Слёзы из красок

—Пошла, пошла! За тобой пришли! —Кто? —А тебе какая разница? Наше дело малое.       Девочку в темноте грубо схватили за руку и толкнули вперёд. Недалеко её перехватила и другая рука, которая потащила за собой. Босые ноги ступали по гладкому и холодному каменному полу, ветер тоненько посвистывал, шептал девочке всякие проклятья, а руки в оковах уже ничего не чувствовали, настолько они туго перехватывали её худые запястья. Каменный кирпич в подземелье веками хранил в себе тайну, сырость и прохладу, передавал её окружающему воздуху, что окутал девочку с головы до ног. Она тоненько тряслась, тонкие цепочки, соединяющие оковы, громко звенели. —Пахнет…смеееертью…-тихо произнесла Грисео.       Человек, который вел её, молчал. Лишь смотрел вдаль. Чем дальше они направлялись, тем было прохладней и пахло смертью сильнее, девочка начала дёргаться, пытаясь уйти. Её резко остановили, повязка с глаз спала и она взвизгнула.       На неё из-под капюшона смотрело абсолютно бледное, вытянутое лицо с единственным красным, бешеным взглядом слева. —Юная леди, если вы не пректатите дёргаться, вам придётся очень туго.       Грисео это не остановило, она со всех сил толкнула странного дядьку и убежала от него в глубины чёрного тоннеля. Пару раз пол уходил у неё из-под ног и она падала на сырую землю. Всё дальше и дальше… Она выбилась из сил и снова свалилась на землю, в какую-то лужу. Воздуха в лёгких не хватало, она глубоко и часто дышала, пытаясь перевести дух, стук сердца звучал будто сотня копыт. Девочка посмотрела назад, за ней никто не гнался. —Я…больше не буду рисовать мрачные картины…-сказала она в пустоту, вспоминая свои недавние пугающие художества.       Наверное, всё-таки не стоило их рисовать. Правильно мама Апония говорила: тёмные творения притягивают несчастье. Теперь это всё сбывается. Где-то снова капала вода и что-то гудело.       Она заставила себя встать с грязной лужи, которая испортила её платье и медленно проползти вперёд. Мало того, что надо было найти выход, нужно было найти и Косму! Ведь очень нехорошо оставлять друзей в беде.       Художница прошлёпала немного вперёд и увидела решётки. Много решёток. За ними никого не было видно. Настолько они глубокие. —Эй… Эй… Кооосма…—зашептала Грисео, осторожно хватая прутья и заглядывая за них. Ей отвечало её эхо, ставшее зловещим. Камера за камерой, тут были тысячи клеток, в какой из них сидел парень угадать было нереально. Они тянулись далеко-далеко, узору не было конца, они уходили в липкую тьму. —Космаа! -девочка решила немного повысить голос. Может быть, он её не слышал, бывает, что задумывался иногда и долго не отвечал.       Вдруг её за плечо схватила до боли знакомая, тёплая рука. За решётками на неё смотрели красные глаза. Они могли принадлежать только одному человеку. Но почему она злится??? —Мама Апония! —запищала Грисео. —Ты…—глухо прозвучал голос женщины. — Мамууля! Как же я по тебе соскучилась! Подожди немного, я тебе помогу! —Грисео… —А? —Боишься ли ты дьявола?       Помимо её голоса начали появляться и прочие, очень тихие. Они задавали один и тот же вопрос. — Дьявола? Ну…-девочка пожала плечами, смотря в глаза. Она немного не понимала, почему она задаёт этот вопрос. — Почему ты с ним связалась? — последовал другой вопрос, не ожидая ответа. — Мама Апония, не обзывай Косму, он не дьявол, он добрый! А рога у него это так, украшение! —Грисео, наверное, поняла о ком она.       