Бери пример со снитча, Грейнджер

Чего у белобрысого гаденыша оказалось в избытке, так это упрямства. А еще изобретательности. Воистину пугающей изобретательности. Гермионе на собственной шкуре довелось испытать и то и другое. Старт ее невыносимым страданиям был дан в понедельник. Малфой не стал тянуть фестрала за рога и приступил к осаде сразу же после завтрака, выбрав весьма старомодный, но при этом невероятно эффективный метод, а именно — эпистолярный террор. Поначалу все выглядело вполне благопристойно. Так что, получив первое письмо с витиеватой буквой М на конверте, Гермиона даже не сразу смогла оценить масштаб надвигающейся катастрофы. Однако ко вторнику дело приняло совсем уж дурной оборот, превратившись в настоящее стихийное бедствие. Ее просто-напросто с ног до головы завалило корреспонденцией. Птицы прилетали одна за другой. Кого там только не было: и обычные почтовые совы, и остромордые сипухи, и маленькие, но очень спесивые сычики, и даже одна всклокоченная ворона. Но больше всех, разумеется, отличился малфоевский филин. То, что он именно малфоевский, не вызывало никаких сомнений. А иначе откуда бы взялся этот надменно задранный клюв и презрительный блеск в круглых как блюдца глазищах? Да и каждое лоснящееся перо так и кричало о высокомерии и напыщенности. Ну а кроме того, он нашел Гермиону не где-нибудь, а в библиотеке. И не просто в библиотеке, а в той самой закрытой части, куда пекущаяся о сохранности редчайших фолиантов мадам Пинс не допускала ни животных, ни птиц, ни даже некоторых особо неугомонных учеников, которым, по ее компетентному мнению, стоило бы достать шило из штанишек. В святая святых могли попасть только избранные счастливчики, сумевшие доказать свою благонадежность годами примерного поведения. Этакий элитарный клуб. И Гермиона, естественно, заняла место в первых рядах. Так что, мечтая отдохнуть от устроенного Малфоем пернатого светопреставления, она, вооружившись очередным бесценным талмудом, уютно расположилась у окна. И только ей удалось немного углубиться в чрезвычайно захватывающие династические разборки между волшебниками и кентаврами, от которых, по правде говоря, явно попахивало кровосмесительством, как вдруг внезапно рядом с ней приземлился Он — невероятно крутой и брутальный Мистер ферзь. Нет, серьезно, вот кто дает своим питомцам подобные прозвища? Но именно так и значилось на элегантной серебряной подвеске, каким-то чудом державшейся на внушительной шее. Не иначе как магия! Гермиона завистливо поморщилась. Ей о таких украшениях оставалось только мечтать. Между тем Мистер ферзь был настроен крайне решительно. Он не стал миндальничать и тут же протянул своей адресатке когтистую лапку. Прямо под нос! Гермиона поморщилась во второй раз. Стыдоба да и только! Когти у малфоевского любимца имели гораздо более ухоженный вид, чем у нее. Пока что птица уверенно вела в счете 2:0. К такому тотальному доминированию Гермиона была не готова, поэтому рискнула пойти на уловку, бесславно спрятавшись от самодовольного комка перьев за всё тем же пресловутым талмудом. Ну вот! Абонент недоступен. Должен же крылатый наглец понять намек. Однако Мистер ферзь не привык отступать. Он грозно ухнул и со всей дури долбанул мощным клювом по корешку книги. Гермиона тоже ухнула. Только испуганно. Ведь останется же вмятина! Теперь ее членство в элитарном клубе оказалось под угрозой. Такого Мадам Пинс ей точно не простит. Она укоризненно посмотрела на филина, надеясь, что тот осознает всю глубину содеянного и в раскаянии удалится восвояси. Но Мистер ферзь и не думал раскаиваться. Вместо этого он бесстрашно принял участие в дуэли взглядов и беззастенчиво уставился на нее в ответ, как бы говоря: "Фиг ты