Там ветра летят, касаясь звезд - I

Потом Фе пару раз встречался со своим тёзкой в самых неожиданных местах — тот был рисковым рэрдом, но отряд, в котором служил Фе, передислоцировали, и больше они не пересекались. Но иногда до Фе доходили слухи о нём, а может, уже и не о нём, а о его сыне или внуке, на расстоянии не определить. Фе выплыл из глубин памяти и улыбнулся, вспоминая Академию: как дрался, как выяснял отношения со старшекурсниками. Почему-то он всегда вызывал у них желание разобраться, кто сильнее. Но всё закончилось тем, что руководство Академии запретило Фе драться с курсантами и пообещало сурово наказать каждого, кто будет к нему задираться, боясь, что скрад с его непомерной силой их покалечит. Наставник по боевому искусству самолично познакомил его с одним из организаторов боёв без правил на Аэре, который, внимательно оглядев скрада, выставил его на арену в первый же день и потом ни разу об этом не пожалел. Фе был очень пластичный, увёртливый и непредсказуемый, он почти сразу заслужил почётное звание опасного противника. Те, кто хоть раз сталкивался с ним на ринге, предпочитали больше этого не делать, даже если и выигрывали бой. Мальчишка умел бить, был обоерукий и отчаянный, ничего и никого не боялся и всегда шёл до конца, имел жёстко поставленный удар как руками, так и ногами, поэтому редко обходилось без травм. А ещё юный скрад был одним из немногих курсантов, кто отваживался дискутировать с наставниками и отстаивать своё мнение. Если не понимал Ферехт, значит, не понимал никто — таково было негласное мнение их преподавателей. Очень часто Фе своими вопросами заставлял тех объяснять материал более доступным языком. В один из дней на третьем курсе в аудиторию примчался один из наставников и без лишних разговоров выдернул Зоргена с занятия. — Койс попросил помочь, нужен напарник для показательного боя двое на двое, ему кто-то сказал, что ты неплохо держишься на ринге. Там начальство из разведуправления пожаловало, надо произвести впечатление. Ну, впечатление Фе умел произвести, но всё же выразил сомнение. — Так я ж не разведчик… — Ой, ну, кто это будет проверять! Ух, Фе тогда и досталось! В конце концов на ринге он остался один против двух противников. Тем надоело играть с ним в кошки-мышки, и они попёрли на скрада внаглую. «Против лома нет приёма!» — вспомнил Фе древнюю присказку земов и встретил одного из рэрдов ударом ног в прыжке, опрокинул его и перекатился, уйдя от удара второго противника. Пока первый, более опытный, рэрд приходил в себя, Фе совершенно случайно подсёк второго и швырнул через всю площадку. И без особых раздумий ухватил цепкими сильными пальцами оружейника за горло второго. Всё произошло буквально за пару минут. — Бой закончен, — скомандовал рефери. *** — Ну, это точно не разведка, скорее, спецназ, не ваш мальчик, — усмехнулся оборотень в форме без знаков отличия, поворачиваясь к начальству Академии. — Он — оружейник, третий курс, — неожиданно сломал всю игру незаметный рэрд, — зато всё получилось по-честному, бой равных или почти равных. Вот только наши доблестные разведчики не устояли против постоянного участника боёв без правил. Нехорошо. Сыграл фактор неожиданности, а вы оказались к нему не готовы. Не приняли всерьёз скрада, очень плохо. Конечно, надо ещё суметь встретить такого противника, но, тем не менее, к такому всегда нужно быть готовыми и любого противника надо всегда принимать всерьёз. — Не хотите парнишку взять к себе? — Нет. Во-первых, он сам к нам не пойдёт. Если бы хотел, то мы бы его давно взяли, я его дело видел, ему это неинтересно. Во-вторых, он — непредсказуемый, неуправляемый