Она услышала такой жуткий смех, что дёрнулась и отошла на шаг назад. Апония никогда так не смеялась. Смех звучал громко, зловеще, металлическое эхо будто смешивалось с ним, делая его более призрачным, внеземным. — Ты и есть дьявол! Мы все дьяволы, моя девочка, поэтому мы и молимся, чтобы людям было ещё хуже! —Мама…-Грисео схватила руку, которая крепко её держала и не отпускала назад. —Не отвергай реальность, дитя моё, прими её с достоинством! Настало время правды! — Я тебе не верю…-зашептала она, едва сдерживая слёзы. — Дитя моё, знаешь ли ты, что можно искупить грех и вернуться на круги своя? Знаешь, как можно избавиться от дьявольской сущности и отрастить себе крылья для полёта в Рай?       Теперь рука схватила её за шею. —Ма…ма…ма…-девочка жутко испугалась, повисла на руке, стараясь разжать пальцы. Красные глаза так же бесстрастно смотрели на неё и так же бесстрастно она вещала чушь. — У тебя лишь два выбора: либо мы убьём тебя, либо ты убьёшь нас. Второе слишком поздно, так что помолись с нами, прежде чем ты уйдёшь в мир иной… —У…-Грисео зажмурилась, задёргала ногами. Воздуха оставалось меньше и меньше.       Она слышала монотонный хор, что произносил неизвестную молитву, из неоткуда в глаза ударила вспышка и теперь она увидела сотни безликих чёрных фигур, стоящих за Апонией. Сама она выглядела настолько бесчувственной, жестокой, буквально мёртвой.       Всё это время она доверяла этому существу, которое всё время сидело и бормотало что-то о спасении и добре. —Нам так и не удалось покончить с тобой там, в фургоне… Настал час… —М…ми…       Девочка разжала пальцы, глубоко вдохнула, из-за её спины существо в доспехах резко взмыло вверх и мечом разрубил женщину на части. Фигуры пропали, труп женщины на секунды оказался перед её глазами, а затем бесследно исчез. Грисео едва не упала вниз головой на камень, её подхватило её же оружие. —Спасибо…мистер рыцарь! —закашлявшись, произнесла она. В её кармане оказалась кисточка, а блокировщик метаморфа был снят. Если бы не этот отважный фантазм, бог знает, что бы с ней было.       Она улыбнулась существу и крепко встала на ножки. Но у неё теперь было много вопросов… —Нам нельзя здесь оставаться.       Грисео поспешила прочь от клеток в другую сторону. Но долго бежать ей не пришлось. Ландшафт быстро начал меняться. И снова не к лучшему. —А вот и она!       Вдруг девочка оказалась на огромной сцене с круглым красным ковром, с высокими каменными колоннами, бесконечно уходящими в небо. Снизу сцены стояли толпы безликих людей, которые давали аплодисменты. Шестерни на столбах завертелись, трубы зашипели и из-за пелены пара сзади Грисео оказалась Вилл-Ви. —Дамы и Господа! Приветствую вас на этом прекрасном мероприятии! Я—Великий иллюзионист, мастер фокусов, мастер обмана разума—Великий Волшебник Вилл-Ви! Аплодисменты стали громче. Девочку вдруг схватили за подмышки и девушка подняла её над собой. —А это—ассистент Великого волшебника, Грисео! Прошу любить и жаловать!       Рукоплескания не прекращались. —Дорогая публика, не будем тянуть, представление начинается!       Луч света сконцентрировался только на них, внезапно девушку снова сковали цепи из неоткуда и повесили над полом. Вилл-Ви обернулась с завязанными глазами, между каждым пальцем рук у неё было по острому ножу. —Внимание! Смертельный номер, не повторяйте это дома!       В мгновение ока они начали лететь в девочку по очереди. Сначала где-то вдалеке они описывали чёткую гиперболу, а потом они стали свистеть прямо под её носом. Один из них разорвал цепь на левой руке, она повисла на одной. Девушка достала топор и замахнулась вслепую. Последняя цепь порвалась, Грисео начала падать куда-то далеко-далеко, ведь пол под ней пропал. Она летела в черную пустоту, но потом её перехватила шляпа, рядом с ней шлёпнулась ещё пара. —А теперь, дамы и господа, делайте ваши ставки, где спрятан мой ассистент!       