от меня отвертишься! Не тяни резину! Бери письмо!" В Гермионе взыграла злость. Нет, ну какой же нахал! Такая бесцеремонность! Но не уступит же она птице! Еще чего не хватало. Нужно просто показать, кто здесь хозяин положения. — Так, — угрожающе насупилась она, — улетай-ка ты отсюда! Давай-давай, шевели крылышками! Как там заведено у вас в шахматах? Е2-Е4! Кыш-кыш! — она пренебрежительно помахала на филина ручкой и тут же взвыла от боли. Видимо, Мистер ферзь устал терпеть гриффиндорское своеволие и приступил к активным наступательным действиям. Засранец ее ущипнул! И не просто ущипнул, а так и застыл с пальцем в клюве, всем своим видом показывая, что не отпустит, пока не получит желаемое. — Ладно-ладно, — кривясь от мучительных страданий, быстро пошла на попятную Гермиона. — Я поняла. Давай сюда свою лапищу, — и она поспешно отцепила письмо. Мистер ферзь самодовольно ухнул, для острастки прихватил несчастный палец еще раз и был таков, оставляя ее наедине со зловещим посланием. "Грейнджер, — значилось на пропахшем дорогим парфюмом листе бумаги, — прекрати выеживаться. Рано или поздно ты сдашься. Не трать мое драгоценное время. Просто приходи на поле. М." Вот же самоуверенный придурок! Гермиона подула на израненный палец, мысленно настраиваясь взять реванш. В конце концов, лучшая она ведьма на потоке или нет! Контрмера нашлась на удивление быстро. А все благодаря одной замечательной истории, приключившейся с ее приятелем Гарри Поттером, пользующемуся поистине невероятной народной любовью в магическом мире. Так вот, когда тот был еще совсем скромным первокурсником, его популярность зашкаливала настолько, что в Большом зале попросту не осталось места для учеников из-за огромного количества подарков, гостинцев и прочих хвалебных посланий, высланных преданными поклонниками. Поэтому несчастному декану малолетнего героя профессору Макгонагалл пришлось расстараться и в срочном порядке озаботиться весьма необычным защитным заклинанием. Его суть состояла в том, чтобы убрать подопытного с радаров почтовых птиц. Они просто пролетали мимо, либо тут же возвращались к отправителю. И как это Гермиона сразу не сообразила? Окрыленная внезапной идей, она тут же отправилась к своему декану с внеплановым визитом. Обеспокоенная Макгонагалл молча выслушала ее рассказ, сердобольно отогнала от своей лучшей ученицы двух напыженных сычиков, мужественно сражавшихся за право передать малфоевские каракули первым, поковырялась в столе и выудила оттуда потертый свиток, перевязанный красной лентой. Так что уже за ужином Гермиона имела удовольствие лицезреть, как вытянулась смазливая физиономия Малфоя, когда очередная почтовая сова развернулась прямо на подлете к гриффиндорскому столу и бодро спланировала ему на плечо. Вот так-то! Она удовлетворенно улыбнулась и сделала победный глоток черного чая. М-м-м, Эрл Грей! Да еще и с лимоном! Кажется, жизнь начинала понемногу налаживаться! Но не тут-то было... Среда принесла новые сюрпризы. Прямо за завтраком. Когтями все того же пресловутого филина — Мистера ферзя, чтоб его на пуховую подушку разодрало! Сюрприз подъехал в виде огромного свертка. Внушительного и продолговатого. С огромной надписью на боку: "Для Грейнджер". Филин сделал два широких круга по залу, и пристально следящая за его маневрами Гермиона не смогла удержаться от мстительного хихиканья. "Ничего-то у тебя не выйдет, крылатое недоразумение! — мысленно позлорадствовала она. — Я же все еще до сих пор под чарами! Но, видимо, коварный Малфой учел данное обстоятельство и предусмотрительно сменил получателя, потому что в следующее мгновение Мистер ферзь выцепил зорким глазом мирно хрюкающего над клубничными бисквитами Рона, спикировал