и несгибаемый, привык драться в открытом бою, он — одиночка, в нашей разведке таким делать нечего, у нас нет таких целей и задач. Профессиональный военный, к сожалению, из него не получится. Так Фе был вынесен окончательный и не подлежащий пересмотру приговор, о котором тот даже не подозревал. Именно поэтому по окончании Академии к нему особо не цеплялись, в результате чего Зорген и оказался вольным стрелком, о чём впоследствии многие пожалели, но момент был упущен. *** Не успел скрад выйти из дома, как к нему подбежал Фетти. — Я соскучился по тебе, наставник Зорген! — Маленький мой, я тоже по всем вам соскучился. Я очень переживал и переживаю за тебя, хочу, чтобы ты подольше оставался дома, рядом с папой и нами. — Фе, я не хочу уезжать из Лесного дома. — Тебя никто не заставляет, малыш, всему своё время. Значит, ты ещё не готов. А ты что примчался? — Скай сказал, что в вашем доме появляются стрелочки, по которым можно найти красивые штучки. И я побежал посмотреть. — А он не сказал, что они стирают эти самые стрелочки? — Сказал. Значит, их можно увидеть только утром, да? Хорошо, я завтра обязательно встану пораньше. «М-да, благими намерениями… устлано… устланы… Короче, я — великовозрастный идиот!» — Пойдём, полежим в источнике для улучшения пищеварения! — Свиус хлопнул Фе по плечу. — Кто про что, а ты, драко, про еду. В источнике для здоровья, а не для улучшения пищеварения надо лежать. — Одно другому не мешает. Ты почему такой смурной? — Я? Я не смурной, а задумчивый. Меня беспокоит отсутствие Сианэ. Похоже, опять начались проблемы с Центром. — Тебе-то что за печаль? — Всё та же самая… Дело в том, что у нас подходит к концу срок действия основных договоров. Центр никогда не оставлял попыток подмять под себя Анклавы, сделав нас провинциями, из которых можно бесконтрольно выжимать деньги и ресурсы, на большее у них ума не хватает. Ну, не даёт Центру покоя наше благополучие! Эти умники быстро забыли или сделали вид, что забыли, что это самое благополучие нам далось упорным трудом и немалыми денежными вливаниями. Они думают, что всё само собой сделается и приумножится! Своим немногочисленным космонам Центр тоже быстро руки отбил, обложив их непомерными налогами, в результате деньги Второго Клана крутятся либо на окраинах, либо у нас, либо в Промсекторе, а с негуманоидами космоны почему-то предпочитают не связываться. Начальство Центра — ещё те наглецы: хотят иметь всё и при этом ничего не делать. Ну их! Я вот о чём хотел поговорить. Скоро мне придётся уехать месяца на два на СитМаа к синхам. — Как я понимаю, там тоже из-за договоров возня намечается, — прищурился Свиус, словно что-то пытался разглядеть. — Да. Почти все Анклавные договоры заключались примерно в одно и то же время. У меня на комме последние пару недель накапливается по несколько вызовов в день на одну и ту же тему. Мой язык уже отсох всем разъяснять сложившуюся ситуацию. Такую ерунду предлагают — хотят переделать договор с синхами, но не понимают, что одно дело — продлить, но совсем другое — подписать новый договор. На таких льготных условиях синхи с нами больше ничего не подпишут, если мы не продлим действующий договор. — Так объясни этим му… дрым рэрдам! — Знаешь, сколько раз я Анклавному начальству это объяснял?! Вроде мы поняли друг друга, но это было около ста лет назад. Сейчас к власти рвётся новое трехсотлетнее поколение рэрдов, наверное, возомнившее себя Богами, привыкшее к безбедной жизни и не знающее, каким образом мы достигли нашего благополучия. Навязали мне сопровождение, думают, что один раз к синхам слетают и всё сразу поймут. Да я с ними не