Там ветра летят, касаясь звезд - I

Мири, лениво потянувшись, только собрался войти к себе в спальню, как его дёрнули за хвост. ― Пфхш-ш-ш! Ф-ф-фе, что за манера, чуть что, дёргать за хвост?! ― Надо поговорить. ― И скрад легонько втолкнул его в спальню, входя туда же и плотно закрыв за собой дверь. ― Котюня, я хочу тебя кое о чём попросить… Даже не знаю, как правильно это сказать… Короче, я хочу эту ночь побыть с Юалли наедине, понимаешь?.. Он официально стал моим младшим мужем, а я так и не уделил ему никакого внимания… То одно мешается, то другое… ― А зачем меня-то спрашивать? Что-то ты меня не спрашивал, когда брал Ю в мужья! ― сварливо пробухтел Мири. ― Ты же уже всё решил! ― Решить-то я решил, но чтобы ты не шарахался по всему дому и не искал меня, как у тебя это принято, когда меня не находишь в моей спальне, я и говорю об этом, поскольку собираюсь ночевать у Ю. Мири надулся и ткнулся лбом в плечо мужу. ― Фе-е-е, я так себе и не представляю, как мы будем жить втроём… Вернее, представляю в быту, а вот в постели… ― Можно подумать, я это хорошо представляю! Поживём, увидим! Я тут на днях общался с Сэмпом, ну, помнишь того скрада с Земы? Так вот, он сказал, всё зависит от количества младших мужей, НО старший муж обязан раз в два-три дня уделять каждому мужу внимание, в первую очередь, в постели. А когда у кого-то из мужей начинается цикл, тот рэрди временно перебирается в спальню к старшему мужу и остаётся там, пока цикл не закончится. ― А… а если у рэрди цикл совпадает? Что, остальные вообще ничего не получат?! ― Такое маловероятно. Когда в семье живёт несколько взрослых рэрди, их циклы перестраиваются таким образом, чтобы не «мешать» каждому рэрди получать удовольствие. И ещё Сэмп сказал, в семьях с большим количеством младших мужей ― от четырёх и больше ― обычно лишь у двух может начаться цикл одновременно, причём тогда и последующие их циклы будут совпадать, при этом они вдвоём перебираются к старшему мужу. А остальные уже в течение последующих дней добирают свою дозу ласк… ― Скрад помолчал и добавил: ― Мири, просто это будет наша первая ночь, понимаешь? ― Фе, ты что?! Он же только родил! Какая в этом необходимость и спешность?! Ты ко мне когда пришёл после родов?! ― Ми, ну, что ты, как маленький? Можно подумать, других ласк не бывает! ― Бывают, ― смутился достаточно подкованный в вопросах интимных ласк рэрди. ― Ну, вот видишь… А то Ю стать-то стал официально младшим мужем, а старший муж на него и внимание-то вроде как не обращает, как-то не того… ― Согласен, думаю, Ю обидно, а я бы, например, оскорбился! ― Может, конечно, и не обидно, ему сейчас не до того, но моего внимания ему хочется не меньше, чем тебе. ― Хорошо, я тебя понял… ― Теперь второй вопрос. Чего тебе потребовалось в той злосчастной кладовке? ― Ну, допустим, искал кое-что… Ну, ладно, ладно, не смотри на меня так сердито! Я хотел Ю приятное сделать. Он же любит всякую традиционную хрень… Там, в одной из коробок, простыни лежали… Помнишь? ― Мири, не думал, что у тебя такие садистские наклонности ― уложить Ю на те жёсткие простыни! ― Ты ничего не понимаешь! ― хихикнул Мири. ― У меня родители кувыркались только на такой простыне. Папа её специально расстилал. ― Однако ж… А ещё меня извращенцем называешь! Ну, и как, нашёл? ― Конечно, нашёл! Я же помню, они в большой зелёной коробке на самой верхней полке лежали. Вот за ними я туда и полез… ― Ну, и как, отдал? ― Естественно, отдал! Он так обрадовался! Ну, иди, иди давай, а то Ю тебя не дождётся и уснёт! ― Пусть! А я подкрадусь… ― Вот не надо мне таких подробностей… Фе подтянул к себе надувшегося Мири и жадно впился ему в губы, поглаживая тело рэрди, в первый момент напрягшееся, а потом расслабившееся от неожиданных ласк мужа, и, пока тот не