Четвёртый лишний: Возрождение

Быстро переместившись с помощью Камуи, мужчина оказался в логове. Также, как и всегда, он снял маску с лица, откинув куда-то на стол, и сел на кровать рядом с крошечным окошком. Вечерние сумерки не давали что-то разглядеть в комнате, да и не хотелось особо, ибо Обито вернулся весьма уставшим. Переговоры с Пейном никогда не были не выматывающими, особенно теперь, когда ему приходится слушать о том как члены организации умирают и о том какое неблагоприятное у них положение. Сняв перчатки и проведя чуть вспотевшими ладонями лицо, Учиха прикрыл глаза, чтобы расслабиться хоть на немножко. Секундное расслабление, когда все ощущения притупляются, а потом напряжение — брюнет почувствовал чужую чакру. На первый взгляд и не понятно, чья она была, но один лишь факт её наличия насторожил нукенина. Кто-то явно ждал его, и это было странно, ведь с Пейном он вот только что распращался. — Что за чёрт?.. — выдохнул он, вставая и направляясь к выходу, чтобы пойти проверить, что же так взволновало его шестое чувство. В коридоре свечей почти не было. Но, по крайней мере, их было достаточно, чтобы увидеть кого-нибудь постороннего. С каждым шагом чакра становилась всё уловимее, а когда стала совсем близко — буквально за дверью, шрамированный остановился. Поколебавшись несколько секунд и спрашивая «А оно мне надо?», мужчина всё же нажал на ручку. Его взору предстала фигура, сидящая в твёрдом кресле, сделанном будто из куска бетона, и пафосно запрокинувшая ногу на ногу. Она подняла на обладателя шарингана свой холодный взгляд, отрываясь от какого-то скучного чтива, которое она нашла на полке. — И… Сколько ты тут сидишь? — единственное, что Учиха смог выдавить из себя, пытаясь сдержаться, чтобы не вскинуть от удивления брови. — С раннего утра, — сказала Хару и, сложив на груди руки, глянула на него таким проницательным взглядом, который ясно давал понять, что что-то не так. Старший хотел уже подойти к девушке, но остановился сразу же после того, как закрыл за собой дверь. Тишина была такой глухой, что было слышно, как бьётся сердце где-то в ушах. — Что случилось? Куноичи втянула носом воздух, прикрывая глаза и вытягиваясь. Снятый плащ мялся под её спиной, обрамляя фигуру красно-чёрным фоном. — Ты такая скотина… — выдохнула светловолосая, открывая очи вновь и смотря на старшего с какой-то озлобленностью. А на его непонимающе выгнутые брови, с губ девушки слетела уже другая, более твёрдая фраза. — Зетсу мне всё рассказал. Глаза Обито округлились. Кто знает, что это придурок наговорил ей, тем более после того, как растение озвучило брюнету все свои претензии насчёт Хару. Да он готов убивать, лишь бы досчить своей цели, а отступница, видимо, стояла у растения на пути. — Что рассказал? — осторожно спросил он. — Значит это правда, да?.. Сероглазая подскочила и, со звонким шлепком кинув книгу обратно в кресло, направилась в сторону нукенина. — Помнишь я говорила про то, что мы будем парой? — она угрожающе смотрела в глаза мужчины, вставая слишком близко, так, что Учиха мог ощутить её дыхание в области ключиц, закрытых водолазкой. — Так вот… Мы ей не будем! Выскочив в коридор прежде чем её успели остановить, куноичи направилась куда-то вдаль. — Я ждала тебя целый день, чтобы сказать это тебе лично! А ты ещё и умудрился прийти под вечер. А ещё у тебя рис несъедобный и… и… Теперь можешь валить к ней когда угодно! Хоть прямо сейчас, я ухожу! Обито отошёл, наконец, от немого ступора, в пару шагов сокращая расстояние до младшей. Со спины схватив её за талию и потащив обратно в комнату, он слушал в свой адрес самые «красивые» слова. Прижав Хару куда-то к стене, Учиха вцепился в неё обееми руками, будто в животное, страдающие бешенством. — Что тебе этот идиот наговорил? — серьёзно спросил брюнет, в глазах закрутились томое шарингана, а красный свет от них западал прямо в душу. — То, что у тебя есть другая, — её истерика не хотела прекращаться, светловолосая