***
Это не могло быть просто сном! Они могут до сих пор быть в опасности! Я подорвалась, тут же чувствуя обжегшую грудь боль и со стоном падая обратно на подушку. Выровняв дыхание, я наконец открыла зажмуренные глаза и повернула голову влево, уставившись на сидящего рядом с моей кроватью Лили и, видимо, читавшего до моего пробуждения какую-то книжку. — Лили? Ты в порядке? — я, морщась, села. — Последнее, что я помню, это как накрыла тебя шторой. Что произошло дальше? Ты знаешь? Широта с Алисейном в порядке? Где я? С такой же доброй улыбкой, как и раньше, вампир уложил меня обратно и только после этого ответил: — С пробуждением, — я нахмурилась. Это не то, что мне сейчас хотелось бы услышать. — Ты дома у Мисоно. И не переживай, с ними обоими всё в порядке. — А ты? Улыбка сервампа стала грустной. — Я плохо помню то, что случилось в тот вечер. — Последнее воспоминание? Он мнётся. — Два огромных, поразительно спокойных глаза напротив. И снова грустная улыбка. Я перестаю нервно поддерживать голову в приподнятом состоянии и закрываю глаза. Выдыхаю. Нужно найти того, кто сможет рассказать мне всю ситуацию. Раздаётся щелчок и дверь комнаты открывается, а на её пороге появляется Куро. Он молча входит в комнату, всё ещё не видя, что я очнулась. — Брат, можешь идти к Мисоно, я посижу здесь. Ну, раз я «ещё не очнулась», то всё с ним понятно. Отлынивать пришёл. Я тихо усмехаюсь, но меня заглушает поднимающийся со стула Лили. Он прощается с Куро и уходит. И только тогда сервамп Лени замечает, что мои глаза уже открыты. Я хмыкаю и всё же сажусь, так же морщась от боли.***
Итак, Куро рассказал мне, что случилось после того, как я отключилась. Лили всё-таки сожрал Мисоно. Махиру поговорил с Отогири — а это оказалась она, — и Цубаки, который объяснил Широте свой план по уничтожению братьев и распространению Дзинов по всей планете. А ещё, самое любопытное, с момента всех этих событий прошло три дня. Сам Лили очнулся только вчера, как и Мисоно. Дети-вампиры слегли с недомоганиями. Додо получил серьёзную рану, сродни той, что была у Лили. Меня подлатали и оставили в одной из гостевых комнат, пока не очнусь. Вся эта информация лилась в мою голову обильным потоком, выбивала из колеи и заставляла думать, думать, думать. К концу рассказа Куро, который то и дело перемежался репликами в стиле «а потом меня заставили работать» что меня начинало раздражать, голова у меня болела. Я остановила рассказ Куро и зажмурилась, стараясь упорядочить полученные знания. — Тебе лучше отдохнуть, — произнёс вампир, как и Лили чуть ранее, опрокидывая меня обратно на кровать. — Я посижу тут, если что. — Хорошо, — я вздохнула и повернулась на бок, отворачиваясь от сервампа Лени. Закрыв глаза, я почти тут же провалилась в темноту сна.***
— Куро, где мой телефон? — я оглядела комнату в поисках своего средства связи. — Он постоянно разрывался звонками, поэтому я его выключил, — вздохнул вампир, вытаскивая из кармана мою сотку и возвращая мне под мой же неодобрительный взгляд. — И не смотри на меня так, это ты у нас три дня Спящую Красавицу отыгрывала, а не я. — Ладно, — я последний раз хмуро зыркнула в сторону сервампа, состроившего страдальческую мину, и включила телефон. Да-а, пропущенных у меня было много. Все были пропущены в эти самые два-три дня моей отключки и принадлежали Коюки и Рюсею. И целых десять из пятнадцати были от тётушки. Думаю, я могла бы и поседеть от этой новости. И, боюсь, тётушка Коё уже поседела. Я не отвечала на её звонки три дня. Три дня! Я вдохнула воздух сквозь зубы и вперила гневный взгляд в