Oh my gosh

Минхо практически никогда не представал в таком виде перед Феликсом. Максимум – когда младший вместе с Чаном на неделю уезжали к родственникам в Австралию, и Минхо, не имея возможности быть с ними из-за работы, всячески дразнил их откровенными вложениями в общем чате или сексом по телефону, который по итогу перетекал в видеозвонок. Не то чтобы Минхо не нравилось, просто... Он и подумать не мог, что всё это сможет сделать его более сексуальным, чем Феликса, поэтому даже не рассматривал такой вариант, хоть парни и подкидывали ему идеи, подарив несколько хвостиков-пробок – Феликс даже не скрывал кинка на это, когда однажды во время секса невольно назвал старшего котёнком – или капроновые колготки, которые Минхо надел всего один раз на день рождения Чана, что после этого стал намекать на подобное постоянно. Это очень смущало. Поэтому решился на что-то подобное он только сейчас. Вероятно, ему стоило лишь написать обоим о том, чтобы те ничего не планировали этим вечером, ибо после того, как он средь бела дня подошёл к ним с такой просьбой, отвертеться от вопросов было уже невозможно. По итогу Феликс уговорил краснеющего Минхо помочь выбрать ему какие-нибудь красивые вещи из своих, а Чан поцеловал его в щёку и сказал, что будет с нетерпением ждать вечера. Столько розового Минхо в жизни никогда на себя не надевал: тканевые чулки, тонкая кофта из приятного на ощупь материала, клетчатая юбка, совсем не прикрывающая стоящий колом член – Феликс не смог найти в своей коллекции ничего более длинного, во что бы могли влезть его прекрасные широкие бёдра – пушистые кошачьи ушки на надёжных заколках, а добивающей частью образа стал милый ошейник – в комплекте к нему шли цепляющиеся на кольцо посередине несколько видов поводков, звонкий колокольчик и большой бант, но наученный опытом Ли не закрепил ничего из этого, обходясь тем, что просто затянул ошейник слегка туже обычного. Только хвостика не хватает, но от этого они решили отказаться в силу того, что Чан хотел лично растянуть Минхо. Остальное для него было загадкой, в то время как Феликс, хоть и знал что будет на старшем, всё равно остался в их общей комнате рядом с Кристофером – он видел на Ли только юбку и то, поверх домашней одежды, дабы убедиться, что на этот раз нашел действительно нужный размер. Ожидание было томительным для всех сторон, но оно того стоило. — Ох, — Чан, завидев младшего в непривычном для него образе, чуть не кончил себе в штаны, а Феликс прикусил губу, кладя руку на своё бедро поближе к паху – на нём сегодня была лишь большая футболка, отчего он мог в любой момент коснуться собственного члена, но не стал делать этого пока. — Минхо-хён, ты такой милый, — это даже толком нельзя назвать похвалой, но его ведёт: ноги подкашиваются, отчего единственной опорой становится дверной косяк, а ладони, стыдливо оттягивающие короткую юбку вниз, немного дрожат. Краснеет, кажется, даже его шея, поэтому Чан ласково подзывает Ли к себе, усаживая на обтянутые джинсами бёдра – он всегда оставался наиболее одетым среди них дольше всего. Феликс отползает на другую сторону огромной кровати, давая старшим больше места. Сам он изначально планировал роль наблюдающего за всем этим, предварительно подготовив себя для любимого вибратора, который будет идеально упираться в его простату, пока он будет смотреть на открывшуюся картину. Скорее всего он подключится к происходящему, но чуть позже, ибо боится, что своим чрезмерным любопытством смутит и так неловкого Минхо. Стоит ли говорить, что он впервые в жизни видел настолько неловкого Минхо? Грубая ткань джинс слегка натирала нежную кожу бёдер, когда Ли ёрзал от чановых прикосновений и губ на своей шее, пытаясь то ли уйти от них, то ли прильнуть ближе. Кристофера это улыбнуло – ему не каждый день удаётся увидеть такого нуждающегося Минхо, хоть он и любил