вниз и небрежно метнул сверток прямиком в рыжую макушку. Не пришиб — и на том спасибо! Успешно завершив свою миссию, пернатый бандит приземлился аккурат напротив Гермионы и со значением посмотрел вначале на нее, потом на сверток, снова на нее и наконец... на истерзанный палец. Намек был ясен без слов. Предельно ясен! С таким зверюгой лучше не связываться! Можно и без руки остаться! Эх, вот натаскать бы его на Пожирателей... — Да поняла я! Хорошо! — раздраженно пробормотала Гермиона и потянулась за малфоевской посылкой. Так и что же там внутри? Дайте-ка подумать. Длинное и продолговатое... Тут не нужно быть Гермионой Грейнджер, чтобы догадаться... — Метла! — во весь голос радостно завопил обезумевший от счастья Рон, выхватывая кулек из ее рук и с жадностью срывая обертку. Наверное, решил, что прибыл запоздалый подарок на день рождения. — Но... она же... она... — он потрясенно замер, не в силах поверить своим глазам. Гермиона без особого интереса взглянула на презент. Нет, ну как же предсказуемо! Разумеется, там лежала "Молния". Ну а что же еще? Было бы странно, если бы непревзойденный Драко Малфой изменил себе и опустился до чего-нибудь менее пафосного. Прилагаемая записка тоже не удивила ничем новым. "Грейнджер, хоре ломаться! — говорилось в ней. — Я навел справки у знакомых девчонок и сделал спецзаказ! Гарантирую, от этой малышки любая ведьма зайдется в экстазе. Бери метлу и дуй на поле! Живо!" — Нет... я так и не понял, — никак не мог уняться Рон. — Почему она... розовая? Гермиона не знала. И, откровенно говоря, ей было абсолютно наплевать: и на застывшего за своим столом в ожидании ее вердикта Малфоя, и на потерянного Рона, и на неизвестных ведьм с весьма своеобразными вкусами. О Мерлин! Она просто хотела учиться: копаться в древних свитках, варить диковинные зелья и до посинения рук махать волшебной палочкой. А вместо этого приходилось служить мишенью для безумных слизеринских шуточек. Нет, добром это все точно не кончится! Вон уже и Франческа Родригес сверлит ее исподтишка немигающим взглядом. Такое выражение лица сделало бы честь и самому Темному Лорду. Аж мороз по коже! — Ошиблись адресом! — громко пояснила ей Гермиона, стараясь придать себе максимально невинный вид. Черт, кажется ей не поверили. Нужно ретироваться! Срочно! Она поспешно выскочила из-за стола, надеясь одним махом отделаться и от жутковатой Родригес, и от надоедливого Малфоя, и, разумеется, от дурацкой метлы. Однако, видимо, кто-то очень рукастый и сообразительный предусмотрительно обработал чертову "Молнию" каким-то незнакомым ей заклятием, так что теперь та, весело виляя хвостиком, повсюду таскалась за ней по пятам. Как приклеенная! Не помогали ни Депульсо, ни Флиппендо, ни другие известные Гермионе виды Отталкивающих чар. В запальчивости она уже хотела было применить Инсендио, чтобы спалить навязчивую преследовательницу до тла. Но тут влез Рон, безапелляционно заявивший, что тогда их дружбе гарантированно придет конец. Что ж, раз вариант с кострищем в розовых тонах отпадал, Гермионе пришлось пустить в ход коварную увертку. Очень играл на руку тот факт, что у назойливой метлы напрочь отсутствовали мозги. Поэтому она доверчиво прошелестела за хозяйкой в неприметную подсобку возле кабинета Зелий. И так там и осталась, потому что тут же включившая сверхзвуковую скорость Гермиона в мгновение ока выскочила наружу, крепко-накрепко захлопнув за собой дверь. Что тут началось! И оглушительный грохот, и яростные удары, и душераздирающий треск, перерастающий в леденящий душу пронзительный вой. Метла не хотела оставаться одна. Она хотела к любимой хозяйке. Но непреклонная Гермиона никогда не меняла своих решений. Даже перед лицом врагов. Так что