─── ℘ ───
Вечер придет вместе с ощущением чего-то долгожданного и важного. Звонить во входную дверь не пришлось, Шерил сама открыла ему, получив до этого сообщение. - Вы не спите еще? - он прячет ключи от байка в карман и резко застегивает молнию. На нем перчатки с обрезанными пальцами, куртка тоже другая, с красными кожаными вставками в виде огня. Дерек делает все, чтобы не походить на Него. Ему не хочется даже мимолетно пугать Шерил. Дерек поднимает глаза, наблюдает за тем, как она молча качает головой в ответ. - Это тебе. Здесь хотя бы можно дарить цветы, - в ее руках оказывается треугольный бумажный сверток, криво заклеенный скотчем. Второй, более объемный и тяжелый, он перехватывает и прижимает к себе, затем начинает разуваться. Его высокие ботинки залеплены комьями земли и глины. Дерек кривится и бесшумно произносит проклятия. Шерил смотрит на белые лепестки и темную сердцевину, затем произносит: - Постой... это же маки! Разве они не должны быть красными? Так бывает? - У Мэд все бывает, - мыском ботинка надавливая на задник. - Она безумный садовод, чьи розы цветут чуть ли не круглый год в ее колбах и даже такое водится. Он кивает в сторону свертка: - Это для Дарлы. Когда Мэдлин узнала, что я поеду к вам, велела передать "бедной девочке, которую так долго держал монстр", - последнее он произносит, понизив голос. - Твоя бабушка замечательная, - Шерил едва заметно улыбается и продолжает смотреть на него. - Надеюсь, у Дарлы нет аллергии на каштаны и на что-то такое? - Дерек ставит второй ботинок рядом с уже снятым и хмурится. - Черт, я такую грязь навел. - Нет, вроде бы... оставь их в покое, я потом уберу здесь все, - она опускает голову и вдыхает аромат цветов, затем снова смотрит на него. - Я весь как свинья, еще и на одежду попало под курткой, у нее шланг порвало. Мелкая протечка превратилась в потоп вселенского масштаба. В общем, я не справился с ремонтом. Пока все исправил и убрали лишних три часа прошло, поэтому так поздно. - Может, переодеться? Потом пойдем есть, - Шерил касается его ладони, но он убирает руку. - Пациент не стерилен, - Дерек касается губами ее волос, она молча кивает в ответ. - Пойдем, - ее ладонь все же проскальзывает к нему в руку, он тут же ее сжимает. Дарла появляется на пороге слишком внезапно и также быстро исчезает. К ее уху прижата телефонная трубка. Короткий взгляд на Дерека, она кивает и, кажется, тут же забывает о его существовании. Дерек слышит ее короткое: - Насколько развернутым должен быть этот аналитический отчет? Период? Вскоре она появляется вслед за ними на кухне. Все также слушая голос в трубке, протягивает парню прозрачную упаковку. По выглядывающему воротнику он понимает, что это темно-синяя футболка. Пакет вскрыт, размер явно не его, но выбирать не приходится, Шерил уже тянет в сторону ванной. - С каких пор Дарла отвечает на телефонные звонки? Я думал, это запрещено, - он тщетно пытается смыть темное пятно с шеи, но каждый раз промахивается, так как делает все не глядя. Раковина приобретает кроваво-красный оттенок, Шерил невольно вскрикивает. Голос Дерека по-прежнему звучит абсолютно спокойно: - Меня ударило металлическим креплением, когда шланг сорвало. Не бойся, - на этот раз он поднимает голову и рассматривает свою шею в зеркале. - Я вижу синяк и еще вторую царапину на затылке. Нужно обработать, так нельзя, - Шерил произносит это настойчиво и непроизвольно ежится, когда Дерек касается рукой того места. - Да ерунда, все хорошо... - Я сейчас Дарлу позову, если будешь упрямиться, - ее голос звучит расстроенно. - Угу, чтобы она меня расчленила, - Дерек кивает и медленно стягивает грязную футболку. - Я готов к экзекуции. - Никто уже давно на тебя не злится, тем более Дарла. Все прошло. Пойду за аптечкой. Он кивает и провожает ее взглядом, глядя в зеркало. Спустя время, когда они уже сидят на кухне за столом, к ним возвращается Дарла. Ее взгляд скользит по предметам, но не останавливается ни на чем. Она кажется рассеянной и погруженной исключительно в свои мысли. - Он сказал, когда приедет? - Шерил смотрит на сестру не отрываясь. - Кто? - Дарла впервые переводит на нее взгляд и тут же отвлекается снова. - Очевидно, тот, кто должен приехать, - Шерил произносит тихо в ответ. Дарла хмурится, словно в непонимании, затем заговаривает: - Да, Кларк в дороге... Она смотрит на экран телефона, но там, по всей видимости, не оказывается новых сообщений. Но все изменяется. Теперь движения более четкие, Дарла заглядывает в кастрюлю с рагу, стоящую на плите, помешивает темно-красную массу деревянной лопаткой и убирает с огня. - Дерек, я надеюсь ты не против поужинать прямо сейчас в гордом одиночестве? Мы с Шерил уже сделали это раньше, Кларк приедет не скоро... - она все еще стоит к ним спиной, в ее руке оказывается глубокая тарелка. Парень кивает, коротким движением головы откинув челку со лба, произносит: - Приличия ради мне стоило бы отказаться, но я очень хочу есть. Мы с Мэд слишком долго провозились с последствиями катастрофы, я все пропустил. Дарла поворачивается и ставит перед ним тарелку с рагу. - Приличия ради тебе, как раз таки, стоило согласиться, - едва заметная улыбка на ее губах, которая тут же исчезает и взгляд исподлобья, пока она все еще нависает над ним: - Есть картофельное пюре и салат, надеюсь, ты будешь все. - Да, мэм, - после этих слов первая порция отправляется в рот, Дерек хмурится, на секунду задумывается и произносит тихо: - Мм, вкусно. Дарла удовлетворенно кивает и окончательно отстраняется. Прежде чем она успевает отойти от стола, Шерил протягивает ей бумажный треугольный сверток: - Это тебе, Мэд передала. - Спасибо. Мэд - это твоя мама? - она снова смотрит на Дерека. Тот отвечает не поднимая глаз, все еще увлеченный едой: - Нет, бабушка... не думаю, что вы знакомы, но она тебя знает. Сказав это, он резко поднимает на нее глаза и смотрит исподлобья, чтобы понять реакцию. Дарла коротко кивает и медленно отворачивается. - Это очень мило. Поблагодари ее за заботу. Когда буду чувствовать себя получше, обязательно приглашу ее на пирог. Я, кажется, поняла, что это за дама. У нее дом рядом с оранжерей и чудесный сад. Она иногда машет мне, когда я прохожу мимо и смотрю на ее цветы. Всегда в соломенной шляпе с широкими полями и вечно занята. - Да, это Мэд, - Дерек произносит с легкой усмешкой, его плечи расслабляются. - Чокнутый садовник. Она сама про себя так говорит. - Оранжерея далеко... - Шерил смотрит на сестру и медленно отпивает из своего стакана сок. - Я иногда хожу туда рано утром, - Дарла отворачивается к плите, в ее руках появляется еще одна тарелка. Все то время, пока длится ужин, Шерил сидит рядом со своим гостем. Они изредка смотрят друг на друга, их руки то и дело соприкасаются под столом. Руки, живущие отдельной жизнью. Но так как есть все же было неудобно, это периодически прекращалось и начиналось снова. Они так и остались втроем. Еще в самом начале ужина Дарла произнесла спокойным, немного усталым тоном: - Кларк приедет еще не скоро... ну, хотя бы выехал. Ребятки, можно я пока посижу с вами, в комнате одной оставаться утомительно. Разговор на удивление завязался сам собой. Шерил периодически задавала вопросы и Дарла почти перестала отвлекаться на телефон, с которым не расставалась теперь большую часть времени. Они говорили на безопасные темы, в основном про школу и то, какие глупые ситуации происходят в классах химии и физики порой. Пока Шерил рассказывала очередную такую историю, на тот момент Дерек уже закончил с ужином и держал ее под столом за руку. События оказались настолько неудачными и в то же время забавными, что спустя короткое время кухня наполнилась смехом. Напряжение, невольно витавшее в воздухе, окончательно ушло. Дерек впервые видел, как Дарла улыбается. Открыто и по-настоящему. Она также налила себе сок, как и ее сестра, но стакан так и завис у ее губ. Глядя на нее теперь, он не мог понять, как пройдя весь тот кошмар, что был за ее плечами, она все еще была способна улыбаться. Блеск в ее глазах, мимика и даже кивок головы - все это напоминало Шерил. Теперь парень видел, насколько они были на самом деле похожи. Он рассматривал эту новую, незнакомую Дарлу, будто в попытке запомнить, вобрать в себя как можно больше знания, пока она была такой. Каким-то внутренним своим чутьем Дерек понимал, что она не будет долго такой и скоро все прекратиться. Парень словно пытался заглянуть в будущее, чтобы узнать, какой станет Шерил, когда повзрослеет. Глядя на широкую улыбку ее сестры и все еще потухший взгляд, быстро пришедший на смену тому открытому и абсолютно счастливому, что был еще минуту назад, он искренне надеялся никогда не увидеть подобных вещей в Шерил. Дерек понимал, насколько сильной и целеустремленной должна быть женщина, сидящая перед ним, и не хотел ничего этого для Шерил. Мысль о том, что когда-то его любимая превратится в независимую, красивую девушку, занятую своей жизнью и карьерой, принесла с собой почти физическую боль. Она появилась внезапно и прошла сквозь него, оставив горькое послевкусие. Он не хотел перемен. Был к ним не готов, как и любой человек, живущий в своем привычном, устроенном для себя мире. Дерек надеялся, что его Шерил, с ее полудетской красотой и наивностью в каких-то моментах, так и останется с ним. Будет, как и сейчас, сжимать его руку, словно он самый важный для нее. Но цена любого объятия состоит в том, что потом придется отпускать. Невозможно удержать возле себя кого-то навечно, как бы ни было хорошо. Он гладит ее руку и смотрит на нее, повернув голову. Когда их взгляды встречаются, Дерек едва заметно улыбается, продолжая ее рассматривать, пока она говорит с сестрой. Шерил молча прижимается к его боку и спрашивает, посмотрев на Дарлу: - Через сколько примерно будет Кларк? - Уже скоро, идите спать, - в голосе Дарлы проскальзывает нежность, так бывает всякий раз, когда она говорит с сестрой. - Нет, мы сначала уберем со стола, - быстрый взгляд на Дерека, тот кивает и начинает подниматься. Он намного выше Шерил и даже в той футболке, что сейчас была на нем надета, выглядел более взрослым. Дарла смотрит на то, как он складывает тарелки и столовые приборы. Челка закрывает теперь пол лица. Стоящий перед ней парень кажется сильным и способным хотя бы первое время продержаться если произойдет нападение. После возвращения из Дома она теперь всех делила на два типа. Тех, кто выстоит и справится, и других. Это происходило непроизвольно, вне зависимости от ее желания. Только спустя полчаса они ушли в гостевую комнату.─── ℘ ───
Ему кажется, что он слышал, как открылась входная дверь. Та самая, что всегда стоит на сигнализации, даже если весь дом будет обесточен. Перед глазами всплывают воспоминания, одно тревожнее другого. Последним перед внутренним взором появляется рука в черной перчатке, в приглашающем жесте направленная к Шерил. Это плавное движение он не забудет никогда. Дерек напрягает мышцы, тело затекло от принятой позы. Он собирается встать, но находит свою руку зажатой в чьих-то ладонях. Шерил спит, прижав ее к себе. Как куклу. Эта мысль возникает и угасает снова. Все не может быть настолько детским. Он чувствует ее грудь, дыхание на своей коже. Она обнимает и касается руки лицом. Дерек тяжело вздыхает и снова ложится на подушку. Звук опять повторяется, заставив открыть глаза. В комнате слишком темно, глубокая ночь, он не чувствует себя хотя бы немного отдохнувшим. Что, если к ним кто-то забрался? Дерек хмурится и поднимается со своей походной постели одним рывком. Он задерживает дыхание и медленно освобождает свою руку. Сонный вздох в ответ, Шерил поворачивается на другой бок и сжимает одеяло в попытке вернуть все как было. Спальный мешок под ногами заканчивается, ворс ковра и что-то холодное и мокрое под ногой. Они разлили воду, когда Шерил передавала ему вазу. Где-то справа стоят ее цветы, нужно пройти и не сбить их. Дерек вспоминает о том, что вышел в одних боксерах, только оказавшись в коридоре. На кухне горит свет, дверь распахнута. Становится неожиданно неловко. Так, словно он застал родителей за чем-то взрослым и находится там, где его не должно быть. Мысленно он принимает решение врать напропалую, что вышел в туалет, а не на поиски взломщика в одних панталонах. Кларк был на кухне вместе с Дарлой. Он действительно застал их. Стоя здесь, в темноте коридора, Дерек чувствовал себя подглядывающим в замочную скважину, но прекратить наблюдать и уйти не получалось. Что-то удерживало его на месте. Он впервые видел Дарлу такой, и ему хотелось знать все до конца. Она целовала Кларка. Именно это отчего-то потрясло Дерека больше всего. Как может человек, переживший все то, что ей довелось, прикасаться к кому-то и тем более целовать? Он был уверен, что у них с Кларком нет близости, и там отношения как у дочери и отца, хотя тот и был одного возраста с ней. Но теперь, когда Дарла стояла у стола и, сжав ладонями лицо сидящего Кларка, тянула его к себе, Дерек был уже ни в чем не уверен. Ее рука с короткими ногтями, лишенными лака, то и дело поглаживала его щеку. В этом жесте было даже больше интима, чем в самом сексе. Дерек заставил себя отвернуться. Он опустил голову, но прежде чем уйти, снова посмотрел в их сторону. Он увидел, как Дарла отстранилась, но поцеловала его волосы и медленно прижала к себе. Глаза Кларка были закрыты, рука в мягком фиксаторе лежала на столе, рядом остывал незаконченный ужин. Дерек решил, что увидел достаточно и машинально направился вглубь коридора. Даже если бы его застигли на обратном пути врасплох, у него было стопроцентное алиби. К тому моменту, как он закончил свой невольный рейд, ему действительно захотелось в туалет. Так что врать бы даже не пришлось. Когда он возвращался, свет уже везде был выключен. В спальне Дерек еще долго лежал с закрытыми глазами, он то и дело хмурился собственным мыслям, вспоминая заголовки газет и куски статей о ходе слушания. Тот человек, что держал ее в доме, всегда говорил о Дарле как о своей женщине. Это как-то просочилось из материалов дела, и газетчики тут же подняли этот факт на вилы и растиражировали его. Она тоже защищала его в суде, не открытым текстом, но подспудно просила о помиловании и отмене смертной казни. Дерек лично читал ее речь, всю до последней строчки, даже купил несколько разных изданий и сличал текст. Впоследствии его отец как-то сказал, сидя в мастерской, что "этот тип получил билет в жизнь только благодаря Дарле Линделл, и он должен до конца своих дней помнить о ней." Дерек не сомневался, что такой, как Рой помнит свою "единственную любовь". Вопрос только в том, во что это в итоге выльется. И как отразится на Шерил. Он издает тяжелый вздох и, повернувшись на бок, натягивает спальный мешок на плечи. После чего парень забывается тяжелым сном.─── ℘ ───
