***
Вселение Вашей души в персонажа окончено. Система «Игрок» поздравляет Вас с началом Вашей новой жизни.
Какое содержательное уведомление. Так, о чём это я? А, ну да. Переродился я, эм, ну… как бы вам помягче то сказать… не самым комфортным и приятным образом, как можно было бы ожидать. Вот какого хрена я попал в тело младенца? Половина попаданцев оказывается в телах как минимум трёхлетних детей. Я же умудрился попасть в другую половину. Хотя не придётся подстраиваться под чью-то манеру поведения — уже хлеб. Скажу вам сразу, быть младенцем ой как не радужно. Ладно, я немного отвлёкся. Сейчас расскажу, что было дальше. После своего пробуждения я оказался в руках у Цунаде. Не очень хочу описывать весь процесс моего рождения, однако скажу вам, это было очень больно и неприятно. Всё же не каждый день тебя рожают в прямом смысле. Святые ежи, моя бедная психика! Похоже, мне в будущем придётся искать в этом не очень развитом (по меркам моей прошлой жизни) мире ниндзя психолога, а может быть даже и психиатра, если всё будет совсем плохо. Сначала всё, что я видел, было размыто, но вскоре зрение прояснилось. Опа, это что, Шизуне? Какая молодая, видимо, она здесь только из-за той же Цунаде. Когда меня обмыли и запеленали, меня вновь со сосредоточенным видом осмотрела Цунаде. И уже, видимо, удовлетворившись мои состоянием, она передала меня в руки Кушины. Люди, я, конечно, понимаю, что у вас очень радостное настроение ввиду того, что я родился здоровым и что чакра великого и могучего Кьюби на меня ни коим образом не повлияла, но всё же, зачем так реветь?! Вы же меня сейчас своими слезами зальёте! Такие вот мысли роились у меня в голове при виде моих уже родителей. Пока они успокаивались, я решил немного осмотреть помещение, в котором мы находились. Хм, интересно… Оно больше на в спешке сделанную больничную палату похоже. Стены из красного кирпича, на них видны какие-то узоры. Похоже, это фуин печати. Не думаю, что мы в госпитале. — Он такой маленький, — прошептал Минато, поглаживая меня по лбу, едва касаясь своим указательным пальцем. В прошлой жизни мой отец не слишком любил нежности, поэтому мне, видимо, всё же придётся к такому привыкнуть. Мил человек, убери свои лапы, у меня кожа, между прочим, нежная, а твои руки шершавые! Парень будто услышал мои мысли и убрал руку. Правда, вот только опять одно «но» лезет, как обычно, когда его не звали, я голос блондинка кое-как услышал. М-да, я в этом младенческом теле едва слышу и вижу, а про обоняние я уж вообще молчу. Полный трэш, если выражаться молодёжным сленгом из моего прошлого мира. В руках меня держала, как я говорил ранее, Кушина. Минато сделал попытку рассмешить меня, вот только вынужден его расстроить, физиономия у него была далеко не смешная. О ежи, взрослый человек, тебе заняться больше нечем, кроме как рожи кривить? Раздражаешь. Потому я от него отвернулся, после чего мой новоявленный отец скис. А вот Кушина же только ласково улыбнулась и легко потрепала меня за щёчку, за что получила в ответ беззубую улыбку. Моя новоявленная мама мне как-то подсознательно, наверное, нравится всё же больше отца. Дальше они разговаривали между собой и Цунаде, а мне было откровенно лень вслушиваться, о чём они там бубнили. Меня не трогают и ладно. Мне было пофиг на всех до того момента, пока на периферии сознания до меня дошло имя, которое мне выдала Система при выборе персонажа. Судя по разговору, это имя предложила Кушина. Жаль. А я всё же очень надеялся, что мне дадут другое имя. Ну, значит, не судьба. Ладно, хоть не Менмой назвали! А то меня не прельщает носить имя в честь приправы для рамена. Спустя некоторое время после разговора меня всё же соизволили покормить. Давно пора, а то мой живот уже песни умирающего кита воспроизводит. Стоп! Младенцы ведь питаются молоком матери… Не-ет! Мне двадцать пять, люди, я не стану этого делать! Блин, Кушину попробуй переубеди, особенно когда ты в теле малыша, ничего не способного делать. Эх, просто