Слепая героиня

Вимала сидела на кухне. Повезло, что тетка разрешила пожить некоторое время. Сколько именно? Да кто его знает. В малую комнату, рассчитанную на двух или максимум трех человек, зашла грузная женщина. Руки у дамы были в мозолях и очень сухими. Она работала в детском саду, где готовила каждой группе обед и ужин. Этот сад был при университете. То есть, начиная с детсадовского возраста, для ребенка уже определяется его дальнейшее обучение. Такие специализированные детские сады дают преимущество для поступления в соответствующую престижную школу, и в дальнейшем в университет. Поварам хотя и мало платили, но, чтобы прокормить двух человек, было достаточно. Женщина недовольно фыркнула на улыбку Вималы и уселась на табуретку. — Тебе работу нужно найти тут. Кормить тебя я не собираюсь. Мне и так с дочерью не хватает, а тут еще и ты приехала, — светлые волосы были туго стянуты в дульку и собраны под чепчик. Одета была неброско: грязный фартук, и простенькое коричневое платье с вышитыми на нем одуванчиками. — Да, я поняла, — гостья опустила глаза на чай в руках. Пакетик, которым уже большое количество раз заваривали отвар, отдавал неприятным вкусом в чашке, однако придираться было невежливо. — Вкусный чай, — сделала еще одну попытку Вимала для разряжения обстановки. — Нет, он отвратительный, — оскалилась хозяйка. Пятнистая неловко улыбнулась и снова опустила взгляд. В прошлом она помнила тетку смутно. Её звали Дия до переезда в Японию, но, когда той стукнуло восемнадцать, она сменила имя на Оливию. Если быть честным, то имя ей не шло. Есть имена, которые идут людям, а есть которые и — нет. Вимале было неприятно называть женщину Оливией, ей хотелось каждый раз произнести Дия, но сталкиваясь с глазами родственницы, она оговариваясь, обращалась к ней, как к Оливия. — Как у тебя дела? — Вопрос повис в воздухе, оставшись не развернутым. Дия молча стригла ногти. Под ними собралась грязь, образовавшаяся из остатков еды, и они больше напоминали кору дерева, нежели ногти девушки. Ножницы с еще одним щелком отправили в полет один из них. Ноготь упал в чай, с молоком, что пила Вимала. Она не заметив этого сделала еще один глоток. Дия же увидела траекторию, но промолчала. — А как ты думаешь? — После пятиминутного молчания, сказала тетка и теперь уже подправляла ноготки пилочкой. — Хорошо? — Предположила Вимала, но была награждена презрительным взглядом. — Жить где-то на окраине города, считать каждую покупку и смотреть как это может отразиться на жизни; хотеть купить себе какие-нибудь новые вещи, но обходиться каким-то старыми дрянными обносками? Ты считаешь, что это хорошо? — Женщина тяжело задышала. Глаза налились кровью, ноздри расширились. Вимала вжалась в стул, — Ты даже не представляешь как тебе хорошо живется! Ты просто сбежала от мужа! Он был лучшим для тебя вариантом на обеспеченную жизнь! Поэтому заткнись! — Дия поджала губы и положила лицо в ладони. Она размяла глаза, стерла единственную слезу, которая скатилась по щеке, и поднялась. — Не время слезы лить, нужно работать, — С этими словами она покинула квартиру, уйдя на работу. Вимала чувствовала себя виноватой. Она не хотела обременять свою тетю, но податься было некуда. Женщина вздохнула и тоже поднялась. Она оглядела кухню. Маленький стол около стены, вплотную стоял холодильник, который был ростом с индианку; раковина возле стены, которую можно было заметить только пройдя вглубь комнаты, шкафы над плитой и стиральная машина, находившаяся здесь еще до её рождения. Все поверхности были покрыты толстым слоем жира, накопившегося с годами. Развернувшись Вимала прошла дальше. Гостиная. Маленький серый диван, по обеим сторонам которого стояли шкафы с книгами и сервантом. Где-то сбоку находился пузатый телевизор. Он не работал, включая лишь пыхтел и выдавал глюки с шипением. Женщина шла дальше. Кладовая. Полки, полки и еще раз полки, с вещами; можно сказать это была даже не кладовая, а самая настоящая гардеробная, заменяющая в доме все шкафы, которых не было и в помине в этой квартире. Последняя комната. Спальня дочери Оливии — Руби. Имя тоже было сменено. Комната источала запах духов: дешевых, найти которые не составило бы большого труда. В помещении была кровать, стол и стул. На полу лежал ковер, сделанный самой Руби. Она связала его из пряжи, что отдала соседка. Ярко желтое пятно — все, что можно было сказать об этом. Дия спала в гостиной на диване. Идея с уборкой возникла сама, Вимала довольная пошла в ванную: маленькая комната, в два шага шириной и три шага в длину, если не считать предметов находящихся в ней. Найдя под раковиной ведро, она налила туда ледяную воду; горячая была дорогой. Поместив в воду трепку, она сходила переодеться.

