10 лет назад
Озеро Рейвен – место, покрытое сумрачной дымкой мрака и отчаянья. Здесь не светит солнце, не щебечут птицы. И даже не растут деревья. Над водой стелется лишь вязкий и до жути густой туман, а в воздухе витает запах сырой земли. Многие уже давно обходят это место стороной. Ведь рядом с ним пропадают люди – толпами или по одному, но раз и навсегда. Говорят, именно поэтому эта вода темна, словно ночь, и неподвижна, словно зеркало. Однако так было не всегда. Когда-то здесь, не умолкая ни на мгновенье, слышался радостный смех детей. Над головой не висела плотная пелена облаков, а сердце не тревожило холодное дыхание смерти. Так было ровно до того момента, пока не появился он — серебристый тритон, населивший озеро жуткими чудовищами и сделавший воду соленой как море и слезы. Ну или что там еще про меня рассказывают. – Это озеро пропитано чем-то таинственным, – иронично заметил я. – Не находишь? – Сказать по правде, мне страшно. Разве это не то проклятое место, о котором все говорят в деревне? Она стояла совсем рядом, у самой кромки воды. Мы почти дышали друг другу в губы. Я не мог не усмехнуться. Такая яркая – моя полная противоположность. Волосы черные, а не белые. Кожа розоватая и нежная, а не серая и грубая. Глаза огромные и теплые, а не кислотно-желтые. Улыбка, а не оскал. Честность, а не двуличие. Наивность… Вот почему обмануть ее не составило никакого труда. Маленькая щепотка иллюзии – и она видит то, что хочет, а не то, чем я в действительности являюсь. Это даже немного разочаровывает. Я думал, будет сложнее. – Проклятое место? – мне не удалось сдержать смешок, мгновеньем позже переросший в откровенный хохот. – Давай проверим. Сняв надетые на голую ногу сандалии, я уверенно ступил на деревянный помост, от которого пахло вечерне-туманной сыростью. Подгнившее дерево ощущалось как что-то податливое и рыхлое, но еще относительно прочное. Вскинув руки, я развел их настолько далеко друг от друга, что соприкоснулись лопатки. Порыв промозглого ветра буквально сорвал с плеч темную накидку, а вслед за ней и кимоно. – Постой, что ты?.. – неуверенно донеслось со спины. Даже не обернувшись, я сделал последний шаг – на этот раз в пустоту. Свист в ушах и громкий всплеск заглушили ее отчаянный вскрик. Небо исчезло, и над головой сомкнулся непроглядный водяной купол. Передо мной была лишь пустота. И тишина. Я сделал вдох, позволив воде заполнить легкие. Потом выдохнул, и прорезавшиеся на шее жабры завибрировали от проходившего через них воздуха. Стоило вынырнуть, как до ушей донеслось жалобное мычание. Вы серьезно? Я прислонился спиной к столбам помоста и скрестил руки на груди. Удерживаться на поверхности не составляло никакого труда. Не приходилось даже грести. Вода постепенно становилась теплее. Хотя нет. Скорее уж мое тело все сильнее нагревалось. В ногах проснулось знакомое покалывание, которое должно было совсем скоро перерасти в чудовищные судороги. – Что, уже оплакивать меня начала? Она удивленно подняла голову, и лунный свет озарил ее испуганное лицо; мое же, уверен, почти полностью утопало в тени. Тем лучше. Тем легче не выдать себя раньше времени. Уголки губ вновь дрогнули. А глаза у нее и впрямь красивые. Особенно когда блестят от слез.Сначала лишь мимолетная вспышка боли где-то в области икр.
–Т-ты жив… Жив… – Конечно я жив, глупая. Иди ко мне. Давай насладимся этой ночью вместе. Одной рукой я зачесал мокрую челку, а второй подзывал, прося ее подойти ближе – осторожно, точно выверив движение каждого пальца. Будет некстати, если когти вылезут в самый неподходящий момент. Так ведь можно и спугнуть. Впрочем, не важно. Ей все равно не скрыться. – Я… – она так мило ежилась, ступая точно по моим следам. – Мне холодно. Всего-то? Тоже мне, проблема. – Тогда скорее иди сюда. Я согрею тебя. Где-то в метре подо мной шевельнулась вода. Значит, уже почти. Я немного отплыл от берега. Иди же сюда, глупая девчонка. Мое терпение не безгранично. От идиотской полуулыбки уже ноют щеки. Да и клыки, если честно, тоже. Не привык их скрывать. Она скинула свое кимоно, и мой язык тут же прошелся по кромке верхних зубов. Уверен, со стороны выглядело пошло. Но судя по тому, какой вздох вырвался из этого маленького рта, моя реакция пришлась по душе.Затем жар...