Куро. — Я, конечно, могу попробовать вас понять, — медленно произнесла я. — Но не отвечать на звонки моей тёти равносильно тому, что ты подписал себе смертный приговор. Кровью. Вампир отреагировал… никак. Ну, по крайней мере его лицо так и осталось сонно-задолбавшимся. — Просто скажу на будущее, — я вздохнула. — Если я ещё раз окажусь в бессознательном состоянии, по причине очередного сражения с вампирами, и позвонит тётушка… Просто передай Широте, чтобы в этом случае он взял трубку и сказал, что я попала в аварию. И желательно меня в больницу отправить, а не неизвестно где оставлять. — Я тебя понял, — под возмущённое «Эй» из моих рук вытащили телефон и не позволили его забрать. — Тогда ты, в следующий раз… — Куро перехватил мою тянущуюся к сотовому аппарату руку, сжал почти до синяка, было больно. — В следующий раз, будь благоразумнее. Мне было совсем не приятно вытаскивать с того света твоё умирающее тело. Что? Так это… Это Куро меня спас? Но как? У него есть врачебные навыки? За столько лет, наверное, он и врачём успел побывать. — Полезла к бесконтрольному опасному существу без элементарной защиты. Ещё одна такая выходка, и я приму меры. Я подавила улыбку. Куро? И принятие мер? Насколько я помню, до его выхода из «кокона страхов» ещё далеко, так что мне слабо верится в то, что он может что-то сделать. Хотя… Он ведь не бросает слов на ветер? Мне не кажется, что он может говорить что-то просто так. Я грустно усмехнулась. — Просто нужно было что-то сделать, — я вспомнила, как из Лили, словно искры из костра, в чёрное ночное небо вылетали Дзины. — Никто ничего не делал, потому что все были или заняты, или неспособны что либо предпринять, — я посмотрела в глаза вампиру. — А я могла. — Глупая. Я подняла брови, смотря на этого совершенно непонятного мне… человека? Его же можно сейчас так назвать? — Махиру бы и сам там справился. Сказала бы мне, я бы всё сделал. — Ты и сам? — я попыталась улыбнуться. — Слабо верится. Во всё ещё удерживаемую Куро ладонь вложили телефон. Куро поднялся и направился к двери: — Позвони тёте, я постою за дверью. Я так и осталась сидеть с телефоном в руке, удивлённо смотря на закрытую дверь, за которой скрылась ссутуленая спина сервампа Лени. Я совершенно его не понимаю. И это… Удивляет? Я ведь раньше думала, что прекрасно его знаю. Проблемы с родственниками, загоны по поводу собственных поступков, ссоры с близкими. Но… Это не то же самое, что и у меня. Я прожила с этим всего ничего. Он же — сотни лет. Сотни лет рефлексии, апатии, оправданий и злости на себя. По комнате пронеслись гудки. — Алло? — Осаму! Тётушка плакала. Долго, долго всхлипывала, рассказывала, как она переживала и до сих пор переживает. Что я пропала на целых три дня, а может и больше — она ведь до этого не звонила. И ведь в полицию она заявить не могла, потому что до сих пор в командировке. Я старалась её успокоить. Я не умею успокаивать людей, но я очень старалась. Оправдывала своё отсутствие тем, что телефон разрядился и мы с Махиру ездили туда, где не ловит сеть (я лихорадочно соображала, есть ли такие места). По сути, здесь и правда не ловила бы сеть, не будь мы в особняке — сигнал пропадал через пару десятков метров от забора (так Лили мне потом рассказал). Звонок завершился моим обещанием звонить каждый день в течении недели и потом тоже не забывать хотя бы писать сообщения. — Она… Так сильно переживает, — тихо выдохнула я. — Она ведь твоя тётя, — сказал Куро, стоя рядом с кроватью. — Просто… За меня ещё никто так не переживал. И это абсолютная правда. В прошлом мире я ведь жила в России. Там