***

Руби давно пришла домой. Было уже давно затемно, когда ключи в дверях заставили Вималу подняться с колен, отвлекаясь от мытья полов, и приветственно улыбнуться. Но девочка прошла мимо. В последнее время, она мало спала, ей было плохо — тошнило. Её глаза слипались, и она даже не заметила незнакомую девушку дома. Руби прошла в свою комнату и закрыла дверь, упала на кровать, зарылась носом в покрывало. Она подрабатывала после школы, чтобы купить себе что-нибудь этакое, чтобы «крутые» девочки в школе перестали над ней специально смеяться. Ей хотелось ходить по магазинам и ни в чем себе не отказывать, однако их положение семьи никуда не исчезало. Оно ни улучшалось, ни ухудшалось. Стояло на одном месте, не поворачиваясь ни туда, ни сюда. Руби отдавала часть заработанных денег матери, чтобы она поспала хотя бы ещё часок перед работой. Оливия пахала на двух работах: в детском саду и в магазине кассиром на вечернее время. Никто не любил мать, никто кроме неё. Руби видела как ей тяжело, слышала как Оливия плакала по ночам из-за тяжёлой ноши в виде дочери. Девочка знала, что только усложняет жизнь маме, которая и так была брошена ее отцом. Почему им досталась такая жизнь? Почему они должны плакать, работать и умирать в нищете? Почему им не повезло? Руби ненавидела сверстников, имевших все, чего не было у нее: шикарный дом, много одежды, еда на любой вкус и цвет. Девочка, знала про существование икры, крабов, стейков и многого другого, недоступного ей. Мечта просто стать человеком, который попробовал красного краба, заставляла работать, учиться, убираться и так далее. Она видела маленький свет — это была жизнь, хорошая и обеспеченная. Надеясь, что этот свет ее, она старалась усилить его всякими способами.

***

Вскоре в квартиру завалилась и сама хозяйка. Она упала на пороге, ноги оставив за дверью. От нее за три метра несло табаком и дешевым алкоголем. Женщина приоткрыла рот. Из него текли слюни, впитывавшиеся в грязный коврик рядом с дверью. В левой руке держала бутылку из-под саке или водки, понять было трудно, потому что женщина пыталась спрятать алкогольный напиток под себя. Вимала удивленно рассматривала тетку. Она не знала как бы ей помочь. К счастью, на помощь обеим пришла двоюродная сестренка Вималы. Руби вышла из комнаты и обыденными действиями помогла матери: закрыла дверь, унесла на кухню бутылку и присела рядом. Девочка посмотрела на молчащую Вималу. — Помоги, — Произнесла Руби и закинула руку мамы на плечо. — А, да, сейчас, — Вимала повторила за девочкой. Совместными усилиями они занесли тетку в гостиную, — Часто так бывает? — Руби кивнула, — Можешь помочь постелить на полу? — Девочка молча ушла, и Вимала приняла это за нет, но через пару минут двоюродная сестрица зашла в гостиную с подушкой и постельным бельем. — У нас есть раскладушка в кладовке, сейчас принесу, — Она опять удалилась и, покряхтев, принесла койку. — Знаешь, давай ты у меня в комнате поспишь, не хочу маму будить. — Хорошо, давай. Вимала и Руби перенесли все нужные вещи в комнату девочки. Уже лежа в кровати, индианка решила начать разговор. — Тебе нравится твое имя? — Да, почему оно не должно мне нравится? — Почему-то, мне казалось, оно тебе не по нраву. — Нет, ты ошиблась. — Ты знаешь кто я? — Нет. — Я твоя двоюродная сестра, — Вимала улыбнулась, выглядывающими глазами, хотя этого не было видно. — Значит моя мама твоя тетя? — Верно. — Сколько тебе лет? — Пятнадцать… Скоро исполнится. — Ясно. — Можно и я задам вопрос? — Да, конечно. — Зачем ты приехала к нам? Тебе нужны деньги? Мы не сможем тебе помочь. — Я сбежала от мужа… Мне некуда податься в этом городе… Я уеду как смогу, — Вимала тяжело вздохнула, — Прости, что появилась у вас на пороге. — Я не могу простить, потому что ты еще ничего не сделала, чтобы тебя можно было винить в чем-то. — Понятно. У тебя есть друзья? — Есть, — Девочка почти все время отвечала сухо, фильтруя все, что говорит, не допуская лишнего. Диалог подходил к концу, однако пятнистой хотелось еще какое-то время поговорить, поэтому она перепрыгнула с темы. — Ты хочешь стать героем? — Нет. — Почему? — Какое вам до этого дело? — Невежливо отвечать вопросом на вопрос. — Невежливо заваливаться в чужой дом без приглашения, — парировала Руби. — Прощу прощения за это. Так что? Почему не хочешь? Сестра молчала, и Вимала уже подумала, что та уснула как-никак ей завтра идти в школу, но Руби ее удивила, начав говорить: — Я не хочу им быть, потому что им тяжело. Я не хочу, потому что должна выбраться вначале из нищеты. Я хочу помочь матери. Я хочу светлую жизнь, а не постоянный риск смерти. Я не хочу им быть и не буду. Я не собираюсь спасать чужие жизни, кроме маминой, — Девочка повернулась на спину. В комнате не было занавесок и уличные фонари освещали помещение так, что можно было рассмотреть постельное белье или принадлежности на столе. — Понятно. Я недавно встретила девочку, которая ехала из Хиросимы до Токио одна, чтобы стать героем. Она примерно твоего возраста. — Эта девочка идиотка. Если есть деньги на такие переезды, то лучше бы оставалась дома и не рыпалась. — Не знаю, не знаю. Мне кажется, эти все манипуляции нужны были ей. Она, будто хотела что-то кому-то доказать, ну, или я ошибаюсь. — Чего тут не знать? Она дура просто. — Может быть… Ты же сама коврик связала? — Да. — Нравится? — Да. — Руби, ты обязательно добьёшься того чего захочешь. — Откуда вы это знаете? Вы не ясновидящая, — Она все еще огрызалась, но не так зло, как раньше. — Я просто верю в тебя, — Вимала не пыталась подлизаться к дочери своей тетки, чтобы ее больше полюбили, она, без причины, начала ощущать некое уважение к этой девочке. — Спасибо, — Помолчав сказал Руби. — Давайте спать, мне завтра рано вставать. — Хорошо. Спокойной ночи. — И вам… — Под конец разговора, девочка перешла с «ты» на «вы», что означало конец вражде.