его в любой роли. Младший мог объездить Чана, называя того хорошим мальчиком и заставляя умолять об оргазме, а мог быть покорным котёнком, что отлично принимал большой член в свою глотку и дрожал, когда Феликс включал новый уровень вибраций игрушки внутри него. К слову, Феликсу тоже нравилось это – смотреть на «две стороны» Минхо, раскрывающиеся во время секса. Ему нравилось, когда тот втрахивал его в матрац, шепча на ухо похвалу, кусая каждый сантиметр тела и при этом всём смотря прямо в глаза Чану, что сидел напротив и с упоением лицезрел происходящее шоу. А ещё Феликсу нравилось наблюдать за тем, как меняется выражение лица старшего, когда он принимает все пятнадцать ударов по заднице во время порки, крупно вздрагивая на первых и скуля куда-то в подушку на последних. Минхо в двух ролях был совершенно разным, но в обоих случаях сводил своих парней с ума, вне зависимости от того, у кого в руках находился контроль над ситуацией. — Ты сегодня так хорошо выглядишь, котёнок, — говорит Чан и, оставив ещё несколько засосов под линией ошейника, тянется к прикроватной тумбочке за смазкой. Если бы ушки на голове Минхо были настоящими, они бы определённо не находились в спокойном состоянии и секунды, дёргаясь то от неожиданного шума простыней, стоит сидящему на кровати Феликсу подползти ближе, то из-за чувствительности, что только обострилась, когда старший толкнулся в него одним смазанным пальцем. Они никогда это не обсуждали напрямую, но всем было ясно как день, что у Чана есть явный фетиш на подготовку партнёров. Возможно, если бы его спросили об этом, сам Чан мог бы отмахнуться и сказать, что это только для того, чтобы убедиться в растяжке парней, что на самом деле было не совсем так. Отчасти он действительно должен был убедиться, что не причинит вреда возлюбленным, но объяснить то, зачем ему проверять это после большой пробки, с которой Феликс обычно любил ходить по нескольку часов перед приходом старших с работы, или огромного дилдо, коим Минхо изредка трахал себя перед парнями, он не мог. Чану, по наблюдениям младших, похоже действительно нравилось подготавливать партнёра самостоятельно, а потому, когда им хотелось чего-то более грубого, одним из обязательных критериев плана «разозлить Чана» было растянуть себя намеренно в те случаи, когда тот просил этого не делать. Ли, если бы у него был подходящий настрой, в теории мог сделать что-то подобное и в этот раз, но сейчас почему-то у него было желание быть как никогда послушным и принимать всё то, что его парни ему дадут. Чан добавляет третий палец именно тогда, когда в голове Феликса назревает небольшой план. Он подползает ближе, садясь на свои икры прямо позади Криса и проводя рукой по макушке Минхо, чтобы привлечь его внимание — тот положил подбородок на чаново плечо, дабы иметь возможность сильнее выгнуться навстречу чужим пальцам и нормально вздохнуть, поэтому мог без лишних движений лишь сфокусировать взгляд на младшем, показывая, что он слушает. Феликс вместо слов тычет подушечками пальцев в мягкие губы Ли, улыбаясь так невинно, будто он сейчас хочет погладить милого кролика, а не трахнуть рот Минхо пальцами. Но тот не возражает, податливо впуская короткие – по сравнению с чановыми – фаланги во влажную полость, облизывая каждую клеточку кожи языком и периодически сглатывая накопившуюся слюну. Минхо слишком милый и Феликс не может думать ни о чём другом, когда сам отстраняется, опуская влажную руку на свой член. Старший глухо стонет, видя, как юноша использует его слюну вместо смазки, распределяя её по всему стояку. Чан, кажется, уже давно понял, что сзади него происходит весьма интересное зрелище, но не стал отвлекаться, добавляя в Ли четвёртый палец и слегка наклоняясь, дабы младшим было удобнее целоваться. Поцелуи Феликса всегда разные, вне зависимости от того, ведёт он или нет. Он