Второе пробуждение уже не было таким легким. Странное шевеление возле его бока заставило вынырнуть из забытья и открыть глаза. Предметы в комнате стали лучше различимы, он даже смог увидеть, сколько книг было на полке. Но по углам все еще царил полумрак. - Который час? - голос звучит хрипло, Дерек приподнимается на локтях над подушкой. Шерил отвечает шепотом: - Пять утра... прости, что разбудила, я не хотела. Он хмурится и с непониманием наблюдает за тем, как она натягивает через голову теплый свитер, затем застегивает джинсы. - Что случилось? Куда ты? - Дарла вышла кормить ежика, я обычно сижу с ней. - Откуда ты знаешь, что она там? - он и не думает понижать голос и все еще сонно наблюдает за ней. - Отсюда в окно видно крыльцо, - Шерил наклоняется и касается ладонью его лица. - Поспи еще, я скоро вернусь, это не долго. Дерек кивает и медленно ложится на подушку, Шерил почти сразу уходит. Накануне вечером перед сном он тоже получил свой подарок на годовщину. 《- Это тебе, - в ее протянутой руке небольшой ярко-красный бумажный сверток. Другой Шерил все еще держит цветы. - Спасибо, - он разглядывает складной перочинный нож. - Там еще всякие штуки выдвигаются... - Я понял... флаг Швейцарии... это же дорого... Кто тебе продал нож? - его серьезный взгляд и ее улыбка в ответ. - Дарла заказала, я ее просила. И еще мишка, это уже совсем от меня. - Ну куда же без мишки, - он притягивает Шерил к себе и целует в висок. - Шикарный подарок, прям как моя девушка, спасибо. - Мишка маленький, его можно посадить среди книг и... Ты меня задушишь, - с усмешкой, в ответ на объятия, ставшие слишком крепкими. - Соскучился, - Дерек опускает голову и поправляет ладонью ее волосы. - Я тоже, - Шерил обнимает в ответ. - Прости меня за все. Давай больше не расставаться... а то так тошно... - он наклоняется сильнее и целует ее в губы. 》 Ему кажется, что прошла целая вечность с того момента, как она ушла. Но дверь снова открывается. Шерил проскальзывает внутрь и тут же закрывает ее за собой. Она снимает на ходу свитер и почти сразу подходит к нему. Он тянет к ней руки. Ему чуть лучше видно лицо, нет ни грамма удивления, лишь уверенность в том, что он ждет ее. Джинсы ложатся на свитер быстро и небрежно, ноги в носках ступают по его мягкому лежаку. Дерек привстает и тянет ее к себе. Он обнимает Шерил, как самую большую ценность, которую постоянно кто-то пытается у него отнять. - Какой ты теплый... на улице срывался снег, я даже не сразу поняла, что происходит, - ее голос звучит тихо. - Вся ледяная. Оставь на мне ноги, прижмись...я укрою, а ты грейся, - он снова приподнимается и расправляет на ней спальный мешок. - Прямо как в лагере, - Шерил произносит с усмешкой. - Угу, только вместо старшего скаута надзорный орган по имени Дарла. Она задушит меня, когда придет, - он ложится головой на подушку и крепко обнимает Шерил. - Это ты меня скорее задушишь, - но вместо попытки отстраниться она поднимает голову и прячется в его шею. - Щекотно... - Прости, я греюсь... - ее сонный голос. Спустя некоторое время Шерил заговаривает снова так, словно их диалог не прекращался: - Ты зря опасаешься, к нам сюда никто не войдет, - ее голос звучит более сонно. - Почему? - Дерек опускает голову и касается губами ее виска. Делает это несколько раз, затем замирает. - Дверь закрыта на ключ... для всеобщего... покоя. - Ясно, - его усмешка теряется в ее волосах вместе с очередным поцелуем. - Пока мы сидели там и кормили ежика, Дарле пришло несколько сообщений... - Так рано? - он чувствует, что почти засыпает. - Да, телефон вибрировал... я спросила... она ответила, что это шеф волнуется по поводу отчета, у них сроки... - Шерил хмурится и, не открывая глаз, прячет руку в его ладонь. - Кто станет беспокоиться о таких вещах в пять утра? - Только тот, кто не умеет расслабиться, - Дерек гладит холодные пальцы и забирает ее руку себе. - Мы сейчас проговорим то время, которое у нас осталось, поспи... Дерек чувствует, как она кивает. - Завтра проснемся позже... только и всего. Он тоже хочет, чтобы ночь длилась вечно... его дыхание становится глубоким.─── ℘ ───
Свет на кухне горит ярче, чем принято в их квартале, благоустроенном и энергосберегающим до мозга костей. Все заботятся о собственном имидже и не хотят подавать дурной пример соседям. Возможно, люди знают, что одно единственное отклонение от нормы... лишний фонарь рядом с входной дверью или световой фонтан на заднем дворе, и вся эта мнимая осознанность рухнет, словно карточный домик. И погребет под собой всех. Правила не для того, чтобы их создавали, а чтобы их нарушать. Так ей обычно говорил Рой, когда был в хорошем настроении. Сейчас она смотрит на Кларка и слушает о том, как проходит второй этап сделки. Он выдает ей свои сомнения по капле, завуалированно, ему всегда было сложно говорить про свои слабости рядом с ней. Но теперь тревога проросла в нем и уже подняла свою темную голову, покачивается и ловит малейшие вибрации своим еще не распустившимся бутоном. Это самый отвратительный в мире цветок, именно он одурманивает сознание и заставляет свернуть не туда. Кларк почти принял решение насчет договора о намерениях, им придется пойти на уступки, снизить общую стоимость и подписать то, что заставит их компанию практически ходить на грани. Но ставки очень высоки, на кону выход на международный рынок, в частности Японии. Она рассматривает новые тарелки, купленные на заказ. В них почти нет теплоты. Именно это сказала бы ее бабушка, взглянув на стол с темно-синей скатертью. Слишком современно. Но это намеренный шаг, Дарла не может позволить себе вспоминать, как было там, в доме, где вся посуда, найденная и принесенная Роем, состояла из раритета... сделанного с любовью и душой. Она резко поднимает на него глаза, так как слышит то, что привлекает ее внимание. - Босс, похоже, как и ты, верит в заговоры и теории большого бизнеса, он все же решил провести расследование и нанял частного детектива. Будет разбираться в том инциденте на дороге. Хотя я все еще склоняюсь к тому, что это была случайность и водитель просто уснул. - Проверить всегда не лишне... Кларк сидит, подняв голову, она смотрит в его голубые глаза и видит перед собой Роя. Во время бесконечных слушаний с монотонно повторяющимися вопросами она узнала, что их с Роем первое свидание значительно отличалось от всех остальных. Одной существенной деталью. Он не надел линзы. Так было только с ней. В переписке Стивен Саммерс также указывал свой настоящий цвет глаз, словно это имело большое значение. Хотя, если учитывать тот факт, что он готовился к встрече с ней на долгосрочную перспективу, это был верный шаг. Она хорошо помнит тот день. К тому моменту Дарла немного адаптировалась к существованию в доме. Рой отсутствовал иногда почти по двое суток до этого, но каждый раз возвращался в приподнятом настроении и выглядел не усталым. В его рассказах, больше напоминавших разговор с самим собой, проскальзывало упоминание о новой коллеге и о том, что работать стало чуть легче, так как та взяла оформление документов на себя. Дарле казалось, что он увлечен этой женщиной. Некоторые переписки действовали на него также, но страсть перегорала столь же быстро, и он вновь становился хмурым и замкнутым. Отчего-то его веселость казалась ей опасной, в такие моменты Рой был непредсказуем. Он вернулся позже обычного. Сильное чувство голода - прекрасный ориентир во времени и пространстве, даже если нет часов. Вместе с его появлением на письменном столе возникли два объемных пакета с логотипом какого-то итальянского ресторана. Но ей не нужно было читать название, так как запах еды был настолько манящим и многообещающим, что у нее закружилась голова. 《- Прости, что так поздно, любимая. Я задержался на работе, а потом застрял в пробке, но хотя бы успел в ресторан. Она ждет, когда он принесет тарелки, брать самой ничего нельзя, он любил ужинать, используя нормальную посуду. Электронный замок срабатывает снова, Дарла невольно вздрагивает от этого звука, но продолжает цепляться взглядом за пакеты, стоящие на столе. Слишком велик соблазн, она почти отвыкла от нормальной еды в заведении под управлением Роя. - Что-то подсказывает, ты соскучилась отнюдь не по мне и этот взгляд, полный страсти обращен, увы, не в мою сторону, - с усмешкой. - Прости, милая, сейчас будем есть. У них был запеченный лосось, я ведь правильно запомнил? Он впервые поворачивает к ней голову и смотрит на нее. Его руки зависают над пакетами. Ее и без того бледное лицо теряет последние осколки румянца. Она застывает и смотрит на него глазами, полными ужаса. Когда Рой делает шаг вперед, Дарла моментально поджимает ноги и закрывается ими, упираясь спиной в диван. Его хмурые брови в ответ и голос, пока еще звучащий спокойно: - Дарла... что случилось, милая? Что напугало мою любимую девочку до такой степени... - еще один шаг. - Не подходи... - она выдыхает это и моментально замолкает. Запястье ноет от боли, пульс настолько сильный, что хочется застонать. - Дарла, - на этот раз голос звучит твердо, в нем слышна угроза. Его начало все порядком раздражать. Она молча качает головой и снова вжимается в диван, все с тем же страхом в глазах. - Мне осточертело... - он выдыхает, слегка прикрыв глаза, и старается говорить спокойно, все также неумолимо приближаясь. - Дарла... я сто раз говорил, что не всегда понимаю реакции обычных людей. Все эти эмоции вне меня, ты прекрасно знаешь. - Нет... - она следит взглядом за его ногами, затем резко поднимает голову и тяжело сглатывает. Он стоит теперь у дивана и почти наклоняется к ней, когда слышит: - Не дотрагивайся... все что угодно, только не... - Дарла не договаривает, потому что контроль теперь утерян, и тело больше не слушается ее команд. Именно тогда и случился первый приступ. Теперь ей стало ясно, что в тот момент. Паническая атака, настолько сильная, что невозможно дышать, переходящая в обморок. Ее пальцы леденеют, мир становится слишком ярким и затем почти соскальзывает во тьму. Но она слышит Его голос, заставляющий сконцентрироваться. - Дыши... сделай вдох и не задерживай воздух в легких.. еще... я сказал еще... умница... Затем почти сразу: - Можешь посмотреть на меня? Сколько пальцев ты видишь? - Нет, - она произносит это скорее на выдохе. Но Рой все прекрасно слышит и она вновь получает его жесткое: - Дарла.. - Я не могу... - она чувствует, что приближается еще одна волна удушья. - Не смотри на меня. Только не когда ты такой. Рой хмурится и все еще неподвижно нависает над ней, руками упираясь в диван. Он понимает, но не сразу, смысл сказанных ею слов. В тот день она впервые увидела Роя таким, каким он был перед теми другими. Кому суждено было пойти с ним на свидание в первый и последний раз. Когда он посмотрел на нее через плечо, его взгляд напомнил ей волка. Скулы казались теперь четче, волосы еще темнее, черты лица будто бы изменились. И все это из-за цвета глаз. Холодные и лишенные каких-либо эмоций. Перед ней предстал совершенно другой человек, и это ее напугало. Ей было страшно встретиться с этой его стороной, хотя она и была уверена, что знает Роя именно таким. Но все же настоящее столкновение стало для нее потрясением. Должно быть, именно так себя чувствует человек, внезапно обнаруживший тайник с водительскими удостоверениями давно исчезнувших девушек в гараже соседа. Или включивший видео, где вместо съемок сцены куда хуже, и все это на проигрывателе в доме лучшего друга. Шок от подобного способен парализовать. Для Дарлы подобным испытанием было увидеть Роя в линзах, изменяющих цвет глаз. Она всегда понимала, кто находится с ней рядом. Знала каким-то седьмым чувством, что это не просто парень со сбоями в программе и страшным детством...