разрядился ему в руку, не отпустил. Мири поднял на Фе затуманенные глаза и с трудом оттолкнул его от себя. ― Иди, пока я добрый… *** Когда Фе зашёл к Юалли, тот одновременно кормил обоих малышей, с причмокиваниями сосавших молоко. Скрад тихо подлез к нему, ласково поцеловал в основание шейки, куснул её слегка и стал внимательно наблюдать за процессом кормления, при этом поглаживая рэрди то живот, то приподнятый от ласк Фе хвостик. ― Я сейчас, ― тихо прошептал ему Юалли. Рэрди осторожно положил детей в гнездо и стрелой умчался в ванную, откуда уже вышел в подаренном Молли пеньюаре. ― Позволь мне раздеть тебя, ― Ю грациозно опустился на колени перед мужем. Фе позволил, и даже более того… ― Какой у тебя… ― прошептал возбуждённый рэрди. ― Когда тебя ублажал Мири, я не успел рассмотреть твоего красавца, ― и Ю лизнул головку члена Фе, перед тем как заглотнуть её. По телу скрада пробежала дрожь… Он кончил три раза, прежде чем у него в голове, наконец, прояснилось. ― Иди ко мне, сладенький, я хочу почувствовать твоё тело… ― И Фе подтянул Юалли к себе, опрокидывая на спину и развязывая пеньюар. ― Н-н-не надо, я некрасивый… Живот ещё не опал до конца… Грудь… ― Какие ты говоришь глупости, звёздочка моя! Я хочу дотронуться до тебя, погладить твою кожу, твои сосочки, твоего торчащего между ножек дружка, хочу поцеловать тебя всего-всего-всего… И Фе приступил к реализации задуманного. Он сначала осторожно, потом более настойчиво и энергично стал облизывать и покусывать набухшую и напрягшуюся от удовольствия грудь Юалли, заставляя его вздрагивать и урчать от удовольствия, при этом потираясь телом о пах рэрди. Ножки Юалли дрожали от наслаждения, сжимая торс мужа, а пальчики поджимались. Фе не спеша спускался вниз, прокладывая по телу рэрди дорожку из поцелуев и укусов, пока не добрался до главного лакомства ― чуть подрагивающего члена рэрди с поджавшимися от удовольствия небольшими яичками. Урчание, вернее, мурчание рэрди усилилось, едва губы Фе коснулись головки его члена… Потом Фе перевернул его на живот и полностью облизал… Рэрди приподнимал попку, задирая хвостик, тёрся о тело скрада, но Фе тихо смеялся и говорил, что нужно хотя бы недельки две подождать… и продолжал вылизывать Юалли, доводя его до очередного оргазма… Наконец они успокоились, прижавшись обнажёнными телами друг к другу. Фе еле касался губ рэрди. ― Котюня мой, тебе понравилось? ― Да-а-а… Я словно оказался на небе от блаженства… Теперь я буду лишь об одном думать ― как ты войдёшь в меня… Я ведь сам хотел к тебе сегодня прийти… С утра с Мири договорился… ― Ну, ты подумай, а мне хоть бы слово сказал! Конспиратор… Ты так сладко мурчал! Как это у тебя получается? Мири так не умеет. ― Я не знаю, почему так делаю. Зато не умею кричать, как Мири, ― хихикнул Юалли, ― его слышно везде, даже в саду! Не надо там гладить, пожалуйста, не дразни меня… Я, наверное, с ума сойду, прежде чем дождусь… ― Ю прижался к мужу всем телом и уткнулся носом в него, с наслаждением вдыхая запах старшего мужа. ― Ты так вкусно пахнешь… Так бы нюхал тебя и нюхал… Твои губы и ладонь пахнут Мири… ― Я заходил к нему, чтобы предупредить, что буду эту ночь с тобой, и немного увлёкся. ― Буду иметь в виду, что ты у нас увлекающаяся натура, ― улыбнулся Юалли, нежно трогая пальцами лицо Фе. ― Теперь я знаю, что близость с Истинным это совсем не то, что близость с другим, пусть и любимым рэрдом, хотя в последнем я что-то начал сомневаться. Ибо то, что я испытываю к тебе, не идёт ни в какое сравнение с моими чувствами к Минэру. Я словно перестаю принадлежать себе и растворяюсь в тебе, будто раньше я и не жил, будто моя жизнь началась только здесь, в Лесном доме, а до этого был морок… Я совсем не понимаю своих чувств к тебе, и мне иногда становится страшно… Юалли