1
С Капитаном Америка Баки сталкивается лицом к лицу впервые в сороковых, в Аццано, когда Капитан Америка спасает пленённый 107-й пехотный полк. Лёжа на лабораторном столе, в полузабытьи повторяя своё имя, звание и присвоенный ему номер, Баки смотрит на прекрасного мужчину, склонившегося над ним, чтобы освободить от оков, и этот мужчина кажется ему знакомым. Знакомым и почти родным. Острый взгляд, упрямо поджатые губы, тонкие-тонкие руки и белая, почти болезненно бледная кожа. — Роджерс? — говорит Баки и расплывается в счастливой улыбке. Роджерс. Упрямство, упорство, воля и внутренняя сила. Он хотел бы почувствовать это вновь — обнять, прижать к себе и улыбаться тому, как Роджерс смущается этого, их близости, которая всегда казалась Баки естественной, и краснеет — ничего милее этого Баки не знал. Если Роджерс — это последнее, что Баки увидит в этой жизни, что ж, Баки вовсе не против. Он будет даже счастлив. Даже просто мысли об этом придают ему сил. Капитан Америка вздрагивает, но Баки слишком вымотан, чтобы обращать на что-либо внимание; он сосредоточен на том, чтобы передвигать ноги. Баки и без того тормозит их продвижение вперёд, пока Капитан Америка ведёт его к выходу наименее опасным путём, а выбраться отсюда очень хотелось и желательно — как можно скорее. Баки достаточно провёл времени, будучи лабораторной крысой.2
Сначала всё идёт нормально. Они уверенно продвигаются к выходу, а потом Капитан Америка совершает что-то поистине безумное. Как будто того, что он пришёл сюда один, не подготовившись как следует, потому что их разведывательная группа не выяснила об этой чёртовой базе немцев ровным счётом ничего, было мало. Когда они, почти добравшись к выходу, сталкиваются с краснолицым уродцем, который определённо настроен убить их, Капитан Америка оставляет Баки на расстоянии, которое можно было бы счесть безопасным, от предстоящей схватки и говорит ему идти — просит бросить его, когда вокруг огонь, опасность, разрушения и смерть. Баки думает: нет, ни за что. Он не оставит его одного — так он Капитану Америка и кричит. Капитан Америка оборачивается, чтобы кинуть на него быстрый взгляд, и то, как он смотрит на Баки в этот момент, пробуждает воспоминания почти десятилетней давности о встрече с человеком, который изменил его жизнь — перевернул её с ног на голову своим присутствием. На какой-то миг Баки даже теряется от того, насколько эти воспоминания ещё свежи в его памяти, как будто всё произошло только вчера. Но Капитан Америка сошёл с ума, если думает, что Баки так просто бросит его и уйдёт. Он спас Баки, Баки теперь в долгу перед ним — он не станет спасать собственную шкуру, возможно, ценой чужой жизни. Сражение заканчивается быстро: пожар набирает обороты, его пламя сжирает помещение за помещением — случается обвал, который отрезает Капитана Америка и краснолицего уродца друг от друга, и Капитан Америка решает отступить и выбираться отсюда, потому что с ним — Баки. Баки уверен, что это единственная причина, по которой Капитан Америка решил не преследовать краснолицего уродца.3
Они выбираются более-менее невредимыми. Баки замечает, что почти весь 107-й полк остаётся цел, за исключением, конечно, тех, кого они потеряли ещё до того, как попасть в плен, и беспрекословно следует за ними — Капитаном Америка и Баки, по привычке идущим по его левую руку, и Баки не сомневается, что это дело рук Капитана Америка; он так же силён и опасен, как и красив, и Баки уверен, что испытывает не только восхищение, когда думает об этом, потому что, боже, Капитан Америка и правда прекрасен — весь, целиком и полностью, — вряд ли кого-то он может оставить равнодушным, так что это просто неизбежно, что Баки находит в нём что-то. С этим всего-то нужно смириться — у Баки хорошо это выходит, даже отлично, и он идёт дальше. Он просто идёт дальше.4
