Little Red

Проснувшись следующим утром, Се Лянь почувствовал, что через его талию перекинулась чья-то тяжёлая рука. Он улыбнулся, сопротивляясь очень сильному желанию перекатиться к мужу под бок. Вместо этого он спихнул с себя наглую конечность. — Сань Лан, подвинься, я хочу встать, — спросонья его голос звучал слегка невнятно. — Мы с Инь Юем должны приготовить завтрак, пока Хун-эр ещё не проснулся... Глаза Се Ляня широко распахнулись, когда он неверяще уставился на неторопливо поднявшегося с подушки Хуа Чэна. — Сань Лан! — Чт- оооо?! Се Лянь набросился на него с такими резкими и крепкими объятиями, что нечаянно уронил их обоих с кровати, но даже не заметил смены мягкого матраса жёстким полом, пока покрывал лицо мужа поцелуями. — Сань Лан! — Се Лянь счастливо рассмеялся. — Гэгэ? — хриплым голосом переспросил Хуа Чэн, когда туман в его голове потихоньку рассеялся. Затем, выпучив единственный оставшийся глаз, он резко отпрянул. — Гэгэ, прости меня! Пыл Се Ляня поумерился, когда он заметил странное состояние мужа. — За что мой Сань Лан извиняется? — Я был таким мерзким. С каждым новым воспоминанием о прошедшем месяце ему становилось всё более стыдно. — Ты был просто сокровищем, — поправил его Се Лянь голосом, полным радости, но уже не такой пылкой, как до этого. — Я был ходячей проблемой, — Хуа Чэн ненавидел спорить со своим божеством, но здесь он не мог промолчать. — Я тебя кусал, бил, тягал за волосы... С каждым «непростительным поступком» он загибал один палец. Но Се Лянь лишь поцеловал его в обе щеки, совершенно не впечатлённый. В то время как Хуа Чэн всегда вёл себя предельно осторожно с Се Лянем, Хун-эр оказался его полной противоположностью. Даже будучи не в эпицентре истерики, этот ребёнок был просто ходячим смерчем. Се Лянь уже потерял счёт тому, сколько синяков тот оставил на его локтях и коленях. Но он не возражал. Хунхун-эр ведь был просто маленьким мальчиком, он только учился быть аккуратным и мягким, и его нельзя было винить за проколы. — Гэгэ, я говорил, что ненавижу тебя, — взвыл Хуа Чэн и закрыл лицо ладонями. Се Лянь тут же надулся. — Я никогда в жизни не питал к тебе никаких эмоций, кроме искреннего обожания. Гэгэ, пожалуйста, поверь мне. Этот мелкий ублюдок тебе врал! — Я знаю, Сань Лан, всё хорошо, — Се Лянь погладил его по спине. — Ты был просто ребёнком. — Я заставил тебя плакать. Я украл у тебя кольцо. Я... я был таким эгоистом! — плечи Хуа Чэна задрожали. — Гэгэ, это кольцо принадлежит тебе. Я бы никогда не забрал его обратно. — Любимый, посмотри на меня, — Се Лянь нежно провёл рукой по скуле Хуа Чэна и обнял его лицо двумя руками, невесомо проведя большими пальцами по щекам, чтобы он не отворачивался. — Я не злюсь и не виню тебя. — а потом поцеловал его в лоб и сказал то, что должен был сказать ещё много веков назад тому слабенькому огоньку, что едва трепыхался: — Я тебе верю. Хуа Чэн притянул его к себе и, обняв покрепче, зарылся лицом в его грудь. Се Лянь погладил его по волосам. — Я верю тебе, мой Сань Лан, и знаю, что ты никогда бы не причинил мне вреда умышленно. Ты был просто ребёнком и не понимал, что делаешь. Он прижимал к себе мужа, пока тот не перестал дрожать и не набрался сил, чтобы отпрянуть. — Кроме того, — Се Лянь самоуничижительно усмехнулся, но