Eyes to eyes

      – Охуеть! Она пиздец как похожа на синего сукиного сына!       Нда... эти фразочки были довольно таки в его репертуаре.       Особенно видя Феделиан во всей красе, ещё и с такими ужасно-раздражающе гордо поднятыми подбородками.       – До омерзения. – высунув язык, Джереми протянул эту фразу, видя идентичную женскую копию мертвого три года назад парня. Его сестру.       Судя по всему довольно-таки гордая Сильвия Феделиан, раз уж она носа не казала из комнаты все дни банкета.       Он пришел судя исключительно из-за скуки.        Хорошо, он готов признать - ещё из-за капельки интереса.       Загадочная девушка была темой разговоров Аристократии как раз таки из-за того, что пару лет назад его сын прекратил выходить в свет, так же, как и его дочь, которую он боялся показывать всем.       В особенности - Агриче.       Парень видит, как Феделиан тянет золотым (тьфу ты, откуда в его голове появилась эта ассоциация?) взглядом по изысканному залу, выискивая знакомые лица и встречается с ним глазами.       Кажется, они смотрят друг другу в глаза секунд десять, стоя в десятке метров от молчаливого собеседника.       Кажется, леденеет весь дворец, под атмосферой между взглядами.       А после Сильвия изыскано отворачивает собственную голову, не желая продолжать гляделки.       Могло показаться – Джереми же не настолько зол или агрессивен, чтобы обратить внимание на этот моросящий кожу золотой взгляд, верно?       Только вот...       Феделиан ухмыльнулась, смотря на него, как на пустое место.       И тут стало по-настоящему интересно.       Что ты из себя представляешь, раз считаешь, что можешь смотреть так на меня?       Джереми, кажется, пожалеет.       Слишком импульсивен и напорист.       Слишком любопытен в данный момент.       Где-то на корке мелькает, что ему сделают выговор, за то что он позвал танцевать отвратительно-чистую Феделиан.       Что магия бабочек Саны больше не смотрит, и можно выдохнуть, не думая что за тобой наблюдают.       Сильвия смотрит на него всё также гордо, подняв голову и протягивая руку, когда он в считанные тридцать секунд приближается к ней, лавируя между людьми.       Аристократы вокруг них отдаляются, боясь вставить лишнее слово, видя как двое молодых людей прожигают друг друга глазами.       Хрупкая ладонь все также в воздухе.       Откуда знала, что позову танцевать, а не начну разговаривать?       Спину Джереми прожигает удивлённый отцовский взгляд, который смотрит на то, как он выходит в центр зала, идя с Сильвией за руку.       Сильвия же чувствует звенящее напряжение в собственных ушах и ауру исходящую от Ришеля.       Джереми, на собственное удивление спокоен, но абсолютно точно безрассуден. Сильвия стоит перед ним, ждёт когда ее поведут в танец.       Не волнуется. Только интересуется, заглядывая в глаза с немым вопросом.       Девушка укладывает ладонь на широкое плечо, а вторую отдает в тиски горячей, с немного длиннее ногтями, чем принято. Не отрывает взгляд от хладного лица напротив, говорить почему-то желания нет. Спрашивать что происходит не имеет смысла, так считают оба. Агриче вальсирует, тянет за собой, аккуратно переставляет ноги и держит одной рукой за талию.       Взгляд не отводит, желание говорить подавляет. И нездоровый интерес тоже.       Оба чувствуют, как затылок горит под чужим взглядом. Под поражённым, и, цитируя Джереми, "в край ахуевшим" алым и недовольным синим. Джереми ухмыляется, когда видит злого Ришеля.       Не хотелось бы, чтобы у него одного были проблемы. Платить будет и она за собственное безрассудство.       – Мне просто интересно. – всё же нарушает молчание парень, говорит тихо, чуть ли не шепотом, но не от неуверенности. Не хочет рушить момент.       – Интересно - что? – Сильвия немного наклоняет голову и Агриче ловит заинтересованный блеск. Тоже шепчет.       Вот всегда так. Всегда у этих Феделиан глаза... Живые. Блестят при любой эмоции, особенно сильно у невинной девушки. Тот блеск, что у каждого Агриче отняли ещё с первой минуты рождения. Глаза эти хочется всегда затушить, затушить тягу к жизни в зрачках, тот огонь, который, кажется, раздражает как ни один другой.       Но этот почему-то только заставляет хотеть утонуть в плавленом золоте, а не сгореть.       – Интересно кем ты себя считаешь, раз уж... – в танце поворот, который заставляет отойти где-то на метр друг от друга не разрывая пальцев. Сильвия придерживает подол. – думаешь что можешь смотреть на меня так. – парень наклоняется к уху, совсем близко, прижимается к тонкой девичьей фигуре, обжигает белое ухо дыханием после движения танца. Взгляд его темнеет от собственно-произнесённой фразы.       А Сильвия даже не дрогнула, чувствуя как этот парень готов на неё наброситься и убить. Он же не настолько глуп, чтобы делать это при всех, так?       – Ты можешь спросить немного потом. Если ты сам того захочешь, конечно. Когда мы будем одни. – девушка привстаёт на носки и даже проводит рукой чуть по выше, по шее и дальше, уже трогая мизинцем ухо, а большим поглаживая чужую челюсть. На второе же говорит. И чувствует, как ее сильнее вжали в себя.       А ещё готова убиться головой об стол, когда знает, что ей скажут на такие действия уже лично и дома.       – На веранде, после банкета, к примеру... – Сильвия все же тушит собственное любопытство и смелость, возвращает руку на место. Чувствует, что танец скоро закончится.       – А разве хороших девочек пускают гулять так поздно? Ещё и одних. – Джереми – сам пораженный собственной реакции – тихо, хрипло смеётся, прячет ухмылку в чужом плече не касаясь его.       «Ещё и с парнями, которые могут их очень легко грохнуть.»       Чувствует как в предплечье получает чужими костяшками и самые тихие возмущения, которые вообще слышал в своей жизни.       Танец заканчивается и они отходят друг от друга, в конце отпуская руки. В глазах Сильвии – любопытство смешанное с хитростью, Джереми – предвкушение.       Впервые не хочется чувствовать страх рядом с собой.       Чужой страх из-за себя.       Они поклоняются в конце и расходятся в разные концы зала, пытаясь даже не думать о главах своих родов, что сейчас так свирепо злы за их поведение.       Хочется думать о предстоящей встрече.       Потому что она стопроцентно состоится – собеседник хочет придти.