Дойдя, наконец, до конца треклятого помоста, девушка опустилась на колени и немного наклонилась над поверхностью воды. Попыталась дотянуться до меня кончиками пальцев, но я был слишком далеко. Она прикусила губу, явно расстроенная. Мне был хорошо знаком этот взгляд: затуманено-страстный, преисполненный какого-то особенного безумия. Осталось совсем немного.…Он силен настолько, что без труда плавит кости.
Черная вода вновь пошла рябью, когда я оказался прямо перед ней, преодолев несколько метров за доли секунды. Ухватившись правой рукой за криво торчащую доску, одним мощным рывком поднялся из воды почти наполовину. Пальцами левой схватил ее за волосы – такие длинные, абсурдно мягкие – и притянул к себе. Кожа к коже. Глаза в глаза. – Такая красивая. Ты ведь любишь меня? Абсолютно ненужный вопрос. И ответ на него не лучше. Хотя мне, если честно, плевать. Что бы она не сказала… это будет лишь отголоском чего-то настоящего. Ведь ей уже давно не принадлежат собственные слова. В точности так же, как мне не принадлежит собственная жизнь. – Да, – шепчет она с забавляюще-слепой уверенностью. Наши дыхания смешиваются, окутывая лица призрачной дымкой горячего пара. Правда, в моем выдохе слышится обличающий хрип. По виску стекает капля пота, но она тут же смешивается с соленой водой. Пальцы против воли начинают подрагивать, и потому приходится усилить хватку. Клацнув зубами, я пытаюсь сдержать болезненный стон. Еще чуть-чуть…Мышцы тянутся ужасающе медленно, позволяя в полной мере прочувствовать, как рвется одно сухожилие за другим.
– А ты хочешь остаться? – вместо томного шепота – нетерпеливый рык. Чертов самоконтроль. Прыгай, черт тебя дери! – Навсегда? – это мольба или протест? Сгнившая половица жалобно скрипит в руках, грозясь вот-вот переломиться пополам. Раздается противный скребущий звук, пусть и негромкий. Когти все-таки вылезли. Как бы нечаянно не перерезать малышке глотку. Пусть и хочется до дрожи, но еще рано. – Сомневаешься? – нужно лишь немного отстраниться – этого хватит. – Тогда я уйду.А вот кожа растворяется быстро, всего за секунды. И лишь для того, чтобы вновь затвердеть, но уже изменившись. Превращение почти завершено.
– Нет! – жаркий шепот опаляет подбородок. В этом есть что-то возбуждающее. Определенно. – Не оставляй меня! В отчаянном порыве она буквально бросается мне на шею, и я тут же откидываюсь назад, почти ложась спиной на воду. Рука соскальзывает с помоста, оставляя после себя глубокие борозды, навечно въевшиеся в трухлявую древесину. Губы растягиваются так широко, что поначалу это кажется непривычным. Больше нет необходимости притворяться. Я победил. Каждой клеточкой тела чувствую, как под нами оживает абсолютно мертвое дно. Уверен, не самое приятное зрелище. То ли еще будет… А вот ветер поднялся почти ураганный. Из-за него даже луна спряталась. Вот она – истинная личина озера Рейвен. Темнота. Беспощадность. Почти идеально. – Ч-что это… – Знаешь… – подцепляю крохотный подбородок двумя пальцами. Хочу видеть, как в этих невинных глазах постепенно появится осознание. – Мне внезапно наскучило с тобой играть. Вот оно. Ради момента, когда нежность на ее лице сменяется страхом – таким удушливо-сладким и непритворным… Ради него стоило все это вытерпеть. Так и хочется слизать крик ужаса, готовый вот-вот сорваться с этих губ. Вот только боюсь, не удастся сдержаться, и я ненароком откушу ей язык. – Ты… В отражении расширившихся зрачков я вижу себя – с горящими в темноте глазами и оскалом во весь рот. Странное чувство. Теперь эта девчонка не кажется такой красивой. – Все кончено, человечишка. Хватило щелчка пальцев, чтобы изголодавшиеся твари буквально содрали ее с меня и утащили на дно. Я нырнул следом, наблюдая за ее попытками вырваться. Но нечисть держала крепко – пока не кусая, лишь не давая всплыть. Одна особенно прыткая наяда облизывалась, жадно смотря на ее шею. Девчонка открыла рот, разбавляя потустороннее шипение гудящим воплем собственного отчаянья. Разом выпуская весь воздух. Это была ошибка – почти настолько же серьезная, как и ее любовь к тому, кого я ненавидел всей душой. И однозначно настолько же смертельная. Я с безразличием смотрел, как она открывала и закрывала рот, пытаясь вдохнуть воздух, которого не было. Слушал, как слабые человеческие легкие сдавливало под огромным давлением. Ждал, пока в ее глазах погаснут последние искры. И когда это произошло, с не меньшим безразличием сказал: – Голову не трогать, – под водой мой голос казался иным. – Она еще пригодится – на подарок. Водяная нечисть всех мастей радостно взревела. Да начнется пир.