***
Слепая вдохнула ночной воздух улиц и запах перегара от стоящего рядом человека. Она удивленно начала прощупывать местность. Это не их квартира, а какой-то обдолбанный бар на краю города. Вдалеке сияли огни мегаполиса. Звезды в этой местности были наиболее яркими, чем в городе, но такую простую красоту, которую заметить можно было везде, Хаяси больше не сможет увидеть, только лишь во снах. — «Что за херня? — Кику схватилась левой рукой за гудящую голову — Где я?» — в правой руке было что-то. До носа донесся терпкий запах алкоголя. В горле встал ком, пытаясь его сглотнуть, она только вызвала тошноту. Хаяси поняла, что воняет перегаром от нее. Вся её одежда пропахла табаком и какой-то смесью вина и обычного спирта. Голова гудела, раскалывалась на миллионы частей. Горло пересохло. Жажда перекрыла все мысли. Она грохнулась на колени, переваливаясь за балкон. Руки схватились за железные прутья ограды, отделяющую ее от двухметровой высоты. Бутылка покатилась по грязному полу, выплескивая розоватую жидкость. Желудок скрутило и вывернуло наизнанку. Детское тело не привыкло к такому виду напитков, напоминая, что такая ерунда не для него. Корпус покрылся неприятными мурашками. Под конец обильно сплюнув, Кику вытерла рукавом толстовки синие губы. — Мерзко, — раздалось рядом. Хаяси недовольно посмотрела в сторону незнакомца. Высокий мужчина, лет двадцати точно, в темном плаще, с металлическими вставками, которые поблескивали в свете полной луны, стоял, опираясь локтями на ограждение и держа в длинных пальцах затухающую сигарету. Тело покрыто темно-фиолетовыми шрамами непонятного происхождения. Медицинские скобы, соединяющие участки лица и рук. Растрёпанные, подобно цвету смолы волосы, закрывали горящие от отвращения глаза. — Я не «Мерзко». Я — Хаяси Кику, — собеседник удивленно вскинул брови, немного повернул свою темную голову в сторону девчонки. Он видимо считал, что незнакомка пьяна в стельку, чтобы хоть что-то услышать. — М-м-м, — пьяная улыбка растянулась на обезображенном лице. Он усмехнулся, выкидывая сигарету вдаль светящегося города, — Что такая особа, как Хаяси Кику, делает среди мерзкого места? — Видимо выпиваю, как и все здесь находящиеся, — она поднялась с колен и встала поодаль. — Я не «выпиваю, как и все здесь находящиеся». Я — курю, — удовлетворенный своим же ответом, парень облизнул пересохшие губы, достал еще одну тонкую сигарету. — Вау, прям герой, — взмахнула руками Хаяси, — «Я не выпиваю, как и все здесь находящиеся. Я — курю», словно гордишься этим. Не то и не другое не лучше, — девушка пнула с балкона камушек. Он попал точно в урну, находящуюся рядом со входом. — Угадала, — ляпнул он и глубоко втянул никотин. Мягкий дым пробрался в легкие, заполняя их полностью. Парень откинул голову и с удовлетворением выдохнул, — Я герой, который превзойдет Всемогущего! — он раскинул руки в стороны и закружился. Кику, смотря на эту картину, невольно улыбнулась, понимая, что они оба пьяные оттого и веселые. Так не вовремя, в голове девушки пронеслись бы все воспоминания о сегодняшнем дне, но она остановила это двумя действиями — схватила бутылку с пола и начала насильно впихивать в себя алкоголь. Горло болезненно обожгло. Горько. Щеки запылали огнем. Кику вспомнила почему тут находится: Вимала ее притащила, сказав, что им обоим нужно развеяться. Бутылку алкоголя втиснули ей случайно, а потом понеслось: сигареты, напитки, явно не для детей, и какое-то непонятное чувство, застрявшее где-то в животе. Девушка с самого начала выбежала на балкон, чтобы проблеваться от души, как делали остальные. — А тебя как зовут? — в глазах плыло, нельзя было сфокусировать взгляд на определенных вещах. — Тебя это волнует? — парень снова выдохнул дым, одновременно вдыхая его носом. Получилось что-то на подобии водопада. — Даби. — после минутного молчания, произнес тот. — Почему «Даби»? — Кику встала очень рядом с молодым человеком, касаясь его плечом. — А почему бы и нет? — новоиспеченный Даби повернул голову в сторону девушки. Низкая, с взъерошенными волосами. Щеки красные до ужаса. — Ты вообще что-нибудь видишь из-под своей гривы? А то она тебе в глаза лезет. — Нет, я