немножко полежал, а потом снова заговорил. ― Фе, что-то мне ничего не придумывается, никак не выберу, как назвать малышей. ― Давай мы с тобой завтра это обсудим. ― А зачем ты самого маленького рэрдика отдельно смотрел? ― спросил рэрди и испугался. Именно за такие вопросы ему и доставалось от Минэра. Тот не любил ненужного, с его точки зрения, любопытства, проявляемого Юалли время от времени. ― Он плечо подвывихнул, когда вылезал. Такое иногда случается. Я ему сразу его и вправил. А ты не заметил? ― Малышей Мири принимал, обмывал и всё прочее. Я не успел их до твоего прихода осмотреть. Ты разве врач? ― И врач в том числе, ― улыбнулся Фе, ― в окрестных посёлках не любят рожать в биоцентре, предпочитают, чтобы я роды им принимал. ― Так вот почему Мири всё рвался тебя позвать! А я и не понял… Не хотел, чтобы ты на меня в таком ужасном виде смотрел. ― Глупенький, разве для меня что-нибудь изменилось бы? ― Фе обнял Юалли и уткнулся носом ему в волосы. ― Знаешь, сейчас для меня та жизнь ― словно дурной сон. Не понимаю, зачем я был нужен Минэру? Он мне, да, был нужен. А я ему ― нет. Но детей он любил, когда был дома, не отходил от них. Смеялся с ними, играл… ― А с твоими родителями он в каких был отношениях? ― Не знаю, он никогда мне об этом не говорил. Они же меня фактически продали в семью Орхе. Папа меня, в основном, по комму воспитывал, я в замужестве всего семь раз был дома. Последние три раза ― с детьми и Минэром. Каждый раз, когда приезжал, было чувство, что я им в тягость. У них другие заботы, другие дети. А меня вроде как вырастили, удачно выдали замуж, и всё… Одного никогда не оставляли, я так хотел с братом-близнецом в мой последний приезд поговорить, он специально прилетел меня увидеть, но не получилось… ― Если хочешь, можем съездить в гости. ― Я ж не знаю, где он живёт! ― А его второе имя ты знаешь или полное имя его мужа? ― Знаю, ― растерялся Юалли. ― Тогда я тебе их адрес быстро найду, не переживай, и даже номер домашнего комма, если, конечно, он у них есть… Спи, моя хвостатенькая звёздочка… ― А почему ты меня так зовёшь? ― Тебе не нравится? ― Нравится, очень нравится! ― На самом деле, всё просто ― у тебя глазки, как две звёздочки, ― тихо засмеялся Фе. *** ― Пфф, и надо было тебе идти в спальню рэрди, чтобы полночи болтать? ― высказался утром Мири, едва увидел мужа. ― Мири, радость моя, подслушивать, стоя под дверью, некрасиво. Разве тебе об этом не говорили? Рэрди раздражённо дёрнул кончиком хвоста и стал ревностно обнюхивать своего мужа. И, довольный, улыбнулся, но, увидев счастливые глаза с поволокой у Юалли, осёкся… После ночи, проведённой с мужем, Ю словно подменили, он улыбался тихой улыбкой и словно порхал, стараясь угодить всем, в том числе и Мири. А исинэ носились за ним по всему дому, как хвостики, копируя во всём. А ближе к вечеру в гостиной появился Скай, держа в лапках столь желанный «ящичек», отданный им Ю. ― Папа Фе, а нам папа Ю отдал свой ящичек! Не то, что некоторые! После чего Скай, довольный собой, но больше всего ящичком, вышел. Чуть позже Фе заглянул к Мири и увидел его, раскладывающего содержимое подарка-сюрприза по шкатулкам. ― Может, ты всё же отдашь этот ящичек детям? Как-то некрасиво получилось… Потом будут тебе всю жизнь вспоминать, как ты пожалел им этот раритетный сундучок. ― Вот ещё, ни за что! А почему он раритетный? ― Синхи каждый раз выпускают строго определённое количество этих сундучков, меняя полностью дизайн, у каждого из них есть свой номер. У меня в банковском сейфе лежит пять первых моделей, мне их один из пациентов отдал в счёт оплаты лечения. Мне несколько раз предлагали их продать, но они такие красивые, что рука не поднимается это сделать. ― Оу-у-у, а ты нам покажешь? ― У меня их снимки есть. Фе посмотрел