Они начали вращаться относительно друг друга и своей оси. Грисео колбасило, она не могла убежать, будто она была одним единым с шляпой. Голова кружилась, желудок подкатывался к горлу. Какая-то извращённая форма блеватрона—печально известного аттракциона, который фокусница обожала. Наконец, эта безумная карусель остановилась и глухой голос продолжил вещание. —Ваши ставки! 100, 200…5000! Только от вас будет зависеть состоится ли последнее представление!       Прогрохотала барабанная дробь и… Шляпа с Грисео поднялась, состоялись аплодисменты. —Браво! Браво! Как же чётко вы угадали, а теперь…       Дитя с четырёх сторон схлопнули доски, образуя плотный ящик. —А теперь от вас и ваших ставок будет зависеть жизнь моего ассистента! Сейчас я буду распиливать и вы должны делать громадные ставки!!! Просто громадные, мать вашу, по цене вашей почки и более!!! —Стой!!! —Грисео это не понравилось и она застучала по стенке ящика.—Не надо!!!       Её слова прервал дикий вопль бензопилы, которая прислонилась к одной из досок и начала медленно врезываться в неё. —5000? Мало! 8000…10000…20000… Значит так вы оцениваете жизнь этой девочки?! Вы подонки!!!       Острые уголки бензопилы из ящика были уже видны невооруженным глазом, в нос начал бить сладкий запах дерева. Страшное, громкое жужжание нещадно било по барабанным перепонкам. Кое-где лезвие цапануло по её коленке, оставив кровоточащую царапину. Смерть была близка. —100000…500000? 1000000? Позор! Позор!!! —Вилл-Ви кричала всё громче и громче. —Мистер рыцарь, спаси!       Ящик дрогнул и на сцене буквально взорвался. Только по обломкам стало понятно, что это был не ящик, а гроб. Какой бы ни была ставка, исход был бы один. Бензопила выскочила у Вилл-Ви из рук, изуродовав её лицо и распилив лицевую часть черепа пополам.       Девочка с фантазмом вылетели, взрывная волна отбросила их далеко вперёд, за зрителей. Все они обернулись, каждый, кто был там—старики, дети, простые рабочие—смотрели на неё так, будто хотели разорвать и вся эта вакханалия исчезла в темноте, будто её не существовало.       Грисео шлепнулась на холодный камень и заплакала. Что происходит и где она? Ей было страшно, плохо, одиноко. По-моему, лучше было вернуть те времена, когда они вместе с Космой сидели на поверхности. Всё происходило слишком быстро.       Она побрела снова в глубины тоннеля, шлепая босыми ногами, подкашливая. Попить бы и покушать… Прошло много времени с того момента, когда она уплетала булочку с сыром и шпинатом. Грисео присела у какой-то лужи и начала оттуда пить. Нету сил, как жажда мучала. Вода блестела всеми цветами радуги и у неё был кислый привкус с запахом машинного масла. Живительная влага двигалась по пищеводу, охлаждая его. Но желудок в спазмах сжался. Ему было искренне непонятно, почему в него попадает несъедобная чертовщина и поэтому он дал приказ как можно скорее это убрать.       Машинное масло сразу же полезло наружу, выворачивая органы пищеварения наизнанку и ослабляя тельце. Милое личико грохнулось в лужицу и ненадолго застыло там, пуская пузыри. —Ой, сестрёнка Грисео! Ты что тут делаешь?       Её грубо схватили за бретельки и потянули к себе. Малышка громко вдохнула и закашлялась. Она представляла, какой от неё теперь исходит запах… —Господи, что с тобой?!       На неё смотрело обеспокоенное лицо Фелис. Она настолько была напугана, что даже не моргала и это выглядело довольно жутко. —Меня забрали…меня снова с Космой похитили… Мама Апония… Она… Кхе-кхе, она…не мама… А Вилл Ви хочет меня убить…я боюсь… Мо-можно я пойду с тобой?! Пожалуйста!       