слепая. — Круто. — Нет. — Тогда не круто… Тихим место не назовешь, потому что из бара гремела современная музыка. Хаяси прислонила голову к плечу незнакомца, уж слишком тяжёлой она ей показалась — действие алкогольного напитка, находящегося в той злосчастной бутылке, которую ей дали. Даби не собирался скидывать надоедливую особу: она сама уйдет, если вильнуть плечом. Так и произошло. — Что ты тут делаешь? — Хаяси отшатнулась от собеседника. — Курю, — отмахнулся пироман, растягивая каждую букву, смакуя на языке остатки никотина. Он не собирался тут долго остаться, поэтому, затушив вторую сигарету, выкинул ее куда-то подальше. Один прыжком, он перепрыгнул отделяющее его ограждение балкона от черепицы крыши. Хаяси громко икнула, вставая и следуя за уже прошлым собеседником. Тот в молчаливой, неспешной походке, перепрыгнул на следующую крышу, которая почти что находилась впритык к бару. Элегантно, словно и пьяным он не был, сделал запоздалый прыжок на чужой балкон, а дальше и на тротуар, что был за вонючей забегаловкой. Только его ноги коснулись земли, за спиной раздался крик и удар оземь. Пироман повернулся, чтобы понять, что конкретно произошло. На том месте, где он только что был, лежала школьница из бара. — Не иди за мной, — процедил Даби. Возиться с пьяницей, так еще с малолеткой, он не собирается. Зачем она пошла за ним вообще. — А я и не иду! — А что ты, мать твою, делаешь?! — его мышцы напряглись, готовые лопнуть при большем напряжении. — Лежу! — девушка звонко рассмеялась, разгоняя тьму вокруг. Пироман удивленно расслабился, медленно опуская вскинутые руки. Огонь ярости потух. Девушка казалась ему беззащитной, маленькой и беспомощной. Он тяжело вздохнул, понимая, что тащить её на себе не входило в его смутные планы на вечер.***
— Куда мы идем, Вимала?! — Кику била кулаками по мягкому дивану в гостиной. Рядом с ней сидел голубоглазый, тяжело дыша от многоступенной тренировки с весом, так, в сорок пять килограмм. Ее голос то лился, как самый тягучий мед, рассказывая какие-то небылицы, то можно было услышать только брань и ругань на ее родителей. И вот, сидя на своем диване, в своей квартире, Даби даже и подумать не мог, на кой черт притащил эту девицу к себе, да и неважно уже — не отправит он ее на улицу пьяной. Вдруг, какая-нибудь ситуация произойдет. Нет, вины он чувствовать не будет, просто даже в таком черством сердце была толика сопереживания и сочувствия к кому-то. Эти эмоции вырывались редко, но, при попадании алкоголя, скупость чувств исчезала. Он, словно лишался неких оков, которые больше не сдерживали его и болтать без умолки мог с утра до ночи. — Я не Вимала! — он, схватив пушистую подушку, прижал ее к лицу девушки, — Заткнись хоть на секунду. Хаяси подергалась несколько секунд, а потом, просто, отодвинула мешавший дыханию предмет. Она улыбалась от уха до уха, показывая свои желтоватые зубы. Злодей молча встал и направился в спальню, чтобы переодеться в чистую одежду, но его остановили, схватив сзади за руку. Девушка отбросила чужую руку, как только почувствовала на ощупь омертвевшую кожу. Парень хмыкнул, осознавая, что даже пьяницы и отбросы, как она, бояться его трогать. Им мерзко, неприятно, и он их понимал: какому дураку захочется трогать полутруп? Снова повернувшись, он не успел сделать и шагу, как сзади в него вцепились мертвой хваткой. Хаяси, моргая слезившимися глазами, обвила руками туловище напротив, невнятно бормоча что-то. Сказать, что он опешил — ничего не сказать. — Дура, отвали от меня! — несколько ударов пришлись девушке на лицо, но она не отпускала. — Родители меня бросили, — громкий всхлип, — и ты меня бросить решила? Да, Вимала?! — студентка, закричав сильнее, отпустила хозяина квартиры только, чтобы врезать тому со всей дури, на которую была способна в таком состоянии. — Дура ты! Ду-ра! Иди на хуй! Вали! — Пиздец… — Даби не сдвинулся при ударе по скуле даже на сантиметр. Он стоял с опущенной головой и сжимая кулаки, — тебе пиздец! Лазурные глаза обвели девушку страшным взглядом. В руке появилось голубоватое пламя. Кику сразу же поняв, что пахнет жаренным, встала в бойцовскую стойку, что видела в фильмах. — Это тебе пиздец, Вимала.