***
— Что-то случилось? — тётя взяла меня за руку и посмотрела в глаза. — А? Нет, — я слабо улыбнулась. — Всё в порядке. — Ты же понимаешь, что я не верю? Я вздохнула. Что я ей скажу? Как объяснить? — Просто… Всё так навалилось, — я потёрла шею, бинты… — Понимаю, — она ободряюще сжала мои пальцы. — Сложно быть одной. Рядом нет никого, на кого можно было бы опереться, кто бы мог помочь… Прости, это моя вина. Что? Она думает, что мне так плохо из-за того, что её часто нет дома? Но это ведь не так… Не совсем так. — Тётя, — как ей сказать? — Я… Да, мне не хватает тебя, но… это не всё. Сложности не только из-за того, что ты работаешь. Я понимаю, что так ты обеспечиваешь нас, и я готова ждать тебя. Просто… Мне сложно снова становиться частью общества, — сложно привыкнуть к тому, что есть не только человеческие проблемы, но и вампирские. Что вообще есть реальные вампиры. — Осаму, — я подняла на неё глаза. — Спасибо, что поделилась своими переживаниями. Для меня это важно. Я улыбнулась. Почему-то подумала, что очень быстро привязалась к этой женщине. Но это ведь не важно. Она всегда была тётей этого тела, почти матерью. Так почему она не может быть моей тётей? Я ведь уже приняла, что у меня теперь есть умершие родители. — А, точно, — вдруг вспомнила я. — Тётушка, я хотела спросить: а когда те русские шутили про евреев? — А? Кажется, после ужина, когда мы собирались расходиться по номерам. — Вы общались не только на конференции? — удивилась я. — Да, мы жили в одном отеле. А, так вот почему они так шутили. Ни за что бы не поверила, что «серьёзные дяденьки из правительства» могли бы так шутить в рабочей обстановке. — А что-то не так? — нахмурилась тётушка. — Нет-нет, просто я не знала, вот и удивилась, — я улыбнулась. Автомобиль остановился, водитель снял наушники (как удобно ездить на машинах, выделенных начальством тёти). Мы вышли перед зданием Токийской оперы, где и должен был проходить концерт Лихта. Двадцатый этаж. Зал, битком набитый гостями. От всех, кроме меня и тётушки, исходило нечто странное. Мне иногда казалось, что глаза некоторых из этих людей бликуют алым. Или не казалось? — Привет, как тебя зовут? — ко мне развернулся парень, сидящий передо мной. Короткие розовые волосы, веснушки, улыбка на пол лица. Я попыталась выдавить что-то в ответ. — Привет, я Кенджи. — Юрио, — представился он. Мы пожали друг другу руки. Его ладонь оказалась до ужаса холодной. — У тебя руки холодные, — заметила я. — А? Что? Правда? — он тут же убрал руку, а я успела заметить, как нервно дёрнулся уголок рта сидящей рядом с ним женщины, которая поворачивалась к нам ненадолго. — Знаешь, я тебя раньше не видел, — продолжил беседу Юрио. — Господин только недавно привёл тебя? — Эм, да, — нужно как можно дольше скрывать то, что мы люди… Хотя, как моя ложь может помочь? Я ведь, скорее всего, пахну как человек. — Кру-уто, — обрадовался парень. — Надеюсь, мы станем хорошими друзьями. Господин говорил, что на это задание могут пойти все желающие. — Понятно, — я кивнула. Так вот как. Я не помню подробностей аниме, но, кажется, там тоже было что-то о том, что на Лихта напали не самые сильные подклассы Цубаки. — И не забудь, мы должны действовать слаженно, — продолжал инструктировать меня Юрио. — Если ты будешь мешать атаке, более сильные подклассы оттолкнут тебя, — он поморщился. — У нас, как и в настоящих семьях, не всё всегда гладко. Хоть господин и говорит, что мы должны быть дружными, более сильные всегда отталкивают более слабых. — Ясно, — я кивнула. Свет потух. Юрио отвернулся, сказав, что подаст сигнал, когда нам нужно будет действовать. Я искоса глянула на ни о чём не подозревающую тётушку, что сидела рядом со мной и спокойно ждала выхода Лихта. Я подняла руку и протянула её за креслом тётушки. Как нам повезло — мы сидели на последнем ряду, за нами никого не было. Из-за спины никто не нападёт. Главное — спрятаться и не высовываться, пока Хайд не перебьёт всех подклассов Цубаки. Я знаю, он сможет. Раздались первые звуки музыки. — Кенджи, сейчас! — Юрио, даже не взглянув на меня, бросился к сцене. Как и все остальные зрители, кроме меня и тёти. Удар по голове, какому меня научили в прошлой жизни, тут же заставил тётушку