его голос надломился, и он уставился в пол, — я заслужил все те слова. — Гэгэ, нет. Теперь настала очередь Хуа Чэна успокаивать Се Ляня. — Да, — упрямо отрицал Се Лянь. — Э-это все моя вина. Я... Он зажмурился и рвано вдохнул, почувствовав, как по щеке скатилась скупая слеза, которую его муж тут же стёр. — Нет, гэгэ, это не так, — уверенно произнёс Хуа Чэн. — Я конфисковал ту отраву у демона в Призрачном городе и оставил на столешнице, пока ты готовил. Это я отвлёкся и не убрал её подальше, прежде чем присоединиться к тебе. Конечно, ты с первого взгляда принял порошок за одну из специй. Это я не доглядел. — Но я был таким невнимательным. Я должен был... Сань Лан, ты ненавидишь быть слабым, а из-за меня застрял в своей слабой форме на целый месяц. — Это правда, я терпеть не могу собственную слабость, — согласился Хуа Чэн, не переставая пальцами собирать с чужих щёк слёзы. — Но это только потому, что, будучи слабым, я не могу тебя защитить. Как я мог расстраиваться, если слабым меня сделал именно ты? — Но... — Как я мог грустить, пока гэгэ так хорошо обо мне заботился? Се Лянь шмыгнул носом и отвёл взгляд. — Это не так, я постоянно ошибался. — А мне ты казался лучшим гэгэ на всём белом свете. — Правда? — Се Лянь вдруг ехидно улыбнулся. — Даже лучше Фэн-гэ? Хуа Чэн застонал и убрал руки с лица Се Ляня, только чтобы снова закрыть своё. — Поверить не могу, что гэгэ позволил своим небесным коллегам лицезреть меня в таком виде. Так ещё и Черноводу впридачу. Я их всех уничтожу. — О, нет, ты не посмеешь, — шикнул Се Лянь, мягко толкнув своего мужа. — Ещё Инь Юя... и всех жителей Деревни Водных каштанов... Призрачный город тоже придётся почистить... — Сань Лан, прекрати! — несмотря на свои слова, Се Лянь смеялся. — Ты не можешь устроить резню, просто потому что смутился. Если бы так можно было, я бы уже давно прикончил Фэн Синя. Он слишком много знает о моём детстве. — Ну, он первый в моём списке, — Хуа Чэн убрал руки от лица, и Се Ляню предстала его широкая улыбка. — Всё, нет, никаких списков! Никаких убийств! — Ну гэгэ, — проныл Хуа Чэн, и его образ в голове Се Ляня наложился на образ того ребёнка, который был с ним ещё вчера. — Это будет очень быстро. — Я сказал нет. Хуа Чэн вздохнул, хоть по нему и было видно, что вердикт мужа его не расстроил и тем более не удивил. — А что насчёт той комнаты с рисунками? Ты же разрешишь мне ещё раз сжечь Дом Блаженства, чтобы избавиться от улик? — Только посмей прикоснуться к той комнате, — пригрозил Се Лянь, скрестив руки на груди. — Мой Хун-эр нарисовал всё это для меня, и я буду вечно хранить его картины. — Как Ваше Высочество пожелает, — Хуа Чэн сдался и опустил голову, хоть Се Лянь и понимал, что тот просто скрывал улыбку. Се Лянь притянул мужа в ещё одни объятия, донельзя счастливый, что они наконец-то снова вместе. Хуа Чэн с готовностью обнял его в ответ. — Я очень по тебе скучал, — признался Се Лянь и потёрся о чужую одежду щекой. — Я знаю, — Хуа Чэн прижал его к себе. Се Лянь повторил его действие, молча радуясь, что его муж демон и можно не волноваться о сломанных от крепких объятий костях. — Я больше никуда не уйду, — пообещал Хуа Чэн, когда почувствовал, что Се Лянь словно бы хватается за него в страхе потерять. — И не уходил. — Я