забуду это как страшный сон. Далее произошло кое-что интересное. Отец перенёс нас пятерых (это включая Цунаде и Шизуне) в госпиталь. А значит, то место, в котором мы были до этого, им отнюдь никак не является, как я и думал. Правда, вряд-ли я когда-нибудь узнаю про место, где родился, а хотя зачем мне это знание? Чёрт, товарищи родители, а до вас дойти не могло, что меня практически сразу после рождения не стоило переносить техникой? Меня же укачало. Цунаде, ты-то тут на что? О! Неужели всё же заметили, что меня укачало? Так, вы что делать собрались? Сенджу коснулась моего лба средним и указательным пальцами, от которых шло мягкое зелёное свечение. Это что, техника мистической руки или что-то другое? Ну вот, я спать захотел, усыпили заразы… Дни в больнице с мамой проходили скучно и однообразно. Да, я всё же смог за столь короткое время привязаться к своим новоявленным родителям (поверьте, сам в шоке), однако называть их по именам пока что всё же привычнее. Меня очень многое раздражало, начиная с того, что я не могу даже есть самостоятельно, и заканчивая криками других детей. Хотя мы были в отдельной палате. Кушину я старался не тиранить по ночам, крича и плача из-за каждой мелочи. Я же плакал только тогда, когда мне нужно было сменить подгузник. Вы себе даже не представляете, как унизительно мне, взрослому человеку, ходить под себя, просить покормить, ну или же ныть, если меня неудобно положили. Хотя меня очень бесит, что приходится плакать из-за такой мелочи: допустим из-за того, что меня неудобно положили, ведь сам я пока перевернуться не в состоянии. Вообще, моя персона старалась быть как можно более спокойной ко всему. Для себя я даже решил, что, так уж и быть, сделаю радостный вид, когда со мной пытаются играть. В основном я видел лишь только трёх людей: мать, отца и Цунаде. Не помню, чтобы в аниме Сенджу появлялась в деревне до того, как её притащил мой неугомонный отото, а значит, судя по всему, родители с ней близко знакомы, раз она пришла сюда на мамины роды и помогает до сих пор. Что до отца, то он появлялся не часто — видимо Третий посчитал, что Минато достаточно отдохнул, охраняя жену на протяжении практически всей беременности. Это предположение, кстати, я услышал от матери, когда отец, только придя с миссии, сразу же побежал в госпиталь, уставший и потрёпанный. Вот так и улетучивались противные дни в этом громком месте. Нет, ну в самом деле. Отец что, не мог поставить какие-нибудь печати, чтобы в нашей палате тихо было? Но вот нет же, по итогу я слушал эти раздражающие меня, двадцатипятилетнего парня, концерты из рёва соседних детей! Спустя полтора месяца нас всё же выписали. Как оказалось, выписали бы и раньше, если бы не одно «но». Я родился на месяц раньше срока, видать поэтому ещё папаша мой так переживал. Но ирьёниндзюцу творит чудеса, и за эти полтора месяца я достаточно окреп. Ну наконец-то я покину этот персональный ад! Пока я размышлял о своём, Цунаде давала последние наставления родителям, а они в свою очередь внимательно слушали. Когда же у Санина поток слов иссяк, родители с ней тепло попрощались и медленно пошли в сторону от места, которое я буду в будущем очень стараться избегать в качестве больного. Товарищи родители, я, конечно, понимаю, что вы мне, такому хорошему, возможно, хотите показать деревню, но блин, я вообще-то есть хочу. Как же трудно, когда говорить не умеешь… Домой мы пришли уже ближе к вечеру. И скажу вам, это не дом, а ДОМ. Оказывается, родители жили в крупном двухэтажном особняке, что находился в старом квартале Узумаки. Часть домов в квартале была заброшена, что было очевидно, ведь здесь практически никто не жил. На некоторых зданиях были нарисованы, помимо спирали Узумаки, знаки Сенджу. Видимо, давным-давно оба клана жили совместно, ага, пока их не истребили. Но в квартале было чисто и уютно, словно это отдельный мирок. Здесь зелёных насаждений даже больше, чем в деревне. Очень похоже на то, что Хаширама здесь оторвался по