Фелис будто застыла на месте и тихо кивнула, не отрывая с неё глаз. —Ты голодная? —Да… У тебя нет…булочки? —Я тоже голодная.       Возникла пауза. Глаза встретились с глазами напротив, искра, буря…       Опять безумие. —Давай поищем еду вместе? —А чего её искать? Сейчас я тебе…       Лицо Фелис резко переменилось, как только она заглянула себе за плечо. —Кан, ну ты и сука!!! —Мяу! —из тени вышла кошка, которая тащила что-то длинное.       Когда стало было видно, что за трапеза у неё была, у Грисео округлились глазки, а руки закрыли рот. Кан жрала человеческую ногу.                   Причмокивая, с урчанием, она отдирала кожу пластами и вгрызалась в блестящие кровавые мышцы, раздирала фасции и сухожилия, которые исчезали у неё во рту. К слову, она ела её уже давно. Снизу нога была обглодана, блестели кости стопы. —Фелис!!! —Грисео с испугом отступила назад. Есть резко перехотелось. —Торговля не идёт.—пожала плечами та, оттягивая вопящую кошку от мяса.—Выживаю как могу. —Я…я…я я не хочу есть! Прости! Я передумала.—девочка честно признавалась, отходя всё дальше и дальше от них. А потом поняла, что лучше надо было бы убежать сразу. —Как это не хочешь?! —Фелис схватила ногу и с хрустом откусила от неё часть мяса. Возможно, с костью. И начала громко жевать, чавкая, смакуя, словно зверь какой. С уголка рта у неё текла струя крови.—Все, кто попадает сюда, хочет есть! Ты, я, кошка моя! Стесняешься?! Да никто не узнает! —Зачем ты ешь человека?! —просипела Грисео, от шока еле стоя на ногах.       Когда от ноги осталась только кость, девушка кровожадно рыгнула и кинула её кошке, а потом вытерла рот тыльной стороной ладони и взяла в одну руку чакрам, в другую брусок и начала точить его, словно кухонный нож. —А что мне ещё по-твоему есть, сестрёнка? Кошку?       Девочка не знала, что ответить, только беззащитно и со страхом в глазах смотрела на подругу с пушистым хвостом. —А может быть, тебя? —визг заточки чакрама остановился, Фелис облизнулась, уставившись на ребёнка.—А, Кан? Её нам надолго хватит. —Мяу.—кошка подошла к Грисео и начала тереться о неё. —Уходи!       Грисео не сдержалась и драпанула от людоедов прочь. Сзади неё затопала громадная кошка, на которой восседала Фелис, со звоном лязгая чакрамами, словно ложкой с вилкой. —Сестрёнка Грисео, не уходи! Я знаю шикарную нарезку, которая после нашей с тобой игры будет смотреться просто шикарно с другими ингредиентами! Пожалуйста, не оставляй меня голодной!       Когда девочка поняла, что силёнок у неё перестало хватать, она снова позвала мистера рыцаря, не прерывая побег. Грисео не знала, что происходило у неё за спиной, не знала, что будет впереди. Вдруг она споткнулась о что-то дребезжащее и прочертила лицом на камне борозду. —Эй, ты что здесь бегаешь? Тебя тоже напугала Пардо?       Она подняла голову и увидела ещё два знакомых лица. Но они выглядели живыми. Над ней склонились Эден и Элизия. —Девочка моя, поднимайся! —к ней протянулась тонкая, изящная рука и она встала.       Вокруг неё была база MOTH. Золотые колонны…кресла…стол с чаем и вкусняшками… Ни намёка на то, что было раньше. Как дома. —Ты как сюда добралась, золотко? Как сбежала от них? Садись с нами!       Грисео неуклюже залезла на стул и осмотрелась. Наконец-то можно было отдохнуть. —Ты такая истрёпанная… —Но не волнуйся, ты сама красота! Дива!       Девочка осторожно протянула ко рту ложку с кусочком торта и прожевала. Он был совсем несладкий. —Мисс Элизия…сестрёнка Эден… А правда, что мы дьяволы? —Кто-кто? —спросила магнат, мягко улыбнувшись. —Мне так сказала…ма… Апония. Апония. —Что ж… Хм. Не обращай на неё внимания, она была всегда странной. Фанатизм до добра не доводит. Вина? —Ой, а можно не надо? —девочка не хотела алкоголя, поэтому отвернулась. —Вера, единство, оружие—это не спасёт человечество. Все мы обратимся в пыль.