12
Они проводят каждую свободную минуту вместе и прячутся в укромных местах, где Стив помогает Баки избавиться от напряжения, но никогда не позволяет прикоснуться к себе в ответ. Они боевые приятели, но Стив никак не спешит использовать особые преимущества этого статуса сам, хотя охотно позволяет Баки пользоваться ими. — Это из-за Пегги? — спрашивает как-то Баки, не выдержав. Стив, недоуменно выгнув брови, смотрит на него. — Нет, — предельно честно отвечает он, и тогда Баки вспоминает, что это никогда не могло быть из-за Пегги или любой другой девушки: Стива девушки просто не привлекают. — Это из-за того парня? Стив так и не назвал его имени, так что Баки не знает точно, кто является тем парнем, но когда он спрашивает, то Стив понимает, о ком именно идёт речь. Он отводит взгляд и неловко трёт шею. Стив не торопится отвечать, и Баки понимает: да, этого из-за того парня. — Понимаешь… — Стив делает паузу, задумываясь и подбирая подходящие слова, но всё, на что его хватает: — Это не просто объяснить, на самом деле, проще будет показать, наверное. Тогда ты точно поймёшь. И тогда Стив начинает раздеваться, не обращая внимания на протесты со стороны Баки.13
Стив снимает с себя китель, затем он развязывает галстук, снимает рубашку. Баки видит, что грудь Стива туго перебинтована, как будто он ранен, но Баки знает, что причина в другом. Он просто знает это. Кажется, он знал уже давно, только старался изо всех сил игнорировать это, думая, что такого просто не может быть. Стив, коротко вздохнув, решительно развязывает бинт — его движения немного резкие: он торопится, как будто боится, что передумает или не успеет, потому что Баки уйдёт раньше или отвернётся, не желая понимать. Баки смотрит Стиву в глаза; он не опускает взгляд, потому что знает, что увидит, если сделает это. Аккуратную женскую грудь. — Боже, Роджерс… Она, и нет никаких сомнений, что это именно она, его упрямая и своевольная Роджерс, которая должна была ждать его вместе с Милли, Пэтти и Бэкки дома, которую он безумно любил, чьи письма с нетерпением ждал всё это время; теперь в его голове всё встаёт на свои места, — так вот она виновато улыбается и, скрестив руки на груди, прикрываясь, пожимает плечами — теперь они широкие, такие же, как у самого Баки. Это просто какое-то безумие. — Извини, Бак, — легко, почти легкомысленно говорит Роджерс, — не могла оставить тебя здесь одного. Баки медленно закрывает глаза и изумлённо качает головой. Как только он мог сомневаться, что это была она, после всех тех безумств, которые совершал Капитан Америка? Все сомнения должны были отпасть сразу же, как только он узнал, что Капитан Америка пришёл в Аццано один: на такое был способен только один человек, и это была его Роджерс. Больше никто до такого додуматься просто не мог. Безумная девчонка. Баки молча снимает с себя китель и накидывает его на плечи Роджерс — китель ей впору, хотя раньше она бы в нём утонула. Роджерс внимательно следит за ним. — Ты злишься? — вкрадчиво спрашивает она. Конечно Баки злится. А ещё он до смерти боится: он не представляет, что с ним станет, если Роджерс вдруг убьют. Он не хочет думать об этом. Роджерс настолько же храбрая, насколько и бесстрашная, она рвётся в бой первая, она рвётся в бой даже без поддержки. Опасность, какой бы страшной она ни была, её нисколько не пугает. — Злюсь, — честно отвечает Баки и гладит Роджерс по плечам, успокаивая её, — но это ведь всё равно ничего не изменит, так что мне остаётся только глядеть в оба и защищать тебя — ничего, с чем я бы уже не сталкивался. — Отважный рыцарь. — Скорее уж, злой и страшный дракон. — Вовсе не страшный и совсем не злой, — улыбается Роджерс. Она улыбается, и Баки не может злиться, когда видит её улыбку. Он понимает, что уже простил её, понимает, что простит ей всё, что бы она ни сделала, потому что безумно её любит. У Баки просто не было шанса избежать этого и не влюбиться, когда он познакомился с Роджерс, которая в их первую встречу пристыдила мальчишек, которые дрались с Баки, и помогла ему встать, а потом позаботилась о его синяках и ссадинах. Тогда им было по двенадцать, сейчас им по двадцать семь, и Роджерс больше не хрупкая девушка, едва достающая Баки до груди. Роджерс может постоять за себя, впрочем, она и тогда могла, но Баки всё равно не может не приглядывать за ней. Без него, одна, она наделает невероятных глупостей. — Просто к слову, — говорит Баки, стараясь скрыть за беззаботной улыбкой, насколько сильно его на самом деле волнует то, что он собирается спросить, — так ты не ухлёстываешь за Пегги? — Нет, Баки. — А тот безымянный парень, о котором ты говорила, это ведь я, верно? Роджерс не отвечает. Во всяком случае, не словами точно. Она усмехается, а потом целует его.14
Они целуются, и впервые Роджерс по-настоящему разрешает прикоснуться к себе, и Баки, теряя голову от их близости, думает, что если он скоро умрёт — умрёт за Капитана Америка, за Роджерс, умрёт, защищая её, — то точно умрёт счастливым, потому что знает, что Роджерс тоже его безумно любит.