***
Нью Йорк. Больница имени Девы Марии. Понедельник — 7:23.
Чжун Ли бросает куртку в металлический шкафчик. За ней следует и потрёпанный кожаный портфель. — Твою мать. Коротко и лаконично. Данная реплика не была адресована кому-то, или чему-то конкретному. Скорее, мужчина просто досадывал на стечение кучи неблагоприятных обстоятельств. День шёл под откос с самого утра. Чжун Ли проснулся чуть позже обычного и, осознав что опаздывает, принялся торопливо собираться на работу. А, как всем нам известно, всё, что делается в спешке, делается плохо. И закон подлости, как обычно, решил не изменять своему обыкновению, заставив брюнета выбежать из дома в разных носках, мятой рубашке и крайне скверном настроении. Таксисты сегодня тоже были явно не в духе. По крайней мере тот, что попался Ли — так точно. Окатив незадачливого пассажира водой из лужи и крайне довольный собой, он таки отвёз мужчину в пункт назначения. Начальница встретила своего работника не шибко тепло, что, в целом, было ей свойственно. Доктор Е Лань опозданий не терпела, не терпит и впредь терпеть не собирается. По сему, ограничившись парой минут нотаций, женщина всё же пустила Чжун Ли в морг. И нет, к счастью, или сожалению последнего, не как потерпевшего, а в качестве работника. Хотя, не стоит исключать и тот факт, что в гневе заведующая была и не на такое способна. Так что, работать Ли сегодня предстояло в не самом лучшем из спектра своих настроений. И пусть срываться он ни на ком не мог (по крайней мере из живых), любимое дело, всё же, слегка согревало его ледяное сердце и задницу. (Да уж, сегодня в Нью-Йорке действительно холодно) К каждому телу на своём рабочем столе, Чжун Ли относился с неким благоговейным трепетом. По началу казалось, что спустя какое-то время, страх перед новым вскрытием сойдёт на нет, однако, по иронии судьбы, этого не произошло даже спустя двенадцать лет карьеры в судебной медицине. Сегодня перед ним находилась женщина по имени Реми Ханти. Пулевое ранение в грудь, следы посмертного удушения — ничего из ряда вон. Обычный день на необычной работе. И спустя пару-тройку часов, мужчина уже сидел в кафетерии, допивая тройной эспрессо, который внезапно сломавшаяся кофе-машина, задолжала ему ещё с утра. — День добрый. Ли даже не обернулся на голос — слишком уж хорошо знал его владельца. — Могу с тобой поспорить, офицер. Собеседник весело хмыкнул и уселся рядом, без особого интереса разглядывая помятого доктора. — Что там с многоуважаемой миссис Ханти? Чжун Ли издевательски выгнул бровь и наконец взглянул на докучающего ему «персонажа». А именно на молодого мужчину, лет двадцати шести, с ярко-алыми волосами и идиотским, (как считал сам Чжун Ли) пирсингом в нижней губе, носу и по всему периметру ушей. К слову, звали этого эксцентричного паренька Дилюк Рагнвиндр. И местного суд-меда он раздражал чуть меньше остальных коллег. (Что было столь же удивительно, сколь снег в тридцатиградусную жару.) — Ты же в курсе, что если помрёшь, я заебусь вытаскивать эти железки из всех твоих мыслимых и немыслимых дырок? Сказал он однажды, копаясь в кишках очередного убитого, на что Люк лишь пожал плечами. — Ну, как говорят у нас в участке: когда убьют, приходите, а сейчас извольте отъебаться. Рагнвиндр работал офицером полиции. При чём, судя по фирменным фразочкам, довольно давно. К смерти он относился скептически, не считая её чем-то необычным, в силу профессии. — Эй, ты меня вообще слушаешь? Чжун Ли вынырнул из транса, вновь обращая взгляд на Дилюка. — Мне долго ждать, пока ты раздуплишся? Что там с Ханти? — Ты не поверишь… Мужчина округлил глаза, придав своему виду ещё большей