—Эден помотала головой, присела рядом с арфой и начала бренчать тонкую мелодию. Она звучала очень странно, даже казалось, ну не может струнный инструмент так звучать.       Элизия смотрела на девочку и пила вино из кубка. —Пыль, прах будет лететь по радиационным долинам, будет господствовать лишь хонкай. Никто не будет знать, что когда-то существовало человечество… О, как же оно было прекрасно, кто бы знал! Будут лишь ходить жестокие сердца… —Да… Ах, будет жаль, что пропадёт такая крошка…—Элизия смахнула слезинку, с удовольствием наблюдая, как Грисео тянет к себе чай и торт. От такого взгляда у неё в горло не лезла сладость, которую, на самом деле и нельзя было звать сладостью. Торт, пирожные были красивыми, но безвкусными. —Ах…как у людей…-девочка снова задумалась о своём, закашляв. —Что-что, крошка? —Пирожные…снаружи красивые…а внутри пусты… Как некоторые сердца людей… —У тебя доброе сердце, малышка Грисео! И ты очень красивый человечек! —Настало время тебя увековечить…катастрофа скоро… Чем быстрее, тем лучше.-пальцы последний раз прошли по струнам, холодный звук канул в лету.       Девочка вдруг перестала есть, чувствуя некоторые изменения в организме. Неужели она переела этой гадости и перепила этого горького чая? Её взяли за руку. —Не бойся, малышка, всё будет быстро.—Эден улыбнулась, её глаза вспыхнули, как колонны и кубок, с которого она пила. —А…       Грисео почувствовала, что не может шевелить ни ногами, ни рукой. Функционировала только та, которую певица не держала. Она решила глянуть под скатерть и её глаза на лоб полезли от страха. Её ноги блестели, словно они были вылиты из чистого золота, кожа, мышцы, кости, всё это иммобилизировалось. А что не погрязло в золоте, то начало ужасно болеть, по её венам и артериям будто текло жидкое стекло. Она с испугом смотрела себе под одежду, на зеркало, которое стояло перед ней. Все сосуды, видимые и невидимые начали выбухать, твердеть, становились будто кристальными…       Грисео запищала, отдёрнула руку и упала со стула. Она не могла ни говорить, ни моргать, ни дышать. Мистер рыцарь, будто прочитав её мысли, кинулся на выручку, взмахом меча убив двух девушек. Гламурный стол с пирожными и чаем был запачкан кровью. Остальные охотники за пламенем, включая Фу Хуа, Сакуру и Су с испугом смотрели на покушение. Но фантазм девочки видел угрозу даже и в них, поэтому началась кровавая баня, летели головы, куски туловища и конечности. Грисео уже никого не жалела. По-любому, они бы тоже на неё накинулись, рано или поздно.       В глазах всё перемешалось: кони, люди, база, всё это вспыхнуло и она опять лежала на холодном камне, прикрыв полусонные глаза. —Маленькая принцесса, вы целы? —впервые за эти часы или дни её оружие решило с ней заговорить. —М…—она кивнула, продолжая лежать. Ранка от пилы Вилл-Ви ныла, ноги и руки её болезненно отходили от онемения. Ни золотыми, ни кристальными они не были, лишь синюшными. Во рту стоял поганый привкус сырости, за щекой были кусочки сгнившей листвы. Девочка чихнула, закашляла, убирая то, что ей мешало. У неё абсолютно не оставалось сил идти дальше. Она хотела лечь, закрыть глаза и умереть. Между смертью и такой жизнью нет разницы. Отсюда нет выхода. Будущего не существовало. Не существовало нормальной жизни. Грисео согнулась поудобней и прислонилась щекой к сырому камню и закрыла глаза…       Она заснула очень быстро, бесконечный бег и чрезмерная умственная нагрузка украли у неё все соки.       