Мистер Совершенство

Спину ощутимо саднило даже в неподвижном состоянии. Ран переусердствовал вчера? Или это он сам просто отвык от подобных ощущений? Кроуфорд попробовал приподняться. Тело от макушки до пяток прошило болью, мужчина зашипел и вполголоса выругался. Рядом раздался сонный голос: - Не ной, я был предельно аккуратен, даже ни одного разрыва не осталось. Смажем синяки мазью, и будешь бегать, как новенький. Ран? Кроуфорд вздрогнул, снова растревожив спину. Они что, спали вместе? Это конечно тоже придется, но не хотелось бы вот так сразу. Как любой нормальный человек, Кроуфорд хотел бы сперва немного привыкнуть к партнеру. Он проанализировал посылаемые телом сигналы. Нет, характерные ощущения в области пониже спины отсутствовали, зато у кровати валялись испачканные полотенца. - Fucking sheet! - Хочешь орать, свали в другую комнату, - проворчал Фудзимия, пинком спихивая соседа с постели, - а мне дай поспать, у меня послеоперационный восстановительный период. - Уууу! Садист-недоучка! – взвыл Кроуфорд, приземляясь коленями на жесткий пол. - Скажешь, не сам такого искал? – парировал Ран, все же поднимаясь с постели и осторожно потягиваясь. Раненый живот все еще давал о себе знать. – Брэд, да ты хуже будильника! Того хоть заткнуть можно. Кроуфорд удивленно взглянул на него. Фудзимия вел себя странно: всегда безукоризненно вежливый и закомплексованный, этим утром он был весьма раскован и даже, кажется, пробовал шутить. - Хмм, - решив прояснить для себя один вопрос, подал голос оракул. – Ты не подскажешь мне, что мы делаем в одной постели? Ран ухмыльнулся и, скорчив торжественную рожу, заявил: - Ты сам говорил, что тебе надо привыкнуть ко мне. Вот и привыкай! И будь благодарен за мои титанические усилия по претворению, заметь, твоей гениальной идеи в жизнь. - О, великий белый господин, - так же театрально-торжественно провыл Кроуфорд, - твой недостойный раб склоняется перед твоей мудростью и добротой, твое самопожертвование не имеет себе равных, твоя макушка попирает небо, а ноги земную твердь! - Так-то лучше, - кивнул ему Ран и скомандовал: - Марш в душ! Погрейся там хорошенько, потом намажем тебе спину. Зеркало в ванной показало, что Фудзимия был прав и не все так страшно как казалось: спина порадовала отсутствием открытых ран и абстрактным геометрическим узором начерченным, словно по линейке. - Вот ведь, художник-извращенец, - хмыкнул про себя Кроуфорд и полез мыться. Когда он вернулся в спальню, этот аккуратист Ран уже успел не только встать и одеться, но и заправить постель, и уничтожить улики, так смутившие Кроуфорда спросонья. На кровати, поверх покрывала, лежало полотенце, на тумбочке тюбик неоспорина*. - Ложись, жертва собственной гениальности, лечить тебя будем, - усмехнулся Ран, указывая рукой на полотенце. Японец сегодня был до странности улыбчив и говорлив. А у Рана в крови все еще бродили эндорфины, количество которых, ну никоим образом, не уменьшалось при взгляде на разукрашенную спину Кроуфорда. Ран мечтательно прикрыл глаза, вспоминая события вчерашнего дня. Первый удар оказался слишком силен и заставил Кроуфорда со стоном выдохнуть воздух – это было приятно, но грозило слишком быстрым окончанием удовольствия, поэтому Ран решил немного его, удовольствие, растянуть. Не зная, что делать, он какое-то время ограничивался легким «пошлепыванием», что довело его добровольную жертву до сердитого сопения и нетерпеливого ерзания. Кожа на спине Кроуфорда немного порозовела, лишь след от первого удара выделялся более ярким цветом и припухлостью. Это навело Рана на мысль, сможет ли он «нарисовать» вторую полоску равно удаленной от первой. Смог. Кроуфорд резко выдохнул и чуть заметно прогнулся, видимо от неожиданности. Или от боли? В Ране проснулся дух экспериментаторства. Как будет реагировать жертва, если бить все время с постоянной силой, и как на неожиданные всплески боли посреди равномерно слабых ударов? Постоянно прилагаемая сила не принесла ожидаемого удовлетворения: Кроуфорд просто застыл истуканом и вздрагивал, когда плетеная поверхность хлыста касалась кожи. Да еще от широких замахов начал ныть шов на животе. Зато при втором варианте подопытный вел себя не в пример живее: шумно дышал, постанывал, подавался навстречу ударам, выгибал спину. Это понравилось Рану куда больше – безумие и жажда крови отступали, можно было убедить себя, что все происходящее делается с обоюдного согласия и ко взаимному удовольствию. Просто такая игра. А раз партнер не возражает, можно позволить себе еще немного – проверить станут ли вскрики громче, если при ударах захлестывать самым кончиком хлыста там, где кисточка, на соски, но для этого надо поднять «жертве» руки и сцепить их за головой. В измененном состоянии сознания, в котором пребывал в тот момент Ран, ему показалось, что неправильно заставлять Кроуфорда держать руки на весу – он же устанет. И тогда ему вспомнились некоторые эпизоды его общения с Сионом, тот был поклонником искусства шибари** и пару раз (ну, может чуть больше) убалтывал Рана побыть