***
Кевин был буквально непреклонным. Его невозможно остановить или вразумить. Если Кевин считает что-то тупым, то либо так оно и есть, либо ты сам окажешься тупым. У Аарона почти никогда не получалось его переубедить, несмотря на сотни попыток. Королевская персона требует королевской почтительности. Кевин Дэй - лучший нападающий первого дивизиона, сын и королева экси, самая опасная фигура на доске и ещё сотня прозвищ из самых разных источников. Кто рядом с ним Аарон? В сущности - никто. Но Аарон был единственным, кому удалось преклонить королеву. Единственным, кто сейчас мог смотреть на него сверху вниз, пока он стоит на коленях и давится раскаленным воздухом, а кожа ошейника со всех сторон впивается в шею. — Тебе идет, — Миньярд коварно улыбнулся, дернув и без того короткий поводок на себя, заставляя Кевина наклониться вперед и упереться руками в пол, чтобы не столкнуться с последним носом. — Посмотри на меня. По линии челюсти отлично видно, как сильно Дэй стискивает зубы, порываясь ляпнуть что-нибудь ядовитое, но он все равно приподнимает голову. — Вот так, умница. Кевин прикрывает глаза, тяжело и прерывисто вздыхает. — Пошел ты на хер. Аарон окидывает его недовольным взглядом, одними губами произнося «ай-ай-ай». Выжидает пару томительных секунд и, перехватив кожаный ремешок в ладони покрепче, перекручивает его по ладони. Холодная цепь ложиться на руку. Он почти чувствует как это больно - вот так проехаться коленями по полу, но быстро переключается на впивающиеся пальцы на бедрах и опускает голову. Кевин смотрит на него с непередаваемой претензией, но потом расслабленно улыбается с хриплым выдохом. Аарон, уже гораздо бережней, потягивает поводок выше и Дэй с удовольствием забирается к нему на колени. Было гораздо приятнее ощущать под ногами мягкую постель. Миньярд мягко проводит свободной рукой по его волосам, недвусмысленно зацикливаясь на зоне за ухом. — Когда я сказал, что у тебя не будет права на свободные действия, я думал ты не воспримешь это всерьез. Но ты ведь… — он замолчал, засматриваясь на его лицо. — Ну давай, скажи это. — Ты ведь хороший мальчик. И был бы ещё лучше, если бы не распускал свой длинный язык. Кевин открыл было рот, чтобы ответить, но быстро передумал. Аарон принял это за послушание и наградил поцелуем, который должен был остаться почти невесомым, но он достаточно терпел, издеваясь над Дэем добрые двадцать минут до этого, и не мог себе позволить вот так его отпустить. Он вцепился ему в спину и выцарапал вдоль лопатки четыре стремительно краснеющие полосы, чувствуя как вздрагивают мышцы и Кевин больно кусает его за губу, глуша собственный стон. Ему так сильно нравилось. Но он забывался, торопливо скользя губами по челюсти к шее, оттягивая руку Аарона со своей спины, вероятно оставляя от пальцев синяки. Миньярд почти растерялся в этой быстрой смене событий, позволяя себе расслабиться на минуту под этими напористыми поцелуями и укусами, оставляющими на коже следы слюны и остатков крови. — Кевин, — он не собирался его слушать. Совсем нет. Ему вполне нравилось выбранное занятие и, скорее всего, это был целый план, очень удачно воплотившийся. — Кевин, блять. Ему пришлось изрядно постараться, чтобы дернуть поводок с достаточной силой. Дэй все таки поднял голову, судорожно глотая воздух. — Ты обещал вести себя хорошо. — Не ври себе, это и было хорошо, — Аарон подумал, что даже очень, но озвучивать этого не стал. — И ты обещал быть послушным, — на это аргумента не нашлось. Миньярд подтолкнул его вбок. Покорность вернулась даже подозрительно быстро, Кевин лег на спину. — И что ты будешь со мной делать? Аарон устроился на его ногах, медленно покачивая поводком из стороны в сторону, цепь слабо позвякивала. — Все, что захочу. А если ты все таки начнешь вести себя действительно хорошо, то я подумаю и над твоими пожеланиями. У Кевина было какое-то непреодолимое желание сопротивляться на зло, заложенное, судя по всему, генетически, но он не мог. Не мог, пока Аарон так вызывающе на него смотрел и его голос действительно звучал как приказ. Миньярд уложил ледяную цепь вдоль его ключиц, вынуждая вздрогнуть. Мягко провел ладонями по лицу, пару раз постучав по татуировке на скуле. Она вызывала у него какое-то особое влечение, за которое Кевин пару раз порывался назвать его шахматным фанатиком, но ему явно не стоит заикаться о фанатизме к играм. — Эта мне нравится больше, чем прошлая, — его пальцы остались лежать на татуировке, а губы касались ушной раковины, при каждом слове скользя теплым дыханием, — потому что ты - лучший. Аарон не видел, но знал, как в эту же секунду у Дэя засверкали глаза. Чувствовал, как на собственную макушку осторожно, почти