пыталась вырваться из чужой хватки, но мужчина держал крепко. — Ты меня не любишь! — Я люблю тебя! — это больше проходило на угрозу, но сил не остовалось на то, чтобы говорить тише. — Тогда где ты был? — Разговаривал с Пейном, — уже спокойнее сказал шрамированный, пытаясь подавить дикое желание накричать из-за такого задолбанного состояния. — Зачем? — она тоже успокаивалась, но всё так же агрессивно выдыхая через нос. — Разве тебя интересует то, что Лидер пропагандирует всем нам и тебе в том числе? Мир во всём мире, как глупо. — Я — истинный лидер Акацуки, разве ты не догадалась за столько времени? — А тогда зачем все эти Биджу, и вообще… Так! Мы отвлеклись от темы. Что с той девушкой, про которую говорил Зетсу? Нукенин хотел было сжать ладони в кулаки, но завершить это действие не дало осознание, что у него под пальцами находились весьма хрупкие рёбра и запястия девушки, которые он держал. — Ну была такая, каюсь… Но теперь нет. Теперь я люблю тебя. Взгляд Обито был таким же серьёзным, но в нём читалась правда. Сероглазая долго смотрела в его очи, а в какой-то момент попыталась прижаться к нему, что сделать не удалось, но шрамированный сам притянул куноичи к себе. — Докажешь? — Докажу. Чем хочешь докажу. — Прости, пожалуйста… — светловолосая положила голову на чужое плечо, челюсти дрожали, и она закусила губу. — Я… в общем я так глупо ему поверила, я думала что тебе на меня всё равно… Наверное я тоже тебя люблю. Мужчина погладил её по голове, выдыхая с каким-то даже трепетом. К счастью, дракой всё не закончилось. — Ты какая-то слишком эмоциональная сегодня. — Месячные скоро, — сероглазая не понимала, от чего вызван дискомфорт, с которым она таяла в чужих руках. Будто бы они чужие и незнакомые люди. Резко захотелось сломать эту стену, чтобы почувствовать то, что отступница чувствовала раньше. — Это многое объясняет, — усмехнулся он. — Обито, я… Может мы… как в первый раз? Ну тогда, в лесу, — девушка провела холодным кончиком носа по нежной коже за ухом брюнета. От чего-то его передёрнуло, но скинув всю вину на прохладные прикосновения Хару, Учиха решил что когда разойдутся, станет теплее. — А это будет в качестве доказательства, что я тебя люблю? — заведя руки под чужую тунику, спросил нукенин. — Ну… Ну да. — Это хорошо… Его шёпот был тихим и заводящим. Вскоре куноичи оказалась раздетой по пояс, холодная стена подмораживала кожу, а по ногам пробежались мурашки ещё и от чужого горячего дыхания. Незабываемый контраст… Светловолосая пропустила тот момент, когда Обито остался в одних только штанах, но как же было офигенно снова увидеть его тело, прикоснуться. Девушка видела его без приувеличения раз в жизни, от чего её с головой накрыло настольгией. Поцелуй. Стон в губы. Горячие руки. Поцелуй… Это было похоже на какой-то тяжёлый бой, чужая чакра мешалась с собственной так, что уже не было ощущения от присутствия чего-то лишнего. Родной, почти забытый, аромат и его улыбка сводили с ума. — Обито… — Да, малышка? — обладатель шарингана смотрел прямо ей в глаза, не отрывая взгляд и улыбаясь чему-то. Он знал, что ничего девушке от него не нужно, кроме любви и ласки, что его вопрос так и останется риторическим, и то, что этот момент она точно запомнит. Вскоре на полу оказались и её штаны. Мужские руки наконец отстранили тело Хару от холодной стены, прижимая к себе и даруя тепло. Поцелуй. Шаг назад. Трепет в груди. И снова… Оказавшись в кресле, где находится плащ сероглазой, шрамированный аккуратно усадил куноичи на свои бёдра. Светловолосая огладила плечи Учихи, спускаясь ниже и расстёгивая чужую ширинку. — Готова? — Всегда. Брюнет потянулся к её лицу, в очередной раз заключая в поцелуй. Девушка тыльной стороной провела по деформированной щеке, обводя пальчиками каждый шрам. Хару спешно сняла нижнее бельё, осторожно насаживая себя на чужой член. Ничего необычного, но как приятно было чувствовать внутри кого-то, кроме своих холодных