полной, ведь от каждого дерева и куста, что находятся в квартале, исходит какая-то родная энергия. Но меня порадовало то, что здесь есть полигоны, один даже с небольшим озером. Просто превосходно, в будущем я смогу здесь тренироваться, а для изучения техник Суйтона озеро подходит просто идеально. И над кварталом стоит барьер, не пропускающий никого, кроме самих Узумаки и тех, кого они сами впустили. Только опять возникает закономерный вопрос, нуждается ли барьер в подпитке чакрой? Значит, если барьер не опал, то и Хирузен со старейшинами и Данзо не добрались до знаний Узумаки и просто не стали рассказывать Наруто о нём. Но в квартале находится храм Шинигами, в котором, как я помню, Орочимару стырил маску Бога Смерти для воскрешения предыдущих Хокаге, а значит барьер всё же спал после смерти родителей. Выходит, что до их смерти я просто обязан найти место подпитки барьера, только тогда старые маразматики Конохи точно не доберутся до наследия великого клана. Да и хрена с два я отдам кому-то постороннему этот квартал. Только через мой труп. Позже меня покормили, переодели и принесли в мою комнату. Она представляла собой прямоугольник семь на восемь метров. Комната была отделана в светлых тонах, а у окна стояла односпальная кровать, в которой я пока спать не буду. На стене был наклеен плакат с моном Узумаки, он висел прямо над кроватью. В комнате также был стол, книжный шкаф, шкаф для белья, а на полу была постелена крупная белая шкура какого-то животного. Правда, в книжном шкафу вместо книг пока лежали игрушки. Далее остаток вечера я играл с мамой и папой. А спать они меня уложили в своей комнате, на время, пока я не привыкну к обстановке и не смогу спать один. Отделка в родительской спальне отличалась от моей тёмными тонами: в основном это были тёмно-синий и чёрный. Таким образом прошёл мой первый день в доме Узумаки-Намикадзе.***
Да, я всё же дожил до этого момента!.. Кхм, так о чём это я? А, точно. Уже пошёл десятый месяц с момента моего рождения. И теперь я могу хоть что-то говорить. Наконец-то можно забыть о неприятном для меня способе показывания родителям, что мне что-то не нравится (я о плаче, если кто не понял). Пока предки не видели, я старательно учился говорить, и вот уже со своих семи месяцев я даже порою снисхожу на короткие предложения. А ещё я наконец-то могу ходить сам, хотя это стоило мне пары-тройки синяков, но кто будет жаловаться, когда достиг ожидаемого результата? Пускай моя походка похожа на пингвина, который переваливается с боку на бок, но даже это счастье, если сравнивать с полной беспомощностью. К тому же, мои лапки добрались до этой непонятной Системы. И какой чёрт мне её подсунул? Легче было бы без неё. Покопавшись в настройках мысленного управления, я открыл свой статус. Скажу сразу, меня не впечатлило. А выглядел он таким образом: — Статус! Статус: Имя: Узумаки Ашура Класс: Игрок Уровень: 1 Принадлежность: Конохагакуре-но-Сато Звание: нет Титул: Наследный принц Узумаки HP: 300/300 CP: 400/400 Очки опыта: 0 Характеристики: Сила: 1 Ловкость: 1 Скорость: 1 Выносливость: 1 Контроль: 1 Дух: 105 Интеллект: 83 Сродство со стихиями: Огонь: 0,2% Вода: 0,9% Земля: 0,8% Воздух: 0,3% Молния: 0,9% Кеккей Генкай: Мокутон Особенности: Разум Игрока, Тело Игрока, Перерожденец, Узумаки, Сенджу. Вот такие вот пироги. Скорее всего, характеристики низкие из-за детского тела, разумеется, кроме духа и интеллекта. Сродство со стихиями тоже не сказать, что большое. Только вот почему-то сродство с молнией и водой больше остальных? Может, эти стихии у меня будут основными и они у меня как гены от родителей? Пойди разберись во всей этой фигне. Как же легко попаданцам без Системы: не надо разбираться, что она может учудить. Очки чакры и здоровья нормальные, вроде бы. Только вот возникает вопрос, почему у меня в особенностях Сенджу? Мне может кто-нибудь пояснить? Опять же из-за Мокутона? Хотя сомневаюсь, ведь Мадара смог приживить себе Мокутон Хаширамы, при этом он не являлся