негоже ей идти на поводу у какой-то там деревяшки. Поэтому она взяла себя в руки, обработала дверь в подсобку Заглушающими чарами и, запихнув поглубже непонятно откуда взявшееся чувство вины, торопливо проследовала на Травологию. Однако потом ее еще долго грызло какое-то странное ощущение. Словно она сделала что-то не так. Зато вот в четверг намечался действительно замечательный денек. Сдвоенная Трансфигурация, Чары, Арифмантика и, самое главное, факультатив по Зельям. Казалось бы, Зелья, Снейп — куда уж хуже? Но как бы не так. Ведь Гермиона поставила перед собой весьма амбициозную задачу — стать лучшей ученицей Хогвартса. А для этого требовалось как минимум оставаться на хорошем счету у профессоров. У всех профессоров. Без исключения. Так что сальный скальп мастера над отварами должен был занять достойное место в скромной коллекции из преподавателей, покоренных талантами Гермионы. Поэтому она решительно отбросила прочь все сомнения и пошла на риск, став невероятно усердной, но, к сожалению, пока что единственной шестикурсницей, посещающей дополнительные занятия по Зельям. И надо отметить, что ее спорная инициатива уже начала приносить свои плоды — в отношениях с самым невыносимым педагогом Хогвартса наметился явный прогресс. Например, совсем недавно обожающая научные эксперименты Гермиона методом проб и ошибок сварила невероятно занятную версию микстуры от кашля. Снейп придирчиво осмотрел результат, привычно не сказал ни слова похвалы, но будто бы выглядел довольным. А довольный профессор — любимая разновидность профессоров Гермионы Грейнджер. Она никогда не призналась бы в этом вслух, но иногда ей даже снилось, как обычно скупая на комплименты Макгонагалл взахлеб восхваляет ее непревзойденные способности перед всем классом. Просто фантастические ощущения! Не то что нелепые фантазии о Седрике Диггори, которыми с завидной регулярностью делилась украдкой слегка смущенная Джинни Уизли. Как бы то ни было, Гермиона маленькими шажками двигалась к намеченной цели. Снейп постепенно оттаивал. Да что там говорить, ей даже доверили маленький ключик от шкафчика с пустыми пробирками. Целый ключик! Подумать только! Теперь оставалось лишь не срезаться на финишной прямой и дожать сварливейшего из самых сварливых профессоров до конца. Поэтому на каждом занятии Гермиона была предельно собрана, проявляя чудеса усердия, трудолюбия и, естественно, аккуратности. Так что, зайдя в кабинет, она тут же постаралась выбросить из головы все ужасы прошедшей недели и полностью отдалась процессу заготовки ингредиентов, тихонько мурлыкая себе под нос веселую песенку. Снейп смерил ее суровым взглядом и, видимо, не оценив выбранный репертуар, скрылся в подсобке. Ну и пусть! Сегодня Гермиона сварит такое зелье, что гарантированно произведет самый настоящий фурор. Итак, приступим. Взять колбочку, зажечь горелку. Внимание! Нужно не забыть убавить огонь, как только пойдут первые пузыри. А то ведь иначе может случится бадабум. К примеру, как у Рона в прошлый вторник. Что там дальше? Добавить бадьян. Прекрасно! Ох, кажется, она что-то забыла. Ну конечно же! Мензурку с кровью саламандры, по неосторожности оставленную на соседнем столе. Так и опростоволоситься недолго. И как же теперь поступить? От нагревающейся колбочки нельзя отвлекаться ни на минуту. Черт! Раздосадованная Гермиона, продолжая неотрывно следить за процессом кипения, осторожно завела руку за спину, надеясь отыскать заветную мензурку на ощупь. Только бы ничего не разбить! А вот, судя по всему, и она! Отлично! Но... погодите... какая-то эта мензурка слишком... объемная, что ли... да и вообще как будто бы не из стекла... Она бросила беглый взгляд через плечо и окаменела. Там стоял долбаный