Феномен клана...

      — Уже уходишь?       Акане обернулась. Привалившись плечом к косяку, в дверях ее комнаты стоял брат и теребил край бинта на раненой руке.       — Да, мы с Рин договорились вместе пообедать, — сказала она и по привычке заправила за ухо несуществующую прядь волос.       Затылок и шея непривычно мерзли даже в теплой комнате, а уж на улицу не хотелось даже высовываться без шапки и шарфа. «Мда, ниндзя-рукожоп — смешно и печально одновременно», — пронеслось в голове, но не стало задерживаться и тут же выветрилось. Акане вздохнула, проводя ладонью по ежику жестких волос на своем затылке.       — Мама до сих пор на тебя немного дуется за то, что ты месяц назад пришла домой после часа ночи? — проходя в комнату и разглядывая сестру, спросил Кента, все еще не привыкший к резкой смене образа.       — Да, — Акане снова потянулась заправить за ухо прядь, но успела остановить бесполезное движение. — Хоть она и знает, из-за чего… Эх, надо было ее предупредить, хотя бы клона отправить. И ведь простила уже, а все равно.       — Осадок у нее долго выветривается, по себе знаю, — хмыкнул он, — уж на меня она чаще обижалась, чем на тебя, примерную дочь, — и улыбнулся. Если в этих словах и была зависть, то составляла она совершенно ничтожную часть. — Ладно, отдыхай сегодня, завтра ж тебе опять на миссию, это мне еще дня три только с генинами возиться, из меня даже работник никакой, с такой-то рукой.       Махнув на прощание рукой, Кента ушел собираться. Ему сегодня действительно нужно было провести с тройкой генинов тренировку, пока их сенсей на задании. Брат — чунин, конечно, не джонин, но несколько дней в роли наставника вполне способен выдержать.       Натянув шапку чуть ли не на глаза, замотав шею шарфом и надев куртку, Акане поспешила в прихожую и, застегнувшись и обувшись, вышла на улицу. Снег падал крупными хлопьями и тут же таял. Вчера было еще по-осеннему тепло, листья на деревьях были различных оттенков желтого, рыжего и красного, а некоторые и вовсе стояли совсем зеленые, даже свежая трава виднелась кое-где, и падающий снег совсем не вязался с этой картиной, переполненной красками, но было красиво. Завораживало.       Проходя мимо дома, где раньше жил Обито, Акане заметно поникла. Еще неделю назад там жила его бабушка, теперь же не осталось никого: для пожилой женщины оказалось непосильной задачей пережить смерть единственного внука. Учиха смотрела на темные окна пустующего дома и не могла унять плещущуюся внутри тоску. Она не скорбела ни об Обито, ни о его бабушке, но смотреть на безжизненное жилище почему-то не могла и ускорила шаг. Гнетущее чувство почти не уменьшилось даже, когда ноги принесли ее на место встречи.       — Ты выглядишь подавленной, — осторожно отметила Рин, выкладывая тонко нарезанный говяжий язык на решетку.       — Да, есть немного, — Учиха устроилась поудобнее, уложив рядом верхнюю одежду, — но ничего серьезного, не стоит беспокоиться: просто резкие смены настроения, — она почти не солгала и улыбнулась как можно естественней, не желая напоминать подруге об Обито, эта тема все еще была слишком болезненной. Может, спустя годы об этом будет легче говорить.       — И, Акане, я позвала еще Какаши. Он должен скоро подойти. Ты ведь не против?       — Нет, конечно, это ж хорошо, — ответила она, подмечая, как чуть приподнялись уголки губ Рин. — Хотя знай я, что он тоже будет, позвала бы тебя в другое место. Он не очень-то любит барбекю.       — Ты здесь тоже нечастый гость, — Рин выложила на тарелку говяжий язык и разложила на решетке ломтики свинины и овощи. — Обычно я тебя вижу в Ресторане Данго с чашкой чая и тарелкой сладостей. Почему сегодня именно Якинику Кью?       — Я с непривычки из-за этой стрижки мерзну, хотелось поесть чего-нибудь горячего и сытного, это помогает согреться, — последнее слово вышло менее разборчивым, потому что Акане принялась жевать сразу несколько кусочков говяжьего языка и, едва проглотив их, отправила в рот тонко нарезанную морковь. От еды внутри разливалось приятное тепло.       — Да, и про стрижку я тоже хотела спросить, — Рин пробежалась взглядом по волосам подруги: челка длиной чуть ниже скул, которую Акане то и дело откидывала с глаз, коротко стриженный затылок… — Ты и раньше, бывало, обрезала волосы, но не настолько радикально. Да и ты говоришь, что тебе это причиняет дискомфорт — заставляет мерзнуть…       Обе девочки отвлеклись от разговора, заметив подошедшего к ним Какаши, за которым бодро семенил Паккун.       — Привет, — поднял лапку мопс, открывая взгляду девочек розовые гладкие подушечки.       Хатаке удивительно похожим движением поднял свою руку в приветствии и уселся рядом с Рин, пододвинувшейся в сторону. Паккун занял место напротив, рядом с Акане.       — Паккун, а можно тебя кое о чем спросить? — произнесла она.       Пес покосился на девчонку, отмечая подозрительно хитрые, блестящие глаза, и насторожился. Учиха улыбалась немного натянуто и лукаво.       — Ну, смотря о чем, — ответил он, поглядывая с интересом на поджаренное на углях мясо.       — Можно потрогать твои лапки? У них наверняка такие мя-я-ягенькие подушечки! Пожалуйста-пожалуйста! — сказала она и состроила такие глазки, которым сам Паккун в свои щенячьи годы мог бы позавидовать. Какаши и Рин с удивлением наблюдали за странной беседой.       — Это довольно мило, — прошептала Рин на ухо Хатаке, слегка краснея от приятной близости.       — И странно, — так же шепотом ответил он.       — Даже не знаю… Подушечки — это сугубо личное, — серьезно произнес Паккун, задумчиво шевеля коротеньким хвостом. — Хотя я могу позволить тебе потрогать мои подушечки, если… — он взял долгую драматическую паузу, а Акане подалась вперед.       — Если?.. — сказала она, торопя его.       — Если ты заплатишь сегодня здесь за меня и Какаши, — закончил фразу мопс, выглядя донельзя довольным.       — Паккун?!. — собрался возмутиться Какаши.       — Идет! — хлопнула ладонью по столу Акане.       — А он умеет добиваться своего! — хихикнула Рин, почти не скрывая умиления в голосе.       — Лапку! — потребовала Учиха, протягивая свою руку к Паккуну.       Мопс на удивление грациозным движением подал ей свою маленькую лапу, и Акане осторожно сжала пушистые пальцы с мягкими розовыми подушечками, провела по ним, чувствуя гладкость и тепло немного более сильное, чем тепло человеческого тела. Паккун даже удовлетворенно закряхтел, чем заслужил изумленный взгляд Хатаке.       — Пора и честь знать, — объявил в тишине пес, возвращая лапу в полное свое распоряжение. — Какаши, едим, сколько захотим: Акане угощает.       — Паккун, ты можешь поесть за ее счет, но я за себя платить буду сам, — он смерил Паккуна серьезным взглядом.       — Да брось, Какаши, я заплачу, лапки Паккуна того стоят, — улыбнулась Учиха, почти смеясь, но, поймав взгляд не разделявшего ее энтузиазма Какаши, стала серьезной и продолжила. — Какаши, я понимаю, что ты сейчас джонин, зарплата у тебя соответствующая, но ты ведь заботился и заботишься о восьми нинкен, а это — немало денег на одну только еду. Полагаю, Паккун это понимает и хоть так пытается помочь. Я угощу, мне мои деньги все равно тратить почти некуда, — она неловко улыбнулась и перехватила взгляд Рин, теплый и поразительно понимающий. — Времени на развлечения мало, дорогой одеждой или какими-нибудь предметами роскоши не интересуюсь… — заметив сомнение, проступившее на лице Хатаке, она устало выдохнула и тоном, не терпящим возражений, закончила. — Не грузись, ешь давай.       Он неуверенно кивнул и стянул маску, беря в руки палочки. Учиха с облегчением выдохнула и тоже принялась за еду, но вскоре вспомнила о прерванном разговоре.       — Рин, мы так и не договорили, — обратилась она, вытирая рот салфеткой. — Думаю, Какаши будет не против немного поржать над тем, какая я лошара.       — Ты… что? О чем ты? — не поняла Рин, недавний разговор вылетел у нее из головы.       — Про стрижку, — пояснила Акане, пододвигая поближе к Паккуну миску с кусочками мяса. — Я, как ты верно заметила, периодически срезаю свои длинные волосы, вот только если ли бы я могла этого не делать, то не делала бы.       — Не понимаю, — подал голос Какаши, до этого молча наблюдавший за разговором. — Если не хочешь их обрезать — не обрезай. В чем проблема?       Акане закатила глаза и вздохнула, правда, адресовано это было не сидящим напротив, а самой себе, вот только Какаши с Рин этого, кажется, не поняли и еще более недоуменно воззрились на нее.       — В моей криворукости проблема, — выдохнула Учиха, невольно проводя ладонью по коротким волосам на затылке. Мда, все настолько плохо оказалось впервые. — Сейчас объясню. Я иногда случайно задеваю свои волосы собственными огненными техниками. По мнению Цуиоши-сенсея, это происходит из-за того, что я подсознательно не ощущаю опасности от своих техник, особенно от техник моего «родного» элемента — Катона. Все, можете ржать, — закончив говорить, она сделала что-то вроде шуточного поклона, едва не задев соусницу.       — Подожди, — произнес Какаши, выглядя просто донельзя удивленным. Акане едва сдерживала смех, глядя в его озадаченное лицо. — То есть каждый раз, когда ты обрезала свои волосы…       —…я просто подпаливала их на задании своими Катон-дзюцу, — подтвердила она невысказанную мысль своего друга.       — Это было бы довольно забавно, если бы не было так обидно, — улыбнулась Рин.       — Ага, согласна. В этот раз вообще задница просто, много спалило, вон как обрезать пришлось, — Учиха указала ладонью на свою голову. — Жду с нетерпением, когда отрастет.       — Почему ты раньше об этом не говорила? — спросил Какаши, как-то совсем иначе разглядывая подругу.       — Ага, чтобы ты сказал мне очередную колкость про мой непрофессионализм? — она вскинула одну бровь, вспоминая, насколько натянутыми совсем недавно были их отношения.       — Да, наверное, я бы так и сделал. Извини, — с явным сожалением признал он, откладывая в сторону уже не нужные палочки. — Хотя в некотором смысле это действительно непрофессионально… — театральная пауза, так похожая на ту, какую делал Паккун. — Лошара.       — Молчал бы, язва, — беззлобно фыркнула Акане.       — Уже молчу, вредина, — ухмыльнулся он, обхватывая губами трубочку, опущенную в его стакан.       — Вы умудряетесь даже переругиваться доброжелательно, — заметила Нохара, отпивая чай из своей чашки.       Рин нравилась атмосфера, царившая сейчас в их маленькой компании. Из выражения лица Акане ушла та мрачная задумчивость, с которой она пришла сюда, иногда даже звучал ее веселый смех. Какаши тоже не уходил в себя, участвуя в разговоре и временами искренне улыбаясь. Паккун, умявший не одну порцию говядины, довольно облизывался. Чай приятно расслаблял, и Рин, заняв более удобную позу, иногда вставляла свои несколько фраз между репликами Акане, Какаши и Паккуна. Она сидела рядом с Хатаке, борясь с искушением положить тому голову на плечо, и словно пыталась вобрать в себя весь этот покой и положительный настрой, запомнить этот обед в мельчайших деталях. Завтра на миссии уже не будет возможности расслабиться. Кстати, о расслаблении.       — Акане, — позвала Нохара, и к ней сразу же обернулись. — Не хочешь сегодня вечером сходить на горячие источники?       — Вечером? Думаю, к этому времени я освобожусь, — ответила Учиха, подняв глаза к потолку. — Мне просто нужно помочь Юко-баа-чан собрать последние овощи в теплице, там у нее кабачки чуть ли не в треть меня весом есть.       — Если ты не против, то я могу помочь с этим, — предложила Рин.       — О, наверное, это будет кстати, быстрее закончим, — широко улыбнулась Акане и склонила голову. — Спасибо.       — Да еще не за что благодарить, — девочка перевела вопросительный взгляд на Хатаке. — Ты не хочешь тоже помочь, Какаши?       — Хочет, но не может, — ответил за него Паккун, выглядя совершенно по-деловому. Какаши издал неопределенный возмущенный звук, но все же прерывать пса не стал. — У нас запланирована генеральная уборка, которую мы уже две недели откладывали.       — Мда, кажется, я знаю, кто у вас в доме хозяин, — Акане не сдержала заливистый смех, и к ней через несколько секунд присоединилась Рин. Какаши долго боролся с окружающим весельем, изо всех сил сдерживая себя, но все же сначала улыбнулся, а потом тоже рассмеялся в голос, негромко, но достаточно для того, чтобы осчастливить Рин и Акане: нечасто можно было услышать его искренний смех.       — И, возвращаясь к теме горячих источников, — отсмеявшись, вытирая с глаз слезы, произнесла Учиха. — Это хорошая идея. Завтра на миссию, и если меня там ранит, то я еще довольно долго не смогу расслабиться в горячей водичке: раны-то обычно мочить нельзя.       — Тогда встретимся там в шесть? — спросила Рин, доставая кошелек.       — Хорошо, — кивнула Акане, тоже запуская руку в сумку в поисках денег.       