Её оглушил громкий колокольный звон. Над ней было бесконечное красное небо, красная луна, мёртвые звёзды, чертившие полосы, падающие на землю, создающие колоссальные взрывы, вокруг были руины, безжизненные деревья без крон, которые причудливо закручивались. По одну руку была лесополоса, состоящая из них, а по другую руку—кладбище. Черные могильные кресты разных форм, размеров были раскиданы по чёрной земле. Грисео шла по обломкам настречу кладбищу, раскинув руки, будто пытаясь схватить и обнять мир перед ней. Сзади неё плёлся её единственный защитник в мире хаоса—мистер рыцарь.       Колокольный звон и внеземные мотивы создавали атмосферу безысходного конца света. Человечеству был конец. Венец Земли и его творения были нещадно разбиты и растоптаны. А действительно ли человек—венец Земли? Под ногами черепки, кирпичи перестали хрустеть, передав эстафету черепам. Кости крошились над её малыми 40 килограммами. Смешно.       Девочка словно призрак проходила сквозь кресты и созерцала на ближайшее будущее. Выжила лишь она. Этот мёртвый мир принадлежал ей.       Её платье распустилось, словно увядшая роза, почернело и лоскуты шёлка трепетали по ветру, который свистел и ласкал её лицо. «Рано или поздно мы выберемся отсюда…» Грисео оглянулась назад. Руины города. Не более. «Хватайся за меня, мы почти пришли, ведь гляди-ка, тут точно кто-то есть!»       Но кто мог бы это говорить? Точно не ветер. Голоса врывались в реальность и девочка открыла глаза.       Недалеко от неё стояли знакомые люди. До боли знакомые и родные. Грисео вскочила и побежала к ним, несмотря на слабость, такой радости она не испытавала много-много лет. —Мама, папа!       Бланка и Ато тоже были дико рады тому, что их дочь жива. —Грисео!!!       Семья долго обнималась, целовалась, плакали и были счастливы. Ребёнок долго не мог успокоиться, она сбилась со счёту, сколько же она их не видела. —Я думала никогда вас больше не увижу…       Вместе они пробирались сквозь черноту после большого привала. Семья художницы успела уже поесть и привести себя в порядок. —Мама, папа, где вы были? -после безмолвной радости и ликования решила задать вопрос девочка. —Милая моя девочка, тебе известно же, что была долгая война? -спросил отец, остановившись.— Мы не могли знать, прибудем ли мы живыми или наоборот, мёртвыми, поэтому на время мы решили инсценировать свою смерть. И отдать тебя людям, которым мы доверяли. —О…-протянула девочка. —Но это было зря. Очень зря. Ничего хорошего из этого не вышло, я увидел это собственными глазами. МОТН ненадёжные и опасные люди. Я думал, они адекватные. —Ой…и кто мы теперь? Что с нами будет? —Деточка, мы дезертиры. Мы больше не хотим иметь дело с этой организацией, теперь мы сами себе хозяева и бойцы. Больше тебя никому не отдадим и будем вместе. —Правда??? —глаза девочки округлились. —Честное пионерское! —улыбнулась Бланка. —Мы будем жить, как раньше. —Ой…а как же Косма? —Косма-неплохой парень, я его давно знаю, не волнуйся, он рано или поздно вернётся, поймёт, что его всё это время водили за нос. —Как же я по вам соскучилась! -девочка ещё раз обняла их. Они на самом деле были живы. Мир для неё заиграл новыми красками.       Как оказалось, ненадолго.       Они шли по коридорам, пока пространство вокруг них не стало плыть и зеленеть. Стены становились скользкими, пол хлюпал, будто они шли по болоту, а не по камню. Пару раз их затянуло, словно они шли по зыбучим пескам. —Это что ещё такое? -Бланка рассматривала то ли растительность, то ли живой организм, который облепил всё вокруг. —Я такое никогда не видела… —Будьте осторожны, здесь что-то не так. Идите за мной и строго по моим следам.