Госпожа Камисато

      Мир был ей не рад — и «Айла» почти готова была ответить ему тем же.              Не давали только остатки оптимизма — в конце концов, она не умерла и попала в другой, условно волшебный мир, в котором была своя магия стихий, существовали Боги и бессмертные. Это ли не удача? Всяко лучше, чем оказаться в каком-нибудь аду или чистилище, или в ещё какой страшилке типа фильмов Стивена Кинга или «Игры Престолов». Она могла бы переродиться — или лучше было сказать «попасть»? — в мир ещё более жуткий или неприветливый. Мир игры «Genshin Impact» в принципе был довольно добрым. В общем, могло быть много, много хуже. Жизнь её в мирах вроде того же «Берсеркера» точно была бы крайне короткой и полной бед.              Здесь же она хотя бы могла найти условно спокойное место, забиться туда и тихо-мирно жить там.              Можно даже в Инадзуме, если уехать не получится. Интересно, в какое время она вообще попала? До указа Сакоку? После? Или в далёкое прошлое или будущее? В каком временном промежутке Тейвата она вообще находилась?              Это были вопросы, ответы на которые можно было получить только после встречи с людьми. Это было главной, наиважнейшей целью на ближайшее время — найти людей. И воды… Желательно не дождевой. И еды хоть какой-то… Это было то, о чём она мечтала последние сутки. Но яблочки, растущие на куцых изломанных яблонях, попадающихся на пути, не внушали доверия. Выглядели они так, будто она оказалась в книжке про сталкера. Как продукт какой-то странной мутации, короче. Есть радиоактивные яблочки она была не готова. Поэтому, горестно вздыхая, топала дальше.              Ей потребовалось три дня, чтобы добраться до какой-то забытой богом деревушки, в которой, к несчастью, из живых существ были только голуби. Зато она нашла в одном из заброшенных домов флягу, рабочий колодец и… мешок крупы. Риса. Даже не сгнившего.              Развести огонь оказалось той ещё задачкой, но воодушевлённый мозг подстёгивал уставший организм, так что она нашла местные «спички», погнутый котелок, организовала кострище из сухих веток, найденных в одном из сараев, и, наконец, поела.              Ей показалось, что это был вкуснейший пустой рис без соли за всю её недолгую жизнь.              У этого «путешествия» был только один плюс. Она привыкла мысленно звать себя новым именем, потому что всё, что ей оставалось делать, это думать. Поговорить-то было не с кем. Не вслух же бормотать? И не представлять же себе собеседника? Так и до сумасшествия недалеко, а у неё и без того была ситуация из области фантастики. Или фентези?..              Когда она, наконец, добралась до другого острова — по узкой песочной косе, едва ли не вплавь, и увидела солнце, она готова была молиться всем здешним богам разом. От постоянного напряжения Айлу мутило, хотелось оказаться в безопасном месте, поесть и поспать… Но первыми людьми, которых она встретила, оказались похитители сокровищ.              Айла избила их — кого-то руками, кого-то копьём, орудуя им на манер лопаты и нанося удары плашмя — и чудом унесла ноги. Забившись в какую-то пещеру, она тщетно пыталась успокоиться несколько часов. «Хэй девушка, красавица, ты мне очень нравишься» — уже не казалось ей хорошей песней.              У этой встречи был только один плюс — из их окриков она поняла, что ей «повезло» очнуться на острове Ясиори. Том самом, проклятом. Где был убит змей, чья энергия ныне остров и отравляла. Она смутно помнила, что большая часть людей там умерла от болезней, ещё часть разбежалась кто куда.              Легче ей от этого знания, правда, не стало. Если там умирали от болезней, то может и это «новое» тело что-то там подцепило?..              Айле очень-очень хотелось найти адекватных людей, которые могли бы ей помочь. Чем больше дней она проводила в этой стране, тем острее ощущала безысходность и отчаяние.              Мир размерами был вовсе не такой же кукольный, как в игре. Он был огромным. По-настоящему огромным. Она шла, шла, и шла и… И у неё начинало складываться впечатление, что в Инадзуме просто-напросто никто не живёт. Или живут, но только… На главном острове? Мысленно она не могла не шутить на тему того, что с такой плотностью населения дома на Наруками должны стоить баснословных денег.              Добравшись туда спустя полтора месяца, она узнала, что остров Каннадзука — вернее, все его жители — были эвакуированы из-за того что чуть не была подорвана кузня Татарасуны. Уже после, когда её на пару дней приютила сердобольная старушка, она узнала, что оказалась во временном промежутке, когда сопротивление и сёгунат находились в состоянии шаткого мира, охота на Глаза Бога была отменена, как и указ Сакоку.              Потому-то она и не встретила на своём пути ни души…. И, вероятно, это было не так уж и плохо. Айла очень не хотела представлять, что было бы, столкнись она с солдатами. Ещё приняли бы её за шпионку… И окончилась бы её новая жизнь.              Новое тело, к слову, оказалось удивительно выносливым. Хотя она сильно похудела, питаясь чем придётся раз в несколько дней, она всё ещё чувствовала себя… Достаточно сносно.              Старушка, приютившая её, даже помогла ей согреть воды и, наконец, вымыться. Так она узнала, что её волосы, оказывается, были нежно-розового цвета.              Переодевшись в сменную одежду, которая, по счастью, была в её дорожном мешке, Айла впервые за два месяца ощутила себя человеком.              Отдыхать, правда, было некогда — нужно было найти работу, хоть какую-то, чтобы можно было снять какую-нибудь небольшую комнатушку и начать нормально питаться. А то было у неё стойкое ощущение, что вскоре ресурсы организма окончательно истощатся…              В прошлом она получила диплом переводчика. И, поспрашивав в округе, пришла к выводу, что можно было бы попробовать устроиться в Издательский Дом Яэ. Мало ли, тест какой дадут… И пройдёт без местного диплома?..              Перед тем как идти на «собеседование», Айла решила продать шпильки, имеющиеся в сумке. Всё равно они ей были без надобности, учитывая длину волос, а так хоть какие-то деньги будут… Той суммы, что у неё была, едва хватало на один обед.              Предчувствие, правда, не подвело её — она лишилась чувств, десять метров не дойдя до с трудом найденной ювелирной лавки.