Малфой. Наперевес с долбаной розовой метлой, которую Гермиона крепко-накрепко сжимала за долбаное отполированное древко. Вот же засада! — Видишь, Грейнджер, она совсем не страшная! — чарующим голосом проворковал Малфой, гипнотизируя свою жертву чувственными интонациями. Неужели он не постеснялся пустить в ход вейловские штучки, которыми так славился их род? — Просто погладь ее. Обещаю, вам обеим понравится. Потрясенная Гермиона не знала, на что в данный момент пялится больше: на черные крапинки в леденистых глазах, впервые оказавшихся так близко, или на злосчастную метлу, восторженно трепещущую каждым прутиком от долгожданной встречи с непутевой хозяйкой. Да что же это за фигня такая! Ни в коем случае нельзя рассиропиться и размякнуть. Нужно собраться и... Внезапно позади раздался оглушительный грохот. Взорвалась чертова колба с бадьяном. Видимо, коллекции из покоренных преподавателей навсегда было суждено остаться неполной. Выслушав целый поток отборной брани от не на шутку разгневанного Снейпа и неохотно сдав по́том и кровью выстраданный драгоценный ключик, в пятницу Гермиона дала себе четкую установку — больше не попадать впросак. Задачка предстояла не из легких, потому что, как по закону подлости, следующий урок должен был пройти в атмосфере дружеского единения с гордостью Хогвартса — образцовым факультетом, на котором учились только самые галантные и обходительные волшебники. Гермиона окинула мрачным взором целое море серебристо-зеленых галстуков, прикидывая шансы на успех, наткнулась на злорадно усмехающегося Малфоя и твердо решила не сдаваться. Она гордо вскинула лохматую голову и с царственным видом прошлепала к своему месту, надеясь, что хотя бы на Истории магии ее оставят в покое. Занудность профессора Бинса давно ни для кого не являлась секретом, как не являлось секретом и его полное безразличие к происходящему на уроке. Поэтому большинство учащихся забивались на задние ряды, где самозабвенно давали храпака. Большинство. Но не Гермиона. Она всегда гордо восседала за первой партой. И пусть в радиусе нескольких метров от нее не было ни одного живого существа, зато благодаря возникшей зоне отчуждения, никто не мешал прилежно записывать лекции. Так что первая парта автоматически превращалась в самое надежное убежище от нападок вконец осатаневшего Малфоя. Однако, судя по всему, тот был решительно настроен доказать обратное. Как только Гермиона устало опустилась на скамью, он тут же отпочковался от слизеринской толпы и вероломно окопался у нее за спиной, заняв тем самым невероятно выигрышную позицию для атаки. По классу пронесся изумленный вздох, и Гермиона, чуть ли не лопаясь от злости, грозно прожгла паршивца уничтожающим взглядом. "Черт-черт-черт! Только не это! — лихорадочно крутилось в ее голове. — Что же Малфой себе позволяет! Не дай бог кто-то доложит Франческе Родригес. Хотя о чем я! Такие слухи расползаются подобно пожару!" Но вообще-то, стоило признать, слизеринский придурок действительно мог по праву считаться мастером эпатажа. Даже профессор Бинс на секунду оторвался от конспектов, удивленно поправил очки и меланхолично поинтересовался: — Мистер Малфой, а вы часом не заблудились? — Ни в коем разе, — самодовольно осклабился тот, доставая из сумки упаковку леденцов "Берти Боттс". — Я именно там, где и хочу быть. Опять двусмысленность! Да что же это за формулировки такие! До чертиков обеспокоенная Гермиона тут же пообещала себе, что после занятий всенепременно опрыскается спреем от сглаза. С ног до головы опрыскается! Даже в труднодоступных местах! Ведь прошлая жертва ревнивой Родригес целых две недели не вылезала из Больничного крыла. Бинс безразлично кивнул в ответ и приступил к своей