спрашивая разрешения, легла ладонь. Это было приятно слышать всегда. От Аарона - вдвойне. В подобной ситуации от него же - больше, чем приятно. Миньярд говорил ещё что-то, но у Кевина не получилось разобрать слова из-за нарастающего звона в ушах. Он только собирался пожаловаться на это и заметил, как Аарон сменил положение, съехав в сторону и удобно устраиваясь рядом, перекинув через него ногу. Ладонь сползла с татуировки, ненадолго задерживаясь на челюсти, намекая на надобность в повороте головы. Теперь Аарон видел этот блеск в глазах, делающий их гораздо великолепнее, и не смог сдержать улыбку. Он просто разглядывал его и любовался, перенимая на это почти все внимание Кевина. Хотя ему стоило бы сосредоточиться на прикосновениях, которые спускались не так уж и плавно. Аарон зацепил край ошейника пальцами, проводя ими из стороны в сторону. Он чувствовал насколько истерично-учащенно забилась вена, едва ли не пережатая. — Это страх? — Это предвкушение, — незамедлительно отвечает Кевин. Но никто не спешит потянуть его, он чувствует только как к нему сильнее прижимается Аарон, как он нагло и мстительно прокусывает ему губу перед тем, как поцеловать. Руки Кевина скатываются по чужому телу, одной удается ухватиться за бедро, подтягивая его выше, вторая с трудом пробирается под Аароном. Это жарко, когда Миньярд начинает тянуть ошейник на себя и коварно растягивается в улыбке в ответ на хриплый вздох. Это дразнит, когда его влажные губы съезжают на челюсть. Это невыносимо, когда он снова слишком больно кусает за шею, хотя Дэй сотню раз говорил об этом. В прочем у Аарона было не больше любви к тому, чтобы вообще кого-то слушать. Кевин сильнее сжимает пальцы и он недовольно шипит, отталкивая его руку и снова усаживаясь сверху. — Мне не нравится, когда ты пытаешься меня ограничить. — Это немного больно, — Дэй перекладывает ладонь на его талию и слабо стучит пальцами по спине. — Не сможешь выйти на поле с такими травмами? — так откровенно над Кевином ещё никто не шутил, но на это сказать попросту нечего. Может он слишком шокирован такой наглостью. Аарон пользуется этим, ловко отстегивает поводок и перехватывает обе его руки. Может он не выглядел чертовски внушительным, но ему хватало силы, чтобы потягаться с Кевином. Неизвестно, какими методами он пользовался и откуда их выведал, или как так быстро сообразил находу, но через пару секунд Дэй лишился возможности развести руки. — Спасибо, что не сцепил с кроватью? — За неё ты держаться будешь сам, но всему свое время. Кажется, ему вообще невозможно противостоять. Это слишком дорого обходится. Аарон вернулся к его шее, переодически хватаясь пальцами за кольца по бокам и приподнимая его. Он не хотел, чтобы хоть что-нибудь его ограничивало. Даже если он сам это на него нацепил. Это сводило с ума. Миньярд не любил находиться в чьей-то непосредственной власти и, как ему все время казалось, не любил подчинять. Он был в этом уверен. Но стоило ему увидеть равномерный матовый блеск ошейника у Кевина в руках и в голове что-то перевернулось. Перевернулось настолько, что нарушило основную затею Дэя. Он думал, что всё будет наоборот. Аарону отчего-то чертовски захотелось власти над ним. И он её получил. — Merde. Comme vous êtes doué pour dominer. — Хватит бранить меня на чем свет стоит, — Миньярд зацеловывал все оставленные следы от зубов. — Кто сказал, что я тебя ругаю? Аарон заинтересовано приподнялся, чтобы посмотреть на его лицо. — Тогда переведи. — Много требуешь, Миньярд. — Много от меня ожидаешь, Дэй, — он дразняще приблизился, почти касаясь его губ своими, а потом резко отстранился. — Вот видишь. — Но тебе хотелось. И как бы Аарону не хотелось этого отрицать, это был факт. Он подцепил пальцами ошейник и резко дёрнул на себя. — Очень, — он провёл свободной рукой ниже, опираясь на солнечное сплетение. — Но я умею говорить себе «нет». И отпустил его не менее резко, сползая ниже, торопливо покрывая весь торс горячими следами. Если Миньярд будет вести себя так по-сучьи всегда, то Кевин согласен провести в этом ошейнике всю оставшуюся жизнь. Это немного раздражает, но куда больше возбуждает. Аарон не любил подчинять, а Кевин ненавидел подчиняться. — Пожалуйста. — М? — Миньярд ждал этого. Он хотел, чтобы Кевин попросил. — Повтори. — Я говорю, пожалуйста. — Не понимаю о чем ты. Но ему было так тяжело сказать прямо. Дэй стиснул зубы и собирался дождаться, пока Аарон перестанет издеваться и додумает сам, но в его планы это не входило. Пришлось заговорить, когда он захотел вернуться к попыткам, как по ощущениям, прокусить кожу до ребер. — Блять, хорошо, я тебя понял! Миньярд улыбнулся. Он видел, как тяжело дается эта внутренняя