Она знала, что он тот самый. Хотя прямых доказательств у нее не было, чувство соприкосновения с чем-то холодным и страшным было всегда. Иногда оно притуплялось, и начинало казаться, что со всем этим как-то можно существовать и он говорит правду. Но стоило ему нахмуриться и посмотреть своим тяжелым взглядом, как это чувство исчезало. Вся та призрачная безопасность, тонкие бумажные стены которой она воздвигла вокруг себя, предпочитая верить, теперь осыпалась, оставляя вокруг нее тьму. - Дарла, какого черта ты не слушаешься? - тон не злой, но максимально недовольный. Словно у него начинает болеть голова, и посторонний шум ему мешает. Ее нога соскальзывает с дивана, она пытается приподняться, чтобы отодвинуться от него. Но вместо этого ударяется о дубовый стол, тот со скрипом отъезжает. У нее начинается новый приступ. - Дарла, посмотри на меня. Это всего лишь линзы. Я не могу носить очки на работе и пытаюсь решить эту проблему, - ладони сжимают ее плечи, заставляя сконцентрироваться на словах. Ее взгляд затуманен, дыхание все еще сбито. - Вот... умница, я сейчас отпущу тебя и сниму их. А ты будешь хорошей девочкой и посидишь без меня, пока я это делаю, - его брови приподняты, он все еще держит ее крепко, плечи опускаются под тяжестью его ладоней. У ее губ оказывается стакан с водой. Дарла сама добавила туда сахар, чтобы хоть как-то отвлечься от голода, который сжимал ее тисками, словно его пальцы теперь. Внезапно она остается одна, пространство пустеет. Ей приходится сконцентрироваться, чтобы не разбить старое мутное стекло темно-синего цвета, странно напоминающее кубок. Откуда-то возникла глупая и неуместная мысль о том, что больше такого будет нигде не достать. У ее бабушки когда-то были похожие, пока они не переехали. Ей приходится сконцентрироваться, чтобы удержать стакан, ее все еще бьет дрожь. Дарла хмурится и поднимает голову на посторонний звук. - Посмотри на меня, - от этих слов, сказанных мягким тоном, становится не по себе. Ее передергивает, но она слушается. Странное безразличие растекается по венам, будто укол анестезии, когда она видит его зелено-серые глаза, кажущиеся темнее, чем обычно, так как лампа далеко за ним и света не хватает. Снова приходит его голос: - Ну, теперь ты видишь, что это я? - ладонь гладит ее руку, пальцы разжимаются в ответ, она отдает ему стакан. Словно пистолет, который должен был выстрелить, но произошла осечка. - Я и раньше знала, что это ты... - собственный голос кажется чужим, она все еще слышит его будто бы из-под воды. - Ну а тогда чего испугалась? - все тем же тоном, он надавливает ей на плечи, побуждая забраться с ногами на диван. Она понимает, что подобные диалоги не характерны для Роя и все это лишь проверка ее состояния, но отвечает тихо на заданный вопрос: - Как часто ты их носишь? - от воспоминания о холодном взгляде голубых глаз становится почти физически плохо, пульс снова подскакивает, но она концентрируется на его словах. - Ношу иногда, - он не смотрит на нее, теперь Рой занят укрытием ее ног пледом. В руках оказывается его свитер. Дарла не может вспомнить, чтобы она видела подобный на нем. Но чувствует знакомый запах средства после бритья на воротнике и горький, едва уловимый парфюм, который не спутать ни с чем, когда он ее одевает. - На улице сейчас снежная буря, я торопился доехать, прежде чем дороги занесет. Теперь я дома, - он снова надавливает на плечи и укладывает на подушку. Дарла полусидит, укрытая по самое горло. Плед колит лицо, это какой-то другой, более теплый, но она всего этого не замечает. - Зачем человеку, которому нечего скрывать, менять цвет глаз? - ее голос звучит отстраненно и безразлично. Ей тепло... она заставляет себя не спать, но веки смыкаются снова, это происходит само собой. - Мне есть что скрывать, - спокойно и четко. Диван рядом с ней прогибается, она чувствует его плечо рядом. - Я забрал тебя, за это мне грозит реальное наказание, отнюдь не мягкое по законам штата. Так что я стараюсь скрыть взгляд... вдруг кто-то догадается о причине моих счастливых глаз. Он притягивает ее и прижимает к своей груди. Его голос вибрирует под тонким свитером, она чувствует это своим лицом. - Я не хотел пугать тебя... я забыл... устал после работы, - он укачивает ее, как ребенка, опускает голову и произносит тихо: - Я не сделал ничего плохого. Не нужно меня бояться. Рой касается губами ее виска и замирает в такой позе. Это был первый их осознанный диалог, когда он действительно успокаивал, а не пытался избавиться от нее, чтобы выйти в чат. Впоследствии этого станет слишком много. Он настолько привыкнет к ней, что начнет рассказывать о детстве вещи, леденящие душу. И она привыкнет его слушать и принимать любым в память о том, каким он был в тот вечер, когда впервые стал почти обычным человеком. Она была права в своем подозрении, через пару часов у него действительно случился приступ. Один из тех, когда боль сжимает голову в тиски, и глаза становятся словно опутанными красной паутиной. Дарла научилась быть с ним, его почти не приходилось уговаривать выпить сразу две таблетки. Она знала через сколько наступит расслабление и обнимала его крепче, когда наступал побочный эффект в виде картин, способных заставить бояться даже кого-то такого как Рой. Тогда они еще не говорили об этом, но она чувствовала, как он цеплялся за нее в такие минуты, словно за последний источник нормальности. Обнимал крепче, лежа на коленях, и старался не смотреть по сторонам, лицом касаясь живота. Таблетки явно ему не подходили, но они хотя бы расслабляли и снимали боль. Дарла не оставляла его, даже когда Рой забывался тяжелым сном. Хватка не ослабевала, и она научилась засыпать вслед за ним, полусидя. Позже она находила себя в его объятиях, укрытую пледом на диване. Однажды утром, скорее поддавшись импульсу, чем осознанно, после подобной тяжелой ночи, она погладила его по голове. И с тех пор он приходил к ней за этой лаской, вне зависимости от того, как прошел предыдущий вечер, были ли они в ссоре или мирно разговаривали. Больше она никогда не видела на нем линзы.》 Она переводит взгляд на зафиксированную руку, лежащую на столе, все еще слушая Кларка. Его пальцы перебиты, глубокий порез от треснувшего лобового стекла, такой же как на ключице. Сердце сжимается от странной смеси сожаления и любви. Ей следовало бы прекратить быть тем, кем она не является. Собрать вещи и уйти из его жизни, оставить шанс на что-то более настоящее, чего она не может дать. Это было бы честно и правильно, отпустить Кларка из всего этого кошмара, с которым она должна разбираться сама. На самом деле Дарла осталась в том доме, наполненном сыростью и сквозняками. В доме, где мужчина, считавший ее частью себя, чинил лампочки в однотонной гирлянде, чтобы сделать больше света, которого так не хватало. Они провели двое суток вместе, Он впервые никуда не уходил и время от времени спрашивал, "что еще лучше добавить?" Многое из того, что Он пообещал, было сделано, и немало всего было забыто. Но ее жизнь там стала более обустроенной. Кажется, в его понимании это и была забота. Что-то изменилось в тот день, когда он случайно пришел к ней, не посмотрев на себя в зеркало. Дарла не знала, что именно, но она перестала испытывать ужас от жизни там, а он перестал этот ужас транслировать. И чем крепче становилась эта связь, тем тяжелее было мысленно "выйти из дома". Порой ей казалось, что она не сможет это сделать никогда. Самым правильным было прекратить все это, убрать кошмар того, что пережили ее близкие и Кларк, и дать всем шанс на нормальное существование без нее. "Такие люди, как я, должны жить одни. Потому что ты ранишь собой других, просто находясь рядом. Разве это справедливо?" Это последняя запись в ее дневнике, которую она иногда перечитывала. Но вопрос все еще оставался без ответа. При мысли о том, что она больше не увидит Кларка после этого, все сжимается внутри. Ей становится почти физически больно. Дарла наклоняется и целует его в губы, делает это по-настоящему, а не сдержанно, как обычно. "Если подпустить к себе кого-то достаточно близко, то ты почувствуешь боль. Это первый признак того, что пора уходить. Делать это не глядя, иначе все происходящее проглотит тебя и не останется ничего, кроме желания обладания каким-то другим человеком. Но это невозможно. Вся концепция любви строится на том, что чего нельзя достичь. " Кларк почти сразу отвечает на ее поцелуй. Сначала замирает, словно не веря в происходящее, затем захватывает губы с легким стоном. Он прижимает ее к себе здоровой рукой и не отпускает, пока она гладит его скулы. - Я люблю тебя, - ее голос звучит тихо, Дарла смотрит ему в глаза. Она забыла, когда в последний раз видела его столь счастливым. - В связи с этим фактом, давай я отведу в спальню и уложу спать. Нужно как-то раздеть тебя и не затронуть руку, - на этот раз она касается губами его полузакрытых век. - Звучит многообещающе, - Кларк кивает с усмешкой и опирается на ее руку, нога ушиблена и не сразу реагирует на команды должным образом. Она поворачивает лицо и целует его в голову. Путь в другую комнату кажется неправдоподобно долгим. Мысли заполняют собой пространство. "Обними меня, Дарла.... Прости, что забыл про линзы... я не хотел тебя пугать... я не хочу смотреть на них... они снова пришли... " "Пообещай мне, что никогда не уйдешь, как это сделала мама..." " Я люблю тебя. ...Ты все еще моя? " На ее телефоне шесть непрочитанных сообщений. Она все еще чувствует запахи старого дома, когда просыпается по утрам. Дома, стоящего у нее за спиной.─── ℘ ───
В кафе неожиданно появляется слишком большое количество людей. Я не сразу понимаю, что это туристическая группа. Только когда они начинают снимать куртки, становятся заметными повязанные на шеях ярко-зеленые косынки с эмблемой какого-то клуба. У некоторых они обернуты вокруг запястья. Высокая фигура в ковбойской шляпе отделяется от толпы, пол лица скрывает та самая косынка. В свете ламп мелькают очки, затем человек снова будто нарочно опускает голову и продолжает пробираться между столиками с рассаживающимися людьми. Он бесцеремонно плюхается в кресло напротив меня, после чего я произношу, не поднимая глаз от своего стейка: - У меня есть кое-то получше твоей шляпы, - короткий кивок в сторону бумажного пакета. - Как ты догадался, что это я, если даже не смотрел в мою сторону? - мужчина заглядывает в оставленный для него пакет. Мои губы растягиваются в улыбке, когда я вижу его реакцию на содержимое. Он рассматривает бейсболку с лаконичной надписью Casa de Paz темно-синего цвета, в которых обычно ходит охрана. - И тебе привет, Лэнгли. Что с носом? Обгорел на октябрьском солнце и поэтому прячешься? - Это конспирация, ты ничего не понимаешь. Вас разве не учили маскировке в Академии? - он поспешно закрывает пакет. - Где пропуск на мое имя? - Даже не думай, - я смотрю на него исподлобья, затем снова принимаюсь за свой обед. - Они поймут моментально, что к чему. - Если грамотно добавить пальчики в код, я смогу также безболезненно пройти, как и ты, - он переходит на полушепот. - Нет. Там сейчас Скалли, я не могу рисковать, - мой прямой взгляд на Лэнгли. Он выглядит разочарованным, но быстро справляется с эмоциями. - Ладно, давай к делу, - он резко пододвигает свое кресло вплотную к столу. - У нас мало времени, автобус через двадцать минут отправляется. Я киваю и продолжаю смотреть на него. - В общем, мы с ребятами подключили ещё нужных людей, а те, в свою очередь, вышли на... Он видит мой недобрый взгляд и приподнимает руки над столом. - Хорошо-хорошо... Это обычная перестроенная тюрьма, там когда-то держали особо опасных преступников, в основном наркодилеров. Потом там был исследовательский центр, но программа не получила должного отклика, и все развалилось. У них есть подземное сооружение. Что-то вроде бункера, но, кажется, он теперь относится к лаборатории, и все объясняется применением особо токсичных химикатов в прошлом. Лэнгли хмурится. - Это я знаю, - я киваю. - Все слухи, что Casa - это военная база бред сталкерских форумов. Что? Да я иногда заглядываю в пару, нужно же быть в курсе. - - Лэнгли... не отвлекайся, - я произношу, понизив голос и смотрю на часы над его головой. Он поправляет очки нервным движением и наклоняет голову, перейдя на полушепот. Платок закрывает