Кем бы ты ни оказался

Поужинать решили в своих покоях, чтобы спокойно обсудить новости, что в столовой было бы не очень удобно. Той же Тонкс Харри не считал возможным рассказывать про Лонгботтомов. Действия Харри у Лонгботтомов мужья одобрили, порадовавшись, что те выбрали правильную сторону. Решение открыться Невиллу никак комментировать не стали, а вот информация про проблемы со зрением у парня, которые по сути никто не решает, вызвала явное осуждение. Зато после рассказа про Андромеду и жалобы Харри, что он не видит выхода, Люциус его успокоил: — Сладкий, ты забываешь основы. Если Андромеда будет постоянно бегать к тебе подзаряжаться, и при этом позволять своему грязнокровке тянуть из себя магию, то это явное причинение вреда роду, о котором она будет в курсе. Мы же ведь предупредили её, что муж её вампирит. А значит, ты не просто имеешь право, а просто-напросто обязан будешь изгнать её из рода, чтобы причинение вреда остановить. Единственное, что можно тут сделать помимо этого, так это ещё раз навестить её и предупредить о своих планах. Причем будет лучше, если это произойдет в присутствии мужа, чтобы стало понятно, насколько ему наплевать на здоровье Андромеды. Возможно я ошибаюсь, и Тонкс сам согласится с тем, что нужно что-то с этим делать. Вообще, соулмейты не могут причинять вред своим партнёрам, другое дело, что он может не считать свои действия вредом для неё, и тогда этот запрет не срабатывает. — Интересно, я как-то не вникал в этот момент партнёрской связи. — Отвлекся от Андромеды Харри. — Но как так? Вред есть вред, почему запрет зависит от того, как ты его воспринимаешь? — Ну смотри, — включился Северус. — Например, я собираюсь ударить тебя по голове, так, чтобы ты потерял сознание. Это же вред, правильно? И сделать это вот сейчас я не смогу. — Ну да, разве тут могут быть варианты? — А теперь второй предполагаемый случай. — Северус будто не заметил вопроса Харри и продолжил. — Мы в горящем здании, ты надышался дымом и у тебя галлюцинации, поэтому ты рвешься в самое пламя и не даешь мне тебя вывести. Магия не работает, стоит антимагический барьер или просто у меня нет с собой палочки, и я магически выдохся. Я планирую стукнуть тебя по голове, чтобы ты потерял сознание и не мешал мне тебя спасать. Вред? — Нет… — Совершенно ошарашенный Харри даже забыл закрыть рот. — А ведь действие то одно и то же. Вот поэтому исключительно по отношению к действию, хотя и даёт в этом случае сбои, причём часто. — Мне бы и в голову такое не пришло! — Харри помотал головой, как отряхивающийся пёс. — Ладно, я вам всё рассказал, а у вас, я чувствую, тоже есть что-то интересное. Северус рассказал о педсовете. Люциус, которого туда не позвали, не вмешивался. Когда Снейп дошёл до своего совета Хагриду, Харри его перебил: — Но я не получал от него писем. Возможно, гоблины не передали? Тогда нужно им срочно написать! — Подожди, я не закончил ещё. Не нужно никому писать настолько срочно. — Успокоил его Северус. — Амбридж, святая женщина, настояла на том, чтобы Хагрида и Флитвика рассчитали сегодня же, и сама проконтролировала, чтобы они получили все причитающиеся им деньги. Мало того, она потребовала, чтобы им выплатили выходное пособие, так как они не были виноваты в том, что их приняли на работу с нарушением правил. Уверен, если бы она забыла про этот момент, они не получили бы ни сикля. Так вот, Хагрид, получив на руки такую гору денег (прошу заметить, это он так сказал), сообщил всем, что, если он будет нужен, его можно искать в Дырявом котле, где он планирует снять комнату и отмечать свою свободу пока у него останется хотя бы одна монетка. Так что, думаю, хотя бы пару дней о нём можно не беспокоится. — Я всё равно напишу гоблинам, что, если поступит письмо от Хагрида, сразу переслать его мне. Но так и быть, сделаю это утром. Но пострадал ведь не только Хагрид. Не знаешь, что будет теперь делать профессор Флитвик? — О, Филиус совершенно не выглядел пострадавшим. Оказывается, его давно звала к себе на работу мадам Максим, директор школы Шармбатон, как ты должен помнить. Причем на гораздо более выгодные условия, да и климат там получше. Но Дамблдор категорически отказывался отпускать Флитвика, а магический контракт вещь такая, самовольно не разорвешь. Так что наш полугоблин сразу после педсовета написал письмо во Францию, к обеду получил подтверждение, что его там ждут с распростертыми объятьями, и уходил из Хогвартса он практически пританцовывая, даже не оглянулся. Горячо благодарил мисс Амбридж и обещал прислать подарок из Франции, как только устроится на новом месте. Амбридж была в шоке. — Это хорошо, что хоть кто-то в этой ситуации выиграл. Мне кажется, принести пользу полукровке магического существа, это последнее, что хотела бы сделать мисс Амбридж. — Заметил Люциус. — Видел я, как она смотрела на Флитвика с Хагридом. Да и слухи до меня доходили, она полукровок терпеть не может, как, впрочем, и самих магических существ. Правда держится хорошо, ни одного лишнего слова в их сторону себе не позволила, железные нервы у дамочки. — Кстати, Сев, пока я вспомнил. — Хлопнул себя по лбу Харри. — У тебя же не все ученики дети бывших Пожирателей. Своим вассалам я напишу сам, а вот тем, кто к ним не относится, нужно что бы ты намекнул. Было бы очень неплохо, чтобы в это воскресенье детей максимально забрали по домам, даже тех, кто редко ходит домой заниматься. Я планирую выдвигать обвинения Дамблдору, и боюсь, что он может либо прикрыться детьми, если его придут хотя бы допрашивать, либо сорвет на них зло. А Слизерин это главная мишень, ты же сам понимаешь. — Ты прав, я постараюсь убрать из школы всех, кого смогу. Ты уверен, что пора? — Да, тянуть я не хочу. Хочу, чтобы это всё уже закончилось, и я мог спокойно учиться, встречаться с друзьями, открыто объявить о своем браке… — На последних словах глаза Харри лукаво блеснули, а вот по связи Люциуса с Северусом окатило волной ревности, очень чётко поясняя, для чего Харри задумал сообщить всему миру, что эти двое принадлежат ему. — Кто бы знал, что из истинного гриффиндорца может вырасти такой змей! — Восхищенно прокомментировал Люциус. — Я, кстати, был уверен, что твоей аниформой станет что-то змееобразное, хотя больше склонялся к дракону. — Ой, а я ведь ни разу у вас не спрашивал, можете ли вы принимать звериный облик? И если да, то в кого превращаетесь? — Волна искреннего, почти детского любопытства полностью смыла ревность, как будто той и не было. — Можем. — Кивнус Люциус, и не думая отпираться. — Только редко это делаем. Моя форма, это белый лис. — А моя чёрный ворон. — Продолжил Северус. — Вот только Люц немного недоговаривает. Он оборачивается не просто в белого лиса. Его аниформа белый ПОЛЯРНЫЙ лис. _____