одну сотню лет общаюсь, и то они меня периодически чем-нибудь новеньким удивляют. Короче, со мной летит молодняк в количестве трёх штук. Хотели навязать больше, но я воспротивился. Это я к чему говорю? Всё к тому же. Присмотрите в моё отсутствие за этой беспокойной семейкой. Понимаю, канитель ещё та — держать под контролем столь деятельных как взрослых, так и малолетних рэрди. За такое надо доплачивать и давать молоко за вредные условия труда. — Нам достаточно молока! — засмеялись Свиус и Лили. — Не боись, присмотрим, так уж и быть. Это ж такое развлечение, заряд бодрости на несколько лет вперёд. Одни исинэ чего стоят! — А ты не боишься своих мужей одних оставлять? — вдруг спросил Свиус. — Что, думаешь, войнушку устроят? Вряд ли, яблока раздора, то бишь меня, не будет. Что ещё им делить? Мири поступил дальновидно и хитро — кухню на Ю спихнул, а он — на подхвате. Себе оставил наведение порядка в доме. А что там наводить-то? Уборка автоматическая, машинка сама стирает, отпариватель для одежды есть, разве что окна помыть да на полочках добро разложить, раз в месяц полы протереть. Игрушки дети за собой в ящики сами убирают. Мальчишки уже в нём не особо и нуждаются, у них теперь свои интересы и заботы. Правда, ими пытается Линад руководить, оттачивая лидерские навыки. Ему после исинэ никто не будет страшен. А вообще-то, у Мири своих забот и проблем полно — проект никак не завершит, по-моему, уже раз пятый переделывает чертежи, работает… У него нет особо времени на выяснение отношений. А Ю этого и подавно не надо — на нём крохи висят и кухня. Конечно, я по поводу их защиты нашу службу безопасности тоже озабочу. Понятно, что при необходимости я примчусь, но лучше бы эта необходимость не возникла. — А почему тебя не приобщили к работе с Центром? — Мне синхов хватает за глаза, а по договорам с Центром есть кому заниматься и без меня. Скажем так, мой внешний вид там многих раздражает, поэтому меня привлекают лишь в исключительных случаях, когда некуда деваться. А теперь, после моего сольного выступления на Кирве, вообще будут делать вид, что меня нет. — Свиус, отстань от Зоргена, дай скраду отдохнуть, ему завтра в Храм лететь. — Погоди, Лили, я ещё одно забыл сказать. Понимаю, что ты, Фе, не любишь пышных торжественных мероприятий. Но для Юалли день обретения имени сыновей-рэрдов — знаковое событие, поэтому надо всё сделать как положено. Обязательно пригласи знакомых и его родственников. Они где живут? — Брат-близнец — на Миссе, это я уже узнал, а его родители — неподалеку от Затерянных миров*, на Краливе. Комм брата у меня есть, вернее, его мужа. Получается, надо Рии попросить заказать зал. — Зал — обязательно, это даже не обсуждается. Фе вылез из источника, вытащил комм и набрал номер. — Здравствуйте, Лимэн. Это старший муж брата вашего младшего мужа. Не запутались? Да, муж Юалли. Меня зовут Зорген. — Фе решил не пугать его своим вторым именем. — Мы хотели бы пригласить вас завтра на ритуал Обретения имени в Храм на Визуу. Дело в том, что номера комма его родителей у меня нет. Не приедут? Я оплачу проход через Храм. Хорошо. Мы вас ждём. Не раньше одиннадцати часов. Утра, конечно. Светлого пути. Так, а теперь пойду спрашивать Мири, кого нужно приглашать. Приглашённых набралось довольно много — Влард с Ано и детьми, Тарх с Ризеном и Инни, Молли с детьми, Мири, Линад, исинэ, Свиус, Лили, сам Юалли с детьми, Рикас с младшим мужем, Сай, Зиррис. То, что он позвонил родственникам Юалли, Фе никому не сказал, но велел обоим рэрди не жмотиться, а одеться поприличнее и не скупиться на украшения. Ничто не предвещало семейных разборок. Что побудило