теперь нижнюю губу, Лэнгли с раздражением оттягивает его вниз. - Здесь важно другое... а именно, кто входит в состав акционеров. - У Каса есть такая форма управления? - Именно. Причём львиная доля там далеко не правительственная, военные лишь курируют объект, им дают власть там только для вида. - Кто? - мой вопрос тонет в шуме толпы. - Одна из японских корпораций. Я бы сказал одна из крупнейших. Туда вложено столько средств, что можно было продать и ещё раз купить Капитолий вместе с Белым Домом. Отнюдь не теневое. Всё оформлено официально, они платят зубодробильные налоги. И это японцы наняли весь персонал, всю научную базу и дали оборудование. Он смотрит на меня торжествующе. - Но зачем? Неужели настолько важно получить достижения в психиатрии? - Малдер... если те, кто тестируют твоего маньяка день и ночь, выйдут на уровень получения Нобелевской премии, японская корпорация получит запатентованное оборудование с доказанным эффектом такого масштаба. - Прибыль... - Прибыль, - он кивает. - Я хочу имена, мне нужна вся информация, все не может быть так просто. Он протягивает мне диск, на обложке Pink Floyd и их знаменитый треугольник с преломляющейся радугой. - Привет Дане, надеюсь, вы приедете к нам на день благодарения. Я киваю и молча убирают диск в нагрудный карман. Прежде чем встать из-за стола, он снова смотрит мне в глаза и произносит серьезным тоном: - Есть одна вещь, которая мне не нравится. Мое молчание в ответ и его тяжелый вздох: - Все шло относительно хорошо, и информации было достаточно. Парни связались с источником в Японии, дело ускорилось. И вот на пятнадцатой фирме соучредителе пришел отказ продолжать. - Источник в Японии? - я смотрю на него внимательно. - Нет! - полушепот, перешедший в шипение. - Мои парни! Это мои парни, Малдер, союзники, с которыми мы вскрывали информационную базу Пентагона и еще много чего, - свет отражается от стекол его очков, на доли секунды полностью скрыв его глаза. - Впервые с мной такое, эти люди никогда не подводили. - Фрохики что на все это говорит? - я наблюдаю за людьми, блуждающими между барной стойкой и своими столиками, чтобы забрать заказ. Официантов явно не хватает, заведение не рассчитано на подобный наплыв людей. - Считает, что они испугались, - Лэнгли притягивает к себе закрытую бутылку холодной колы. Быстрый взгляд исподлобья на меня, я молча киваю и ставлю перед ним тарелку с еще нетронутым бурито. - Тут на всех остановках одно и тоже, я уже ненавижу мексиканскую кухню, хоть бы где-нибудь открыли простой Мак, - он с жадностью откусывает. - Чего они могли испугаться? Только не говори, что сейчас начнутся страшилки про якудза, - я хмурюсь. - Нет, там что-то намного хуже просто японской мафии, - еще один укус, он качает головой. - Я бы не сказал, что японская мафия настолько безобидна, - он считывает сарказм в моем голосе и моментально поднимает голову. - Парни всегда идут до конца, здесь же я получил категорическое нет. Мне было сказано, что дальше они копать не будут. Без объяснений. Я приехал предупредить тебя и Скалли. Вам нужно убираться оттуда. - Именно этим я занимаюсь, - мой короткий кивок. - Вы все равно очень помогли. Есть от чего оттолкнуться, мы сами проработаем эти фирмы. Сэкономлена куча времени, спасибо. - Не знаю зачем им так нужен этот Рой, - Лэнгли произносит тихо, слегка сощурив глаза. - Но что если этот парень настолько безумен и при этом в себе... Легли смотрит на меня и произносит нахмурив брови: - Что если...они наоборот собираются штамповать таких, как он, сделать целую армию убийц с его интеллектом...я видел копию его карты, у него очень высокие показатели. Я не успеваю ничего ответить, так как вверх взмывает маленький флажок на палке. Женский голос странно преломляется в миниатюрном микрофоне. Я рассматриваю спину очень худого мужчины, ростом не выше Фрохики, машущего флажком: - Группа номер три, через семь минут отправляем. Просим всех заканчивать и направляться к выходу. Пустыня ждет своих рейнджеров! - Ладно, мне пора, - Лэнгли делает большой глоток колы и наспех вытирает красной салфеткой рот. - Как ты можешь слушать этот противный голос во время экскурсии? - Я сплю в берушах в этот момент, - абсолютно серьезно. Моя усмешка в ответ. - Эй... Я поднимаю глаза, Лэнгли произносит тихо: - Это они испугались, но не мы. Ребята и я все равно не отступим, выясним, что к чему. Но вам нужно уходить. - Я знаю. Спасибо, привет парням. Он коротко кивает, я наблюдаю за тем как его высокая фигура в ковбойской шляпе пробирается к выходу через толпу туристов. Флажок снова взмывает вверх за его спиной. Мне становится тревожно. Скалли так и не прислала ответ. Я спрашивал ее о самочувствии еще утром. Последний посетитель покидает кафе.─── ℘ ───
- Как все продвигается? Поцелуй в голову заставляет вздрогнуть, она стягивает тонкий ободок наушников, спрятанный в распущенных волосах. Ладони появляются на ее плечах, тон все еще веселый: - Прости, я не хотел тебя пугать, был уверен, что ты меня слышишь. Дарла смотрит на экран, затем вздыхает: - Двигается... как-то. В такие моменты кажется, что подготовка будет вечной. Но любой отчет рано или поздно заканчивается. И это хорошо, - она поднимает голову и смотрит на Кларка. - Пойдем со мной, в этом пакете пирожные...давай устроим пикник, - в глазах играет улыбка. Она давно не видела его таким. - Можно сесть на улице... на одеяло, с чаем, но все продлится пятнадцать минут, - Дарла произносит это с усмешкой. Она все еще смотрит на Кларка снизу вверх. Затем облизывает губы. - Нет, идем в спальню, там теплее, - на этот раз с улыбкой в голосе. Пальцы чуть сильнее сжимают плечи, побуждая встать. - Вот зачем все это надо... целый маневр, - она переводит взгляд на свой отчет и со вздохом закрывает его. - Вот именно, - еще один поцелуй в голову, мужчина отступает. - Вечеринка только на двоих? - он слышит вслед и кивает. - Для Шерил отдельная коробка в холодильнике, - не оборачиваясь. - Понятно, иду ставить чай, - последнее она произносит тихо, с коротким вздохом. Дарла не вставала из-за стола больше трех часов и теперь чувствовала, как голова кружится в благодарность. Спустя время она входит в спальню. - Прямо на постели? - Дарла ставит перед ним на высокий поднос дымящуюся кружку и садится напротив. Ее чай едва теплый и сильно разбавлен. С некоторыми привычками сложно расстаться, даже вернувшись в нормальный мир. - Да, я решил, что это самое лучшее место, - Кларк кивает. Он полулежит, его рука все еще зафиксирована и покоится на животе. Дарла скользит взглядом по перебитым пальцам, затем слышит то, что заставляет ее отвлечься: - Не нужно смотреть на меня так, все не настолько плохо, как кажется. Я еще не разваливаюсь на части, - с легкой усмешкой. Дарла наклоняется и целует его в щеку рядом с верхней губой. - Детство вспомнилось. Раньше ты меня часто так целовала...почти на грани, но не в губы, - он поднимает глаза и наблюдает за тем, как она медленно отстраняется. Кларка по лицу и произносит, глядя в глаза: - Для меня во многом ты был первым. И я рада, что это так. Он поворачивает голову и касается внутренней стороны ее ладони, прикрыв глаза. - Считаю себя величайшим стратегом. - Так и есть, - она улыбается и садится удобнее, ближе к нему. - Можно я посмотрю, как повязка на шее? - Ну... если без боли сегодня никак не обойтись, - он произносит с едва заметной усмешкой. - Пойду вымою руки, - она тут же хмурится и привстает. - Дарла... - он тянет ее обратно к себе. Она поворачивается к нему. Его голос звучит расслабленно и спокойно: - Посиди со мной. Ее взгляд скользит по его темным медово-рыжим волосам. Щеки чисто выбриты, но она знает место под скулой, где он обычно забывает пройтись станком. Ей знакомы аромат его средства после бритья и запах кожи. Именно они спасли ее тогда от безумия. Только так Дарла понимала порой, что она с Кларком и теперь в безопасности, пусть и в крепких объятиях...как тогда. - Ты хотел поговорить со мной? - ее ладонь прижата к щеке, она поглаживает его большим пальцем, затем хмурится: - Что случилось? - Ничего не случилось, все хорошо, - его глаза стали совсем темными из-за расширившихся зрачков. Она касается его здоровой руки, он моментально забирает ее ладонь себе. - Знаешь, Кларк... - Дарла все еще рассматривает его израненные пальцы. - Иногда...часто, мне кажется, что я привношу в твою жизнь только отчаяние, хаос и неприятности. И поэтому должна оставить все как есть... и тебя в покое. Дарла резко поднимает на него глаза: - Но я в зависимости от твоих объятий, - на ее губах появляется улыбка, она снова касается его лица. Он произносит глядя на нее: - Ты делаешь меня счастливым. Весь тот год хотя и был сущим кошмаром, но рядом с тобой я был на своем месте. Ты нуждалась во мне, засыпала только со мной, и все это доверие между нами, оно никуда ведь не делось. Моменты, когда тебе было наплевать из-за таблеток, кто с тобой рядом не в счет, - он произносит последнее с легкой усмешкой, но в глазах читается боль. Дарла сглатывает, говорить о таких вещах трудно. - Я почти всегда знала, что ты рядом. Позвала тебя тогда в отель к полицейским...недавно вспомнила, что они зачем-то обыскали твои вещи... Я не выжила бы тогда там одна, стала бы еще более сумасшедшей, - последнее с подобием улыбки, которая тут же угасает.. Он гладит ее пальцы. Дарла заговаривает снова: - Я и сейчас нуждаюсь в тебе. Знаю, что тебя расстраивает моя самостоятельность и то, как я отдаляюсь в такие моменты. Но ты мне нужен...все еще. И, наверное, если мне потакать, то я снова буду только в твоих объятиях. - Меня это устраивает, не нужно ни о чем переживать, всегда буду знать, где ты, - он улыбается и отвечает на ее поцелуй. Затем произносит твердо: - Я не думаю, что ты должна меня отпускать или как-то оставлять в покое. Кстати, поговорим об этом. Кларк отворачивается и открывает верхний ящик тумбочки. Лампа вздрагивает, он делает это слишком резко. - Это мой договор о намерениях, - в его ладони появляется бархатная темно-синяя коробка. - Все планы на будущее в одном виде. Маленький предмет оказывается в ее руках, Дарла машинально открывает. - Кларк... - она смотрит на кольцо. - Не буду говорить о том, что давить на тебя совсем не хотелось и это только репетиция предложения. Ясно, что оно должно быть сделано в более романтичной обстановке...но... Кларк резко замолкает, наблюдая за тем, как Дарла достает кольцо. Широкое и гладкое по бокам, в середине камень. Его грани преломляют свет от лампы. Он где-то читал, что до сих пор есть племена, считающие бриллиант священным. Сейчас Кларк в чем-то был с ними, пожалуй, согласен. - Оно напоминает мне тебя, - его голос звучит тихо, он не сводит с нее глаз. - Этот камень, как и ты, словно зажат в тиски, но в сердцевине то, от чего невозможно оторваться, ценное и дарующее свет...если правильно направить лампу. - Очень красивое...снова белое золото, как тогда? Кивок головой в ответ, он забыл, что Дарла этого не увидит. Кларк заговаривает снова: - Пусть останется у тебя. Мы вернемся к этому как-только ты... Он замирает, так как Дарла в этот момент надевает кольцо на безымянный палец. Она произносит задумчиво рассматривая свою руку: - Можно я иногда буду снимать его...когда нужно что-то приготовить или выйти туда, где много людей? Ты помнишь, я с детства нервничаю, если на мне дорогое украшение и толпа вокруг...не знаю откуда во мне это. Вместо ответа он сгребает ее в объятия и жадно целует в губы. Кларк делает это резко, она слышит его полушепот: - Прости меня, я забыл... - короткий поцелуй в шею, его глаза закрыты, объятия все еще крепкие. Она касается губами медно-рыжих волос, делает это несколько раз и вздыхает. - Твой договор о намерениях принят второй стороной...но с поправками. - Я готов ждать, - он кивает. - Главное, что ты хочешь быть рядом. Она прижимается щекой к его голове и произносит тихо: - Я много раз пыталась поступить честно и отпустить тебя...