прогулки допоздна и задержки сообщений — обычное дело. Там детей учат выживать в любых условиях, чтобы они могли приспособиться. Япония — это совсем другое. Та Япония, в которую попала я, какая она была в прошлом мире — я не знаю. Куро обратился котом и запрыгнул на кровать, умостившись у меня на животе. Он свернулся клубком и затарахтел как трактор. Я коснулась пальцами тёплой шелковистой шерсти. Точно, я же сейчас без бинтов. Их сняли, и пока перебинтовали была только рассечённая Лили грудная клетка. Не знаю, кто меня переодевал и кто был автором идеи, но спасибо, что у моей пижамы длинные рукава. Вида изрубцованных рук, своих рук, я бы сейчас не выдержала. Сегодня воскресенье, завтра, по идее, нам с Махиру нужно идти в школу. Я тихо вздохнула и прикрыла глаза, откидываясь на подушку и механически гладя кота. А я снова оказалась на «больничной» койке. Кажется, в этот раз заниматься со мной будет не Широта. Хотя я не удивлюсь, если он ещё и учиться будет успевать, параллельно помогая в особняке Алисейна.***
— Куро, ты здесь? — в комнату заглянул Махиру. Увидев очнувшуюся меня он тут же подлетел к кровати и чуть не придушил меня объятиями. — Осаму! — Кхе… Широта, я ведь не плюшевая игрушка, ты меня так задушишь, — я похлопал парня по плечу, после чего он ойкнул и отпустил меня. — Но я тоже рада тебя видеть. — Ты, наконец, очнулась, — проговорил Махиру таким тоном, будто у него камень с души свалился. Собственно эту мысль он и озвучил: — Прям гора с плеч. — Ага, — я кивнула. — Кстати, если я тут валялась три дня, нам ведь завтра в школу? На меня уставились круглыми недоумевающие и глазами. — Осаму, на Танабату Цубаки взорвал нашу школу, а потому до её восстановления мы должны учиться дома, — Махиру нахмурился. — А ты… Ничего больше не забыла? Блин. Значит всё-таки после очередной отключки мой мозг не выдержал и снова подтёр память. Спасибо хоть, что не мою личность. Всё, что я помнила из своей прошлой жизни, я всё ещё помнила. Теперь нахмурилась уже я. Или не всё. Ко мне пришла гениальная идея, которая почему-то не явилась ко мне раньше. — Широта, ты знаешь, где можно купить блокнот? — Блокнот? Зачем? Я поморщилась. — Буду умные мысли записывать, — хмыкнула я, выбираясь из постели и пробуя встать. Всё же, я не ходила три дня, а это много. Встав, я почувствовала, как приливает (или отливает? Я плохо помню) кровь. Перед глазами потемнело, я пошатнулась, вцепившись рукой в прикроватную тумбочку и плечо тут же подоспевшего Махиру. Парень взволнованно спросил, что со мной, в ответ я только шикнула, пережидая минуту слабости. Когда фиолетовые пятна-цветки перед глазами немного рассеялись, я медленно вздохнула, усиленно моргая. Наконец пояснила: — В глазах потемнело. Встала резко. — Понятно, — как же много в этом слове облегчения. Затем я попробовала пройтись. Поняла, что немного отвыкла. Принялась мерить шагами комнату, чтобы быстрее привыкнуть. Махиру светился уставшим солнышком — всё же, он всё это время помогал прислуге ухаживать за внезапно заболевшими детьми-подклассами. Куро первые минуты три следил за мной глазами. Но потом, когда убедился в чём-то, вздохнул и вытащил из кармана приставку, завалившись на мою кровать. Я на это только хмыкнула, продолжая ходить и думать. Думать — наше всё. Что мне делать дальше? Я ведь не привыкла порядочно учиться. Тем более сама. Эх, придётся или с Коюки и Рюсеем заниматься, или Махиру напрягать. Последнее желательно меньше всего. Ну, значит всё же лучшие друзья Широты. Я вновь хмыкнула, после чего спросила Махиру о местоположении своей одежды.