может впиться в нижнюю губу партнёра с такой силой, что та попросту трескалась, вынуждая «пострадавшего» пользоваться специальной мазью следующие несколько дней и шипеть от чересчур горячих блюд и напитков. Такое бывало нечасто, ибо никто из них не любил причинять друг другу вред, но изредка всё же случалось, в основном по неосторожности – вероятно старшие никогда не усвоят урок, что целовать неконтролируемого Феликса во время его сверхстимуляции лучше не стоит. А ещё Феликс мог целоваться нежно. Как в первый раз, но не так неловко и неумело, а, скорее, более искренне и чувственно, чем у людей это бывает на длительном этапе отношений. Такие поцелуи тоже становились неожиданностью: во время прелюдий, на грани оргазма и после секса он, несмотря на задающуюся атмосферу, мог вдруг влить всю оставшуюся у него нежность в касание губ, невинно и неуверенно проходясь языком по чужому рту, а после, как ни в чём не бывало, продолжить в том же настроении, что и до этого. Но сейчас Минхо почувствовал на своих губах воплощение страсти. Горячей, романтичной и яркой страсти, коей был до краёв наполнен Феликс, что через поцелуй передавал её хнычущему от всего происходящего Минхо – Чан уже специально задевал его простату, чтобы заставить его мило подпрыгивать от чувствительности и что-то невнятно мычать в рот Ли. — Ликси, мне кажется, этого достаточно. Наш котёнок на пределе, может, нам стоит наконец-то дать ему того, чего он так сильно хочет? — Минхо наверняка стонет громче, чем следовало бы, но он не может себя сдержать. Да даже если бы он мог, он не хотел себя сдерживать, ибо всё во фразе Криса заставляло его дрожать от переизбытка эмоций и просить большего. То, как о нём говорят так, будто его вообще здесь нет; то, что Чан колеблется и даёт право выбора Феликсу, будто это его сейчас будут доводить до края, а не Минхо; милое прозвище от старшего, что было слишком очевидно и уже произносилось им сегодня, но всё равно действовало на Ли как в первый раз. То, как Чан произнёс «наш котёнок», тем самым заявляя на него их с Феликсом права. Минхо любил роль доминанта; любил мольбы парней разрешить им кончить и любил контролировать ситуацию, будучи главным. Но ещё больше он любил таять от грязных фразочек Чана, громко стонать в рот Феликса и позволять своим возлюбленным доводить себя до крышесносного оргазма, что определённо будет сопровождаться его милым хныканьем, дрожью во всём теле и горячими слезами от получаемого удовольствия и чувствительности. — Хочу поскорее увидеть Минхо-хёна разбитым, — Минхо кажется, что он не кончил от слов Феликса только благодаря пальцам Чана, которые сжали его член у основания. Край юбки неприятно тёрся о чувствительную головку, заставляя вскидывать бёдра каждый раз, когда ткань всё больше пачкалась в предсемени, стоило Ли больше ёрзать. Чан поднимает Минхо так, будто тот ничего не весит, и укладывает спиной на кровать, устраиваясь между разведённых ног. Его взгляд не может сконцентрироваться на чём-либо дольше пяти секунд – такого Минхо хотелось разглядывать всего и сразу, отчего ни Крис, ни Феликс, вопреки своим словам, не хотели спешить. У них наверняка будет уйма времени рассмотреть его в таком необычном образе и после секса, но жадность брала своё, оставляя их возлюбленного более нуждающимся, чем это было необходимо. — Это так мило смотрится на тебе, котёнок, — Минхо не совсем понимает что именно Чан имеет ввиду, но, судя по тому, как тот поглаживает и сжимает его широкие бёдра в местах, где заканчивается ткань чулок, скорее всего он говорит именно о них. Оба его парня были падки на его бёдра, по возможности оставляя на них как можно больше отметок и оголяя эту часть тела первее всего во время каждой прелюдии. Дело доходило до того, что Чан испытывал кайф от лёгкого удушья, когда просил Минхо сесть ему на лицо, а Феликсу