моделью. Наибольшей любовью Сиона пользовалась обвязка Эби***, но Рану она не нравилась, да и времени требовала достаточно много, поэтому он остановил свой выбор на «Кобре». «Кобра» - простая обвязка, не требующая особого мастерства, выполняется быстро, выглядит эстетично. Называется она так из-за того, что зафиксированные в ней руки похожи на капюшон одноименной змеи. Простая бельевая веревка нашлась быстро. Оказалось, что в гостиной Кроуфорда есть все – заранее готовился или просто запасливый? Ран сноровисто связал мужчине запястья, завел их за голову и свободным концом шнура обвел плечи, пропуская веревку позади шеи, что дополнительным бонусом заставляло модель все время держать голову склоненной. Готово! Ран полюбовался на ставшего еще привлекательнее от беспомощного положения мужчину и снова взялся за хлыст. К своему стыду Ран почувствовал, что снова возбуждается. Вчера он позволил себе чуть приослабить жесткий самоконтроль и наслаждаться моментом, что закономерно привело к сексуальному возбуждению. Да и как можно было не поддаться очарованию сильного, красивого и одновременно такого беспомощного, находящегося в его полной власти Кроуфорда, тихо постанывающего и изгибающегося всем телом в попытке уйти от жалящих его поцелуев плети. Кроуфорд даже впал в некое подобие транса, хныкал и просил позволить ему кончить. Ран освободил мужчину от веревок, отдрочил им обоим, потом обиходил себя и засыпающего на ходу Брэда, помог ему добраться до кровати, но уйти в свою спальню уже не смог. Брэд вцепился в него, как младенец в любимого плюшевого мишку и невнятно забормотал что-то о холоде, одиночестве и еще каких-то глупостях типа «обнять-пожалеть», Ран плюнул и остался. Кровать у Кроуфорда была широкая и удобная, а Ран слишком устал и хотел спать. Разбудили его вопли Кроуфорда, чем он весьма был недоволен – Ран не привык спать с кем-то и, к тому же, по утрам был весьма раздражителен. Зато шокированное выражение на лице мужчины уставившегося на скомканные полотенца возле кровати компенсировало ему и раннюю побудку и ночное бдение над мечущимся от жара больным. Ночи в Нью-Иорке душные, а у Кроуфорда после порки закономерно поднялась температура, так что пришлось Рану вставать и обтирать страдальца влажными полотенцами. Можно было бы тогда и уйти, но Ран всегда был ответственным молодым человеком и совесть не позволила ему бросить пострадавшего от его же руки больного. Судя по возмущенным воплям, температура уже спала, и больной чувствовал себя вполне бодро. Что там навоображал себе Кроуфорд было вполне понятно, хоть и оказалось правдиво лишь отчасти, все же удовольствие они оба получили, пусть и от руки, и не в этой комнате. Рану было немного стыдно за это, поэтому он быстренько отправил Кроуфорда в ванную, а сам занялся уничтожением компромата. Едва он закончил, как появился американец, который совершенно не заморачиваясь по поводу одежды, просто обернул полотенцем бедра, а ложась на кровать, и вовсе его скинул. Ран сглотнул ставшую вязкой слюну. Красивый, хищный зверь, с пропорционально развитыми мускулами, а на левой ягодице трогательная ямочка. «Спокойно Ран!» - одернул себя японец и сосредоточил свое внимание на том, что выше, то есть - спине. Мда… постарался он вчера хорошо: розовые, кое-где наливавшиеся синевой рубцы сплошным ковром покрывали его вчерашнее поле деятельности, на ребрах лиловели синяки в виде крохотных треугольничков. «Чем это я так?» – озадачился Ран. Он согрел мазь на пальцах и начал осторожно смазывать пострадавшие места. К сожалению совсем осторожно не получилось – руки мужчины, а особенно фехтовальщика далеки от нежности и гладкости, они покрыты мозолями и грубы, но Кроуфорд стоически молчал, не позволяя себе ни звука. Закончив с процедурой Ран обеспокоенно заглянул в лицо «пациента», опасаясь, что снова поднялась температура и тот мог потерять сознание. Увиденное его удивило: рот Кроуфорда был приоткрыт, дыхание поверхностное, глаза затуманены удовольствием. - Тьфу! Извращенец чертов! – Выругался Ран и выскочил из спальни. Судя по всему, времена ему предстояли веселые. Но, готовя на кухне завтрак для двоих, он впервые за последние полгода подумал, что чувствует себя по-настоящему живым и... наслаждается этим. ====================================================== *Неоспорин, Neosporin – заживляющая мазь. Используется для обезболивания, профилактики и борьбы с инфекцией и ускорения заживления ран. Оригинальный состав мази содержит три различных антибиотика: бацитрацин, неомицин и полимиксин. В относительно небольшом количестве также: анальгетик прамоксин , какао-масло, хлопковое масло, пируват натрия, токоферола ацетат и вазелин. **Шибари - японское искусство эстетического бондажа. В практике используются в основном верёвки. Отличительными особенностями являются повышенная сложность и эстетичность обвязок. (кому интересно могут просветиться здесь http://obitelb.ucoz.ru/forum/9-169-1) ***Эби - обвязка человека в коленопреклоненной позе. Длительное нахождение в этой позе – пытка.