Какаши натянул маску на лицо как раз перед тем, как подошел официант.       Последние мелкие предметы, полки и прочие собирающие пыль объекты были протерты, все, что можно было убрать с пола, убрано, и теперь оставалось вымыть в комнате пол. Булл как раз принес полное ведро воды с половой тряпкой, умудрившись не расплескать, и Хатаке принялся за дело. Затягивание с уборкой сейчас обрушилось на него в полной мере не только толстыми слоями пыли, но и ужасно грязным полом, который стал не намного чище после мытья.       — Поменяйте воду и тряпку прополощите, во второй раз протирать придется, — сказал Какаши своим нинкен, выставляя ведро в коридор.       Псы всей стаей унеслись менять воду, по пути веселясь и дурачась, оставляя после себя несколько дорожек мокрых следов. «Что б мне столько энергии», — улыбаясь, подумал Хатаке. На миссии посылали часто, Шаринган расходовал непривычно много чакры, а вот количество ее осталось прежним, восстанавливалась она с все той же обыкновенной скоростью. В итоге большую часть своего свободного времени он чувствовал себя усталым, но умудрялся все-таки тратить значительную часть этого времени на тренировки, что снова приводило к еще более сильной усталости, и к началу новой миссии Какаши едва успевал восстановить силы. Позже все эти тренировки должны были дать свои плоды — увеличение запасов чакры, которыми он никогда похвастаться не мог. Он всегда сильно уступал по объему чакры своему отцу, даже если учитывать разницу в возрасте и физической форме, а уж если сравнивать объемы чакры Какаши с этим показателем у представителей таких кланов, как Учиха, Узумаки, Сенджу… Тут было совсем печально.       Смутно знакомое ощущение заставило отвлечься от размышлений, сквозняк принес едва различимый запах, лишь на секунду защекотавший ноздри, но этого хватило, чтобы Хатаке повернулся к двери в ожидании гостя. Тот появился пару секунд спустя, своим боевым настроем едва не снеся седзи.       — Какаши! Отличный денек сегодня! — сказал Гай, проходя в комнату.       — Привет, Гай, — Хатаке скользнул взглядом за спину Гая, отметив, что Булл уже принес ведро с чистой водой и что все нинкен спешно ретировались, не желая быть вовлеченными в новый виток их соперничества. — Извини, но у меня сегодня нет времени на очередное соревнование. Уборку уже нельзя откладывать на потом.       — Мне жаль слышать твои слова и еще тяжелее — произносить следующее, но… — последовала драматическая пауза. Какаши подумал, что за сегодня этих пауз было многовато. — Я сегодня пришел к тебе не ради нашего соперничества! Я приглашаю тебя посетить горячие источники!       — Ответ тот же, — пожал плечами Хатаке, не разделяя энтузиазма товарища. — Здесь слишком грязно, чтобы я мог отложить уборку.       — Тогда я помогу тебе убраться, и у тебя появится время расслабиться и с новыми силами продолжить наше соперничество!       Глаза Гая загорелись пришедшей в его голову идеей, и Какаши понял, что переубедить его вряд ли получится. Если Майто что-то сильно увлекало, остановить его не представлялось возможным, а увлекла его сейчас уборка. Даже подозрительно сильно увлекла…       — Гай, только не переусердствуй, — только и успел произнести Хатаке, наблюдая, как Гай носится по комнате, с поразительной скоростью по второму разу перемывая пол.       — Что? — отвлекся он, не расслышав, и повернул голову в сторону говорившего. Это стало роковой ошибкой.       — Вот поэтому я и говорю: не переусердствуй, — страдальчески вздохнув, Какаши указал на большую дыру внизу тонкой седзи, из которой все еще не достал свою руку Гай.       «Ладно, как-нибудь справимся, — смиренно и с нотками обреченности подумал Хатаке, прерывая поток извинений от своего товарища. — Может даже, и вправду закончим быстрее…» Рин с Акане пойдут на горячие источники, и Какаши может последовать их примеру. В конце концов, подобный досуг немного ускоряет восстановление чакры, а это теперь — с появлением Шарингана — уж точно лишним не будет. Воспоминание об Обито болезненно кольнуло чувством бессилия и вины, и Хатаке поспешил спрятать эти эмоции поглубже. Наверное, Обито был бы не против пойти с ними, будь он жив…       Поймав неожиданно серьезный взгляд Гая, так и стоявшего с тряпкой в руках, Какаши заметно смутился и предложил, наконец, распределить весь объем предстоящей работы.       — Чем ближе я к этой чудесной горячей водичке, тем прекраснее мне кажется твоя идея с походом сюда, — произнесла Акане, стаскивая через голову водолазку.       — Я знала, что тебе понравится, — просияла Рин, тоже постепенно избавляясь от одежды.       Раздеваясь, Учиха невольно следила взглядом за подругой. По привычке незаметно, конечно: в те моменты, когда Рин отворачивалась, смотрела вниз или в другую сторону. Акане и раньше замечала, какая Нохара на вид хрупкая, тонкокостная, с ее узкими ступнями, изящными запястьями и длинной шеей, но сейчас, когда одежды на ней становилось все меньше, это намного сильнее бросалось в глаза. Учиха с восторгом и даже капелькой беззлобной зависти разглядывала спину с выступающими лопатками, тонкую талию, округлые ягодицы, а когда Рин повернулась, отметила линии выступающих ключиц, подчеркиваемые слегка приглушенным светом, небольшую молодую грудь чуть меньше, чем у самой Акане («Хоть где-то я в выигрыше», — подумала она и улыбнулась этой глупой мысли), но что больше всего притягивало к Рин взгляд, так это ее движения: простые, но словно по умолчанию грациозные, легкие, и каждый наклон головы, каждый поворот кисти руки, каждый шаг и перенос веса с одной ноги на другую сливались во что-то единое, гармоничное, пластичное… Мышцы у Рин проступали под кожей менее отчетливо, чем у Акане, плечи были не такими широкими, а бедра, наоборот, казались объемнее.       — У тебя очень красивая фигура, — решилась на комплимент Учиха, чувствуя себя просто донельзя неловко, а в сравнении с Рин еще и неуклюже, ощущая угловатость своих движений.       — О? — удивление проступило на лице подруги, постепенно сменяясь смущенной улыбкой. — Спасибо.       Замотав голое тело в тоненькое вафельное полотенце, вполне целомудренно прикрывавшее ягодицы, Акане последовала за Рин, идущей впереди в своем мягком махровом халате.       