доставляла удовольствие разница в размерах с ним, когда он седлал старшего или садился ему на колени. Ли никогда не понимал их мании к этому, но против не был, периодически хныча от грязных слов или похвалы парней на этот счёт, когда контроль ситуации был не в его руках. — Чан, пожалуйста, — измученный неторопливостью Минхо выглядел чересчур мило, чтобы кто-либо из его парней мог ему отказать, но крупицы терпения позволяли продержаться ещё немного, подразнивая его. — Чан, как думаешь, наш котёнок был очень послушным? Заслуживает ли он твоего члена? — если бы Минхо мог размышлять трезво, то без промедления отдал бы дрочащему в стороне Феликсу титул главного чертёнка их семьи, несмотря на общепринятый всеми их знакомыми статус невинного ангела. Когда-то их общий друг Джисон в шутку сказал, что именно Минхо развращает этого непорочного ягнёнка, на что Ли саркастично ухмыльнулся и промолчал. Ему не стоило вдаваться в подробности всего того, что мог Феликс. К примеру, прямо сейчас младший всё ближе подводил Минхо к краю одними лишь фразами, что даже не были грязными в любой другой ситуации, не считая некоторых слов. И если Ли это почти заставляло кончить, то у Чана слетали все тормоза – будь он волком, он бы взвыл, дабы хоть как-то выплеснуть накопившееся возбуждение. — В любом случае у меня нет больше сил терпеть, — Крис всегда отличался своей прямолинейностью даже в таких случаях. — Котёнок, ты же сможешь не кончить раньше времени? — спустя столько времени их отношений Минхо так и не понял до конца когда именно заканчивается это «время», но, по его наблюдениям, это означает либо до озвученного разрешения, либо до оргазма самого Бана. При том или ином случае он бы не выдержал настолько долго – ему казалось, что он может кончить от любого прикосновения, поэтому честно мотает головой из стороны в сторону в отрицательном жесте, судорожно выдыхая, когда старший несильно бьёт его по ягодице. — Минхо, мне нужны слова. Иначе я просто трахну твои бёдра и не дам прикоснуться к себе, — блять. Ли ведёт от злого Чана, поэтому сейчас он вновь не кончает лишь чудом – а если быть точнее, руке Феликса, что вовремя сжала его член. Минхо пытается не впасть в раздумья насчёт того, каким образом его парни угадывают этот момент, вместо этого сосредотачиваясь на чужих словах и осознавая, что этого он точно не выдержит. — Я-я не думаю, что смогу, — Феликс бесстыдно стонет, когда слышит, что Минхо, чёрт возьми, заикается от такого отношения к себе, поэтому руку с чужого члена всё ещё не убирает, на время забывая о собственном удовольствии и с интересом глядя на реакцию Чана. — Тогда, может, мне лучше сначала трахнуть Феликса, а потом уже заняться тобой? — Крис смотрит в сторону упомянутого юноши, будто совершенно не обращая внимание на хнычущего парня под собой. Они все прекрасно понимают, что это лишь слова, что точно не будут приведены в действие сегодня, но Минхо не может не умолять. — Н-нет, пожалуйста, — он почти плачет, произнося это. Он всё ещё был в сознании настолько, чтобы помнить стоп-слово, но при этом мог отпустить себя, давая волю эмоциям. Минхо бы не назвал это состояние саб-спейсом, но точно знал, что во время него он точно рано или поздно получит умопомрачительный оргазм, поэтому не останавливался, полностью доверяя парням. — Я буду послушным котёнком, пожалуйста, трахни меня. Чан не сдерживается – Минхо не успевает заметить когда тот успел снять штаны и бельё – и Феликс его понимает – сам сжимает свой стояк, дабы отсрочить оргазм, пока будет наблюдать за происходящим. Он и забыть успел включить находящийся всё это время в нём вибратор, хоть сейчас понимает, что необходимости в этом больше нет, отчего просто сжимает игрушку внутри себя, аккуратно разжимая руку на члене старшего и откидываясь чуть поодаль на подушки. Когда Чан наконец-то входит, Минхо