но это больно... Так что сделка с собой не удалась... я не могу. Ее голос снова звучит над ним: - Прости меня за все ожидание... то, которое было... и будет. Сломанную вещь трудно починить, в особенности, если она этого не хочет. - Ты не вещь, - он отстраняется и смотрит на нее, слегка опустив веки: - Ожидание или нет, какая разница, если ты все это время будешь рядом? Дарла скользит взглядом по его губам, она спрашивает: -Тебе будет неприятно, если я сниму его на какое-то время? - Можешь вообще не носить, главное, что оно у тебя и ты приняла его. Она обнимает его за шею и прижимается щекой к виску, затем качает головой: - Тебе будет больно... - Носи, когда хочешь... главное, что ты моя, - слова теряются в ее волосах.. Дарла мысленно вздрагивает от этих слишком знакомых слов. Но объятия снова становятся крепче и она успокаивается. - Прости, что сама надела его... - Ничего, - тихий смех Кларка в ответ. - От этого момент кажется еще более особенным. - Нужно будет сказать твоей маме? О таком ведь говорят всегда? - она закрывает глаза и ложится лицом на его руку. - И твоей тоже. Моя будет счастлива. Дарла хмурится: - Моя сразу начнет предлагать мне модели платьев и искать место, где его сошьют за дикие деньги. - Тогда не надо. Скажем, когда ты будешь ко всему этому готова. Она поднимает голову и снова смотрит ему в глаза: - Я еще много лет назад сказала, что ближе тебя у меня никого нет, ты моя семья. Вот поэтому. - Да, я помню, - он целует ее в губы, на этот раз делает это нежно. - Я был счастлив тогда услышать это... и вдвойне счастлив сейчас. Кларк отстраняется и произносит с легкой улыбкой: - Наконец-то вечное проклятие "он только друг" рассеяно. Дарла закрывает глаза и качает головой с усмешкой: - "Только друг" не проделывает губами все то, что ты вытворял с грудью тогда еще невинной девушки. - Это был эксперимент. Ты ведь сама хотела, - его губы растягиваются в улыбке. - Я просто не могла сказать тебе нет, - она начинает смеяться. - Не могла устоять перед моими чарами, - он притягивает ее обратно к себе. Смех становится громче. - Кларк... у меня уже и так слезы из глаз. - Слезы счастья, надеюсь? - с усмешкой. Она смотрит на него уже серьезным взглядом, затем произносит: - Я люблю тебя, Кларк Уотсон... и все еще боюсь допустить мысль, что в моей жизни могут быть какие-то перемены. Но я надела кольцо, потому что ты не заслуживаешь пытку неведением. Хотя я все еще думаю, что выбор ты сделал так себе. - Самый лучший выбор, не правда, - он долго целует ее в губы. Когда Кларк отпускает ее, она смотрит ему в глаза: - Я даже не знаю, смогу ли я войти в толпу гостей и дать обнимать себя малознакомым людям на церемонии. Даже просто поехать куда-то на примерку без тебя. О близости вообще молчу, - Дарла опускает глаза, ее голос звучит расстроенно. - Все можно пережить..и не делать так, как ты описала. Главное быть вместе. Она слышит его голос над своим ухом и чувствует его губы: - Я всегда буду с тобой. Даже там, куда входить плохая примета, - последнее с усмешкой. Затем, уже более серьезным тоном: - Я дождусь, когда ты захочешь, и будешь готова к близости. - А если никогда? - она хмурится и резко поднимает на него глаза. - Значит соблазню тебя или сделаю это с тобой, когда ты будешь сонная. Тот парень к Белоснежке именно так и подкатил. Все началось с поцелуя. Я еще с детства помню, что так можно. Она смеется почти до слез, он берет ее лицо в ладони: - Я тоже люблю тебя... и я буду чаще выходить из ванной в одном полотенце и сажать тебя к себе на колени, - в его глазах появляется улыбка. - Это называется агрессивный маркетинг. - Вот именно, - он кивает и отвечает на ее объятия. Они просидят так молча, просто находясь в тепле друг друга, пока Шерил не вернется домой под звуки мотоцикла Дерека. Дарле к тому времени придет уже шесть сообщений. Но она даст себе обещание больше не смотреть их. Никогда. И оно будет действовать несколько долгих счастливых дней. Но у судьбы на все свои планы. Ее бабушка обычно говорила так, и очень скоро она узнает, насколько та была права. Дарла Линделл, будущая миссис Уотсон. Так ее теперь иногда называл Кларк, и ей это нравилось. Они вдвое чаще стали уходить в спальню вдвоем, он ласкал ее и укладывал спать рядом с собой, каждый раз на пике, с разгоряченными щеками. А потом был звонок из другого далекого штата, где она не бывала ни разу. И все рухнуло. Как водится, в один день.─── ℘ ───
Она просыпается, но не сразу. Только когда от поцелуев в спину становится совсем щекотно. - Дарла, я уехал. Постараюсь сегодня не поздно, - пуговицы пиджака касаются ее голого плеча и тут же исчезают. Он целует ее в голову. Реальность обретает полный смысл только спустя минуты. Дарла резко поднимается, ее мозг явно не согласен с подобным положением дел и отвечает головокружением. - Скажи водителю, чтобы не жал на педаль газа, как сумасшедший, - она смотрит на его руку в фиксаторе. - Он просто объезжал пробку тогда, не волнуйся за меня, - Кларк все еще стоит у двери. Темный деловой костюм скрывает раны на теле. Фиксатор выглядит как черная рука киборга и спрятан под рукавом пиджака теперь. Ему явно лучше, он впервые оделся сам. - Я была там. Твоему водителю просто нравится гонять по городу. Это, видимо, хобби такое, - она поправляет одеяло и прячет себя под него. - Мне больше нравилось, когда оно почти съехало на колени, - его голос становится на полтона ниже. - Я позвоню тебе, когда проснусь на рабочий телефон, будь осторожен, - она сидит, запрокинув голову, ее глаза снова закрыты. - Мы снова игнорируем мобильники? - он поднимает не израненную руку и смотрит на часы. - Вот именно, - она кивает и медленно ложится обратно. - Спокойной ночи... то есть я хотела сказать... хорошего дня. Она слышит его голос у самой двери: - Нужно давать тебе спать больше. Док говорила о режиме, мы его нарушаем. - Вчера было хорошо... иногда нужно устраивать такие ужины... и объятия, - она не договаривает, ее дыхание становится размеренным. - Если не застанешь меня в кабинете, перезвони потом. - Угу... Кларк смотрит на руку, выглядывающую из-под одеяла. Дарла так и уснула без одежды после того, как он ее сам раздел в страсти. Это случалось между ними так часто, что от воспоминаний кружилась голова. Она позволяла ему слишком много, и это было даже лучше, чем секс. Потому что каждый раз они заходили все дальше и дальше, и в этом был свой особый смысл. Теперь ему нравилось останавливаться самому. Из-за руки она заботилась о нем и они часто прикасались. Старые времена, когда их единение было полным, вернулись. Только сейчас его Дарла знала, кто с ней рядом и больше не искала в нем защиты. Ему так казалось. "Каждый живет в своей иллюзии, пока ему не укажут на дверь..." Отец часто говорил эти слова о бизнесе, но думать также и о жизни Кларку не хотелось. Теперь они были с Дарлой вместе, по-настоящему, с далеко идущими планами. Рука об руку, как она и обещала когда-то в том ретро-автомобиле на выпускном. "Только ты, Кларк, мне больше никто не нужен... они меня пугают своим желанием всего и сразу. Разве можно полюбить всего за пять минут?" Он знал, что можно. - Я люблю тебя. Прости за выключенный мобильник, я дозвонюсь тебе сама, - уже более осознанным голосом. - Я тоже люблю тебя. Спи сладко. Дарла слышит в полусне, как сработала входная дверь. Несмотря на то, что датчик охранной системы включался автоматически, Кларк всегда перед выходом проверял все сам. Ей хочется забыться, досмотреть свой сон про сад с розами. Она снова чувствовала их запах, в тех обрывках реальности монотонно жужжали пчелы. Словно маленькие моторы, или это действительно был мотоцикл... Мобильный телефон вибрирует и почти падает с тумбочки на пол, но в последний момент оказывается в ее руке. Дарла отвечает не глядя, она уверена, что это Кларк забыл дома что-то важное и попросит отправить ему курьера в офис. Так уже было однажды. Ее глаза все еще закрыты, она точно угадывает и нажимает нужную кнопку. Перед внутренним взором плывут осколки сада в бликах солнца. Дарла слушает голос и моментально задерживает дыхание. - Мисс Линделл, хорошо, что я смог дозвониться до вас с первого раза. Это Штейнберг, адвокат мистера... - Я прекрасно вас помню, - она медленно садится на кровати, запястье начинает ныть тупой болью от перепада давления. - Дело в том, что мой клиент хотел связаться с вами. Было бы целесообразно назначить встречу, чтобы все обсудить. - Ничего, поговорим по телефону, - четко и коротко. Она чувствует, как сердце начинает стучать где-то в ушах. - Что ж, как пожелаете... Думаю, вам известно, что мой клиент, мистер Дамьян Саммерс, во время своего заключения писал книгу? Мы добились того, что они разрешили ему делать рукописи, оцифровкой занимался я сам. Документы мне передавались раз в три месяца. - Какое отношение это имеет ко мне? Рой... мистер Саммерс обещал не упоминать там моего имени и не создавать прототипов, - она даже не собирается прятать своего раздражения. Но это не помогает, липкое предчувствие чего-то действительно плохого заставляет слушать этого человека с холодными карими глазами очень внимательно. - Я как раз хотел перейти к этой части, - его голос звучит устало, как у человека с затяжной мигренью, вынужденного снова и снова повторять одно и тоже. - Вчера власти сообщили, что мой клиент в ходе участия в эксперименте получил осложнения. - Осложнения? - Дарла хмурится, в памяти всплывают все их разговоры о его постоянных головных болях. - Они ввели ему какой-то очередной препарат, в результате чего у моего клиента случился сильнейший приступ. Во всяком случае, мне так сказали. - Вы знаете это только со слов? - Дарла вспоминает все те звонки, когда мобильный номер на время переходил под контроль Роя. От этого не было защиты даже у ФБР. - Вам звонили? - Нет, видел все собственными глазами. Мы все еще подаем ряд апелляций для смягчения условий содержания. Хотим добиться возможности одиночных прогулок. У них предусмотрен такой вид изоляции... ладно, я отвлекся. В общем, когда я приехал... а разрешения на встречу с моим клиентом пришлось ждать два месяца, в доступе мне было отказано. Они только включили камеры и показали все как есть. - Что с ним? - она уже знает ответ и не хочет слышать это от него. - Сейчас они ввели его в искусственную кому, так как мозг не справляется с нагрузкой. И пытаются вывести из организма препарат. Проблема в том, что лечение было накопительным... как я понял, и он весь состоит из этой дряни. - Но он очнется, если... все прервать? - перед глазами плавают черные точки, от чего-то перестало хватать воздуха. Она пытается и не может вспомнить все, что когда-то слышала про кому. - Дарла, мне кажется, вы не совсем меня понимаете. С тех пор, как я был там, прошло уже несколько суток. Все мои звонки отклоняются, они говорят, что информация о состоянии заключенного является закрытой. По факту мой клиент отбывает тюремный срок не в исправительном учреждении страны. Там другое... иная правовая форма. Они имеют основания не разглашать результаты эксперимента. - Они же не могут просто взять и убить его, это противозаконно... его освободили от смертной казни, я сама слышала, как зачитывали постановление, - мысли путаются, ей кажется, что суть все время ускользает. - Велика вероятность, что пока мы с вами разговариваем, моего клиента уже нет в живых. Собственно, поэтому я и звоню вам. Согласно заключенному контракту, нам предписано связаться с ближайшими родственниками мистера Саммерса в случае ухудшения состояния либо угрозы смерти. В списке контактов он указал вас. - Но... постойте, вы ведь прекрасно знаете, кто я. Вы же были на суде. Она слышит в трубке тяжелый вздох. - Мой клиент счел нужным указать вас, как бы то ни было. Для нас этого достаточно. Конечно, штат определил выплатить родственникам... кхм... жертв неустойку в размере имущества мистера Саммерса. Но большинство из них отказались... - Кровавые деньги... я читала заголовки, - она произносит это приглушенно. Ей хочется положить трубку. - Знаете, миссис Линделл, - тон неожиданно становится вновь четким и деловым. - Если выключить присущий газетчикам пафос, деньги - это всего лишь возможности, которые они дают. Часть семей, например, от своей доли не отказалась, в последствии они перевели все в благотворительные фонды. Так что все относительно. - Мне ничего не нужно, переводите в фонды средства сами, - она хмурится. И уже почти сбрасывает звонок, когда слышит: - Мисс Линделл, - он вновь называет так, как обычно обращаются к ее матери. Звук его голоса неприятно ударяет по нервам. - Так вот о книге... Кажется, часть сюжета он восстанавливал по памяти, возможно, там что-то новое. Не суть. Собственно, мистер Саммерс мотивировал необходимость ее издания тем, что он хотел бы, чтобы весь гонорар от выхода был направлен вам. Если производить речь дословно, то эти деньги должны стать некой подушкой безопасности и позволить вам не зависеть ни от кого и больше не работать. - Кто сказал, что ее вообще станет кто-то читать? Что за бред? - Поверьте мне, станут. Люди всегда настроены соприкоснуться с чем-то темным и сунуть свой любопытный нос в чужие секреты. Даже сам факт, что книга написана серийным убийцей будет приятно щекотать их эго. - Мне не нужна такого рода поддержка, я справляюсь, - она чувствует нарастающее раздражение, переходящее в злость. Голос адвоката меняется, вновь становится усталым и откровенно расстроенным: - У каждого человека есть свои обязательства. Мои обязательства перед клиентом, который оплатил контракт на десять лет с нашим адвокатским бюро в размере двух годовых бюджетов. А еще у меня есть семья и я не могу стать безработным. Все, что я хочу от вас, Дарла... - его голос прерывается, она слышит где-то вдали звонок стационарного телефона. Судя по всему, мужчина как-то успокаивает звонившего, потому что спустя короткое время она слышит его голос снова. - В случае