—скомандовал Ато.       Все встали в очередь за главой семейства и крались. Грисео было не по себе. Она прекрасно знала, что это было такое и чего стоило остерегаться. Чем дальше они шли, тем сильнее стены сжимались. Было чувство, будто они находятся в нутре громадного существа. Скоро и фонарик не понадобился. Всё вокруг светилось ядовито—зелёным —Давайте…пойдём обратно! —девочка забеспокоилась и начала дёргать мать за курточку. —Успокойся, малышка, всё будет хорошо! Оть! —Бланка взяла дочь на ручки и погладила по голове.—Мы и не с таким сталкивались! —Я боюсь…       Несмотря на громкое хлюпание пространства, было слышно, как кто-то к ним приближался с нарастающим шипением. А потом оно резко усилилось и пол будто взорвался. Его ошмётки через секунду собрались в огромную кобру, которая стояла перед лежащими, непонимающими людьми и время от времени высовывала язык. —Грисео, Бланка, уходите. Я её задержу.—отец достал какое-то оружие, то ли пистолет, то ли меч, то ли вообще два в одном и встал на одно колено перед рептилией. —Дорогой, я с тобой!!! —Папа, уходи, не надо…—девочка сорвала голос, пока пыталась докричаться до отца через шум.       Но было поздно.       Змея не стала церемониться, вытянулась в струну и в мгновение ока она сожрала и Ато и Бланку, не дотянувшись до последнего члена семейства. Последние крики семьи резко оборвались.       Оружие шлёпнулось на токсичный пол и растворилось в нём. Маленькая художница от вибрации упала на камень, который не был захвачен зелёным мясом. Из всех щелей раздался пронзительный писклявый смех. Мерзкий, жуткий, он мог принадлежать только одному человеку. Змея начала видоизменяться, вместо морды пресмыкающегося она увидела торс зеленоволосой девицы с огромным хвостом, которая была до ужаса довольной. —Ах… Это было незабываемо! Девочка глубоко дышала, сжав челюсти до предела и заодно кулаки. В ней боролось два чувства. Злоба и грусть. Теперь родителей точно не было в живых. Моменты счастья мимолётны. —Тётя Мёбиус, за что?!!! —из её глаз полились буквально ручьи. —Чем тебе мешала моя семья?! —Ммм? О чём ты? —она была до того беззаботной, что с каждой секундой её хотелось убить более изощрённей. — Девочка моя, твои родители не погибли, они лишь приняли будущую ступень эволюции, тебе не о чем беспокоиться~ — Эволюции?! Но эволюция это не смерть! —Маленькая моя, тебе ещё слишком рано говорить об этом так дерзко, вырастешь—поймёшь. Я это делаю во благо тебе и всему человечеству.       Опять бессмыслица. Снова сказки про спасение человечества. Как же это её достало. —Ты убийца! И не надо притворяться! Не зря все держатся от тебя подальше! — Ммм? —её глаза холодно сверкнули, предвкушая дальнейшую битву.— Успокойся, ребёнок. Они лишь трусливые мышки, не готовые принять будущее. Ты же не из таких, правда? Может, поможешь мне с кое-каким дельцем?       Вдруг Грисео стало всё равно, что будет с ней, что будет с Космой, все мысли были только об одном: месть. За убийство и враньё. —Мистер рыцарь, ко мне! —даже её голос изменился. Он стал уверенней и ниже. — Девочка, не делай глупостей. Не заставляй меня быть разочарованной в тебе и твоих умственных способностях. Всё-таки, ты дочь одной из замечательных учёных, ты должна меня понять!.. —Ничего. Я. Тебе. Не. Должна!!!       Грисео взяла кисть в руки и грозно взмахнула со всей силы вверх, чтобы рыцарь наносил один смертельный удар за другим. Змеиная плоть рубилась, то ли кислота, то ли яд брызгал туда-сюда, словно сливочное масло, но и тут же тело восстанавливалось. — Какая же ты глупая мерзавка, Грисео… В кого ты такая пошла??? Неужто в бездарного отца?       