Сенджу. Вроде бы. Только не говорите мне, что я потомок Сенджу. Это невозможно. Хотя-я… Ладно, отложим это до лучших времён. Очки опыта, как я понял, можно получить за разного рода задания, по типу: не опоздайте куда-нибудь, выучить что-то, чего не знаете, и так далее. Только интересно, когда эти задания у меня откроются? Но, наверное, я об этом ещё не скоро узнаю. Так, что моя забывчивая персона ещё упустила? А вспомнил. Я ведь вам хотел про свою внешность рассказать. В принципе, если считать по меркам этого мира, я выгляжу даже обычно, не считая волос. И так, перейдём к описанию меня… Как-то странно прозвучало, ну ладно. Для начала — глаза. Если у Наруто, как и у отца, глаза были голубыми, под цвет неба, то у меня же они были синими, отливающие фиолетовым, как у мамы. Далее — волосы. Они у меня тоже как у мамы — красные. И ведь не рыжие, как, например, у Яхико, а реально кроваво-красные. В будущем на миссиях их, возможно, придётся прятать под капюшоном или банданой, а то они слишком яркие. И они такие же непослушные, как у папы или Наруто, потому стоят, как колючки у ежа. Хотя на ощупь они очень даже мягкие, в отличие от того же Минато, у него волосы жестковатые. Так, что там ещё? А, черты лица. В то время как у Наруто форма лица будет округлая, как у мамы, то у меня же острые черты лица, как у папы. Хотя с возрастом это будет всё же заметнее. И ещё, я не рассказал про самую милую часть моей внешности — усы. Да, да именно такие же усы, как и у Наруто. Со временем мои старики стали чаще оставлять меня наедине с самим собой, пока сами занимались своими хлопотами. Я стал залезать в некоторые книги, пытаясь понять что же такого тут какие-то умные дяденьки и тётеньки нацарапали. Благо мне помогли знания японского из прошлого мира. Так я постепенно начал изучать историю шиноби. Спросите, зачем? Но мне же надо знать, если вдруг в аниме что-то было упущено. Вскоре родители по очереди стали отлучаться на миссии. Иногда я оставался с отцовским призывом. Не понимаю, почему некоторым попаданцам не нравятся жабы, как призыв? Они прикольные. Однако у самого меня была цель использовать свободный призыв. Кстати, со мной оставались Фукасаку и Шима. Не считая того, что бабка пыталась накормить меня гусеницами, хотя её от этого отговорил старик, то они мне понравились. Если уж со свободным призывом ничего не выйдет, то я буду не против подписать контракт с жабами. Ещё я не раз оставался на попечение Цунаде, вот от чего я был в шоке. Она хоть и не часто появлялась в деревне, однако если она пребывала в деревню, то обязательно в её планы входило посидеть со мной. Ведь, как оказалось, она является моей крёстной. Если не обращать внимание на частое и порою долгое отсутствие родителей рядом со мной, они старались мне передать всю любовь, на которую были способны. Жаль вот только, что отото такого не увидит. Ну ничего, я очень постараюсь подарить ему хоть некоторое подобие семьи, а также любовь и заботу. На сколько я помню, в академию поступают в шесть, но у меня же всё-таки батя будущий Хокаге, а значит стоит натренироваться и уломать отца пойти в академию в пять, чтобы до атаки Кьюби я успел стать генином. Всё же с таким званием будет немного легче, чем просто ученику академии. К тому же, может быть, нам поможет Цунаде, хотя рассчитывать на это особо не приходится. Но в любом случае я постараюсь забрать брата к себе и не дать ему попасть в приют. Надо ещё будет поближе сдружиться с Итачи, чтобы вместе закончить академию и попасть в одну команду. Да и вообще надо постараться заработать хорошую репутацию у клана Учих: всё же будет хорошо, если у меня за спиной будет этот клан. Ещё в планах есть по-быстрому сдать экзамен на Чунина и поступить в АНБУ, поскольку у них есть доступ к некоторой секретной информации, к которой не имеют доступа даже некоторые джоунины. Правда, для этого придётся втереться в доверие Хирузена. Вот будь моя воля, век бы не видеть этого обезьяна. Эх мечты, мечты…***