кажется, что он видит звёзды перед глазами, а его сердце вот-вот вылетит из груди. Крис не медлит – ждёт всего с полминуты прежде, чем начать двигаться; на первых толчках закидывает бёдра младшего себе на плечи, а руки держит на охуенной заднице, раздвигая ягодицы и вбиваясь до упора. Смазки он не пожалел, как, впрочем, и всегда, хоть бо́льшая часть и оказывалась на ранее чистых простынях, из-за чего их приходилось менять чаще. Минхо чувствует себя слишком хорошо, чтобы понимать что-либо. Феликсу хотелось сфотографировать то, насколько прекрасно он выглядит в этот момент, но не может оторваться ни на секунду от происходящего: подол юбки задрался, являя Чану вид на истекающий предсеменем и просящий внимания член, пушистые ушки слишком естественно смотрелись в растрёпанных волосах, бёдра при каждом толчке крупно вздрагивали, засосы под линией ошейника стали более тёмными и заметными, а периодически закатывающиеся заплаканные глаза старшего говорили лишь о чрезмерном удовольствии и приближающемся оргазме, о котором никто из них не успевает предупредить. Минхо кончает слишком неожиданно для себя, ослушавшись запрета, но осознавая это лишь спустя несколько минут – всё это время его мысли пусты, каждая клеточка тела приятно напряжена и он не в состоянии даже моргать, из-за чего блестящие глаза становятся ещё влажнее. В отличие от Феликса, он не привык к тому, как член Чана идеально его заполняет и с каждым толчком задевает простату, заставляя поджимать пальцы на ногах, а, в придачу ко всему этому, его либо хвалят, либо наказывают, говоря слишком горячие вещи и вынуждая плакать от возбуждения. Чану нравится смотреть на то, что они сотворили с Минхо. Он хочет заставить его кончить снова, чтобы лицезреть это ещё раз. Феликс считает, что видеть Минхо таким разбитым охуенно. Он хочет, чтобы как-нибудь такой Минхо трахнул его, одновременно с этим принимая член Чана. Крис застывает и не двигается, давая Ли пару минут отдыха – после такого яркого оргазма все ощущения обостряются в стократ, отчего он может сделать больно или навредить младшему. Любителем сверхстимуляции среди них был только Феликс и только в случаях, когда для этого у него было подходящее настроение. — Ты в порядке, котёнок? — не до конца соображающий Минхо не совсем понимает почему с ним обращаются так ласково, но положительно кивает, когда начинает приходить в себя и ощущать, что сверхчувственость понемногу отступает. — Словами, милый. — Кажется, да, — его голос немного охрип, несмотря на то, что стонал он не так много. Феликс, наблюдая за тем, как в свете прикроватной лампы блестят дорожки слёз на румяных щеках, делает вывод, что это из-за плача. Никто из них не уверен в том, можно ли продолжать прямо сейчас, но, пока они взяли небольшую паузу, младший Ли ею пользуется и вновь оказывается совсем близко к Минхо, вынимая из себя игрушку и, предварительно протерев её салфетками от большого количества смазки, убирает в ящик. Больше она ему сегодня точно не понадобится. — Ты хочешь продолжить? — Чан гладит напряжённые икры на своих плечах сквозь приятную ткань чулок, помогая Минхо расслабиться. Он всё ещё не двигается и это даётся ему с большим трудом как минимум из-за того, что парень слишком хорошо греет его в себе, невольно сжимаясь от послеоргазменных судорог. Судя по электронным часам на тумбочке, они находятся в таком положении уже примерно десять минут, поэтому Чан вполне оправданно ожидает осознанного ответа прежде, чем выйти. — Да, я бы хотел продолжить, — Ли самостоятельно толкается на пробу и, удовлетворённый ощущениями, говорит парню, что тот может двигаться. Минхо чувствует себя приятно отдохнувшим после оргазма и доволен наступившей разрядкой, хоть та и стала неожиданной, поэтому медленный, но постепенно нарастающий темп Чана помогает ему снова привыкнуть к процессу. Минхо искренне