традиционной вялой бубнежке, а Гермиона, изо всех сил стараясь не обращать внимания на неприятное соседство, привычно принялась фиксировать за ним основные тезисы. Ох, как же жжет между лопатками! Будто бы кто-то неотрывно буравит ее взглядом! "Что же затеял хорек? — никак не могла взять в толк Гермиона. — Не на Бинса же он посмотреть сюда уселся!" И тут сзади что-то зашуршало. "Ну вот, началось!" — она сразу же напряглась, сгруппировалась и даже сжала в свободной руке волшебную палочку, хотя и понимала, что левой особо не поколдуешь. Зато в случае чего можно смело заехать ею по белобрысой башке. Однако Малфой бездействовал, заставляя ее томиться в ожидании неминуемого нападения. А то, что оно всенепременно произойдет, не вызывало никаких сомнений, так как подозрительный шорох не прекращался ни на секунду. Черт, какой же раздражающий звук! Как будто бы кто-то прогрызался прямиком в мозжечок! Прошло еще несколько мучительных минут, но дальше шуршания дело не шло. Странная история! И только когда Гермиона сообразила, что записывает одну и ту же фразу по второму кругу, ее вдруг осенило, чего же добивался Малфой. Она возмущенно развернулась и наткнулась на светящееся превосходством смазливое лицо. В руках паршивец сноровисто и методично комкал фантики из-под долбаных конфет. Просить прекратить не имело смысла. Малфой предельно четко осознавал, что творил. Она огляделась в поисках помощи, но Гарри с Роном дружно кемарили за задней партой. — Грейнджер, я могу продолжать вечно! — ехидно сообщил Малфой и зашелестел фантиками еще громче. — Как думаешь, будут ли твои записи настолько же безупречными, если каждый раз придется отвлекаться на посторонний шум? Откровенно говоря, Гермиона не знала, но к концу занятия наглядно убедилась — нет, не будут. Совсем. Теперь она могла со всей ответственностью заявить, что ни одна пытка — даже пресловутым Круцио — не сравнится с медленным и невероятно мучительным способом доведения до полного сумасшествия, запатентованным Малфоем. Будь вы прокляты, долбаные "Берти Боттс"! Этот ужасный шорох будет мерещиться ей еще не одну неделю! Ну а издевательски лыбящийся Малфой, прежде чем свалить в свой поганый серпентарий, мстительно пообещал, что обязательно вернется по ее душу на следующем же уроке Истории магии. А вот это уже совсем ни в какие ворота не лезло! Ведь профессор Бинс как раз добрался до невероятно важной темы, освещающей целую серию гоблинских восстаний. Целую серию! Черт, теперь ей никогда не сдать финальные экзамены! От открывшейся мрачной перспективы у Гермионы тут же мигом разболелась голова, и она обессиленно отползла к себе спальню, где в течение нескольких часов отпивалась благословенным чаем, жалуясь на превратности судьбы искренне сочувствующей ей Джинни Уизли. "Вот бы не видеть Малфоя до самого окончания Хогвартса, — засыпая, подумала она. — Хотя всегда остается вариант с переводом в Шармбатон..." И кто бы мог подумать, что в субботу она сама обшарит все закоулки замка в поисках куда-то запропастившегося гаденыша. А все дело в том, что прямо с утра Гермиону ждал пренеприятнейший сюрприз, который разом обесценил все прежние шалости Малфоя. Как выяснилось, кто-то стащил из библиотеки единственный экземпляр "Азиатских противоядий". Ну как стащил! Официально взял почитать. По всем правилам. И даже оставил отметку в карточке, не забыв, разумеется, пририсовать рядом метлу. Конечно же, розовую. Вот же урод! Знал же, что она выбрала эту тему для доклада по Зельям. Снейп и так уже зуб на нее точит! А чертов хорек как сквозь землю провалился. Гермиона была безутешна и даже опустилась до того, что выследила малфоевских прихвостней и вежливо — практически без применения волшебной