Купальня встретила их теплым влажным воздухом и негромкими разговорами девушек, пришедших раньше. Прошлепав босыми ногами по чистому и местами мокрому полу, Акане подошла ближе к воде, развернулась к ней спиной, снимая полотенце и чувствуя, что несколько пристальных взглядов впились в спину, опустилась на корточки, крепко ухватившись руками за бортик, и с легкой опаской — давно здесь не была и не помнила глубину — скользнула ногами вниз, погружаясь в воду сразу по пояс, а потом и вовсе оставляя над водой только голову. От окружившего тепла напряжение уменьшилось, но так и не прошло до конца. Рядом с тихим плеском зашла в воду Рин, и Акане подумала, что стоило бы уже развернуться лицом к людям, ведь среди купающихся могут быть ее знакомые, с которыми нужно, как минимум, поздороваться.       — Добрый вечер! — сказала Нохара со своей обычной вежливой улыбкой, и Учиха отвернулась от бортика, теперь опираясь на него шеей.       — Привет, — сказала Акане, узнавая в группе девушек своих бывших одноклассниц и еще нескольких знакомых. Большинство из них было старше на два-три года и, хоть она и не могла толком разглядеть их сквозь воду, но была уверена, что они могут похвастаться гораздо более женственной фигурой, чем она сама.       Равнодушно отметив, что на приветствие Рин ответов было намного больше, чем на ее собственное, Учиха глубоко вдохнула. От тепла и влажности немного и даже приятно кружилась голова, вода мягко поддерживала тело, с каждым вдохом чуть приподнимая его и с каждым выдохом немного приближая ко дну. «Вряд ли для расслабления так уж важна компания, — постаралась убедить себя она. — Есть Рин, и это уже хорошо». Ощущение чьего-то цепкого чужого взгляда не пропало, но Акане предпочла не обращать на него внимание. В конце концов, это могло быть все еще не отпускавшее напряжение после множества выполненных ею миссий, и придавать ему большое значение было бы глупо. Реальной опасности не было, и этого должно быть достаточно.       — Я уже предвкушаю, как погружаюсь в эту божественно горячую воду! — восклицал Гай, избавляясь от последних элементов одежды и наматывая на бедра полотенце.       — Как ни удивительно, но я с тобой согласен, — кивнул Какаши, складывая штаны. — После долгой уборки такой отдых кажется очень заманчивым.       — Кстати, думаю, мы там встретим несколько человек с нашего выпуска, — изрек Гай, уже присматриваясь к сидящим в купальне людям. — Наши одноклассницы хотели сходить, и парни тоже решили. Это потрясающее единение юных сердец!       — Думаю, бесполезно говорить, что это прозвучало двусмысленно? — вздернул бровь Какаши, едва ли не фыркнув. Иногда ему казалось, что Гай специально говорил подобные вещи, чтобы повеселить его. Возможно, так оно и было.       Майто оказался прав, в купальне была почти вся мужская часть их выпуска. Отсутствовали только пара человек, ушедших на миссию сегодня утром, и Асума. Погружаясь в воду, Какаши уловил чьи-то слова о том, что Куренай с девчонками сегодня не было.       — Почему-то я не удивлен, что они оба не пришли, — хохотнул в ответ Генма, толкая говорившего локтем.       — Сюда больше подходит твоя фраза о «единении юных сердец», Гай, — усмехнулся Какаши, оборачиваясь к другу, отмокающему справа от него, причем почему-то с головой в воде. Он что-то пробулькал, но что именно, разобрать так и не удалось.       Поближе к ним то ли подошел, то ли подплыл Ибики, приглаживая ладонью намокшие светлые волосы. Он удивленно взглянул на Гая, который решил потренироваться в задержке дыхания, и остановился рядом с Хатаке.       — Привет, — кивнул головой единственный в этой разношерстной компании джонин.       — И я рад видеть тебя, Хатаке, — он устроился рядом по левую руку. — Насколько сильны Акане и Рин? Я раньше не работал с ними в одной команде, поэтому хочу спросить, что мне нужно знать о них.       — Думаю, между мной и Акане можно поставить знак равенства. Если окажешься в бою вместе с ней, можешь действовать примерно так же, как при работе со мной, — Какаши обернулся к вынырнувшему и пытающемуся отдышаться Гаю, но очень скоро вернул свое внимание Ибики, выглядя уже более задумчивым. — Рин нуждается в защите, но не столько потому, что слабее, сколько из-за своих задач в команде. Она ирьенин, и успех миссии в большинстве случаев зависит от ее наличия или отсутствия в команде.       Ибики кивнул, демонстрируя понимание, но продолжал смотреть выжидательно, хотя Какаши не видел нужды продолжать разговор о предстоящей миссии. Вздохнув, он все же произнес:       — Я не вижу смысла рассказывать об их способностях и техниках более подробно, так как наш отряд из шести человек будет работать в тройках. Я буду в одной с Рин и Акане, а ты — с Керо Кавамори и Изаму Ишихара. Ты хорошо знаешь их обоих, бывал с ними на нескольких заданиях, насколько я помню.       — Правильно помнишь, — подтвердил он. — Похоже, вести долгие разговоры ты не настроен. Хотя когда ты вообще бывал настроен на подобное?       Решив, что последний вопрос — риторический, Какаши не стал отвечать. Ибики присоединился к разговору Генмы, Эбису и одного из клана Хьюга, имя которого вспоминалось с трудом. Сам Хатаке невольно стал прислушиваться к ним, подметив, что и Гай тоже навострил уши, готовый пополнить разговор и своими репликами.       — Жалеешь сейчас, что у тебя нет Бьякугана? — обратился к Эбису Генма с предельно хитрым выражением лица.       — С чего бы мне это делать? — он потянулся к переносице, желая поправить очки, и, только дотронувшись, понял, что очки-то в раздевалке. Жест вышел немного нервным.       — В соседней купальне девчонки с нашего выпуска. Видел недавно Момо с ее подружкой, у нее такие си… — поймав взгляд стремительно краснеющего Эбису, Генма, ухмыльнушись, решил слово не договаривать. Вместо этого он показал на себе руками размер («Удивительно точно», — подумал Ибики, хмыкнув), продолжая говорить, растягивая слова. — Сильные выдающиеся качества. И у подружки, кстати, тоже.       — Н-ничего удивительного, — Эбису пытался выглядеть спокойным, что удавалось с большим трудом. Генма еле сдерживался, чтобы гаденько не захихикать, ибо его простой ход оправдался: фантазия его товарища заработала намного лучше, благодаря несложному иносказанию и незамысловатой демонстрации жестами, чем если бы он вставил грубое «сиськи». Тем временем, Эбису продолжал, веселя Генму, Ибики и Хьюга Ироху своим максимально красным и смущенным лицом. — Момо — самая старшая девушка нашего выпуска, почти шестнадцать, и логично, что ее си… Эм, ф-формы, да, ее формы более… Более заметные, чем у других наших…       Окончательно смутившись, разве что кровь из носа не хлынула, Эбису замолчал, а Генма, Ибики и Ироха расхохотались. Какаши заметил, как Ироха отошел немного дальше от этой небольшой компании, а Гай, наоборот, подошел ближе, переводя тему куда-то в сторону горячей молодой крови, текущей в их жилах, и силы юности, но в итоге опошлил разговор еще больше, едва не заставив Эбису с его разыгравшимся воображением окончательно затонуть в горячей водичке. Похоже, ему, несчастному, будет довольно стыдно выходить из воды. Хатаке усмехнулся, и усмешка постепенно стала улыбкой. Непринужденная атмосфера и чужой смех расслабляли и его.       Вдруг взгляд выхватил что-то странное, Какаши даже не сразу понял, что именно, но, приглядевшись, все же разобрал: Ироха все еще стоял к ним всем спиной, мокрые волосы были приглажены, и, вроде, ничего не обычного в его облике не наблюдалось, но от внимательного взгляда Хатаке не скрылись пара слишком выступающих венок на его виске. Боясь ошибиться — все же висок был едва виден с этого ракурса, — Какаши чуть приоткрыл левый глаз и всмотрелся в потоки чакры Ирохи. Как и ожидалось, ее концентрация была увеличена в глазах. Одна проблема все же оставалась: если Ироху окликнуть, он дезактивирует Бьякуган, пока будет поворачиваться, и потом фиг докажешь, что он подглядывал. Подглядывание Хьюга Хатаке не нравилось совершенно, в первую очередь потому, что за стенкой были Рин с Акане. Решение пришло неожиданно быстро.       Нырнув в воду и оказавшись почти что у самого дна, Какаши доплыл до Ирохи и одним быстрым движем развернул его к смеющейся компании. Все замерли, уставясь на Ироху, который, конечно, от неожиданности так и не дезактивировал Бьякуган, зато открыл рот и раскрыл глаза пошире. Хатаке вынырнул за его спиной, выдыхая.       — О-о, я смотрю, у нас тут еще один извращенец! — заржал Генма, заражая своим смехом и Ибики. — А я ведь только недавно про Бьякуган говорил…       Ширануи резко оборвал речь. В лицо Ирохи врезался кулак Гая. Ибики одобрительно хмыкнул.       — Как ты мог, Ироха?! — воскликнул Гай так, что Какаши захотелось зажать уши. От вида разбитого лица Хьюга внутри разливалось злое удовлетворение. — Подобное должно быть взаимным! Сила юности пылает в тебе, но нельзя позволять темным желаниям брать верх! — покрасневший, он окончательно расчувствовался, в то время как Ироха потихоньку, не теряя зрительного контакта с вещавшим праведные вещи Майто, отплывал к противоположному бортику.       — Что это тут происходит? — подошел Керо, переводя взгляд то на серьезного Какаши, то на заливающегося слезами умиления и праведного гнева Гая, то на посмеивающихся Генму и Ибики.       — Кажется, кто-то подглядывал, устремляя свой взгляд на женскую половину, — подсказал Изаму, давно наблюдавший за проиходящим.       Керо посмотрел в стену, отделяющую мужскую часть источников от женской, потом — на отплывшего подальше Ироху, опасливо оглядывающегося по сторонам, и недовольно фыркнул. А потом в голове что-то щелкнуло при взгляде на Какаши, в котором даже не самый чуткий Керо мог различить остатки недавней злости.       — Эй, Хатаке, — позвал он негромко, и Хатаке к нему обернулся, делая шаг и оказываясь лицом к лицу. — Там Акане и Рин? Или кто-то из них? — он кивнул головой в нужную сторону.       — Обе, — ответил Какаши, встречаясь взглядом с Кавамори.       Решиться на это было трудновато, перебороть себя — еще труднее, и все же, не отводя глаз в сторону, Керо твердо произнес:       — Спасибо.       Хатаке пораженно замер. Почти всегда чувствуя неприязнь этого человека, он не думал, что Керо станет его благодарить за такое — будем честны — несложное и не особенно значительное действие. И все же он сразу понял, за что его благодарят. «Спасибо, что не позволил подглядывать за Акане. Спасибо, что наконец заботишься о ней», — то, что он услышал в коротком слове и что прочитал в чужом взгляде. Придя в себя, Какаши чуть склонил голову с тихим: «Не за что».       — Его надо выгнать отсюда, пусть дома хоть заподглядывается, среди Хьюг-то его быстро вычислят и надают посильнее, чем сейчас, — сказал Керо, отворачиваясь от Какаши и обращаясь к остальным.       — Согласен! За проступком должно следовать наказание, чтобы юный мужчина вынес урок! — бурно поддержал Гай, направляясь к Ирохе с явным намерением выпихнуть его из воды, но тот уже пулей вылетел оттуда, не желая случайно еще раз встретиться с тяжелым кулаком.       — Теперь мне здесь нравится больше, — произнес Изаму, расслабленно вытягивая ноги и кидая благодарный взгляд на Какаши, заметившего его. «Мы все заботимся о ней. Спасибо».       — Окажись только Рин в такой ситуации, я б сделал то же, что и ты, — решился на еще признание Кавамори, но уже не глядя на Хатаке.       — Я это ценю, — ответил он, тоже не смотря в сторону собеседника. Чуть подумав, он добавил, — и если б там была только Акане, я сделал бы то же.       — Я знаю, — еще тише произнес Керо.       Какаши так и не смог разобрать, с какими именно эмоциями это было сказано.       — Я все, сегодня обещал пораньше вернуться домой, — объявил сопровождаемый словами прощания Эбису, вылезая из воды и направляясь к раздевалкам.       Он закрыл за собой двери, прошел внутрь и едва не врезался в Ироху. Тот быстро дотронулся до вещей Гая (это зеленое трико невозможно не узнать), лежащих на полке в шкафчике, и обернулся к Эбису.       — Хм, а ты почему еще здесь? — спросил он, окидывая члена клана Хьюга подозрительным взглядом.       — Да, я… Я не хотел один идти домой, и так провинился и получил по морде, а возвращаться в одиночестве совсем печально, — он вздохнул и на глазах погрустнел.       — Ну, можем уйти вместе, — сжалился Эбису, наблюдая, как повеселел Ироха, услышав это предложение. — А зачем ты вещи Гая трогал?       — Да у него протектор упал, когда я шкафчик локтем задел, вот я поднял и положил, — он пожал плечами и принялся натягивать футболку, скрыв свое лицо от внимательного взгляда.       Эбису тоже стал одеваться.       