодить, так почему же я всегда пытаюсь увернуться от этой её заботы? Ладно, сейчас не время думать об этом», — оборвал свои мысли Рюноске, а вслух сказал: — Хигучи, у нас будет много времени перед посадкой в самолёт и мы с Хироцу-саном обязательно пообедаем в кафе аэропорта. Такой ответ девушку удовлетворил. И Хигучи, так больше ничего не сказав, улыбнулась Акутагаве тёплой улыбкой. Без пятнадцати три, Рюноске выключил компьютер и поднялся из кресла. Подойдя к шкафу, он вытащил небольшую сумку с запасным комплектом одежды и бритвенными принадлежностями. Такие сумки были у многих сотрудников мафии, которым приходилось выезжать в спешные командировки прямо посередине рабочего дня. Хигучи поднялась вслед за Акутагавой, выключив свой компьютер тоже. — Семпай, — позвала она. Акутагава обернулся, — что? — он вопросительно посмотрел на девушку. — В вашей сумке есть таблетки? — заботливо спросила Ичиё. — Не знаю. Не помню, — Рюноске полез в карман сумки, чтобы проверить. В кармане лекарств не оказалось. Наверное, лежат в самой сумке. И он беспечно махнул рукой. Ичиё открыла верхний ящик своего стола и достала от туда упаковку таблеток. — Вот, возьмите, пожалуйста, — она протянула Акутагаве лекарство. Рюноске взял коробочку из рук девушки. — Спасибо, Хигучи, — поблагодарил он, — ну что, пойдем? — Акутагава повесил сумку на плечо и потёр виски. — Да, конечно, семпай, — Хигучи по-быстрому взяла свою сумочку и вышла следом за Акутагавой, на ходу доставая из неё ключи от машины и перекладывая их в карман пиджака. Заперев кабинет, они спустились на парковку для сотрудников. Девушка щёлкнула брелоком сигнализации, автомобиль мигнул фарами, словно поприветствовав свою хозяйку. Ичиё открыла дверь со стороны водительского кресла и села за руль. Акутагава сел рядом. Машина тронулась, выезжая с парковки. Подъехав ко входу, Хигучи с Акутагавой увидели выходящего из здания Хироцу, так же с небольшой сумкой на плече. Хигучи притормозила, Рюро открыл дверь, сел и вольготно расположился на заднем сидении, поставив сумку рядом с собой. — Ну что ж, в добрый путь. Россия ждёт нас, — радостно провозгласил он. — Позвольте узнать, чему вы так радуетесь, Хироцу-сан? — спросила Ичиё у Рюро, выезжая на дорогу. — Тому, что снова побываю в России, — ответил Хироцу, с какой-то непонятной улыбкой на лице. — А вы уже там были когда-то? — снова задала вопрос Хигучи, надевая очки от солнца. — О-о-о да-а-а, был, — протянул Рюро, — лет пять тому назад, на задании, — сказал он и замолчал, о чём-то задумавшись. — Ой, Хироцу-сан, а можете рассказать? — попросила Хигучи и добавила, — не про задание, конечно, а про Россию. Ехать нам долго. Мне было бы очень интересно послушать. Да и в дороге скучно не будет, — Ичиё улыбнулась. — Ну, хорошо, я расскажу, если только Акутагава-сан не будет против нашей неспешной болтовни, — проговорил Хироцу, почесав затылок, видимо вспоминая своё пребывание в России и приключения пятилетней давности. — Я не против, рассказывайте, — отозвался Рюноске, поудобнее устраиваясь в кресле. Эспер прикрыл глаза и попытался вздремнуть. Он знал, что вряд ли сможет поспать в самолёте, если рядом будут находится чужие люди. Хоть и летят они бизнес-классом, но в салоне ведь будут не одни. А в таких обстоятельствах Акутагава точно не уснёт. Рюро начал негромко рассказывать. Хигучи с интересом слушала, внимательно следя за дорогой, изредка вставляя междометия «Ух ты, вау, круто» и тому подобное. Акутагава всё же умудрился уснуть под монотонный голос Хироцу, положив голову на подголовник. В это время пробок на дорогах ещё не было, поэтому до аэропорта добрались быстро и без приключений. Ичиё пересекла шлагбаум и въехала на стоянку, а Рюро как раз закончил свой рассказ словами. — Так вот, Хигучи-кун, вывод в тот раз я сделал такой: в России очень необычные и красивые женщины и безумно вкусный шоколад, — Ичиё вздрогнула