загадочности. (Хотя загадочнее, казалось, уже было некуда) А офицеру, кажется, только этого и не хватало. — Умерла, прикинь. — Ой, да иди ты! Чжун утопил короткий смешок в кулаке, сделав вид, что закашлялся. Вообще, шутить над смертью ему было не свойственно. Однако, Ли уже не в первый раз замечал, что в компании запирсингованого с ног до головы копа, откалывать различные остроты на данную тему получается как-то само собой. — Ладно, давай по делу, я тороплюсь. Причина смерти? — Передоз. Рагнвиндр хмыкнул. Ему уже далеко не впервой сталкиваться с подобными открытиями. Не всё в этой жизни, по итогу, оказывается именно тем, чем кажется. — Хочешь сказать, выстрелили в неё уже посмертно? Чжун Ли кивнул, одним махом допивая остатки эспрессо. — Всё есть в отчёте. Скажи своим лакеям из участка, чтобы внимательно просмотрели. Сам то ты не станешь таким заниматься, верно? Люк довольно ухмыльнулся. — Так точно. Не царское это дело — в бумажках рыться. И с этими словами, красноволосый отчалил из больницы, прихватив с собой стаканчик с латте. — О, мистер Ли, вот так встреча. Как ваши дела? Не успел Чжун Ли избавиться от одной ходячей беды, как пришла вторая — ещё более раздражающая. Ну, а если по именам, то Кэйа Альберих собственной персоной. — И тебе не хворать. Медик надеялся отделаться простым приветствием, однако подсевшему коллеге явно было от него что-то нужно. — Что это был за чёрт разукрашенный? Чжун хмыкнул. Не первый раз на его памяти люди столь нелестно отзывались о Рагнвиндре. — Коп. А точнее, офицер полиции, отвечающий за серийные маньячества в Нью-Йорке. Так что, поаккуратнее с выражениями, что-ли. Кэйа от удивления даже присвиснул. — Во дела. Ещё же совсем пиздюк, а уже всяких психопатов ловит. Ну и понабирают, блин, по объявлению придурков — ходи потом, оглядывайся. Ли, конечно, знал, что у этого парнишки язык — как помело, но чтоб настолько… — Ну не скажи. Раскрываемость у него лучшая в отделе. Может оно и хорошо, что молодой. Не боится ведь ни черта. Хотя, так и ко мне на рабочий стол загреметь можно. Альберих, кажется, не особо впечатлился данной репликой старшего коллеги. — Интересно, с каких это пор у копов в почёте пиздец на голове и куча железок в ебале? Услышав подобное заявление, Чжун Ли аж невидимым кофе поперхнулся. Да уж, Кэйа был человеком совершенно беспардонным. — Сказал врач с синими волосами. — Да не виноват я! Это мне бывший на прощание шевелюру разукрасил. И оно, сука, никак не вымывается. Разочарованно вздохнул он, с нескрываемой досадой рассматривая иссиня-чёрные локоны. Суб-мед лишь неоднозначно повёл плечом.«Человек, ненавидящий разукрашенных придурков, волей случая, стал одним из них.
Как иронично.»
— Кстати о чуваках с цветными волосами. К нам в больницу переводится рыженький аспирант. Насколько я знаю, стажироваться будет у вас. И, не дождавшись какого-либо ответа, Альберих выскочил из кафетерия, словно ошпаренный.«Приплыли.
Ну что сегодня за день то такой?»
***
Как выяснилось позже, Кэйа не врал. В больницу и впрямь ввалилось шумное рыжеволосое нечто, по уши забрызганное дождевой водой. И конечной точкой его маршрута, как бы странно это не звучало, оказался именно морг. — Здрасьте! — Забор покрасьте. — Огрызнулся по привычке медик, стараясь не смотреть в сторону своего новоиспечённого «рабочего геморроя». — Чего стоим? Кого ждём? Халат на вешалке, а выход прямо по коридору. Аспирант хмыкнул. Шеф ему попался не самый сговорчивый, однако сей факт парня явно не тревожил. — Меня зовут Чайльд. Можно Аякс, можно Тарталья. Выбирайте, что душе угодно. Чжун Ли обернулся и протянул руку своему будущему протеже. — Чтож, будем знакомы.