Вскоре началась война. Третья мировая, на которой произойдут многие события, от которых будет зависеть будущее канона. Меня наконец-то познакомили с семьёй Учих. Поскольку Фугаку был главой Военной Полиции, то он оставался в деревне, а Микото бросила карьеру шиноби. Чета Учих спустя некоторое время после моего знакомства с ними попросили меня называть их дядюшкой и тётушкой. Я был в полном афиге. Ладно Микото, но сам суровый глава Полиции просит меня о таком… Остановите землю, я сойду. Вообще, родители Итачи относились ко мне очень тепло, прямо как к своему. С самим же Итачи мы быстро подружились и порою сбегали от бдительного ока Микото, пытались научиться чувствовать чакру, только пока бесполезно. По итогу мы поняли, что нужно просить взрослых начать наши тренировки. В конце концов, некоторых клановых детей обучают с трёх лет, а нам двоим как раз три исполнилось. Поэтому, когда родители пришли с фронта, я тут же насел на батю. Он, конечно, был удивлён, что трёхлетний ребёнок просит начать его тренировать, но сдался под моим напором. Ведь когда я чего-то хочу, то могу со своим напором посоревноваться даже с мамой. М-да, бедный отец. Мало того, что у него жена с таким характером, так теперь ещё и сын. Не завидую. И всё-таки спустя две недели моего капанья на мозги моим предкам они вместе согласились меня тренировать. Мои тренировки начались с тренировки тела. Для слабого детского тельца эти тренировки казались адскими. Порою я просто хотел сдохнуть во второй раз. Благо хоть я не один мучаюсь, Фугаку тоже начал мучи… тренировать Итачи. Иногда, посматривая в статус, я видел, что со временем некоторые характеристики хоть и медленно, но поползли вверх. И на том спасибо.***
Как-то раз, когда нам с Итачи уже исполнилось по четыре года, мы с ним сидели у него во дворе и пытались почувствовать чакру. И надо сказать, у меня наконец-то получилось. Я тогда аж запрыгал от радости, а Итачи сначала надулся, как мышь на крупу, но потом порадовался со мной. Я же объяснил ему свои ощущения в тот момент, и о чудо! Он тоже почувствовал чакру. В тот момент вся наша семья была в гостях у Учих. И мы до нельзя счастливые прибежали к нашим родителям. Их шок от нашего известия был виден невооружённым глазом. Мне даже показалось, что у моего папаши правый глаз задёргался. Но, наверное, всё же показалось. В итоге к моим тренировкам прибавились родительские сюрикендзюцу и особые стили тайдзюцу. Пока отец меня учил своим стилям сюрикендзюцу и тайдзюцу, мать помогала мне с контролем чакры и порою показывала некоторые свои приёмы в бою. В сюрикендзюцу папы в основном использовались лишь кунаи, тогда как мама использовала и кунаи, и сюрикены. Вскоре у меня начало получаться, а дальше я понемногу начал тренироваться сам. Однажды перед миссией отец решил меня познакомить со своей командой генинов. Какаши меня пристально оглядел, но предпочёл не общаться, обошёлся лишь приветственным кивком головы, зато Нохара с Учихой меня чуть не задушили. Ладно Рин, она девушка, им такое простить можно, но Обито-то куда полез?! Что тут про них скажешь, ребята они все неплохие. Какаши слишком серьёзный, я бы даже сказал, что он на льдину похож. Рин - милая и добрая девушка, даже не удивлён, что Обито в неё по уши втюрился. Что же касается самого Обито, то, скажем так, он просто старается смотреть на мир немного проще, потому и кажется таким дурачком. Через полгода закончилась война, Обито погиб под завалом, папа наконец получил пост Хокаге, а Какаши получил Шаринган, который отдал ему Учиха. Ещё через полгода погибла Рин. Я видел, что отцу тяжело приходится, потому старался всячески его поддержать, пускай и не совсем прямо. Однажды отец вместо себя на тренировку со мной отправил Какаши. Сказать, что я был удивлён, всё равно, что ничего не сказать. Зато мы с Копирующим пусть и не сразу, но всё же нашли общий язык. А я то голову ломал, каким же образом завести с Хатаке более тесное знакомство. Спасибо, папа, ты облегчил мне задачу!