вашего согласия все документы будут оформлены так, что будет соблюдена анонимность. В книге нет посвящений вам или схожих прототипов. Вы вступите в права наследования и как законный представитель мистера Саммерса получите доступ к оставшейся части рукописи. Даже если книга не окончена, она произведет фурор в литературном мире, так как мы получили право издавать ее от лица мистера Саммерса открыто. Но это возможно только если вы дадите свое письменное согласие. В противном случае они просто все уничтожат. Она слышит шорох бумаг, затем мужчина небрежно добавляет: - Кроме того, вам во владение еще отходит дом... - она резко задерживает дыхание. Он холодно добавляет: - Не тот самый. Это недвижимость его умершего отца. И некая сумма, которая на момент смерти будет на счетах моего клиента. Но меня интересует именно книга. - Потому что только тогда вы получите премию, - Дарла произносит отстраненно. - Для меня все хуже, в случае не издания книги, то есть вашего несогласия вступить в права наследования, контракт с нашим адвокатским бюро автоматически разрывается. Мы обязаны свернуть одну из самых значимых сделок. За такое меня по голове не погладят. Дарла чувствует себя усталой, ей хочется прекратить этот разговор. Она вздыхает и слышит на том конце: - Я надеюсь на ваше благоразумие, миссис Линделл и толику сострадания. На суде вы мне показались именно такой. Прошу вас подумать. - Я подумаю, до свидания. Она резко отшвыривает от себя трубку и зло произносит: - Мисс... Линделл, хотя бы выучил для начала, прежде чем... Волна тревоги перекрывает бушующее в ней раздражение. Она решает проверить. Дарла резко встает с кровати, надевает, почти не глядя, свои домашние вещи. Затем находит мобильный и снова смотрит на экран. Пальцы порхают по кнопкам, она открывает непрочитанные сообщения с неизвестного номера одно за одним. Последнее было доставлено почти неделю назад. Все сходится. Дарла заставляет себя прочесть каждое послание. Но ни в одном нет никакой информации о его самочувствии. Ей отчего-то становится страшно. Такой же ужас она испытывала, когда Рой не просыпался очень долго после принятых лекарств. Однажды Дарла попробовала его разбудить, так как паника зашкаливала, и ожидание стало слишком невыносимым. Они оба оставались закрытыми на кодовый замок, были погребены заживо, как выражался иногда Рой. Он проснулся тогда, но не сразу и долго не понимал, что могло ее так сильно напугать. Она привыкла бояться за него так же сильно, как и зависеть. Откровением для нее было вдруг понять, что перспектива его внезапной смерти ввергала в больший страх, чем невозможность в последствии выйти самой из подвала. Рой это видел. Понял почти сразу. Их отношения стали лучше, он внимательнее относился к ней, даже проявлял заботу. Но раз за разом, приняв таблетки, прописанные ему врачом, спускался к ней перед самым началом приступа. И все это сваливалось на ее руки. Вспоминая об этом в последствии, Дарла отнесла это к акту манипуляции. Рой хотел получить от нее реакцию сочувствия и некой любви и в итоге добивался этого всеми способами. Они разбирали эту модель с ее лечащим врачом, проговаривали всю схему не один десяток раз. Но в итоге Дарла однажды произнесла, глядя в глаза своему психотерапевту: 《 - Что, если кроме манипуляции там был еще и страх? Страх умереть одному, накачанному лекарствами... или не разобраться, что есть реальность, когда начнутся галлюцинации? Он говорил мне об этом. Я - его маркер реальности. Ведь я никак не реагировала на гостей... И когда занималась им, то он сразу успокаивался. Это было видно... Мне кажется, человека способно свести с ума одиночество. Оно худший враг... 》 Она тяжело сглатывает и отправляет сообщение наугад, в ответ на короткое смс недельной давности. Дарла смотрит на экран, буквы для нее не несут больше смысл. Выглядят скорее как иероглифы или цифровой код. Ей хочется убрать телефон, но она не может остановиться. Наконец все же сдается, откладывает его в сторону. Но трубка неожиданно вибрирует на столе. Дарла скользит взглядом по строчке и, прикрыв глаза, выдыхает. Неизвестный номер 《Пока жив. Утром из палаты》 《Почему》 《Вспомнила?》 Дарла: 《Я не умею забывать. Позже напишу 》 Неизвестный номер 《Да》 В то утро она простоит под ледяным душем добрых полчаса. Затем вернется и уже не выпустит из рук трубку.─── ℘ ───
Она рассматривает цветной рисунок, распечатанный на принтере в кабинете Кларка. Ночь и яркие звезды, то ли падающие на землю и оставляющие след на темном небе, то ли они подвешены за веревочки, как в детской спальне. Все искрится от их света и пропитано добротой. Светловолосая девочка, закутанная в обрывки ночного неба, словно в теплое пуховое одеяло. Она спит в лунной траве, такой же, как и ее волосы. Рядом с ней видит сны пушистый черный кот. Девочка прекрасна как ангел. В том мире нет ничего, кроме покоя и любви. Дарле кажется, что повесить подобную репродукцию в гостевой спальне, где остается Шерил - очень хорошая идея. Ждать оригинал из Голландии слишком долго. Она распечатала рисунок, когда случайно увидела его в сети. Просто не могла этого не сделать. Слишком тепло и спокойно от него становилось на душе. Нужно оставить все как есть до следующих каникул и забрать сестру к себе. Если хватит сил дождаться, то и на лето тоже. Отец считал, что чрезмерная свобода - это плохо, но у нее не было никакой. Шерил должна быть счастлива хотя бы в детстве, пока взрослый мир не поглотил все возможности для этого, оставив только обязанности и тяжелые решения. О последних она знала все... Неизвестный номер 《Мы снова говорим. Это хорошо 》 Дарла не чувствует ничего похожего, сидя в полутьме на ступенях. Сигарета дымится, зажатая между бледными пальцами. Холодное мерцание экрана выхватывает из темноты ее лицо. Брови нахмурены, ей некогда думать над своими словами. Дарла быстро набирает текст свободной рукой: 《Как ты сегодня? 》 Неизвестный номер 《Ты поэтому написала? Потому что боишься?》 Дарла: 《Каждый человек испытывает страх. Ты не ответил. 》 Неизвестный номер 《Неправда. Я ничего не боюсь... Это не бравада, мозг иначе срабатывает 》 Дарла: 《Хорошо. Ты особенный. Рой, сколько можно? Это простой вопрос》 Неизвестный номер 《Говорю с трудом. Писать легче, при наборе слова вспоминаются. Пока в инвалидном кресле возят.》 《Почему разозлилась?》 Дарла: 《Что они говорят? Когда сможешь сам ходить? Было поражение мозга?》 Неизвестный номер 《Не знаю, милая. Вопросы задавать трудно. Рот как чужой. Что-то колят 》 Дарла: 《Так не бывает. Должна же быть причина. Они ведь врачи! 》 Неизвестный номер 《Они и есть причина. Датчика в голове больше нет》 Дарла: 《Они собрались тебя убить??》 Неизвестный номер 《Не похоже на ликвидацию. Хотя у всего свой срок. 》 Дарла: 《Как ты можешь так спокойно обо всем этом писать? 》 Неизвестный номер 《Ты когда-нибудь видела, чтобы я паниковал?》 Дарла: 《Но так нельзя. Они планово убивают тебя. Кома и инвалидное кресло. Что еще, Стивен?!》 Неизвестный номер 《Милая... я рад, что тебе не все равно 》 《Ты зря волнуешься так. Пальцы плохо работают еще, устаю》 Дарла: 《Я свяжусь с твоим адвокатом. У меня есть его номер. Он мне звонил на днях. Ему пора вмешаться. Любой эксперимент на людях даже с согласия запрещен, если ведет к смерти или увечьям》 Неизвестный номер 《Зачем звонил?》 Дарла: 《Книга》 Неизвестный номер 《Мне надо поспать. И отдать коммутатор на хранение. Если усну с ним, найдут》 《Не нужно думать, что умер, если долго молчу. Значит я сплю. Надо восстановиться》 Неизвестный номер 《Я люблю тебя. Теперь еще больше》 От этой переписки стало тревожнее и спокойнее в то же время. В ходе терапии были сессии, когда Дарла спрашивала о Рое, причинах его поведения и о том, что он делал специально. Это началось, когда к ней вернулась способность задавать вопросы. Ей было важно понять, где были его мотивы и как управляла всем болезнь. Пояснение о том, что расстройство психики стало первопричиной, а отнюдь не личное волеизъявление или сексуальные предпочтения, принесло неожиданное облегчение. Человеческая психика устроена так, что ей всегда нужно объяснение. Даже самые ужасающие вещи должны быть разложены по полкам. Так легче существовать и не сойти с ума от глубины всей правды.─── ℘ ───
Кухня заполняется едким запахом, от которого не спасает даже открытое окно. - У тебя бывает ощущение, что земля уходит из-под ног? - короткий взгляд на сестру. Шерил снова возвращается к своему занятию. Ее руки в латексных лиловых перчатках удобнее перехватывают кукольное тельце. - Я живу так постоянно, - Дарла отвечает с легкой усмешкой, затем наклоняется, чтобы заглянуть через ее плечо. - У тебя неплохо получается. Что это за средство? - Перекись водорода, ацетилсалициловая кислота и секретный ингредиент, - Шерил сосредоточенно рассматривает бок "младенца". Часть пухлой ручки стала на два тона светлее, хотя выше все покрыто пятнами. - Секретный ингредиент похож на "Фейри", - Дарла все еще продолжает рассматривать старинного пупса. - Это другое средство, просто так кажется, потому что оно тоже мыльное... - Шерил хмурится, затем произносит тихо: - Черт тут зеленка, до последнего надеялась, что просто фломастер. - Где ты взяла этого пухлого парня? - Купила на гаражной распродаже в паре кварталов отсюда, когда возвращались домой с Дереком, - она все еще смотрит сосредоточенно. - Отношения наладились? Он пережил свой депрессивный эпизод? - Дарла притягивает к себе раскрытый каталог. - Лучше об этом и не скажешь, - невеселая усмешка и пара отрывистых движений по лицу куклы. Дарла следит за ее руками, затем снова переводит взгляд. Шерил заговаривает после паузы снова, ее голос звучит задумчиво: - Мне, кажется, стало спокойнее. Ну, то есть... мы не ругаемся больше, вообще не спорим. Каждый делает свое дело, как бы сказал отец. Шерил смотрит на сестру, затем задает свой вопрос: - Может быть, все потому, что я веду себя тихо, как полевая мышь? - Иногда неплохо побыть мышкой из сказки, - Дарла произносит с улыбкой в глазах, - в конце концов, ее болезненная извечная осторожность спасла ей жизнь. Хотя сложно сказать, что жила она в покое. Мышью быть тоже нервно. Шерил слышит это и начинает смеяться. Она несколько раз нажимает ватным диском на дозатор, затем произносит сдавленно: - Пойду открою второе окно, - приступ смеха еще не прошел. - Да, сделай одолжение, - Дарла кивает. - Что ты хочешь на ужин? - Что-то, с чем будет меньше возни, - Шерил вновь возвращается за стол. - Можно вообще пиццу заказать и какое-то любимое блюдо Кларка в ресторане, чтобы не совсем уж... - Хорошо, - Дарла кивает, затем снова начинает рассматривать страницу каталога. Внезапно она слышит вопрос: - Он тебе пишет? Дарла резко поднимает глаза и моментально застывает. Шерил смотрит на нее слегка удивленно, затем произносит: - Он пишет тебе обычно, что хотел бы на ужин? Вы договариваетесь? Дарла медленно поднимается из-за стола и отворачивается, чуть прикрыв глаза. Она мысленно выдыхает, осознав, что речь идет вовсе не о Рое. Затем отвечает, так как пауза затягивается: - Я знаю, что он любит, можно будет просто заказать. Шерил возвращается к своему занятию. Через какое-то время она произносит тихо: - Может быть это и неплохо... быть тихой и осторожной... не нарываться лишний раз... на неприятности. Больше никогда не поеду в сторону доков, и Дереку запретила. Он поклялся мне, - ее брови нахмурены, движения снова стали отрывистые. Она резко замолкает, погружается в себя. Воспоминания приходят болезненно и неотвратимо, девочка рассматривает их вопреки желанию. Голос сестры доносится откуда-то издалека: - Я рада, что ты так решила. - Прости меня, - сначала только губы в беззвучной фразе, а затем и сами слова. - Я не хотела, чтобы так все вышло. Тебе и так столько всего.... Шерил резко замолкает, затем произносит совсем тихо: - А тут еще я... Дарла кивает: - Все закончилось. В этом самая большая ценность прошлого. Оно всегда где-то на расстоянии, остается позади, а ты уезжаешь. Но некоторые вещи лучше не повторять, это правда. Они говорили еще некоторое время, затем разошлись по своим комнатам. Спустя час, стоя на крыльце с почти нетронутой, тлеющей сигаретой между тонкими пальцами, вопрос сестры все еще звучал в ее голове. "Он тебе пишет?" Укол страха, словно на ее месте застигнутый врасплох преступник, это чувство все еще неизменно следует за ней. "У тебя бывает ощущение, что земля уходит из-под ног?" "Я живу так постоянно.." На самом деле сказанное было неправдой. Узнать по-настоящему, каково это - потерять абсолютно все ориентиры и не иметь ни малейшего представления, что делать дальше, ей предстояло именно сейчас. Услышав один единственный вопрос. Который она боялась услышать больше всего. И страх этот был настолько велик, что незаметно поглотил все вокруг. Дарла боялась не разоблачения. В конце концов, ей не в первой представать перед присяжными и их осуждающими взглядами. Даже если в их роли теперь самые