Слёзы из красок

      В Грисео изменилось всё. От глубин её души, загадки, которой никто не мог разгадать, до внешности. Но тот, кто знал девочку, не мог упустить ни единой сменившейся детали.       Её невинные детские глаза были с прищуром и горели безмолвной свирепостью, жадно осматривая и оценивая тех, кто находился в её поле зрения. Уголок рта опустился вниз, того гляди скоро проявится оскал. Рука сжимала кисточку с такой силой, что та готова была сломаться. Казалось, прояви некий раздражитель, вплоть до взгляда и она не оставит тебя в живых. Это было искажённое взрослыми лицо детской обиды.       Получив свой колючий венец, Грисео поправила его на голове, не отзывая мистера рыцаря и начала медленно подходить к Косме, который был напуган и жался к стенке, как кролик. Он впервые видел её такой. Он не знал, о чём она думает. А может быть, оно? А что, если эти варвары подсадили в тело девочки совсем иную сущность? —Косма.—приказным тоном сказала она. —… —Ты меня слышишь? —…       Она резко схватила его за передние рога и тот застонал, не предпринимая попыток отбиться. Боль была сравнима с ударом по бубенчикам, который он не раз получал, будучи на службе. А бить ребёнка было страшным табу во всех смыслах. —Ты так же меня предашь? —Грисео… —Косма, если ты такой же, как они…—уголки глаз девочки заблестели. —Пощади меня! —парень решил подыграть девочке, чтобы не остаться без башки. Он сел на колени перед ней и сложил руки вместе. Косма надеялся, что у девочки всё же осталась капля души после резкой психотравмы.       Она смотрела на него так же надменно, сверху вниз. Мистер рыцарь за ней покачивался, словно дерево на ветру, ждал команду, не спуская с него забрала. —Ты…сдаёшься, Косма? —Да. —Тогда… Хм…—ребёнок задумался, убрав кисточку в карман и закашлявлись. Симптомы переохлаждения её не покидали. Она чувствовала себя ещё хуже, пошатывалась, готова была упасть. —У каждой королевы или принцессы должен быть тот, кто её безумно любит, хочет сделать то, что сделает её счастливой. Косма, ты…       Парень навострил уши. Девочка помнила законы сказок. Возможно, она попросит выйти за неё замуж. Он сделает это, не предаваясь плотским утехам, так, понарошку. Он будет жить. —…Будешь моим рабом?       Его глаза полезли на лоб. Это зашло слишком далеко. —Грисео…почему рабом? Я не похож на принца? —Потому что ты мой друг…но враг, но друг…я тебя спасла. Друзья—враги—рабы, ведь так? —девочка не знала, как объяснить то, что раб он—потому что из МОТН, к которым она доверие потеряла и ещё он у неё в плену.       «Лучше побуду рабом, чем трупом."—подумал он. —Я согласен.—парень склонил голову. —Докажи. —… Он аккуратно поцеловал её ручки и неуклюже поклонился в босые ноги. По правде говоря, девочка смахивала на раба больше, чем её друг. Грисео погладила его по голове и, наконец, фантазм растворился в воздухе. —Иди за мной.       Шли они недолго. Несмотря на километровые побегушки от одних охотников за пламенем к другим, основная подземная база была недалеко. Под землёй было огромное пространство с клетками, контейнерами и площадками в воздухе. Одна из них была настолько большой и винтажной, что была похожа на арену. За решётками лежали человеческие кости, обломки кандал, цепей, железные миски для корма заключённых. Тут же был и огромный алтарь—громадная охапка бумаг, костей, какого-то мусора с крестом наверху. Куда не суйся—везде пахло смертью: кровью. —Косма.-снова величественным тоном сказала девочка. —…—парень кивнул в её сторону. —Раб должен знать своё место. Иди в клетку. —Грисео, я же не зверь… —Хочешь умереть так же, как и эти люди?       Шантаж с уст мечтающей крохи звучал чудовищно. Правильно говорят: дети учатся тому, что происходит в их дому… —Я согласен.       Грисео взяла с пыльного пола цепи и начала неуклюже опутывать ими Косму. Конечно, силёнок, чтобы его обкрутить «вах как» у неё не хватало, но парень предпочёл не делать вид, что он силён и делать попытки выбраться. Он сидел и смотрел в её глаза, пока мог. А пока мог, потому что девочка не щадила ни его, ни древние цепи и опутывала даже голову. Только неясно зачем.       Великий воин был теперь похож на муху в паутине, которая ждала своего последнего смертельного часа. Он добровольно отправился в темницу и покорно сел в угол, молча хлопая глазами. —Какой умный раб…—задумчиво произнесла Грисео, а затем ушла куда-то далеко-далеко, а взамен неё пришла пара товарищей в балахонах и красными глазами пялились на него, сложив руки на брюхе. Тут Косма и не выдержал. —Вам это вернётся.       Всё время парень старался не говорить резко, как Кевин, но этот случай был исключением. —Её жертва послужит великой цели. —Какую цель вы преследуете? —Неверным неположено знать. —А что, верным положено? Конечно, детей легче вербовать куда бы ни было, хм. Слабаки. Вера ваших сил не стоит. —Госпоже стоило бы отрезать тебе язык.       Косма вспомнил как девочка безжалостно отрезала язык и поёжился. —Я молчу. Но посмотрим, что с вами будет дальше. —С нами всё будет хорошо. А что насчёт тебя, рогатый задохлик? Сумеешь ли ты заслужить доверие ребёнка до того, пока тебя не скинут с обрыва, как бракованный материал после долгих дней эксплуатации во славу Его? Предлагаю подумать. —Мы сумеем. —Мечтай.       К чудищам в одеждах подошёл испуганный и в то же время безумно счастливый полицейский начальник— Пухляш и чуть ли не в ноги к ним кинулся, размахивая руками. Он был каким-то странным и дёрганым. —Пиршество состоится сегодня!!! Пиршество состоится во славу Его! —В чём дело? —Они идут за девчонкой. И среди них есть та, которая прекрасно подходит! —Зачем они нам все нужны? Может, избавиться от остальных? —Зачем шум создавать? —Что ты тут стоишь, если уже готов план? Иди скорей.       Последовал новый поклон и языки пламени ламп, подвешенных цепями в уходящую даль высоких потолков, пропали. —Девчонку только подальше держите!