Разговор с девочками о новых выученных и просто необычных увиденных техниках каким-то поразительным образом перешел к обсуждению внешности, и Акане, ранее активно участвовавшая в беседе, совсем заскучала. Слушать о том, кто, когда и как сменил прическу, кто перебарщивает с макияжем и кто одевается безвкусно, было неинтересно. Рин из вежливости продолжала поддерживать разговор, но Учиха видела, что и ей тема не очень-то нравится, и Нохара все время пыталась увести обсуждение к чему-то более общему вроде удачных и неудачных сочетаний цветов или элементов одежды. Акане и это не слишком-то интересовало, но все же это было лучше, чем перемывать кости знакомым, и она пыталась помочь Рин в смене темы. Получалось из рук вон плохо.       — Ты могла бы и повнимательней нас слушать, Акане-чан. Не могу сказать, что ты — прям икона стиля, — заметила Момо, растягивая слова и приторно улыбаясь.       — Не думаю, что нуждаюсь в этом, — пожала плечами Учиха, сохраняя равнодушный вид. Она одевалась удобно, именно это было важно на заданиях, а красиво или нет — дело десятое.       — А я думаю, что нуждаешься, — настаивала Момо уверенно. — Взгляни на свою фигуру и прическу, Акане-чан!       — И что же не так? — выгнула бровь она уже менее равнодушно, и в голос прокралась нотка язвительности, которую, похоже, заметила только Рин, с беспокойством покосившаяся на Акане.       — Все, — твердо произнесла девушка с видом знатока. Взгляд, которым она сверлила Акане где-то чуть выше груди, был колючим и неприятным. — Когда твои волосы были длиннее, еще ничего, но настолько короткие… Нет, спереди нормально смотрится, но вот сзади, с твоей мощной спиной и плечами… Как бы так поточнее сказать? Когда ты сняла полотенце и развернулась к нам спиной, залезая в воду, я подумала, что к нам кто-то из парней зашел, — Момо усмехнулась, расправляя плечи и еще больше выставляя вперед свою грудь. — У тебя ведь совсем не женственная фигура, никто из парней на тебя и не посмотрит, если не сделаешь что-нибудь, чтобы больше на девочку походить.       — Ты не учла, что мне двенадцать? — снисходительно спросила Акане, пытаясь поймать этот самый неприятный взгляд своим, но Момо упрямо не смотрела в глаза.       — Какая примерно у тебя фигура будет, когда подрастешь, уже сейчас понятно, — пожала плечами девушка, стоящая рядом с Момо.       — Вот именно, — подхватила та, сверкнув глазами. — Да даже с Рин-чан, своей почти ровесницей, себя сравни. Она такая изящная на вид, и как она ведет себя, как говорит, а в тебе — ни капли женственности. Тело слишком мускулистое, даже твоя речь, если не мужская, то бесполая уж точно!       — Я говорю так, как хочу, — произнесла Учиха с нажимом, чуть громче, чем ожидала. — Не вам мне указывать.       — Да мы и не указываем, — фальшиво доброжелательно протянула Момо, растягивая губы в улыбке. — Мы ж с заботой даем советы, а то кому ты такая вот нужна будешь?       Акане слишком хорошо умела различать яд в голосе, даже если его тщательно скрывали, а уж здесь различить его не составляло труда. Эта компания раздражала, и вдруг появившееся ощущение чужого взгляда, сверлящего спину, не добавляло спокойствия. Рин, стоящая рядом боком к бортику и внимательно глядящая то на профиль Акане, то на приторную улыбку Момо, тоже выглядела немного нервно. Она протянула под водой руку и сжала ладонь Акане в своей в успокаивающем жесте, а Учиха, которой в голову пришла одна неприятная догадка, потянула подругу ближе к себе и чуть вперед, разворачивая к себе и бортику спиной, но не прерывая тактильного контакта. Если какой-то идиот с Бьякуганом или просто проделавший дырку в перегородке решил попялиться на них, то с Рин это у него точно не выйдет.       — Момо, может, не сто́ит?.. — тихо шепнула ей на ухо другая девушка, но от нее просто отмахнулись.       — Ты ж куноичи, Акане-чан, и должна соответствовать, — с уверенностью, уже давно перешедшей границы наглости, объявила Момо, и терпение Акане лопнуло.       — Теперь ты послушай меня, Момо-чан, — опасно сощурив глаза и отлично скопировав интонации Момо в обращении, заговорила Учиха. — Мне не нужно беспокоиться о том, кому я буду нужна, потому что я уже нужна своей деревне, своим друзьям и своей семье, это во-первых, — Момо хотела вставить слово, но ей не дали. — Во-вторых, ты сама себе противоречишь — проблемы с логикой на лицо, — девочку усмехнулась, заметив, как от злости Момо стала красной, как помидор, — ведь быть куноичи не равно быть женственной, а вот быть сильной женщиной, способной защитить свою деревню, вполне подходящее определение, и здесь я впереди.       — Не думаю, — фыркнули в ответ. — Мы обе чунины.       — Спустя неделю уже не будем, — хищно улыбнулась Акане, наконец, поймав взгляд девушки. — Ты, Момо-чан, лишь в этом году стала чунином, в свои пятнадцать. Я сдала свой экзамен в восемь и через несколько дней получу ранг джонина. В сравнении со мной большинство из вас, — Учиха обвела взглядом стоящих напротив девушек, — очень слабые боевые единицы, довольно заурядные куноичи.       — Может, мы и немного слабее, — разозлилась Момо, хлопая кулаком по воде и поднимая тучу брызг, — но мы хотя бы на женщин похожи!       — Ах да, вам ведь не дает покоя моя «мускулистость», — хмыкнула Акане почти весело. — Не моя проблема, если вы ленитесь больше тренировать свое тело и не можете достичь хотя бы половину той мышечной силы, что есть у меня.       — Ну-у, ты… — окончательно вышла из себя Момо, сжимая кулаки и делая шаг в сторону Акане.       — Ты правда этого хочешь, учитывая разницу в силе и умениях? — почти хохотнула Учиха.       — Достаточно! — Рин сделала шаг в сторону, окончательно закрывая Акане собой, и раскинула руки. — Ты не имеешь никакого права придираться к ее внешности и давать ненужные и оскорбительные советы. Пришли на источники — хорошо, отмокайте себе и к нам не лезьте!       — О-о, у кого голос прорезался, — протянула Момо, собираясь добавить что-то еще, но не успела.       — Заткнись, — Акане прошипела это, делая угрозу в голосе совершенно явной, — иначе неделю из дома без Хенге не выйдешь.       В глазах ее опасно блеснул красным Шаринган, и Момо отшатнулась, едва не врезавшись в стоящих позади. Все они спешно отошли подальше и даже отвернулись. Учиха почувствовала, как на запястье сжимается ладонь Рин, сильно, но успокаивающе.       — Это того не стоит, — тихо произнесла Нохара, разворачиваясь лицом к Акане. — Глупо ввязываться в уличную… хм, в банную драку, — она фыркнула от того, как смешно звучала фраза, — тому, кто вот-вот получит повышение. Его могут и отложить из-за нарушения дисциплины.       — Ты права, — вздохнула Учиха, опускаясь в воду по самый подбородок. — Зря я повелась на провокацию, надо было проигнорировать. И спасибо.       — Не за что, — улыбнулась Рин. — Мы же друзья. Ты и сама можешь себя защитить, я не хотела встревать, но они совсем перегнули палку.       Вдруг обе они услышали стук, донесшийся из-за перегородки, которая находилась совсем рядом с ними, а потом негромкий твердый голос:       — Акане? Слышишь?       — Какаши? — удивилась она. — Ты тоже здесь?       — Да, своими ушами ведь слышишь, — снова послышало из-за перегородки. — Извини, я тут подслушал…       — Разговор был громким, а с твоим слухом хочешь-не хочешь, а услышишь, — пожала плечами Учиха, только после вспомнив, что ее-то он не видит.       — Я хотел сказать… Они завидуют успеху на службе. Ты красивая. Вы с Рин обе красивые, и, ко всему прочему, на вас двоих можно положиться, что в бою, что в обычной жизни.       Подобные признания давались Какаши нелегко, и Акане готова была поспорить, что сейчас — тот самый редкий момент, когда толстокожий Хатаке заливается краской. Кстати о заливающихся краской: Рин, стоящая рядом и все слышавшая, краснела и улыбалась совершенно счастливо, разве что на месте не подпрыгивала. Учиха и сама смутилась от неожиданного комплимента, только спустя пару секунд найдя в себе силы ответить:       — Спасибо, Какаши. Мне… Точнее, нам обеим, — она еще раз смерила Рин довольным взглядом, — очень приятно.       Чуть помолчав, она кое-что вспомнила и спросила:       — Я недавно слышала с вашей половины какой-то шум и, кажется, еще голос Гая. Что там у вас произошло?       — А-а, да так, одного извращенца с банной вечеринки выгнали, — довольно хмыкнул Хатаке, вспоминая кулак Гая, впечатывающийся в лицо Хьюга.       — Извращенец был бьякуганистый? — озвучила свою старую догадку Учиха.       — Угадала. Но что-то я не слышу удивления в голосе, — Акане готова была поклясться, что он поднял бровь и пялился в перегородку, будто мог увидеть их с Рин.       — Я почувствовала на себе взгляд и Рин немного загородила. Кто-то, использующий Бьякуган, — самое простое объяснение. Ну, еще есть вариант с паранойей, но все пока не так плохо, — Учиха выглядела крайне довольной тем, что ее предположение оказалось верным.       Хатаке в ответ промолчал, но тут и говорить было не о чем. Конфликт с компанией девчонок затух, проблема с извращенцем ликвидирована, да и уже хотелось есть.       — Акане, может, уже домой пойдем? — спросила Рин, будто прочитав мысли подруги.       — Я только что об этом думала, — улыбнулась та. — Какаши, ты еще долго там будешь? — спросила девочка, сопроводив слова парой стуков.       — Нет, можем вместе разойтись по домам, — ответил он и, судя по звукам, куда-то удалился.       Рин стояла, одетая только в махровый банный халат, рядом с ней Акане, замотавшая тело в большое вафельное полотенце, другим маленьким полотенцем сушила волосы и вытирала влажные руки и плечи.       — Знаешь, Акане, они завидуют не только твоим знаниям и умениям как шиноби, — сказала Нохара, тоже беря в руки полотенце и отжимая им волосы.       — А чему еще? — не поняла она, разворачиваясь лицом к подруге.       — Они завидуют тому, что ты так близка к Какаши, — честно ответила Рин. — Хоть они и старше на два-четыре года, потенциал Какаши они видят, его загадочность из-за маски и замкнутого характера только подогревают интерес. Большинство из них понимают, что эти два-четыре года станут очень маленькой разницей уже через пару-тройку лет, и уже сейчас желали бы быть ближе к нему… А тут ты, в один миг ставшая его близким другом.       — Но я ведь с детства была его другом, потом мы просто долго не общались, — приподняла бровь Учиха, дивясь логике некоторых личностей.       — Кто-то этого не помнит, а кому-то плевать, — пожала плечами Нохара, складывая полотенце. — Я не понимаю одного: почему они не проявляют агрессию ко мне?       — А вот это я понимаю, — по-доброму усмехнулась Акане. — На тебя просто невозможно злиться. Ты вежливая, милая, доброжелательная, всегда готовая помочь, не злопамятна. Я же бываю грубоватой, вообще ни разу не милая, доброжелательна не всегда и не совсеми, запоминаю обиды… В общем, на меня легко злиться, вот и все. Ну, а еще ты с ним в одной команде, и агриться на тебя за это было бы глупым даже для них.       Вдруг послышался грохот ломающейся древесины и визги девушек, оставшихся в купальне. Обе, не сговариваясь, высунулись посмотреть, что там происходит, а происходило следующее: между мужской и женской частью бани теперь была пробита огромная дыра, поперек которой вниз головой и вверх сверкающей голой задницей висел Гай. Сидящие в воде девушки прикрывали руками все, что только могли прикрыть, и прятались друг за друга. Заглядывающие в дыру из мужской части бани лица были одновременно удивленными и радостными, и только Какаши, старательно избегающий взглядом девушек, утаскивал Гая обратно, на другую сторону дыры и выглядел так, словно прямо сейчас сделает жест даже не «рукалицо», а «стеналицо», потому что выразить эти его эмоции простой хлопок ладонью по лбу не мог, с какой бы силой он не хлопнул.       Пока Акане рассматривала все это, как сторонний наблюдатель, Рин подсуетилась и принесла девушкам халаты и полотенца прямо в купальню, и они скрыли под тканью все интимные места (в этот момент, кажется, откуда-то с мужской части послышался вздох разочарования). Теперь все они стояли на гладком кафельном полу, и испуганными уже не выглядели. На смену страху и визгам пришла злость и крик: «Вы там офигели совсем, кретины?!»       — Момо, — протянула Акане, ловя взгляд Рин перед тем, как закатить глаза.       Когда Учиха заметила, что Момо в сопровождении троих девушек направилась в сторону недавно проделанной дыры, она тронула рукав подруги, привлекая ее внимание.       — Пойдем туда через раздевалки, — произнесла она, встречаясь с чуть удивленным взглядом Рин. — Чтобы урегулировать все мирно, может понадобиться наша помощь.       Нохара коротко кивнула, поправляя пояс халата, и они обе вышли в коридор и свернули к мужской раздевалке, где, как оказалось, уже стояли Гай в трусах и Какаши в штанах и маске.       — О, Акане-сан, Рин-сан, добрый вечер, — поздоровался Майто, выгляля донельзя комично в боксерах с рисунком щенков. Надо потом спросить, не Какаши ли это подарил… — А что вы здесь делаете?       — Страхуем твой зад, — хмыкнула Акане. — Сюда, похоже, вот-вот кое-кто заявится.       