на Миризе. ― Радость моя, ну, что ты, как маленький? Иногда мне кажется, ты у меня ещё больший ребёнок, нежели наши исинэ. Зачем тебе этот сундучок сдался? Хочешь, чтобы в следующий раз, когда полезешь за чем-нибудь в кладовку, тебе сверху прилетело ещё и фирменным сундучком от «Дэрлимы»? Всё равно ж запихнёшь в кладовку! ― Из принципа не отдам! Фе укоризненно посмотрел на Мири и больше ничего не сказал. Мири шёл к кладовке, держа сундучок в руке, когда увидел в зеркале исинэ, провожающих несчастными взглядами этот самый сундучок. И сердце рэрди дрогнуло. ― Ну, если хотите, ― обернулся к детям Мири, ― так уж и быть, могу свой отдать. ― Не нужен нам твой ящик, ― решил показать свой упёртый характер Скай, ― мы на тебя обиделись! Пожалел нам, таким маленьким, какой-то ящичек! Не надо! Нам и одного достаточно. Зачем нам два? Ну, разве что на крайний случай! ― Скай задумался. ― Ладно, давай свой ящичек, так и быть. Вдруг пригодится! Скай заглянул в кабинет к Фе, с гордостью демонстрируя добычу. ― Смотри, папа Мири сам нам отдал, мы ничего у него не просили! ― Ну да, небось, скорчили несчастные мордочки, и ваш папа поплыл! Скай виновато опустил голову, но почти сразу поднял. ― Они так пахнут вкусно! Вот сам понюхай! ― Это цветочное дерево, ― понюхав сундучок, сказал Фе, ― очень дорогой сундучок даже без наполнения. ― Мы их будем беречь! ― клятвенно пообещала мелочь, нежно трогая пальчиками крышку своего «ящичка». ― Всё равно папины украшения в него не поместятся! ― Папа, я хочу спросить, ― прижался к скраду Лин, ― нет, попросить! Покажи нам, пожалуйста, свадебные браслеты. Фе задрал левый рукав, открывая руку и ослабляя боевой браслет, закрывающий два брачных браслета ― голубой и светло-зелёный с проблесками. ― Какие красивые! А у папы Ю браслет тоже на правой руке, как и у папы Мири? ― Да. У рэрди и рэрдан свадебные браслеты на правой руке, у старших мужей ― на левой. Сколько младших мужей, столько у старшего мужа на левой руке браслетов. ― Значит, у папы Ю два браслета, как и у тебя? ― Нет, ― помрачнел Фе, ― у него старший муж погиб, поэтому его браслет «умер» и рассыпался. Если такое происходит, ну, свадебный браслет рассыпается или на рэрди, или на рэрде, это означает смерть брачного партнёра, не важно, где тот находится в данное время ― рядом или Зган знает где. Когда браслет рассыпается, рэрд или рэрди считается свободным, а отсутствующий супруг признается мёртвым. ― Папа, а если он жив? ― Нет, такого не бывает. Если браслет рассыпался, это конец брака, это неизбежная смерть… Если со мной… ― Не-е-ет! ― закричали исинэ. ― Не смей! Ты… ты… ты никогда не умрёшь! ― Никто не живёт вечно, мои зайчики-мальчики, никто. Каждый из нас когда-нибудь умрёт. Это жизнь. Всё, что нас окружает, рождается и умирает… Так или иначе… Но это будет нескоро, не переживайте. Вы ещё от меня успеете устать… ― Не-е-ет, папа, мы никогда-никогда от тебя не устанем… ― счастливые исинэ прижались к Фе. И никто из них в этих тревожащих душу разговорах не заметил двух стоящих за приоткрытой дверью оцепеневших рэрди, неосознанно прижавшихся друг к другу… Мелочь упрыгала, успокоенная папиными объяснениями, но тут к Фе зашли решительно настроенные младшие мужья. ― Мы тебя, Фе, сейчас покусаем за такие разговоры больно-пребольно! Как ты мог такое сказать исинэ! Зачем?! ― Я сказал им правду. Зачем что-то выдумывать? Они ― умные детишки, и всё правильно поняли. Та-а-а-к, это ещё что такое? Эх вы, плаксы! Чуть что, глаза на мокром месте… Идите, целовать буду! И рэрди кинулись к мужу на шею, подставляя ему губки и носики, а тот еле успевал их чмокать. ― Вот так всегда, стоит нам только уйти, они лезут к папе Фе! Тогда и нас надо поцеловать! ― И исинэ полезли на Фе, образовав в результате кучу малу…