Мири полезть к исинэ и взять их заветный ящичек, не знает никто. Потом, когда Фе спросил его об этом, рэрди невнятно сказал, что хотел туда что-то положить. Короче, история с ящичком имела трагикомическое продолжение. Фе только открыл свой шкаф и стал перебирать одежду в поисках подходящего размера в связи со своим резким похудением, когда услышал на втором этаже вопли рэрди. Кричали исинэ и Мири. Фе закрыл шкаф и спустился в гостиную. Там, посреди неё, стоял рассерженный Мири, потрясая от возмущения ящичком исинэ, а вокруг него прыгали не менее рассерженные Скай и Лин с воплями «Отдай, это не твоё!» — Папа Фе, папа Мири хочет забрать наши блескучки! Скажи ему, что они наши! Это мы их нашли! Фе прикрыл глаза, не зная, что ему делать — то ли смеяться, то ли плакать. — Да, это их украшения, — подтвердил он. — Это ж сколько всё стоит?! — севшим от возмущения голосом выдавил из себя рэрди. — Мири, ну, что ты, как маленький, честное слово?! Это обычная недорогая бижутерия земов. — Бидж… бужи… бутерия красивая у нас, отдай! — потребовал Скай и, ухватив вожделенный ящичек, умчался его перепрятывать. — Папа, не обижайся, мы тебе дадим поносить наши блескучки, если ты захочешь, — Лин стал утешать надувшегося Мири. — Хорошо? — Хорошо, — шмыгнул носом рэрди, — вечно у вас от меня какие-то секреты. Так нечестно! — Зато тебе папа Фе красивую штучку на голову подарил, а ещё — на руку. Наверное, дорогую… А у нас — пф-фу, ерунда! Увидев, что скандал сошел на нет, в гостиной объявился Юалли с детьми. Он подошёл к Мири и что-то ему зашептал. Мири фыркнул и засмеялся. — Я как открыл сундучок, так и обомлел! Интересно, и где всё это исинэ нашли? Ю, может, и нам надо повнимательнее смотреть по сторонам, вдруг найдём что интересное? Лин надулся не хуже Мири и, обиженный, вышел из гостиной, а следом за ним смотались и Райс с Ари. ** — Папа, — исинэ заглянули к Фе в спальню, — а что мы завтра наденем в Храм? — А что вы хотите? Давайте тащите всё сюда, будем смотреть. — А ящичек с шарфиками и поясками тоже нести? — воодушевились исинэ. — Несите всё, будем подбирать ансамбль. — Ага, самбль подберём! Мы на папу Мири обиделись, — пояснили хитрецы. Они отсутствовали недолго и вскоре притащили волоком довольно большую коробку с отобранными ими вещами, на что упал глаз. Сверху горой были навалены все имеющиеся у них шарфики и поясочки, которые они не так давно выклянчили у папы Мири, а уже на них стояли ещё два ящичка. — Второй-то зачем приволокли? — Там ленточки и заколки для волос. — Понятно. Ну-с, молодёжь, приступим! — азартно потёр руки папа Фе. …Исинэ со знанием дела, словно делали это несколько раз на дню (хотя, может, так оно и было!) крутились перед зеркалом в папиной спальне, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком. — Мне этот цвет не нравится! — то и дело слышал Фе. — А эта кофточка не подходит к моей заколке! — А ты не ошибся, Скай? Может, наоборот, заколка не подходит к кофточке? — Не-е-е-т, папа, у меня на волосах будет эта заколка, а к ней нужна кофточка! В конце концов, исинэ определились с одеждой, заколками и туфельками-балетками. И лишь потом они вместе с Фе подобрали шарфики, внимательно слушая его объяснения, по какому принципу надо это делать. После того как были выбраны и шарфики, Зорген достал две большие овальные, деревянные пуговицы и показал, как можно красиво закрепить ими шарфик. Исинэ минут двадцать экспериментировали с этой пуговицей, потом притомились, пожелали Фе «тихих снов» и, довольные, отправились спать, волоча за собой коробку с не пригодившимися вещами. То, что они отложили, осталось в спальне у Фе.