от слов мужчины, побледнев. — Зачем вам российские женщины, Хироцу-сан? — пролепетала девушка и бросила быстрый взгляд в сторону Акутагавы, — вы же на задание летите, — в голосе Ичиё Рюро различил дрожащие нотки. «Да кто ж меня за язык-то тянул, старый я дурак», — подумал Хироцу, поправляя монокль в глазу. Хигучи остановила машину и Акутагава тут же открыл глаза. А Рюро в это время продолжил: — Да не нужны нам российские женщины, Хигучи-кун, нам тут и своих хватает, — Ичиё ойкнула, снова бросая красноречивый взгляд на проснувшегося Рюноске. Хироцу понял, что сморозил очередную глупость и со словами, — Хигучи-кун, мы обязательно привезём вам вкусный российский шоколад, — подхватил свою сумку и ловко выскочил из машины. Акутагава покинул салон автомобиля, следом за Рюро, забросив небольшую сумку на плечо. Хигучи вышла их проводить. — Акутагава-семпай, — позвала девушка. Рюноске обернулся. Хироцу деликатно отошёл в сторону и закурил. Ичиё подошла ближе, — семпай, вы обещали пообедать. Вы сдержите своё обещание? — смущённо проговорила она, заглядывая Акутагаве в глаза. Рюноске внимательно посмотрел на девушку. — Хигучи, а когда-то было по другому? Я когда-нибудь не сдерживал свои обещания? — задал эспер встречные вопросы, со знакомыми нотками сарказма в голосе. — Нет семпай, не было. Вы всегда выполняете обещанное, — сказала Ичиё в ответ, чуть склонив голову на бок, — будьте осторожны, семпай, пожалуйста, — добавила она, всё ещё не отводя от Акутагавы смущённого взгляда. — Конечно, — произнёс эспер всего одно слово, но как-то странно посмотрел на девушку. В его взгляде мелькнуло что-то неопознаваемое. Быстро отвернувшись от Ичиё, Рюноске перевёл взгляд на Хироцу. Он кивнул ему головой, давая понять, что им пора идти. — До свидания, Хигучи-кун, — попрощался Рюро с девушкой. — До свидания Хироцу-сан. До свидания Акутагава-семпай, — попрощалась в ответ Хигучи с лёгкой ноткой грусти в голосе, — возвращайтесь скорее, — тихо проговорила Ичиё вслед уходящим мужчинам, уверенной походкой направляющихся ко входу в зал отлётов. Хигучи села за руль машины и смахнула с глаза, так некстати выкатившуюся слезинку. Девушка очень не любила, когда семпай уезжал на миссии в другие города на несколько дней. А нынешняя миссия должна была состояться не просто в другом городе, а в совершенно другой стране. Такой далёкой, загадочной и не совсем понятной для Ичиё. «Ещё и Хироцу-сан со своими российскими женщинами, будь они не ладны, все вместе и каждая в отдельности», — подумала Хигучи и сердито стукнула кулачком по рулю. Не нужны её семпаю никакие женщины. Он на задание летит. Вот выполнит задание и обязательно вернётся, домой, в Японию. К ней. Ичиё смахнула ещё одну непрошенную слезинку, выкатившуюся уже из другого глаза. Хигучи не нравилось быть вдалеке от семпая. Мало ли как могут повернуться обстоятельства, а её не будет рядом и она не сможет помочь. Хоть Ичиё и знала, что семпай сам может за себя постоять и справится с любимыми трудностями, но в её памяти, всё ещё были свежи воспоминания, той роковой ночи, когда Акутагаву похитили иностранные наёмники, нанятые «Карма-транзит» компанией. Но тогда Хигучи была рядом и сумела спасти семпая, пусть и с помощью «Черных ящериц». Но главное у неё получилось. У них получилось. Эти воспоминания навсегда будут с ней, они никогда её не отпустят. Ичиё было очень страшно за Акутагаву и тогда, и сейчас. Что же ожидает семпая в этой далёкой России… — Ладно, всё, хватит, — вслух оборвала сама себя девушка, так как находилась в машине одна, — хватит думать о плохом. Надо думать только о хорошем, — Хигучи поморгала глазами, чтобы слёзы окончательно высохли. Завела автомобиль и вырулила со стоянки аэропорта. Девушка поехала в сторону работы, по пути намереваясь заехать в торговый центр. Ведь она обещала прийти к Хаяси на день рождения, а, значит, нужно выбрать достойный подарок.