Лиза всегда знает и ждёт, стоя на коленях. А Кира всегда приходит. Потому что ждут. [AU: Лиза послушница-атеистка, которая загремела в женский монастырь по просьбе матери, а Кира демон с извращённым вкусом].

А что было бы, встреться Каллисто и Пенелопа намного раньше? Если бы увиделись и поговорили, будучи детьми?

Елизавета Андрющенко – тридцати трёх летняя женщина, которая женилась на своей работе лет пять назад точно. Развод её не ждёт, а кардинальных изменений в свой нелёгкой, но вполне классической судьбе, она точно не ждала. Зато Мишель – её давняя подружка, определённо собиралась придумать что-то эдакое для серой и серьёзной Лизы. А ещё блондинка свято уверена, что у Андрющенко, – цитата, – «недотрах». А Кира просто соглашается на «Свидание в слепую» и совершенно не жалеет. Не в этот раз.

Кира ревновала. Причём ревновала неимоверно сильно. Картина перед глазами что-то совсем не вызывала каких-либо позитивных позывов, только бесила. Бесила до мелкой дрожи, до белых мушек перед глазами, до нервно сведенных бровей и сжатых кулаков, на которых высвечивались вены.

Каллисто напоминал солнце, сжигающее все до тла. Сжигающее все сомнения и страхи её жизни. Но лучи грели. Они не сжигали ее саму. Он давал понять всю яркость жизни и то, как много хорошего в ней. Пенелопа была дождем. Ненавистным ею до глубины души дождем. Дождем холодным, можно подумать арктическим. Заставляющим остудить нагретую голову. Успокаивающим своим присутствием и ощущением капель на плечах. Золотые волосы намокали и это не раздражало.