Коё потерять сознание. Я уложила её на пол и аккуратно выглянула из-за сидения предыдущего ряда, на котором совсем недавно сидел мой новый знакомый-вампир. Это выглядело жутко. Протыкаемые, разрубаемвые, разрываемые, взрывающиеся сотнями кровавых брызг тела… Много крови… Много криков… Много нечеловеческого огня в глазах. Я даже не понимала, почему я вообще успеваю замечать все их атаки. — Кенджи! — передо мной возник Юрио. — Почему ты не помогаешь нам? Почему ты отсиживается здесь? Тут его взгляд наткнулся на лежащую рядом со мной тётю. Он втянул носом воздух. Глаза вампира удивлённо и гневно расширились. — Человек?! Так ты не вампир, а человек?! Он замахнулся. Блеснули лезвие какого-то странной формы ножа. На мою щёку упало несколько капель крови, что сорвались с другого лезвия. Тонкого и блестящего, светящегося как будто изнутри. Лезвие исчезло, вновь скрывшись в теле Юрио. Вампир булькнул. Из его рта вылилось немного крови. Повреждены лёгкие. Внезапно, тело Юрио отлетело в сторону. Я даже не успела повернуть голову в ту сторону. — Что? Человек? — надо мной стоял вампир со светлыми волосами, в временами бликующих очках. Я могла видеть его взгляд. Безумный взгляд убийцы. Люди так не смотрят. Я машинально попыталась закрыть собой тётушку. Нет. Я не позволю ему убить её. Я не позволю ему даже прикоснуться к ней. — А, это ты, — он резко развернулся и вернулся к месту скопления вампиров. Их почти не было. Вокруг валялись изрезанные, тлеющие и кровоточащие тела. Внезапно я заметила то, что могло изменить многое. Блеск стали лежащего на ближайшем сидении оружия. Оно всё в крови, но я не слышала выстрелов. Кажется, прошлому обладателю этой вещи она больше не пригодится.***
— С-стой! Не убивай меня! — совсем по-девчачьи взвизгнул распластавшийся на полу парень, почти мальчишка. — Почему же? — лениво поинтересовалась я, не сводя с него дуло пистолета. — Я не причиню вам вреда! Я-я… Я ведь безоружен!.. — Это не имеет значения, — я надавила на курок, чем вызвала у испуганного светловолосого нечто в порванной футболке и с забинтованной рукой новый приступ повизгивания и лепета чего-то невнятного. — Вы все одинаковые. Все вампиры одинаковые. Скажи, если я тебя сейчас отпущу, ты ведь вернёшься и воткнёшь мне нож в спину? — Н-нет! Ни за что! — Ложь, — я опустила пистолет. — Пользуйся моей добротой и… — Спасибо! Спасибо тебе огромное! — воскликнул парень, тут же вскакивая на колени и двигаясь ко мне. Бах. — …никогда не доверяй людям в руках у которых оружие. Я проследила как проживающий свои последние мгновения вампир падает лицом в пол. Из последних сил поворачивает ко мне лицо. Его недоумевающие, непонимающим глаза, задающие только один вопрос. Я опустила пистолет. Коротко глянув на стоящего чуть ближе к сцене вампира Жадности, я отвернулась и направилась к нашим с тётей местам. Взяв какую-то тряпку, раньше бывшую, наверное, шалью сидевшей перед нами женщины, я тщательно протёрла руки и пистолет и отбросила его подальше, после чего в отражении телефона проверила себя на наличие пятен крови и присела на корточки перед тётушкой. — Тётушка, — я дотронулась до её плеча. — Тётушка Коё. Она пришла в себя только через минуты три, после того, как я начала её тормошить. — Мм… Осаму? — тётя тут же села и принялась оглядываться. — Что случилось? — заметив, что вокруг полно израненных тел и крови, которые я не могла скрыть чисто физически, она тут же повернулась ко мне и взяла моё лицо в ладони. — Ох, Осаму, с тобой всё в порядке? Ты не ранена? И скажет мне уже кто-нибудь, что здесь произошло?! — Успокойся, тётушка, — я взяла её ладони в свои и отняла от своего лица, — всё уже хорошо. Произошло нападение террористов, но здесь очень крутая охрана, они со всеми разобрались. — Но почему же я ничего не помню… — тётя прикоснулась к своему затылку. — И голова так сильно болит… — Тебя ударили по голове в самом начале, — сказала я, заслоняя от тётушки неприглядный пейзаж и продолжающего играть Лихта. — Пойдём, нужно отвезти тебя в больницу. — А как же ты? Полицейские ведь должны взять у нас показания… Я вздохнула и потянула тётушку на себя. Мы встали, я подхватила свой рюкзак, она подобрала свою сумочку и я настойчиво повела её к выходу, благо, что было не очень далеко. Тётушка выглядела потерянной. Я же размышляла над тем, как мне объяснять всё Махиру. Насколько я понимаю, он должен скоро появиться. И уж Лоулесс точно не станет молчать и расскажет ему о том, что я сделала. Я подавила поднимающийся ком в горле. Не сейчас, сначала нужно добраться до дома.***