хотел отблагодарить своих возлюбленных за подаренный ему крышесносный оргазм, поэтому совершенно не жаловался на слегка затёкшие в таком положении ноги и покорно подставлялся под каждую ласку парней. И, впрочем, сейчас он всё ещё чувствует себя очень хорошо, поэтому в уголках его глаз снова появляются слёзы удовольствия, а малиновая головка вновь пачкает юбку естественной смазкой. Чан слегка меняет угол проникновения и Феликс, кажется, может видеть как его член движется внутри Минхо, когда кофта на нём задирается от интенсивных движений. Ему очень хочется прикоснуться к ярко выраженному бугорку на чужом животе, но он явно понимает, что кончит от такого, а потому тихо просит заметившего куда направлен его взгляд Криса не делать этого. Он слушается, не прекращая движений и понимая, что скоро сам кончит. Когда Минхо приоткрывает заплаканные глаза, он натыкается взглядом на Феликса, что навис над ним и нежно треплет его по голове. Аккуратно, стараясь не спутать волосы, он будто невербально хвалит старшего, иногда смахивая скопившиеся на ресницах слёзы. Минхо чувствует себя прекрасно и Феликс безмерно рад тому, что стал одной из причин такого его состояния. — Малыш, поможешь нашему котёнку снова кончить? — обращается Чан к юноше, когда чувствует, что на пределе. Тугой узел внутри вот-вот грозился взорваться, отчего он хотел сперва ещё раз довести до предела Минхо, прежде, чем получить оргазм самому. По итогу Феликс без возражений меняет положение, оказываясь сбоку от Ли, и надрачивает ему своей небольшой тёплой ладонью, нежно целуя. Парню этого хватает с головой – он вновь пачкает торс Чана и безнадёжно испорченную юбку, надеясь, что Феликс запомнил размер и поможет ему купить ещё несколько таких. Потому что это было так охуенно и умопомрачительно, что они просто обязаны повторить такое ещё не один раз. Для Чана крайней точкой становится вид затраханного Минхо, который стал ещё более прекрасным, когда Ли отстранился от его раскрасневшихся и влажных губ, разрывая вязкую ниточку слюны. Крису ничего не стоит излиться внутрь парня, что от этого тихо застонал, сводя всех присутствующих с ума. Из-за этого им придется либо идти в ванную сейчас, либо сделать это в ближайшие два часа, чтобы отмыть весь этот беспорядок было не так сложно, но это точно того стоило. — Тебе помочь, Ликси? — Чан выходит и осторожно опускает онемевшие ноги Минхо на матрац, замечая, что кивающий в подтверждение Феликс ещё не кончил. — Да, пожалуйста, — ему кажется, что он кончит не ранее пары минут дрочки, но, к собственному удивлению, Ли для этого хватает всего нескольких толчков в тугое кольцо пальцев старшего. Возможно, дело в ярко выраженных венах на напряжённых руках Чана, что служили чуть ли не первым фетишем Феликса в принципе, а, может, ему просто хватило недавнего зрелища для того, чтобы незаметно подойти к краю. После оргазма он чувствует себя приятно выжатым, поэтому сил хватает только на то, чтобы обнять рядом лежащего и почти заснувшего Минхо, не беспокоясь о беспорядке, и уговорить Криса отнести их в ванную позже. На самом деле это звучало как просьба разбудить их через час, дабы они могли набраться энергии для похода в душ, но на практике это в девяноста девяти процентах случаев означало «отнеси нас спящими в ванную, раздень и выполни все водные процедуры самостоятельно, ибо мы не проснёмся ни под каким предлогом, будучи слишком уставшими». Чан, впрочем, не против – ему нравится ухаживать за младшими, даже если это подразумевало нечто подобное, но он бы хотел, чтобы в следующий раз Феликс – или Минхо, ибо они ещё не обсуждали кого из них будут изводить больше – говорил это напрямую. Хотя, возможно, в следствии именно обыденной формулировки просьбы, на утро он в большинстве случаев получает шикарный минет в качестве благодарности, но Чан в этом уверен не точно.