знаю, — напряжение Се Ляня чуть спало, когда его по спине в успокаивающем жесте погладила чужая ладонь. — Я знаю, что мой Сань Лан никогда меня не покидал. — Но я всё равно хочу извиниться за то, что заставил тебя так долго ждать. — Всё хорошо, — Се Лянь поудобнее пристроился в чужих руках и улыбнулся, когда почувствовал лёгкий поцелуй у себя на макушке. — Я любил Хун-эра. — И он тебя тоже. В их неуловимом шёпоте не звучали никакие откровения. Лишь высказанная вслух истина, что в ином случае бы осталась бы немой, но всё же принятой обоими. Но Се Лянь был лишь рад этому моменту ни с чем не сравнимого уюта. Спустя столько дней и ночей в роли сиделки он наконец-то смог расслабиться в чужих руках. Они ещё долго сидели в объятиях на полу, но вдруг с обратной стороны двери послышался тихий скрежет. Се Лянь поднял голову как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и широко улыбнулся. — Эмин! — раскрыв руки, он поймал оружие, ловко скользнувшее к нему. — И по тебе я тоже скучал. Глаз Эмина безумно завертелся, затем остановился на божестве, в чьих руках он находился, и неистово задрожал, когда эти же самые руки стали легко поглаживать его рукоять. — Гэгэ, ты его явно балуешь, — пожаловался Хуа Чэн, недовольный тем, что его духовное оружие отобрало у него всё внимание его возлюбленного. Се Лянь рассмеялся, когда, чтобы обернуться вокруг его мужа, проснулась и Жоё. — Как минимум, Жоё умеет терпеть, — довершил Хуа Чэн, не то чтобы похвалив ленту, но явно заставив сжаться вокруг него сильнее. — Эмин, почему ты не можешь вести себя, как она? Ты испортил чертовски хороший момент. — И вовсе ничего он не испортил, — улыбнулся Се Лянь, откинувшись на плечо Хуа Чэна и не прекращая гладить Эмина. Жоё отлипла от Хуа Чэна, только чтобы в следующий миг обернуться вокруг них обоих. Должно быть, забавная вышла картина. Божество, Князь Демонов и их духовное оружие, и все они, обнимающиеся, сидят на полу. Но для Се Ляня это было идеально. Это была его семья. Может, однажды ему захочется большего. И тогда они с Хуа Чэном смогут приютить ребёнка. У них в распоряжении уже как раз была подходящая комната. Но это уже были скорее мечты о далёком будущем. Кто знает, произойдёт ли это вообще? А сейчас им этого хватает. Се Лянь вздохнул, но улыбка не сошла с его лица. — Я бы мог сидеть так целую вечность. — Прямо целую вечность? — отозвался Хуа Чэн, вспомнив его обещание Хунхун-эру. Се Лянь кивнул и хитро улыбнулся. — Пока смерть не разлучит нас. — Хоть я уже и мёртв, — поддержал Хуа Чэн, и Се Лянь улыбнулся ещё шире. — И даже если ты умрёшь ещё тысячу раз? — Даже тогда мне будет всё равно. Я отказываюсь покидать тебя, гэгэ, — Хуа Чэн уверенно на него посмотрел и закончил: — Я желаю никогда не упокоиться с миром. Се Лянь потянулся к мужу за поцелуем, почувствовав, как у него потеплело внутри. Их совместную жизнь вряд ли можно было бы назвать спокойной, но мирной — да, однозначно да. И Се Лянь тогда тоже мысленно пожелал, чтобы это никогда не кончалось. Как он и обещал Хун-эру. Как он и обещал Сань Лану. Что бы с ними ни случилось, где бы они ни оказались, они всегда найдут друг друга. Их судьбы действительно словно связала незримая красная нить. Они вместе на веки веков. А Се Лянь о большем и не просит.