пальцев… Кроме бездушной пустоты, которая охватывала куноичи, когда та вынимала их из себя и оседала на пол или кровать. Чувство одиночества пронзало её сердце с ещё большей болью, стоило ей словить себя на ощущении оргазма. Одной. В пустой комнате… Но теперь сероглазая не чувствовала ничего подобного. Обжигающе горячие ладони Обито удерживали девушку на себе, оглаживая поясницу и напряжённые бёрда. Приподнимаясь и опускаясь, она всё больше и больше жалась к мужчине. Тепло и заключение в своеобразные объятия наводили на душу такую родную и приятную атмосферу, что ни за что не хотелось отстраняться. Секс сейчас, в первую очередь, нужен был, чтобы выразить всё то, что они хранили в своих сердцах целый год. Чтобы сказать всё то, что они хотели. Чтобы сблизиться после долгого расставания. Чтобы почувствовать себя живыми и нужными друг другу… Светловолосая провела губами по чужой шее, впиваясь в одно место и ставя метку, к которой начала приливать кровь. Двигаться было всё сложнее, но желание одолевало верх, поэтому она продолжала. После первой волны оргазма, Учиха сжал чужие бёдра в широких ладонях, откидывая голову назад. Но, заметив как его девушке тяжело, Обито осторожно подхватил её под ноги и приподнял. Ей пришлось остановиться и замереть, смотря на него с немым вопросом. — Давай по-другому, — он помог ей встать, а сам взял чужой плащ, расстилая на полу и кивая на него. Хару сразу же приняла этот знак, ложась и протягивая руки к мужчине, который тоже опустился к ней. Шрамированный взял куноичи под колени, закидывая их себе на пояс и устраиваясь между. После того, как он вошёл, девушка сразу вцепилась в его плечи и спину, целуя шею, уголки челюсти и щёки. — Так лучше? — шепнул обладатель шарингана, убирая с чужого лица светлую прядь волос. — Да. — А лопатками о пол стучать не больно? — его дыхание опаляло кожу, а рамянец на лице и ушах грел даже на расстоянии. — С тобой не больно. И вновь началась эта пытка, в которой они утопали вдвоём по собственной воле и желанию. С каждым толчком головка проходила по точкам, что пускали сладостные импульсы, от чего оставалось только извиваться и выстанывать чужое имя. Под Учихой куноичи казалась безбожно хрупкой и беззащитной, но его тело, навалившееся на её собственное, грело и защищало маленькое создание. Он доминирует, согревая теплом своих рук и движений. — Я люблю тебя, малышка… Хару, — в безпамятстве прошептал брюнет, в его голове сейчас никого не было, кроме неё, кроме той, что заставила его ожить и чувствовать тепло. — Я буду защищать тебя от всего и всех, обещаю… — Я тоже. И от всего, и от всех, и даже от смерти… Последние секунды перед оргазмом длились вечность, а после сероглазая стиснула ногами чужие мышцы, ногтями впиваясь в его спину. Мужчина продержался ещё с пол минуты, со сдавленным рыком изливаясь внутрь девушки. Первые несколько мгновений он также нависал над светловолосой, а потом перекатился чуть набок, увлекая Хару с собой и вновь оглаживая её спину. Шаринган в глазах потемнел, делая их чёрными и глубокими. Нукенин пропустил сквозь пальцы девечьи пряди волос, а та лишь нежно промычала ему на ухо. — Пошли спать, я устала, — сероглазая чмокнула Обито в губы, довольно улыбаясь. — Давай. Шрамированный поднялся на ноги, застёгивая ширинку и поднимая на руки куноичи. Схватив чужой плащ напоследок, мужчина толкнул плечом дверь и направился к своей комнате. — А у меня правда рис не съедобный? — Да, — она улыбнулась. — Ну ничего. Я тебе такого наготовлю… На всю неделю, хочешь? — Только завтра, — улыбка перешла и на его лицо. Учиха зашёл в помещение, ставля светловолосую на ноги. За окном блистали звёзды, а в комнате не было видно ничего от слова «совсем». День выдался крайне тяжёлым, особенно в психологическом плане, но сознанию уже было всё равно, оно желало только сна. Брюнет улёгся на кровать, а Хару легла рядом, заключая его в объятия и снова целуя. — Спокойной ночи. — И тебе того же.