близкие, безмерно любимые люди. Страшнее всего было сделать шаг в бездну. За любым принятым решением всегда следуют последствия. С ними приходится иметь дело, и именно они бьют больнее всего. Намного проще оставаться в состоянии невесомости, иллюзии, что все происходящее не касается тебя, и можно просто существовать. Но вечно закрывать глаза руками и отстраняться не получалось. Как и прятаться за препаратами, изображая жертву. Эту часть самой себя она ненавидела больше всего. Вечно отступающую и оставляющую все на потом Дарлу. Хотя она имела право, по словам психотерапевта, "ограждать себя от слишком сильных эмоций". Но все это казалось ей фарсом, бесконечной ложью. Потому что на самом деле она давно уже выздоровела. Такова была правда. Во всяком случае, пора было выбираться из всего этого окончательно. Она смотрит на свои руки. Одну прячет в карман куртки, в другой дрожит сигарета. Дарла вдыхает дым через фильтр и переводит взгляд на серое небо, чтобы игнорировать начинающийся приступ. Психика - очень удобный союзник, у которого всегда наготове сотни способов увести человека от слишком сильных эмоций, приносящих боль. Например, заставив задыхаться. Дарла считает птиц, летящих высоко вдали. Одна из них сильно отстала, но все равно продолжала следовать за остальными. Нужно быть в стае, чтобы не умереть... нужно быть таким, как все. Порыв ветра приносит с собой запах сырой земли, осенних листьев и еще чего-то сладковатого, похожего на попкорн. Она вспоминает, как Рой говорил о своих галлюцинациях, где были запахи и звуки. Приступ отступает, снова получается дышать, но горло сковывают слезы. Будучи ребенком, когда она впервые прочла выражение "плакать горючими слезами", то сразу поняла, что речь идет о чем-то сильном и неминуемом. Абсолютном горе. Это осознание пугало. Сейчас, пожалуй, впервые она не боялась своих слез. Они катились по холодным щекам, горячие и бесконечные, как зимняя ночь. Невозможно познать степень собственной глубины, пока не коснешься дна и не переживешь это опустошение. Горло перестало гореть огнем, и слезы просто существовали отдельно, пока она смотрела вглубь себя. Ей казалось, что прошел как минимум час. Когда Дарла снова вошла в дом, то уже была абсолютно спокойна. Один единственный укол страха возник, когда она выбрала в телефонной книге имя Его адвоката. Но короткое смс уничтожило эту последнюю попытку вернуть все как было. 《Передайте своему клиенту, что я согласна. В случае плохого исхода》 Почти сразу пришел ответ: 《Отлично! Я добился посещения, завтра вылетаю.》 В своих снах Дарла часто оказывалась на входе в подвал. Все обрывалось именно на этом моменте. Но сейчас она сделала шаг по каменной лестнице, ведущей вниз. И надеялась, что эти сны перестанут ее преследовать впредь. Дарла читает еще одну смс, пришедшую от адвоката: 《Почему Вы все-таки согласились спустя столько часов?》 Всем нужны гарантии, никто не хочет остаться в дураках... Когда она набирает текст, ее руки больше не дрожат. 《Вы могли бы оставить умирать на обочине истекающего кровью раненого человека и уехать? 》 Ответ предсказуем и излишне эмоционален: 《Конечно нет! 》 Дарла: 《Даже если этот человек убийца? 》 《Не отвечайте, этот вопрос не на жалование адвоката. Я подпишу бумаги, когда все будет готово.》 Телефон снова вибрирует в ладони, она нехотя смотрит на экран. 《Простите, мисс Линделл, но я обязан был связаться с Вами в экстренном случае. Таковы условия моего контракта. 》 Дарла: 《Спросите врачей Обычно от большого количества сладкого ему становилось легче 》 После того, как текст набран, она отбрасывает телефон с полностью выключенным звуком и закрывает глаза.─── ℘ ───
Школьный коридор всегда напоминал улей или рой пчел с разбитой банкой меда на полу где-нибудь в старом сарае. Гул и двухстороннее движение вдоль кабинетов как по сотам. Дерек, как и любой другой человек, проживший не один год на свете, всем сердцем ненавидел систему образования с ее навязанным обязательством время от времени являться в родной улей. Если не до заката, то до закрытия семестра точно. Он стоял напротив шкафчика Шерил в ожидании ее самой или близких подруг-одноклассниц, с которыми она иногда уезжала домой, когда Дерек был занят. Делиться с кем бы то ни было ключами от личного шкафчика было запрещено и теперь Дерек вынуждено подпирал спиной его дверцу, всерьез раздумывая, не подцепить ли замок осторожно подаренным Шерил ножом. Его останавливало только то, что размах скандала будет двое больше, если к попытке взлома добавится факт ношения подобных вещей, как нож, в школу. Дерек откидывает голову и дважды постукивает затылком о металлическую дверцу, удобнее перехватив две книги и толстую тетрадь. Она оставила их у него в сумке, прошел день, вечером они ей будут нужны, очередной день икс и проверочная. Они говорили об этом трижды, Дерек четко помнил дату. Но сейчас он просто зверски опаздывал и уже был не рад своим способностям запоминать то, что не нужно. Лучше бы она вечером под таким предлогом приехала к нему, хотя бы увиделись... а теперь за неявку в мастерскую вовремя отец с него шкуру живьем спустит. Естественно, не при клиенте, отыграется позже, лишит части выручки и еще будет бухтеть над ухом весь вечер о том, что его сын не в состоянии выполнить даже элементарных вещей типо пунктуальности. Но сегодня был великий день, они отдавали кастом самой высшей пробы. Клиент отдал свой почти умерший харлей, ему сделали полную замену деталей, восстановили корпус. Неделю к ним приезжал их знакомый художник, Дерек, затаив дыхание, наблюдал за тем, как на гладком белом металле расцветают настоящие языки пламени и усмехаются черепа. Над колесами появились изображения разорванных цепей, а на бампере знак "Ангелов Смерти". Этот байкерский клуб считался самым старым и уважаемым в округе, обслуживать их всегда было большой честью. Клиент не производил впечатление человека, разбиравшегося хоть на йоту в байках. Он скорее напоминал офисного клерка или юриста какой-то компании. Лысоватый, в очках, безмерно скучный и правильный, хотя и молодой. Таким он показался Дереку. Но все встало на свои места, когда тот приехал к ним в мастерскую на первую приемку работ. Это был байк его отца и полная реставрация задумывалась как подарок от всей семьи ко дню рождения. Дереку хотелось увидеть реакцию того человека, узнать понравилось ли ему то, что они с отцом сделали. То, что он одобрит работу, сделанную художником, он даже не сомневался. От мыслей его отвлекает очередной выход учеников, появившихся в коридоре. Дерек поворачивает голову и вглядывается в толпу. Высокая фигура плывет в потоке, как акула среди маленьких рыбок. Хищный взгляд и никакого сострадания. Самые тяжелые задания и абсолютная тишина на уроке, об этом мог бы рассказать каждый, кто успел проучиться здесь пару лет. Человек в костюме-тройке, как обычно, проходит мимо, никого не замечая, здоровается только с учителями. Раньше Дерек списал бы это на заносчивость и дурной характер, но сейчас, посмотрев в его каменное лицо, лишенное эмоций, парня одолели сомнения. - Мистер Полсон, - Дерек кивает в знак приветствия, с легкой полуулыбкой рассматривая безупречные волосы в стиле Элвиса. Кто-то за глаза называл его Кен. Прическа не была дурацкой, она была... идеальной. Он неожиданно получает в ответ прямой взгляд. Мужчина замедляет шаг и взирает на него с высоты своего роста. Такого не было никогда, чтобы учитель математики, мистер Полсон, разговаривал с кем-то из учеников во внеурочное время. Дереку отчего-то стало не по себе, слишком резко тот повернул голову в его сторону. - Почему вы стоите здесь? Это не ваш шкафчик, - таким же тоном, каким вызывал его когда-то давно к доске. Но было во всем этом что-то новое. Дерек понял только спустя пару секунд, Полсон скользил взглядом по табличке с фамилией. Он подставил Шерил. При мысли об этом ему стало тошно. - Это случайность, - Дерек отвечает на автомате, не отводя глаз. Его с детства учили, что при встрече с опасностью или когда врешь напропалую, нельзя опускать глаза. Причем сам же отец, рассказавший ему однажды, сто раз потом попадался на эту удочку. - Надеюсь, - легкий кивок головы, мужчина снова смотрит поверх голов и медленно удаляется. Ему нет и сорока, или около того, но он держал в страхе всех своих учеников, даже когда был значительно моложе и пришел к ним работать впервые. Дерек тяжело сглатывает и уже решает отойти от шкафчика от греха подальше, но неожиданно видит в толпе мелькнувшие темные вьющиеся волосы, собранные в хвост. Он мысленно выдыхает и двигается к Шерил на встречу, но пусть ему преграждает все та же высокая фигура учителя. Дерек резко останавливается, когда видит, как мистер Полсон пропускает вперед Шерил, вытянув руку в приглашающем жесте. Прежде чем войти в кабинет, она замечает Дерека. Ее взгляд становится еще более неуверенным, затем Шерил опускает в глаза и скрывается за дверью, плотнее прижав к себе шахматную доску. Мужская рука в клетчатом пиджаке отвратительного темно-коричневого цвета плотно закрывает за ней дверь. - Ты же обещала не ходить... Дерек выдыхает последние слова. Мимо проходящая девушка в куртке с эмблемой школы на спине резко оборачивается и нахмурив брови уходит прочь. Коридор пустеет.─── ℘ ───
Все относительно, когда дело доходит до истины. И она проста, сколько бы не пытался все усложнить сам человек. "Важно только здесь и сейчас, другого подобного этому момента не будет." Но никто не запрещает жить ожиданием. Именно этим я и занят сейчас. А еще воспоминаниями... 《Дверь медленно отъезжает, впуская в себя человека, которого здесь ждут всегда. Это место умеет странным образом поглощать все лишние звуки. Иногда мне кажется, что Casa включает специальный мод и становится тихо, будто бы остального здания не существует. Я даже почти готов поверить в то, что мы снова дома, когда Она со мной. Если бы не голубое свечение под потолком по всему периметру в такие моменты, все было бы точь-в-точь как там. Но и оно медленно угасает, оставляя нас наедине. Есть только руки и ее дыхание на моей шее. - Малдер, подожди... Но это утопия, я не могу согласиться и просто убрать руки. Сидеть смирно, как меня просят тоже не получается, ладони снова появляются на ее талии. Это происходит само собой. В ответ я получаю строгий взгляд голубых глаз и нахмуренные брови. Она наклоняется надо мной, и теперь рыжие волосы наполовину скрывают ее лицо. - Малдер, ты ведь сам просил проверить... Я киваю в знак согласия и чуть прикрываю глаза от удовольствия, когда ее пальцы вновь зарываются в мои волосы. Мне всегда это нравилось. Все ее медосмотры еще со времен, когда нельзя было показывать свое отношение к ним столь открыто. Ее голос заставляет меня сконцентрироваться и открыть глаза. - Думаю, тебе показалось, я не нахожу никаких подкожных изменений, даже минимальной раны на голове нет. Я вздыхаю и притягиваю ее к себе, заставив одним коленом встать на диван. - Возможно. Но было так странно. Casa сканировала меня как обычно перед входом в комнату допросов... - Здесь она называется переговорная... - Неважно... а потом я почувствовал укол, вот сюда, - я наклоняю голову и кладу руку на свои волосы. - Здесь, кажется, точно не помню, но было неприятно, будто бы получил разряд тока и все исчезло. Дальше обычное сканирование системы безопасности. - Ты хочешь сказать, что они запрограммировали Casa, чтобы та воздействовала на какую-то часть твоего мозга? Чтобы что? Управлять тобой? Я вижу снисхождение в ее взгляде, она смотрит на меня так, затем вздыхает. - Можешь считать, что у меня паранойя, Скалли, но было так, как я сказал. - Знаешь, Малдер, это место у кого угодно вызовет паранойю и еще букет фобий. Она сдается слишком быстро. Нет наших извечных споров, сложных научных теорий в ответ на мои околонаучные. Я смотрю на нее нахмурив брови. - Ты устала? Как ты себя чувствуешь? - Мы сегодня задержались в лаборатории. В какой-то момент им показалось, что новый препарат дал обратную реакцию. У подопытных крыс несмотря на начавшееся разрушение клеток мозга неожиданно началась вспышка интеллектуальной активности. Они сами нашли выход из лабиринта, добыли еду, но вспышка - это ключевое, все особи потом умерли. - Как подобная реакция может помочь тем, кто здесь закрыт в камерах? - В теории, если воздействовать на определенные зоны мозга и заставить работать их более активно, болезнь отступит на время. - И психопат придет в себя? - Именно этого они и добиваются. Пробудить спящие зоны мозга и заставить функционировать так, как у людей с нормой поведения. - У них же отсутствует зона, отвечающая за эмпатию, как быть с этим? - я глажу талию и нахмурив брови всматриваюсь в ее бледное лицо. Мне не нравится то, что я вижу. - Предполагается, что активация других зон и стимул "прийти в себя" и осознать какие-то вещи... посмотреть на них иначе, чем они привыкли, приведут к улучшению... состояния. Она замолкает, затем