— С ней всё хорошо, — сказал доктор. — Просто шок. Насколько я понимаю, вы снова что-то натворили. Мужчина посмотрел на меня с укором. — Вам нужно больше думать о здоровье вашей тёти. Ещё не больше пяти таких потрясений и можно начинать всерьёз беспокоиться о поиске психолога уже не вам, а ей. Вы должны понимать, что так скоро сломаете её. Я вздохнула. Ещё пять раз я подвергну тётушку опасности связанной с вампирами, и можно считать что я лишилась единственной родни. Я зажмурилась и помотал головой. Нет. Нельзя так думать. Тётушка Коё не какой-то расходный материал в игре. Моя жизнь — не аниме. И не манга. Не будет больше ни каких пяти раз. Хорошо, что удалось избавить её от зрелища резни, устроенной в концертном зале. Плохо, что последствия спрятать я не могла, и если я допущу ещё хоть раз что-то подобное… — Вижу, что вы поняли меня, — вздохнул доктор, приняв мои действия на свой счёт. — Я скажу вам только одно. У Кенджи Коё с детства не самая устойчивая психика, а смерть ваших родителей и опекунство над вами сделало её ещё слабее. Просто примите к сведению. Я кивнула. Поблагодарив врача, я вернулась к тёте, успевшей уже выйти в коридор и мы направились домой. Она уже немного оправилась после шока и вела себя более живо.***
Весь следующий день тётя провела со мной, а на следущий ей пришлось уехать в очередную командировку. Она очень долго прощалась со мной, прося не влезать ни в какие передряги и наказывая Махиру (и Коюки, когда ушёл Широта) присматривать за мной. Кажется, она решила, что Широта (почему-то не Коюки, которому она посоветовала не высовываться из квартиры часто, пока он не вернётся домой) отличный кандидат в мои телохранители во время тётушкиного отсутствия.***
— Это был сервамп Жадности, — сказал мне Махиру, когда я по старой традиции пришла к нему ужинать. Я не могла быть в одной комнате с Коюки. Он не видел ничего этого. Он меня не поймёт. — Я… Пришёл, когда уже всё закончилось. — Я знаю, — я отправила в рот и проглотила рамен, почти не жуя. — Твоя тётя не пострадала? — Тётушка Коё… Она отключилась в самом начале и почти ничего не видела, только несколько трупов, когда уже очнулась, — мне совсем расхотелось есть. — Он очень жесток, — сказал Махиру. — Убить стольких… с улыбкой на лице… — Широта, — я горько усмехнулась, чувствуя, как что-то тёплое скатилась по щеке. Ну вот, думала как это скрыть, а сама всё рассказала. — Я ведь не лучше. — О чём ты? — поднял на меня глаза одноклассник. — Я такая же, как они, — я попыталась вытереть слёзы, но они всё равно продолжили течь. — Я тоже убийца. Мне показалось, что вздрогнул не только Махиру, но и сидевший рядом со мной Куро, до этого времени безмятежно уничтожавший свою порцию рамена. — Это я… Убила последнего из подклассов, — я опустила голову. — Он просил пощады, я спросила, что он сделает, если я его пощажу… Он сказал что не тронет меня, а я ответила, что это ложь, — я всхлипнула, плечи уже давно мелко подрагивали. — Сказала, что он может пользоваться моей добротой, он тут же вскочил, стал благодарить меня, а я… — я снова всхлипнула, — а я… А я выстрелила! — я уже даже не пыталась контролировать всхлипы. — Как… Как я могу утверждать что несчастья приносят вампиры, если… Если их приношу только я? Я ни чем не лучше… Я… Я теперь убийца… Я… не хочу… так… Меня обняли и погладил по голове. Я вцепилась в ткань чужой футболки и просто плакала. Я никогда не умела вот этот общепринятый рёв в голос. Я всегда плакала очень тихо, мне об этом говорили все, кто видел мои слёзы, хотя, мало кто их видел. Сейчас тоже не было исключением. Я просто всхлипывала и дрожала всем телом. Из глаз продолжали катиться слёзы и я почти ничего не видела. Но зато отлично ощущала как меня гладят по голове и спине и шепчут что-то успокоительное. Слов я не понимала, но они однозначно помогали, потому что я понемногу успокаивалась.