борьба. — Просто трахни меня. Так как тебе, блять, захочется. Делай со мной всё, что угодно. Я в твоем распоряжении, — судя по выжидающему взгляду, этого было не совсем достаточно, — Прошу тебя. Умоляю. Пожалуйста. Или мне стоит продублировать это на французском? — Я уже говорил, что ты хороший мальчик? Кевин не ответил. Только прикрыл глаза и выглядел бы вполне спокойно, но его выдавали дрожащие ресницы и плотно сжатые губы. — Ты замечательный, — Аарон слез с него. Это отсутствие тяжести только больше напрягало, а открывать глаза пока не хотелось. Не только потому что просить вообще пришлось, а потому что ему понравилось это делать. Но когда Миньярд вернулся и мягко поддел его подбородок пальцем, открыть глаза пришлось. Кевин надеялся, что ему освободят руки. Они затекали и пальцы приходилось разминать время от времени. Однако Аарон сам помог ему избавиться от белья и надавил пальцами прямо на следы от собственных зубов. — Переворачивайся, королева, — на вопросительный взгляд он улыбнулся. — Ты сказал, чтобы я делал всё что угодно, так, как мне захочется. А даже если бы не сказал, я бы все равно сделал. Кевин перебрал пару десятков нецензурных выражений у себя в голове, но просьбу выполнил молча. И ему действительно пришлось держаться руками за изголовье. Все равно бы сделал. — Какой ты послушный, — он поцеловал несколько позвонков и надавил ладонью на поясницу. Раз за разом уничтожал все самолюбие Кевина и видел, что ему это очень даже может нравиться. Иначе он бы не насаживался на пальцы так открыто, только больше, неосознанно, прогибаясь в спине. Дэй пытался скрыть стоны за французской руганью, но это выходило откровенно плохо, даже для Аарона, который знает из французского не больше трех слов. — Кто бы мог подумать… — Ferme ta bouche. Он бы хотел понаблюдать за этим подольше. Как его спина напрягалась и на ней выступали царапины, как красиво блестел на шее ошейник или как периодически слабеют пальцы. Но он не мог так же долго игнорировать собственное возбуждение. — Я обещал учесть и твои пожелания, если ты будешь хорошо себя вести. Пользуйся этим, пока я спрашиваю. — Мои пожелания - твои пожелания. Или ему было уже просто без разницы. Если бы он сам мог понять, то обязательно бы сказал точнее. Но ему определенно понравилось, как Аарон потянул кольцо ошейника на себя, одновременно с тем, чтобы полностью войти. И понравилось то, что вся его сегодняшняя грубость осталась в темпе. Миньярд как будто пытался его уничтожить и сейчас это было точно то, что нужно. У Кевина больше не получалось материться. Ни на каком языке. Ему было не за чем прятаться и он почти кричал. Губы кусать было бы слишком больно, Аарон слишком постарался над этим. Пальцы начинало сводить от того, насколько сильно он вцепился в изголовье, но это была единственная надежная опора, потому что ноги слишком быстро слабели. — Ты отличный пёсик, Кевин, превосходный. Это невыносимо. Невыносимо хорошо, невыносимо горячо, невыносимо приятно для всего тела. Ни одна тренировка не изводит подобным образом. Но этого всего было недостаточно, как будто кто-то издевательски ходит по краю и не позволяет получить всего. — Пожалуйста, умоляю тебя, — и он даже не понимал, чего просит. Может ему просто нравилось, как это звучит, как откровенно и развратно в этом положении. Кевину казалось, что Аарон везде. На каждом сантиметре кожи, отчетливым жжением. По-настоящему, с невероятной четкостью отдались сжатые зубы на спине. На пару секунд он вообще перестал существовать, его голова забилась одним и тем же словом. Четкость ушла не сразу. Кевин помнил и прекрасно чувствовал, как Миньярд снова царапает ему спину, как по бедрам стекает сперма и как он в два касания снимает с кистей поводок. И какой спасительной оказалась мягкая постель тоже. — Это так… блять, — у него заплетался язык и Аарона это очень забавляло, — Это можно было снять так просто? Дэй осмотрел собственные запястья без единого следа, хотя ему казалось, что они останутся надолго. — Попробуешь в следующий раз, может получится. — Я не позволю так нагло себя сковывать. Он абсолютно проигнорировал часть про «следующий раз» не потому что не заметил её, а потому что был вовсе не против. Но не хотел этого признавать.***
— Что с ним? — Ники смотрел по сторонам, пытаясь найти причину явного замешательства Кевина. — А ты чего ржешь? Аарон не мог пояснить ему всех причин, так что просто ободряюще похлопал по плечу и отошел в сторону. Дэй, кажется, очнулся, но добрее от того не стал. — Не бросай меня, он же меня сожрет! — Не все собаки умеют себя хорошо вести, удачи. Кевин прожег его спину взглядом, но решил воздержаться от ответа. Может быть, в следующий раз.