Слёзы из красок

С поношенных временем труб тихо капала вода. Повисшие капельки поблескивали под светом Луны, который просачивался сквозь отверстие под дверью, ведущей во внешний мир. Они тяжелели, набирали влагу, плюх, падали на сырые доски, покрытые мхом и плесенью. Сверху зажужжала муха, присев на грязную стену. Она немножко поползала, потерла лапки и собиралась пообедать. Она могла бы адекватно поесть, если бы на неё не напал паук, закрутивший в свои коварные, смертоносные сети. Муха ещё раз жалобно пожужжала, похлопала крыльями и погибла геройской смертью. Недалеко от покушения проползло крупное бурое тельце крысы. Она запищала и встала на задние лапки, пошевелив вибриссами. Её заинтересовала свернувшаяся в комочек от холода юная соседка, которая была здесь не по своей воле. Грисео сидела у дальней стены, поджав ноги ко лбу, прикрыв полусонные глазки. Время от времени её живот исполнял кратковременную, но очень громкую какофонию, которая осведомляла о необходимости немного поесть. Молодой организм её настолько ослаб, в голове её крутилось столько мыслей, что она даже внимания не обращала, что её всю облепили комары и питались её жизненными соками. Мистер рыцарь ей не явился. Вместо благородного мистического существа она получила такую страшную боль, что не захотела повторять это снова. —Как птица в клетке… Её пальчик прочертил на стене светлую полосу, а на кончике остался слой не то глины, не то грибков. Она задумчиво засунула его в рот, а потом выплюнула. Слишком горько, противно. Даже попить захотелось. Девочка встала и подошла к той части трубы, где громко капала вода, где блестела маленькая лужица. Набрав в чашечку из рук хотя бы немного, она выпила. Во рту остался неприятный осадок и вкус, но зато она хоть немного утолила жажду. Потом она решила помыть подошву стоп, чтобы из-за прилипшего песка было не так больно ступать. —Мне не нравится здесь. Мало цветов…холодно…хочу домой. Потом она взобралась по лестнице к двери и несколько раз пыталась её как-нибудь открыть и постучать. Её глухой стук эхом раздавался в безжизненном подвале, но никто её не слышал. В горле образовался комок и глаза снова застилали слёзы. Она вытерла солёные бусинки на щеках и спустилась вниз, хлюпая мокрыми ногами, оставляя следы на голом потрескавшемся камне лестницы. Сев на старую картонку от порвавшейся коробки, она поникла головой, раскинув ноги. Скучно, неуютно и страшно. Даже отвлечься от суровой реальности нельзя. Рисовать на стенах пальцем очень сложно из-за недостаточного света, а ещё она боялась внезапно тыкнуть пальцем в какого-нибудь страшного, лохматого паука. Однажды она услышала от Космы, что он лично своими глазами видел, как маленький с виду паучок чудным образом превратился в здоровенное паучище и съел троих детей на заброшке. Ну…как съел? Одному откусил голову жвалами, второго расчленил острыми, как иглы лапами и съел целиком, не оставил даже костей. Третьему повезло меньше всех. Когда наступила глобальная чистка, они с Калпасом и Сакурой спустились в черный подвал при той же заброшке и увидели, что от мальчика в куче паутины осталась лишь высохшая оболочка, практически мумия. А потом её пришлось сжечь, потому что она напала на них сзади. Сражалась, как живая. Вспоминая эту историю, Грисео пыталась больше не шуметь. Не исключено, что за стенкой, за трубами тоже есть подобные мумии, замаринованные в паутине. Может, они чувствуют живые души и вот-вот разорвут сети, начнут скрести стену, раскребут дырку, заберут Грисео и превратят её в чехольчик. Девочка свято верила в эту историю, не просто так Косма отговаривает её посещать темные места и подвалы. Сверху заскрипела дверь и вошло несколько людей. Они стояли над сидевшей Грисео. —Ну и что? Помог твой мистер рыцарь? Она молчала и не могла смотреть им в лицо. —Что, язык крыса откусила? —…выпустите меня. Я хочу есть. Тут холодно. — Как думаешь, почему знакомые твоих родителей не приходят отзывать тебя? Да им просто на тебя плевать. Ты для них никто. Лишь надоедливый, канючащий ребёнок их сдохшей коллеги. —Не смейте так говорить про маму и про них! Меня и Косму обязательно найдут! А вас запрут в подвале, а мумии за стенкой вас заберут в чудовищное логово! —Девочка, не живи фантазиями. Никто к тебе не придёт. Ты не знаешь, как устроен человек. Как коварны некоторые знакомые тех самых родственников. Большинство убийств и насилии осуществляется не незнакомыми дядечками, а как раз друзьями мамы или папы. А если мама с папой отдали богу душу, с них сорвутся маски, показывая истинные мысли, истинные намерения. И их ничего больше не остановит. —Меня кормят…заботятся…играют…зачем маме Апонии и остальным делать мне плохо? —До поры до времени. Они делают это, чтобы предать в самый неподходящий момент. —Лжецы.-не своим голосом ответила Грисео, сжав крохотные кулачки, встав на одну ногу.—Вы не знаете, кто они! Они вас…убьют! —Охохо. Сомнительны друзья родителей, если их мучает жажда убийства. И нам уже всё известно о них. Почти. У нас есть информация и мы можем тебе показать. Мужик из-за пазухи вынул фаил с документами внутри и вручил Грисео. —Почитай на досуге, если тебя вообще научили. —Я читаю только хорошее! Забирайте ваше враньё! Выпустите меня! Девочка швырнула файл в угол, в сторону мужчин и пыталась убежать мимо них наверх. —Куда поперлась, сучка! Сидеть! Полицейский схватил девочку за волосы снизу и потянул к себе. Грисео неуклюже пыталась вывернуться, но грузом рухнула вниз, сильно ударившись локтями и затылком о ступеньки. А потом ей и вовсе приложили в лицо кулаком. Она тихо ойкнула и закрыла левую сторону лица, тихо шмыгнув. —Раз твои знакомые родителей на тебя забили хуй, за твоё воспитание возьмёмся мы! Твоя «мамочка Апония» никогда не замолит свои грехи, даже если будет биться головою перед иконами день и ночь, пока черепушка не треснет! Из-за неё погибла куча детей, когда у них был шанс на спасение! Твоя мать решила не показывать их врачам, а лечила их молитвами и подорожниками, когда они заражали всех людей, не подозревая этого! Она специально занималась шантажом людей, веселилась, когда люди от её речей сходили с ума и кончали с собой! А потом резко решила просить у бога прощения, хоть её никто и не простит, даже святошам уготовлено место в адском котле, вместо сладких райских кущ! Твоя тётя Мёбиус пошла ещё дальше—она похищает людей на эксперименты, мучает их в своей лаборатории, убивает и ест! В её конфетках был яд, который в тот раз тебя отключил, а сама она убила и твою мать и твоего отца, убила, лишь бы превратить тебя в чудовище на их подобие! Ведь они никогда бы не дали согласие. Кому захочется видеть, как их ребёнок превращается в зверя?! Какой человек умеет душить своим телом и поглощать людей заживо? Может, всё-таки подумаешь, как можно называть этих конченных тётями, сёстрами и мамами? Думай, Грисео, думай. Мужчины оставили маленькую избитую девочку в подвале, а сами куда-то ушли. Она лежала вся в плесени и грязи. Темнота подвала, ускоряясь, кружилась в её глазах. Она поднялась хотя бы на задницу и поползла к картонке, которую грызла крыса. —Иди…вон… Голова девочки упала на мокрый материал и закрыла глаза. Сил не оставалось.