Она почувствовала на себе взгляд Гая и сама посмотрела на него вопросительно. Заметив это, он произнес:       — В тебе ярким огнем пылает сила юности! Ты в отличной физической форме, Акане, классно выглядишь! — и поднял вверх большой палец. — Ты самая подкаченная из всех девчонок нашего выпуска, я уверен!       — Э-э, спасибо, Гай… — выдавила из себя Учиха, пытаясь переварить этот странный комплимент, но Майто ее добил следующей фразой.       — А еще у тебя красивый затылок!       Только лишь обескураженно кивнув Гаю, она встретилась взглядом с Какаши, а уже через секунду в раздевалку ворвались разъяренные Момо и ее подружки.       — Ты совсем охренел, Гай?! — грозно надвигалась на него Момо, тыча указательным пальцем. — Хочешь посмотреть на голых баб — покупай журнальчики, а не стены в бане ломай!       — Я… Я не… — пытался вставить слово несчастный Майто, но его явно не хотели слышать.       — Какаши, — тихо позвала Акане стоящего рядом с ней друга. — Что произошло-то?       — Очередное соревнование, — так же тихо ответил он, удерживаясь от того, чтобы закатить глаза. — Кто больше разгонится на куске мыла по кафельному полу. Траекторию Гая поменял встретившийся на пути Райдо, и он влетел в перегородку, — Хатаке красноречиво посмотрел на Райдо, приковылявшего в раздевалку с полотенцем на бедрах и явно повредившего ногу при столкновении с Гаем.       Момо тем временем продолжала напирать на Майто, и Учиха решила взять огонь на себя, ведь этот чудик из какого-то своего особенного благородства все равно по-серьезному защищаться не станет, даже если они его всей толпой месить станут. Акане, ко всему прочему, теперь непрочь была позлить Момо еще больше, чтобы иметь возможность ударить ее хотя бы из самозащиты, не запятнав свою репутацию.       — Хорош уже, Момо, Гай не специально, — она отодвинула девушку подальше от Гая, вставая между ними и как бы загораживая его собой. — Это банально не в его характере — ломать стену со злым умыслом. Просто ломать стену, без всякого умысла, — да, в этом весь Майто Гай, но подглядываний он не планировал.       — Точно? — Момо сначала сощурила глаза на Акане, потом перевела взгляд на Майто и только в конце посмотрела на Хатаке, гораздо мягче, вопросительно. Тот кивнул. — Ладно, хрен с тобой, можешь одеваться.       Гай потянулся к своим вещам, Момо уже собралась разворачиваться к выходу, как вдруг из складок незабвенного зеленого трико выпал…       — Лифчик? — глупо спросил Майто, уставясь на нижнее белье.       — Кружевной… — заметил Какаши, склонив голову.       — Беги! — шикнула Акане Гаю прямо в ухо, и очень вовремя: если бы не ее совет, его голову уже впечатали бы в стену.       Держа в руке свой обтягивающий костюм, он пулей вылетел с горячих источников, но девушки, не сговариваясь, приняли решение преследовать его.       — Это не мог быть Гай, — уверенно сказал Хатаке.       — Точно не он. Подстава, — согласилась Учиха.       — Побежали! Ему точно нужна будет помощь, возможно, медицинская, — разумно предложила Нохара. Предложение даже не обсуждалось.       Какаши, Рин и Акане нагнали преследуемого и преследователей. Несчастный Гай стоял у забора в этих своих смешных трусах с щеночками, окруженный разозленными юными куноичи, и выглядел совершенно потерянным и смущенным. Попытки оправдаться не приносили результата. Учиха отметила большой синяк на его ноге и то, что она заметно припухла. Видимо, ушиб на недавней миссии.       — Мы таких извращенцев, как ты, легко не отпустим! — воскликнула одна из девушек, остальные горячо поддержали ее. Какаши поморщился от громкого звука.       Он грубо протолкнулся в полукруг, в котором оказался зажат Гай.       — Это не мог сделать он, — произнес Хатаке уверенно.       — Вот именно, — поддержала его Акане. — Это же Гай, а не какой-то местный извращуга, давайте нормально разберемся.       — А мы и разберемся нормально, без вас! — повернулась к ней Момо. — Ты его уже защищала, и вон что выяснилось!       — Вы чего шумите? — неожиданно раздался голос Эбису.       Он подошел ближе, сонно потер глаза, удивленно уставился сначала на девушек в банных халатах и полотенцах, потом — на Майто в трусах и с трико в руках, окончательно проснулся и совершенно смутился.       — Извращенца нашли, ворующего белье! — гордо заявила Момо, указывая на Гая. — А ты что тут делаешь?       — Я тут живу, — поправил очки Эбису и указал на дом рядом, в окне которого горел свет.       — Эбису, блин, хоть ты скажи, что Гай не мог стащить ее бюстгальтер! — Акане указала пальцем на возмущенную девушку.       — А что случилось? В смысле — стащить?.. — видимо, все еще туго соображал.       — Когда Гай достал с полки одежду, из нее свалился лифчик девушки, и это видели все они, — Какаши быстро обвел глазами собравшуюся толпу, к которой присоединились еще и подоспевшие Генма, Ибики, Райдо и еще пара парней. — Но я уверен, что это не он.       — Да как не он, когда все указывает на него?! — воскликнула Момо и под одобрительный гул подруг направилась в сторону Майто.       — Подождите, это правда не он! — осенило Эбису. — Я знаю, кто это, это не Майто Гай!       — Ты правда знаешь, кто это? — прослезился от счастья Гай и утер скатившиеся по щекам слезы. — Эбису, спаситель моей доброй репутации!       — Да, теперь, когда вы все это мне сказали… — он встретился с несколькими возмущенно-вопросительными взглядами и поспешил продолжить. — Ироха Хьюга вышел в раздевалку немного раньше меня, и когда я зашел, то увидел, как он дотронулся до вещей Гая. Он тогда сказал, что уронил его протектор и вернул его на место, но теперь я уверен, что это он стащил бю... бюстгальтер и, когда увидел меня, спрятал его в вещах Гая, специально или ненамеренно, чтобы я не увидел.       Во время рассказа Майто все же улучил момент, натянул на себя бессменное трико и теперь со слезами и словами благодарности повис на шее Эбису. Какаши, Акане и Рин облегченно выдохнули, заметив, как девушки поверили рассказу и теперь строили план мести Ирохе.       — Давайте вернемся на горячие источники за одеждой, — предложила Нохара, и очередное ее предложение было самым разумным в данной ситуации.       — Ага, — согласилась Учиха, зябко поведя плечами, ведь на ней было одно только длинное, чуть влажное полотенце, а на улице, между прочим, ночь и заморозки.       — И счет за перегородку заберем для Гая, — вздохнул Хатаке.