палочки — выпытала у них, куда же делся их славный предводитель. Вообще-то, те даже особо и не сопротивлялись, выдав своего дружка с головой. Оказалось, Малфой прохлаждался на отработке. Что само по себе, конечно же, не могло не радовать. Значит, все-таки есть справедливость в магическом мире! Слегка подуспокоенная сим жизнеутверждающим фактом Гермиона смело направилась вызволять из плена профуканный фолиант. Надо просто застать Малфоя врасплох. Игра должна вестись по ее правилам. Настроив себя таким образом на боевой лад, она резко дернула дверь в каморку, за которой должен был скрываться обнаглевший мерзавец, на всех парах влетела внутрь и... оказалась в полной темноте. — А-а-а, Грейнджер! — нараспев поприветствовала ее темнота. — Явилась наконец. А я-то гадал, когда же ты прорежешься. Заколебался ждать, если честно. Коллопортус! — Дверь позади Гермионы запечаталась намертво. — Люмос! Палочка послушно осветила ехидную гримасу на малфоевской физиономии. Он лениво потянулся к ней за спину и изящным движением зажег несколько факелов, придавая комнатушке более-менее уютный вид. — А как же отработка? — жалобно пискнула Гермиона. — Пф-ф-ф! — отмахнулся Малфой. — Такая большая девочка, а веришь в сказки. Хотя странно, что ты так легко повелась. Мда, парни не подкачали. Не скрою, я опасался, что ты их тут же раскусишь. А она и раскусила бы, если бы на тот момент у нее перед глазами не стояли картины кровавой расправы над одним вконец оборзевшим книжным воришкой. То-то малфоевские прихвостни были такими вежливыми! — Я-я-ясно, — протянула Гермиона и резко дернулась за волшебной палочкой. — Пф-ф-ф! — снова фыркнул Малфой. — Не это ищешь? — он весело помахал у нее перед носом своим трофеем. Наверное, успел прикарманить, пока она дезориентировано хлопала глазами в темноте. Что ж, один раз вор — всегда вор. Между тем путей к отступлению не оставалось. Выбора нет — придется атаковать в лоб. — Ну вот чего ты ко мне прицепился? — взорвалась Гермиона. — Почему просто не можешь отвязаться? — А почему ты просто не можешь посадить свою костлявую задницу на чертову метлу? — передразнил ее Малфой. — Я уже и "Молнию" тебе подогнал! Дорогая вещица, знаешь ли. Разве сложно сделать ответный жест и проявить хоть каплю признательности? — Мои принципы не продаются! — пафосно заявила Гермиона, всегда втайне мечтавшая бросить эту фразу кому-нибудь в лицо. Малфой смерил ее оценивающим взглядом и убежденно возразил: — Еще как продаются. Вопрос, как и всегда, в цене. Так сколько ты стоишь, Грейнджер? У Гермионы разве что пар из ушей не пошел от такого неприкрытого хамства. Да как он посмел? Ее тут же с головой накрыло странное ощущение, будто бы ей под кожу вкололи забористую дозу бурлящий ненависти. Сейчас Малфою мало не покажется! Без палочки так без палочки! Справилась же она с ним на третьем курсе, справится и сейчас. Но Малфой, заметив ее вытянувшееся лицо, неожиданно сменил тактику. — Ладно-ладно, — примирительно замахал руками он, — кажется, мы чересчур увлеклись взаимными оскорблениями. Разумеется, мне понятен твой страх. Боязнь высоты и все такое... Не переживай! Я буду рядом. С тебя и волоска не упадет во время тренировки. Гермиона замерла в полной прострации. Ярость незамедлительно схлынула прочь, уступая место сильнейшему шоку. Чтобы чистокровный сноб Драко Малфой защищал грязнокровку Гермиону Грейнджер. Нонсенс! Да она скорее поверит в то, что он сбросит ее с метлы! — Ты ведь осознаешь, что своими словами делаешь дурацкую идею с полетами все более отталкивающей, — потерянно пролепетала она. — Ты и я? Рядом? Сбрендил? — А что такого? — обиженно нахмурился слегка задетый Малфой. — Я, между прочим, прекрасно держусь на метле. Получше