Они не обмениваются и парой слов, пока возвращаются в штаб, где их встречает сначала эффектная дамочка, между которой и Капитаном Америка буквально искрит напряжение, а затем разъярённый полковник Филлипс (Баки настолько счастлив вернуться, что рад видеть даже его постное лицо), который с удовольствием отправил бы Капитана Америка под трибунал, но в итоге всё же смягчился, увидев, скольких тот спас и вернул из тех, кого уже считали погибшими. Вернувшись в штаб, он и Капитан Америка так и не разговаривают друг с другом, потому что у Капитана Америка много дел, он почти всегда занят, но порой Баки ощущает на себе чьи-то быстрые взгляды. Баки не может определить, кто именно разглядывает его, потому что каждый раз, как он осматривается по сторонам, выискивая глазами того, кто это делает, никто уже не смотрит в его сторону, но Баки догадывается, кто это может быть, поэтому он находит взглядом Капитана Америка, которого — вот же совпадение! — тоже зовут Роджерс, и улыбается ему. В ответ он получает скромную, робкую улыбку. Улыбка напоминает о доме и тех, кто его там ждёт. Роджерс, чьи письма он с нетерпением ждёт, потому что они — то единственное хорошее, что у Баки есть сейчас; Милли, Пэтти и Бэкки, его любимые младшие сёстры, которые провожали его, плакали и наказывали, чтобы он непременно вернулся к ним живым, потому что они — они трое и Роджерс — будут ждать его назад; потому что вряд ли они смогут без него. Милли, Пэтти, Бэкки и Роджерс остались вчетвером, и Баки взял с них слово, что они будут заботиться друг о друге в такое непростое время, как это, потому что быть с кем-то всегда легче, чем быть одному. Наверное, именно по этой причине он и Роджерс когда-то решили жить вместе, хотя в их сторону время от времени и бросали косые взгляды, полные явного неодобрения, ведь так не принято, в ответ на что Баки всегда говорил, что раз так, то им обязательно стоит обвенчаться — может быть, тогда от них наконец-то отстанут и позволят жить так, как они сами считают нужным; но в восторге от этой идеи был почему-то только он один.5
— Присмотрел себе нового боевого приятеля, Барнс? — говорит Дерньи, замечая его переглядывания с Роджерсом. Баки — в какой-то мере с нежеланием — переводит взгляд на Дерньи, отмечая его насмешливое выражение лица и вместе с этим очень внимательный взгляд, от которого становится почти некомфортно, и пожимает плечами. — Почему бы и нет? Дерньи усмехается и качает головой, выражая ироничное сочувствие. — Не твой уровень, — его усмешка становится шире: — Без обид. Баки сердито прищуривает глаза. — Посмотрим, — решительно говорит он. — Я ему нравлюсь. — Это Капитан Америка, — напоминает Дерньи, как будто Баки мог это забыть, — он действительно отличный парень. Мы все ему нравимся, Барнс. Ему, вообще-то, несложно понравиться. Баки согласен с тем, что говорит Дерньи о Роджерсе: наверное, он самый хороший парень из всех хороших парней, которые только существуют, и ему действительно несложно понравиться (только если ты, конечно, не ведёшь себя как настоящий негодяй), — но что-то не даёт ему согласиться с тем, что остальные нравятся Роджерсу так же, как нравится он, и это не его самоуверенность, это что-то в самом Роджерсе — в том, как Роджерс смотрит на него, как реагирует — не только на слова, но и на присутствие поблизости. Нелегко объяснить, на самом деле. Просто Баки кажется, что Роджерс ведёт себя так, как будто они знакомы друг с другом уже давно, так что его симпатия к нему глубже и искреннее, чем к кому-либо ещё. Но Дерньи он этого, конечно, не объясняет. Не словами, во всяком случае. Баки находит взглядом Роджерса и, дождавшись, когда тот посмотрит на него в ответ, по-мальчишески задорно подмигивает, улыбаясь одной из своих самых обаятельных улыбок, которые действовали безотказно не только на девушек, но, как Баки успел заметить, и на парней. Роджерс неловко улыбается в ответ и отводит взгляд, но его лицо краснеет с беспомощным, растерянным выражением, и сложно утверждать, что Роджерсу подобное внимание от Баки претит. Он поворачивается к Дерньи. — Что ж, — говорит Баки с довольной улыбкой, может быть, более довольной, чем того требует ситуация, — кажется, я нравлюсь ему чуть больше остальных. Дерньи качает головой. Он не выглядит таким уж удивлённым, как Баки рассчитывал. — Только на слишком многое не рассчитывай. Всё-таки это Капитан, у него другие принципы. На прощание Дерньи грубовато хлопает его по спине; оставшись один, Баки вновь бросает взгляд на Роджерса. Роджерс удерживает его взгляд несколько секунд, улыбается, опускает глаза, а потом вновь смотрит на него, но недолго, потому что буквально в следующее мгновение уходит. Баки гадает, оглянется на него Роджерс напоследок или нет, и Роджерс всё же оглядывается.