смотрит мне в глаза. - Почему ты такой недовольный? Я качаю головой в ответ. - Пытаюсь понять, что не так. Что на самом деле происходит, м? Вздох, Скалли резко подается вперед. Ее губы касаются моего уха, она обнимает меня за шею. - Просто не хочу сегодня идти к Рою, у нас финальная сессия. Блок пройден, будут тяжелые вопросы, я часть видела... - Что, если отменить? - я поворачиваю голову и целую ее в волосы и остаюсь так. - Эту точно нельзя, Рой будет волноваться, прогресс уйдет. Да я и сама хочу закрыть эту часть работы, чтобы написать отчет. Просто никак не соберусь... - Они делают перерыв в сессиях после каждого блока? Я чувствую, как она кивает. - Да и если все проходит успешно, то иногда до недели. О чем предупреждают Роя. Это должно быть как награда, тогда все воспринимается иначе. - Значит, сегодня финальный раунд? - Да, только игрок сам себя подводит в углу ринга, - ее голос звучит приглушенно, она отстраняется, но я снова прижимаю ее к себе. Скалли слышит мой полушепот: - Побудь еще... некуда спешить. Еще один вздох, я обнимаю ее крепче, не давая шанса передумать. Она моментально реагирует, когда мои губы касаются ее шеи. - Малдер... мне правда нельзя... - Кто сказал? - все также полушепотом, поцелуи в шею становятся ощутимее и заставляют ее наклонить голову. - Я ведь опоздаю, - едва слышно. Она сильнее прижимается ко мне. - В следующий раз, когда ты будешь спешить, я поступлю с тобой также... - Сколько угодно, - я тянусь к ней для поцелуя, но в последний момент ее маленькая рука останавливает меня, подушечки пальцев накрывают мои губы. У нее помада, ее нельзя касаться, и у нас нет времени. Я целую ее пальцы и спускаюсь к запястью, и все еще прижимаю ее к себе. Хочу, чтобы она знала, что я никуда не исчезну и больше никогда не оставлю ее одну. Я произношу тихо: - Когда будешь там... с Роем, читать все эти вопросы и говорить с ним, думай о нас. О том, как мы чудесно умеем нарушать правила не только чертового ФБР, но теперь еще и Casa de Paz. А если еще сюда и католическую церковь добавить, получится вообще картина что надо. Я чувствую ее усмешку, Скалли медленно отстраняется, в ее глазах мелькают слезы. - Эй, так не пойдет... - я касаюсь ее щеки, она прижимается к моей ладони и прикрывает глаза. - Что за настроения, агент Скалли? - Просто подумала... что будет, когда ты уедешь. Я жду, что слез станет больше, но она сдерживается. - Этого не случится. Я никуда не уеду, никто не сможет меня заставить. Она идет в мои объятия, я опускаю глаза и смотрю на ее волосы. - Я все-таки тебя поцелую перед выходом. Хотя бы что-то должно быть принесено в жертву. Пусть это будет твоя помада. Она резко отстраняется и смотрит на свои часы. Мое настроение моментально портится. Я не хочу ее отпускать, сделать вид не получается. Скалли наклоняется и тянется через меня к столику. В ее руке оказывается салфетка. Прежде чем я успеваю что-то понять, она одним выверенным движением стирает помаду и тут же целует меня. Я издаю короткий стон и моментально набрасываюсь на нее. Жадный и требовательный поцелуй, именно так я всегда ощущаю себя, когда она от меня уходит, даже не по своей воле. Мы столько раз были вместе, и между нами, казалось бы, уже нет никаких тайн. Но всякий раз, когда нам предстояло расстаться, срабатывал этот механизм - страсть как в последний раз, будто бы другого шанса уже не будет. Я не хочу, чтобы это оказалось правдой. Именно поэтому я здесь и готов считать Casa своим домом, работой, чем угодно. Каким-то седьмым чувством я знаю, что если снова улечу в Вашингтон, мы больше никогда не будем вместе. Ее просто не будет. Они мне Скалли не отдадут. Исходя из того, сколько она знает о проекте, из Casa просто так не возвращаются. И вот теперь я здесь и стану частью системы. Пусть уничтожают обоих. Если смогут. Ее губы мягкие и все еще хранят вкус помады, но мне плевать, сейчас я получаю все, что хочу, остальное меня не волнует. В особенности то, сколько придется ждать Рою, пока я не решу ее отпустить к нему. Скалли сидит у меня на коленях, я чувствую, как она сжимает меня бедрами всякий раз при возвращении моих губ. Теперь я целую ее шею, уничтожая духи. Она пользуется ими только по вечерам, когда выходит из душа. Переодевается в домашнюю одежду и наносит капельку за ухо с каждой стороны. Делает это для меня, потому что я люблю ее духи и все, как было раньше. Так и с чулками. Когда я только приехал, снова появились чулки и безумный секс в перерывах между ее появлением дома, пока Роджерс вводил меня в курс дела. Я уже готовил мысленно речь о том, что мне не хотелось бы, чтобы она ходила в таком виде на сессию к Рою, пусть о чулках известно только мне. Была неприятна сама мысль о том, что он находился рядом с ней. Но в первый же день сессии на ней был черный брючный костюм ,и говорить ничего не пришлось. Похожий, траурный был надет и сейчас, я не знал сколько мне было дозволено, и поэтому не трогал молнию ее брюк, продолжая целовать ее шею. Все благие намерения улетучились, когда я услышал ее короткие стоны в ответ на мои поцелуи. Дальше все было как в тумане. Я резко прижал ее к себе и усадил выше, стягивая пиджак с плеч. - Малдер... Она выдыхает и сама захватывает мои губы. Я целую ее голую кожу рядом с бретельками топа и отступаю. В ответ на ее очередной поцелуй я издаю короткий звук, близкий к рычанию. Скалли знает, что в некоторых моментах мне лучше не мешать, и послушно приподнимается, когда я, наконец, расправляюсь с молнией на ее брюках. Эта покорность возбуждает больше всего. Такой Скалли бывает только со мной. Она делает макияж и строгую укладку, надевает костюм, чтобы общаться с чужими, безликими, ничего не значащими для нее людьми и затем вернуться ко мне. Только я вижу ее, сонную, податливую, без косметики, обнимающую по утрам меня за шею. Лишь мне доступно знание, какой она бывает, когда мы остаемся вдвоем. В такие моменты она только моя. Но сейчас я понимаю, что она моя всегда. Ее защитная оболочка рушится, стоит мне позвать ее к себе, как сейчас. Ее стон заставляет оторваться от моих мыслей и вновь сконцентрироваться на ней и на том, что происходит. У нас действительно мало времени, я чувствую перевозбуждение, но не хочу, чтобы все закончилось слишком быстро. Она сама приподнимается, и я вхожу в нее одним движением. Я моментально замираю, позволяя ей двигаться на мне и привыкнуть. Мои губы в ее волосах, я снова целую ее в голову и закрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Эти первые секунды, короткий момент, перед тем как окончательно стать единым целым. И еще один отрывистый стон в ответ, в качестве подтверждения, то это произошло. Я усаживаю ее глубже на себя и забираюсь руками под пиджак, глажу ее спину, позволив двигаться так, как ей хочется. Она должна знать, что моя страсть подождет, ее желания всегда учитываются. Скалли важно помнить об этом так, когда уйдет отсюда туда, куда ей идти не хочется ни при каких условиях. Я чувствую, как она резко останавливается и сжимает меня бедрами. Еще один стон, Скалли окончательно сбивается с темпа. Все это сигнал для меня о том, что я наконец могу начать действовать. Я приподнимаюсь под ней, она получает поцелуй в шею, мне приходится оставить ее. Разница в росте никогда не помогала, ни о какой близости стоя не могло бы быть и речи, если бы не диван. Это настолько выверенная поза, что мы действуем дальше не сговариваясь. Она тянет и мою руку к себе, ей всегда хочется объятий, даже сейчас. Я упираюсь свободной ладонью в спинку дивана и нависаю над ней, целую шею и шепчу ее настоящее имя, и вновь вхожу в нее. Ей не нужно больше держать мою руку, я крепко прижимаю ее к себе, впиваюсь губами в ее голую кожу и двигаюсь как безумный. Мне хочется дать освобождение ей и себе, и одновременно продлить все это на долгие часы. Она стонет подо мной, вжимается в мою грудь и выгибает спину. Я слышу свое имя, данное мне при рождении, и издаю долгий стон. Остатки здравого смысла заставляют меня в последний момент ослабить хватку и отпустить ее, хотя мне больше всего хотелось оставаться в ней до конца. Но тогда ей пришлось бы никуда не идти совершенно точно. Я опускаю голову и пытаюсь восстановить дыхание, когда чувствую, как она снова идет в мои объятия. Скалли смотрит на меня должно быть таким же затуманенным взглядом, затем закрывает глаза и прижимается к моей груди. - Мне нужно застегнуть все молнии и пуговицы...и идти. - А мне переодеться...но сначала нужно сойти с дивана. Я получаю усмешку в ответ. 》 В тот день она впервые опоздала на сессию, но это не было никак отмечено в протоколе, они просто начали чуть позже. И теперь, лежа в мотеле соседнего с Casa туристического городка, я вспоминаю, как обещал Скалли никогда не оставлять ее там и не уезжать. Но данное мной обещание было нарушено именно с ее подачи. Спустя час после встречи с Лэнгли, когда я уже собирался искать такси, водитель которого согласился бы отвезти меня в окрестности Casa, предварительно позвонив Роджерсу, чтобы его люди готовили мне пропуск, пришло смс от Скалли. 《Прости, что не отвечала. Нужно было пройти скрин у Casa. Она считывала программой все показатели, скан как при входе в помещение, но это занимает время. Зато теперь мне наконец можно выходить.》 《Скалли, куда ты должна выходить? Ты ведь все еще болеешь.》 《Я никуда не собираюсь, буду спать, пока ты не приедешь. Я мало спала за время болезни. И рассказала тебе это, чтобы ты знал, что мне лучше. Хотя Casa все равно регистрирует любое изменение состояния. Я регулярно слышу отчет. Температуры больше нет. Ты можешь там пока остаться, если нужно.》 《Скалли, я могу приехать ночью, часам к 3 утра, если Роджерс согласует машину на территории, куда не пустят такси и мой пропуск. Если нет и пойду от КПП пешком, то буду на месте примерно к 5 утра. 》 《Не нужно. Я не хочу, чтобы ты шел в ночи один, еще и здесь по пустыне, ориентируясь на какие-то огни Casa. Даже если она горит, как рождественская елка. Нет. Роджерс обещал, что водитель заберет тебя из города завтра в 11 часов, к вечеру ты будешь на месте. 》 - Тогда почему этот ублюдок не дал машину сразу... - я произношу с раздражением, но меня отвлекает вновь пришедшее сообщение. 《Выполни цель командировки, пусть поездка не пройдет зря, и дела будут закончены. Скиннер ждет. 》 И спустя короткое время еще одно смс: 《Со мной все хорошо. Я жду тебя дома.》 Она, как всегда, не говорит открыто и не называет имена, прекрасно понимая, что переписка может быть прочитана в любой момент. Я знаю, что она имела в виду под этой последней фразой и коротко отвечаю ей: 《Я тебя тоже. 》 Мне плевать, что подумает Роджерс или ФБР. Переписка с ней меня успокоила и позволила дальше продолжить то, ради чего я приехал, кроме встречи с Лэнгли. Я действительно в какой-то момент отправил курьером небольшой пакет документов на имя Скиннера в Вашингтон. Все, что разрешено в таких случаях и не является разглашением. Отчет о наших с ней командировочных расходах за последний месяц, так как действительно не собирался возвращаться на рабочее место один. В двух других письмах были чеки на продление аренды квартир моей и ее. Мы так стремительно вошли в это новое дело под названием Casa de Paz, что так и не успели решить куда перевезем вещи и где будем жить вдвоем. Я обещал себе неоднократно, что займусь этим сразу же, как только мы вернемся в Вашингтон. Мой дом там, где она, даже если над головой мерцает табличка Casa. На стене большая картина с музыкантами в национальных мексиканских костюмах безмолвно игравшими свою нескончаемую мелодию. Я смотрю на их умиротворенные лица и вздыхаю. Второй час ночи. Завтра мне нужно посетить еще пару мест, пока я все еще в этом городе и могу свободно передвигаться. Приходится заставить себя закрыть глаза, но лампа все еще мешает. Я на автомате тянусь к телефону, чтобы услышать ее голос. Всегда делал так, когда мне не спалось, даже когда мы были еще не вместе. Наконец я понимаю, что позвонить нельзя, она уже давно спит, и если увидит пропущенный на утро, это ее встревожит. Прежде, чем положить телефон на место, я смотрю на экран. На дисплее висит непрочитанное сообщение. Не знаю, как я мог пропустить сообщение от нее, но факт остается фактом. Оно пришло пару часов назад, когда я заселялся в мотель. 《Я ложусь спать. Надеюсь, с тобой все хорошо, и ты делаешь сейчас то же самое. Надела синюю кофту на молнии. 》 Это означало, что она легла спать в эту ночь в моем свитере. Я вздыхаю. Завтра у меня будет совсем мало времени, чтобы закончить все, что не успел сегодня. Мое смс уходит в пустоту ночи и будет ждать ее утром: 《Я тоже ложусь спать, со мной все хорошо. Завтра никаких кофт не понадобится. Я приеду 》 Лампа на прикроватном столике выключена одним щелчком. Я знаю, куда завтра отправлюсь первым делом, мои планы меняются. Номер водителя Casa мне уже известен. Они не попытались забрать у меня ни часа. Это хорошо. Еще есть шанс.