Поттера! Так что ты будешь в надежных руках. Я научу тебя всему, начиная с самых азов, стану твоим наставником... — Он явно готовился к разговору заранее, но неожиданно решился на экспромт, и этот экспромт окончательно выбил ее из колеи: — А вообще, можешь называть меня Драко. "Вот же гадство! — беззвучно выругалась про себя Гермиона. — Приехали! Ну коне-е-ечно! Всю жизнь мечтала! Да он умом тронулся! Ну или дело совсем плохо. Видимо, кого-то крепко взяли за аристократические яйца!" — Ладно, Дра-а-ако! — с издевкой просмаковала на вкус ненавистное имя она. — Давай, вскрывай карты! — А-а-а? — попытался было закосить под дурачка тот, но Гермиона-то прекрасно знала, чей табель пестрел сплошными Превосходно. — Колись, говорю! Что с тобой случилось? И обещаю, если история меня развлечет, я не пошлю тебя по известному адресу прямо с порога. Да ей уже и самой стало до чертиков интересно, в чем же здесь заковырка. Искренне обрадовавшийся наметившемуся прогрессу Малфой бросил на нее победный взгляд и, будто бы извиняясь, развел руками. — К сожалению, Грейнджер, не могу. Правда не могу. Ведь то, что происходит в квиддичной раздевалке, навсегда останется в квиддичной раздевалке. Чего-чего? Вот это новость! Самое удивительное, что точно так же им ответил и Оливер Вуд, когда верный своему слову Гарри под ручку с Гермионой попытался выведать у него причину странного поведения их злейшего врага. Однако тот лишь пожал плечами, лукаво улыбнулся и отмазался от них абсолютно такой же фразой. Расстроенная подобным предательством от капитана сборной родного факультета, Гермиона твердо решила на следующей игре топить за Слизерин. Что же там творится в этой чертовой раздевалке? Разврат, жертвоприношения или что похуже? Любопытство — страшная вещь. — Нет, ты объясни, — возмутилась Гермиона, — почему все говорят мне одно и то же? Слово в слово! На вас наложили проклятие? Вы заделались попугаями? Или, допустим... заключили какой-нибудь пакт? — Малфой ничего не ответил, но по тому, как ярко загорелись его глаза, она поняла, что попала в точку. — Все-таки пакт о молчании? Да ладно! — Шоколадно, — обрубил Малфой, отходя к шкафчику возле противоположной стене, и зачем-то вскользь добавил: — Воскресная тренировка по квиддичу обычно заканчивается ровно в восемь вечера. Что за чушь! К чему ей эта излишняя информация? Неужели кто-то думал, что после всего случившегося она побежит махать помпонами в поддержку слизеринской команды? Гермиона с недоумением покосилась на застывшего Малфоя, а затем взгляд сам собой соскользнул ему за спину — на запыленную полку, — и она чуть ли не выпрыгнула из собственной мантии от внезапного озарения. Оттуда на нее весело поблескивал кем-то позабытый Омут памяти. Ах вот оно что! Ничего себе! А Малфой-то подготовился! Мда-а-а, как бы не хотелось этого признавать, но всегда приятно иметь дело со смышлеными волшебниками. Действительно, если она своими силами, без участия Малфоя, аккуратненько обойдет правила пакта и подсмотрит нужные воспоминания, то ничего страшного не случится. Восемь вечера в воскресенье, значит. Теперь понятно. Главное, не напортачить с заклинанием. Она ведь еще ни разу не применяла его на практике. Малфой бесстрастно протянул ей волшебную палочку и доверчиво повернул голову немного вправо, предоставляя полный доступ к виску. — Только поосторожнее! — предупредил он и зажмурился. Гермиона кивнула и, не дыша, взмахнула рукой, вытягивая на свет переливающуюся бледно-синим цветом тонкую нить. Вроде бы все получилось! Она с облегчением выдохнула, опустила воспоминание в чашу и, сгорая от нетерпения, тут же нырнула следом. И сразу же наткнулась на восемь кубиков оголенного пресса Маркуса Флинта...