Змеиное тело извивалось петлями, спиралями, восьмёрками, клыки и металл меча фантазма сталкивались с оглушающим лязгом, воздух становился всё более и более резким, словно девочка вдыхала пары уксуса, места тела, где оно соприкасалось с ядом шло кошмарными розовыми пятнами. Но она не сдавалась, смело сдерживая смертельно опасные удары хвостом.       В какой-то момент учёная максимально раскрутилась, словно волчок и сделала выпад в сторону девчонки. До того резкий, что Грисео не успела моргнуть глазом и помолиться за упокой. Меч мистера рыцаря отразил удар и змею, которая не смогла справиться со своей скоростью и укусила сама себя. Этот укус и покончил с ней самой. Яд оказался чересчур токсичным даже для владельца и змея распалась, оставив лишь девушку, которая беспомощно лежала и злобно смотрела на Грисео хищными глазами. Но это ещё не всё. Она решила надавить на жалость. —Фух…ух…ладно…прости меня, может сделаем перерыв? Я действительно наговорила лишнего.       Ребёнок безжалостно приближался к ней вместе с покачивающимся за её спиной фантазмом. —Грисео, прости меня, я не имела в виду… То… То…—Мёбиус, наверное, уже признавала собственное поражение и отползала назад, пока её задница не прилипла к стене.—Ты же хорошая девочка…я верю тебе… —Тётя Мёбиус, сдохни.       Лезвие проткнуло её глаза и девушка оглушительно закричала. Меч вышел из её черепа, оставив огромную кровавую дыру с вытекшими глазами, изуродовав её детское, подростковое нежное лицо. —Не кричи. В мгновение ока рыцарь замахнулся и оторвал её язык. —Думаешь, ты одна можешь издеваться над невинными людьми? Скольких ты убила в своей лаборатории? —Грисео была будто не сама не своей. Вместо спокойства и сдержанности в её крови бурлила кровожадность. Ей было мало того, что девушка квохтала и осталась слепой. —Мистер рыцарь, может, заглянем в её внутренний мир?       Раздался звук разрываемой одежды, кожа была рассечена. Девочка присела поближе и задумчиво копалась во внутренностях той, кто была ей авторитетом, вторым, после матери Апонии, кого она ласково звала тётей, у той, у которой были самые вкусные конфеты.       Девушка до сих пор квохтала, стонала, пыталась двигать конечностями. Она очень жалко смотрелась. —Ты обычный человек, как все, даже изнутри, ну и с чего ты взяла, что сможешь укротить и растоптать богов? Мистер рыцарь, давай сплющим ей башку. Достала тётя уже.       Большое существо в доспехах взяло голову Мёбиус в руки и медленно начало её разламывать. Кости хрустели, кожа лопалась, стоны становились более громкими и истошно исчерпывали свои резервы. В конце концов голова громко схлопнулась, и с черепной коробки во все стороны полетели мозги.       Грисео окончательно и бесповоротно сошла с ума.       Всё происходящее было слишком для её детского и неокрепшего ума. Смерть родителей на глазах, предательство тех, кто клялся быть её приёмной семьёй… Те ребята из полицейского участка были правы. Те, кто борется с хонкаем, ничуть не отличался от него. Такие же мерзкие, злые, лицемерные, готовые разорвать.       В темноте раздались аплодисменты, три фигуры в чёрных одеяниях встали перед девочкой и протянули ей руки. —Поздравляю, Грисео, ты стала взрослой. На голову ей одели огромный терновый венец. Девочка гордо вскинула голову. —Скажите спасибо мистеру Рыцарю!       Среди безликой толпы краем глаза она могла различить Косму, который с глазами на поллица сжался в углу с перевязанными запястьями. Он знал истинную правду. Но что с ним будет, если он расскажет?